проведать его? - предложила Каролина.
     Никто не возражал. Ринк волновался. Хейни была явно напугана предстоящим визитом. Лаура Джейн смотрела на все широко раскрытыми глазами, казалось, еще минута - и она бросится наутек.
     Каролина толкнула тяжелую дверь и вошла в самую просторную и дорогую палату во всей больнице. На подоконнике и на столике рядом с телевизором стояли вазы с цветами. Каролина не питала иллюзий - она хорошо знала, что Роско не пользовался любовью среди горожан, но люди уважали, а точнее, боялись его, о чем свидетельствовали многочисленные визитные карточки, присовокупленные к букетам.
     Вид у Роско был совсем не грозный. На его осунувшемся землистом лице уже лежал отпечаток близкой смерти. Глаза запали, губы посинели, но взгляд их был живой и заинтересованный.
     - Доброе утро, милый! - Каролина поцеловала мужа в лоб. - Медсестра сказала, ты плохо спал ночью. Но хоть немножко отдохнуть тебе удалось?
     - Не говори глупостей, - оборвал он Каролину. - Отдохнуть я еще успею - впереди у меня целая вечность. - Роско усмехнулся, губы его скривились в страдальческой гримасе. - Хотя некоторые надеются, что покоя мне после смерти не видать - ведь грешники попадают в ад. Ну хватит об этом, поговорим о делах. Ты выплатила рабочим зарплату?
     - Да. - Резкость мужа больно задела Каролину. Она понимала, что не должна обижаться на мужа - человек смертельно болен, какие уж тут обиды! - Я с ними расплатилась сегодня утром.
     - Хорошо. Надо, чтобы все шло по заведенному порядку, никаких сбоев. Нечего меня хоронить раньше времени, - корчась от боли, Роско схватился за живот и выругался яростно и грязно.
     Когда боль немного отпустила Роско, Каролина решилась сказать:
     - Я пришла не одна.
     - Неужели кто-то еще хочет меня видеть?
     - Лаура Джейн и Хейни.
     - Хейни? Что здесь понадобилось этой лицемерке? Она же меня всегда ненавидела. Считала, что я женился на Марлене из-за денег и ее поместья. И когда Ринк уехал из дома, она во всем обвинила меня. Вообще, если ее послушать, то во всех неприятностях нашей семьи виноват я!
     Каролина знала, что заступаться сейчас за Хейни бесполезно, и все же не удержалась и спросила:
     - Тогда почему ты ее не выгнал?
     - Представь себе, мне нравилось с ней собачиться. Этакая домашняя тренировка. Значит, теперь она пришла сплясать в последний раз на моих костях! Ну и дела!
     Роско и раньше частенько бывал в дурном расположении духа. Обычно Каролина старалась не обращать внимания на его выпады, и он постепенно успокаивался. Но сегодня Каролина вдруг почувствовала жгучую обиду, она едва сдерживала слезы. Господи, как же можно омрачать ссорами эти, может быть, последние дни? Или он специально хочет сделать ей больно?
     - Пожалуйста, Роско, не сердись. Хейни действительно хотела видеть тебя, она принесла тебе самые лучшие розы. Она очень переживает за тебя.
     Роско раздраженно махнул рукой, что можно было принять за великодушное согласие.
     - А Лауре Джейн тут делать явно нечего! - снова заговорил Роско. - Она умрет со страху, когда увидит меня. Кстати, Лаура Джейн уже знает, что я скорее всего не вернусь домой?
     Каролина опустила глаза, не в силах выдержать пронзительный взгляд мужа.
     - Знает. Я ей вчера сказала, - тихо проговорила она.
     - И что она ответила?
     - Она уверена, что ты не будешь страдать, непременно попадешь в рай и встретишься там с Марленой.
     Роско коротко хохотнул, но тут же скрючился от боли.
     - Да, такое только в ее пустую голову могло прийти.
     Каролину покоробили его слова, но перечить мужу она не решилась. Мало кто отваживался спорить с Роско.
     - Сказать им, чтобы вошли?
     - Да-да, - еле слышно проговорил Роско. - Лучше поскорее отделаться.
     - Еще один человек приехал навестить тебя, Роско.
     Тон Каролины насторожил мужа. Он испытующе поглядел на нее, и она почувствовала, как краска заливает ее лицо.
     - Кто приехал? Ринк? Каролина кивнула.
     - Да, Грейнджер позвонил ему, и Ринк прилетел в тот же день.
     - Ну что ж, я даже рад. Хочу поговорить с ним на прощанье.
     Каролина облегченно вздохнула. Слава Богу! Этим упрямцам давно пора помириться! Она бросилась к двери. Роско смотрел ей в спину холодным, неприязненным взглядом.
     Первой в палате появилась Лаура Джейн. Порывисто обняв отца, она воскликнула:
     - Я так скучаю по тебе, папочка! А у нас дома маленький жеребенок. Если б ты видел, какой он красивый!
     - Что ж, я рад, Лаура Джейн, - пробурчал Роско, легонько отстраняя дочь.
     "Да, Роско ничто не заставит измениться", - с грустью подумала Каролина: Роско никогда не отвечал на нежные порывы Лауры Джейн, Каролина могла в этом убедиться.
     - А ты, я гляжу, все розы с моих кустов оборвала, - обратился Роско к экономке.
     Но Хейни не спасовала. Она привыкла пререкаться с хозяином и не испытывала перед ним ни малейшего страха.
     - На то они и цветы, новые еще вырастут, - спокойно ответила она. - Я еще не все привезла. Половина дома осталась - надо же было обеденный стол украсить.
     Роско одобрительно крякнул. Он ценил в людях храбрость, а Хейни тридцать лет подряд вела с ним "холодную войну", и Роско считал ее достойным противником.
     - Ладно, к черту цветы! Лучше бы поесть мне принесла.
     - Не положено. Больничное начальство не разрешает.
     - Плевать я хотел на начальство! - прорычал Роско. - Слышите? Плевать!
     Он неприязненно оглядел женщин и перевел взгляд на сына. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Потом Роско трескуче рассмеялся:
     - Все еще злишься на меня, Ринк?
     - Нет, все это давно в прошлом.
     - Потому ты и приехал, да? Помириться с папашей, пока он не сыграл в ящик? Или тебя больше интересует завещание?
     - Мне нет дела до твоего проклятого завещания.
     - Я, пожалуй, пойду и заберу с собой Лауру Джейн, - осторожно вмешалась Хейни, чувствуя, что назревает скандал. - Поцелуй папу, детка, и пойдем.
     Лаура Джейн наклонилась к отцу, но Рос-ко не был склонен к нежному прощанию. Его злой изучающий взгляд был устремлен на Ринка, и Каролина вдруг отчетливо поняла, что два поколения Ланкастеров разделяют не только годы...
     - А ты стал интересным мужчиной, Ринк, - оценивающе проговорил Роско. - Теперь ты уже не ягненок, а волк, который никого не пощадит, кому угодно глотку перегрызет. На газетных снимках этого не было видно, там ты такой обаятельный, всегда улыбаешься, но я подозревал, что в тебе прорежутся родовые свойства. И не ошибся.
     - У меня был перед глазами достойный пример.
     Роско выдавил из себя смешок, короткий и омерзительный, как плевок.
     - Ты прав, сынок! Прав, разрази тебя гром! Только так можно пробиться в жизни. Иди по головам и никому спуску не давай, тогда преуспеешь. - Вдруг он нетерпеливо взмахнул рукой. - Да садитесь же вы!
     - Спасибо, я лучше останусь на своих ногах, - отказался Ринк. Каролина же с удовольствием опустилась на стул - этот разговор отнял у нее все силы.
     Господи, как же она не видела раньше очевидного: ее муж - жестокий, циничный человек?! Неудивительно, что Ринку опостылели его поучения, и он сбежал из дому. Для Каролины никогда не было тайной, что отец и сын недолюбливают друг друга, но она даже не подозревала, насколько глубока эта неприязнь.
     - В газетах писали, что твоя авиакомпания процветает.
     - Да, мы с моим компаньоном возлагали на "Эр-Дикси" большие надежды. И они оправдались.
     - Вы ведете умную политику: привлекаете пассажиров низкими ценами и живете за счет оборота. В результате другие компании разоряются, а вы только богатеете.
     Даже если Ринк и был удивлен тем, что отец был хорошо осведомлен о его делах, виду он не подал.
     - Да, я вполне доволен жизнью.
     В палату вошла медсестра со шприцем.
     - Пора сделать обезболивающий укол, мистер Ланкастер.
     - Тычьте иголки в свою задницу, а мою оставьте в покое, - рявкнул старик.
     - Роско! - остановила его Каролина, шокированная грубостью.
     - Мистер Ланкастер, я выполняю предписания врача, - твердо заявила медсестра.
     - Начхать мне на этого идиота! Это пока еще моя жизнь, и я волен распоряжаться тем, что от нее осталось, так, как мне вздумается. Не желаю никаких уколов! Пусть болит! Ясно? Убирайтесь к чертовой матери!
     Сестра поджала губы, но спорить не решилась.
     - Роско, но ведь она... - начала было Каролина, когда медсестра закрыла за собой дверь.
     - Перестань корчить из себя святую, Каролина! Это действует мне на нервы!
     Что с ним творится? Никогда раньше он не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне. Каролина отшатнулась, словно от удара.
     - Если у тебя нет ко мне других чувств, кроме сострадания и жалости, можешь сюда больше не приходить! - Каждое слово Роско дышало яростью.
     Каролина, с глазами, полными слез, схватила сумку и устремилась к двери.
     - Ах ты, мерзавец! - Ринк весь кипел гневом. - Я не позволю тебе так с ней обращаться! Плевать мне на твое состояние!
     Роско зло скривился:
     - Не суйся не в свое дело, сынок! Она моя жена, и я сам решаю, как мне с ней обращаться.
     Ринк с ненавистью посмотрел на отца и молча вышел из палаты, хлопнув дверью.
     Каролина неподвижно стояла в конце коридора, привалившись к стене. Ринк подошел к ней сзади и хотел было тронуть ее за плечо, но вдруг замер в нерешительности. Каролина, не замечая его, уставилась невидящим взором в окно. Ринк осторожно коснулся ее рукой.
     Каролина испуганно обернулась.
     - Ну как ты? Успокоилась? - тихо спросил Ринк.
     О Господи! Зачем он так с ней говорит? Ведь те же самые слова он говорил ей двенадцать лет назад! И его голос тогда был таким же ласковым и волнующим. Все эти годы его голос звучал в ней, напоминал о прошлом, будил безумные надежды.
     Каролина смотрела на Ринка полными слез глазами. Ринк подумал, что она плачет оттого, что Роско унизил ее на его глазах. Но он ошибся. Каролина плакала об их прошлом, которое так и не стало их общим настоящим. И снова у нее перед глазами встал первый вечер, который они провели вместе...

***

     Кто-то посветил ей фарами в спину. Каролина ускорила шаг. Она не любила возвращаться домой одна. Надо было, конечно, подождать отца, но Бог знает когда он отправится домой. Да и вряд ли в таком состоянии отец мог быть надежной защитой от хулиганов.
     Как же ей было стыдно признаваться Ринку Ланкастеру, что она дочь пьяницы! Теперь от него не скроешь, что они живут в лачуге, что ее мама вынуждена подрабатывать прачкой, а сама она ходит в чужих обносках, которые перепадают ей от маминых заказчиков.
     Она, конечно, хорошо знала Ринка в лицо. Ланкастеров в Уинстонвиле знали все. Каролина не раз любовалась Ринком издали, когда он мчался в красном спортивном автомобиле с откинутым верхом и ветер трепал его черные волосы. Рядом обычно сидела какая-нибудь девушка, и Ринк обнимал ее за плечи. Из радиоприемника неслась громкая музыка. Ринк качал головой в такт мелодии и весело приветствовал знакомых, которых у него было великое множество. Кого-то другого оштрафовали бы за превышение скорости, а Ринка - нет, ведь среди его знакомых был и помощник шерифа. Ринк был всеобщим любимцем. Еще бы! Звезда футбола, капитан баскетбольной команды, чемпион автогонок, наследник роскошного поместья и самой большой хлопковой фабрики в округе!
     Весь день Каролина думала о Ринке Ланкастере. А теперь торопилась домой, чтобы поскорее юркнуть в постель и без помех насладиться воспоминаниями о том, что он ей сказал. Он-то, конечно, и думать о ней забыл, а она...
     - Привет, Каролина! - раздалось из машины, затормозившей за ее спиной.
     Каролина оглянулась и, не веря своим глазам, уставилась на улыбающегося Ринка, который распахнул перед ней дверцу.
     - Садись, подвезу.
     Каролина испуганно посмотрела по сторонам, словно боялась, что кто-нибудь увидит ее наедине с Ринком.
     - Не знаю... Может, не стоит?
     Он рассмеялся:
     - Почему?
     "Потому что человек, зовущийся Ринком Ланкастером, не подвозит на своей машине оборванок вроде Каролины Доусон", - хотела сказать Каролина, но от волнения не смогла вымолвить ни слова.
     - Да садись же! - с обворожительной улыбкой повторил Ринк, и Каролина не устояла.
     Роскошное кожаное сиденье было таким мягким! На передней панели весело помигивали разноцветные огоньки.
     - Ты любишь шоколадный коктейль?
     Каролина лишь молча кивнула в ответ. Она пила шоколадный коктейль один раз в жизни.
     - Угощайся. Я заехал по пути в молочный магазин "Марта", - Ринк кивком указал на бумажный стаканчик. Он был прикрыт крышкой, из которой торчала соломинка.
     - Спасибо, - робко проговорила Каролина.
     Вкус холодного коктейля показался ей божественным. Она зажмурилась от удовольствия, чем явно порадовала Ринка.
     В приемнике звучала тихая музыка, верх машины был поднят. Ринк явно не хотел, чтобы их видели вместе, но Каролину это нисколько не задело. Достаточно того, что он предложил ее подвезти и угостил шоколадным коктейлем. Дочка пьянчуги Доусона и не мечтала о такой удаче.
     - Как твоя работа?
     - Хорошо. Сегодня я продавала наборы посуды.
     - Красивые?
     - Нет. Я бы сама никогда не купила такие тарелки.
     Ринк рассмеялся.
     - Значит, в твои планы не входит торговать посудой всю жизнь?
     - Конечно, нет!
     - А чего бы тебе хотелось?
     "Учиться в колледже", - мысленно произнесла Каролина, прекрасно осознавая несбыточность этой мечты.
     - Не знаю, - пожала она плечами. - Вообще-то мне нравится математика. В школе я считалась одной из лучших учениц, моя фотография целых два года провисела на доске почета.
     Надо же было его хоть чем-нибудь поразить! Пусть этот вечер ему запомнится! А уж она его не забудет по гроб жизни. Ее, Каролину Доусон, подвез до дому Ринк Ланкастер! Невероятно! У него же столько девушек! Они и старше ее, и куда интересней. Эти девушки хорошо одеваются, ходят в фешенебельные клубы, их матери ездят на роскошных лимузинах и занимаются благотворительностью. Ни одна из таких красавиц никогда не унизится до разговора с Каролиной Доусон.
     - Ты разбираешься в математике? Жаль, что я раньше тебя не знал. Ты бы мне помогла. В колледже у меня с математикой были нелады.
     - Тебе нравится учиться?
     - В принципе да, но я рад, что все уже позади.
     - Ты что, уже кончил школу?
     - Ага, полтора месяца назад.
     Не спрашивая, как проехать к ее дому, Ринк свернул на проселочную дорогу.
     - Тебе необязательно подвозить меня к дверям, - поспешно сказала Каролина.
     - Но здесь темно.
     - Ничего, я не боюсь. Пожалуйста, останови машину. Я немного пройдусь пешком.
     Ринк без возражений нажал на тормоз.
     В такой счастливый день Каролине не хотелось ссориться с матерью, которая непременно потребовала бы объяснений, если бы увидела машину Ланкастера. Но главное, Каролина боялась, что Ринк увидит, в какой нищете она живет.
     Ринк заглушил мотор, и их со всех сторон обступила тишина. Он выключил фары и опустил верх автомобиля. Лунный свет освещал их лица. Легкий ветерок ласково перебирал волосы.
     Ринк положил руку на спинку сиденья и повернулся к ней, упершись коленом в ее ногу. От него потрясающе пахло дорогим одеколоном. Каролина вдруг отчетливо поняла, что рядом с ней не мальчик, а взрослый мужчина. А она еще ни разу не оставалась с мужчиной наедине, ведь за ней никто никогда не ухаживал.
     Каролина в растерянности пила коктейль. Ринк молча следил за ней взглядом. Внезапно соломинка хлюпнула, и стаканчик опустел. Каролина в смущении подняла на Ринка глаза.
     Он улыбался.
     - Ну как? Хороший коктейль?
     - Да, очень. Большое спасибо. - Она протянула ему пустой стаканчик. Он засунул его под сиденье и приблизил свое лицо к лицу Каролины.
     Как и утром, они рассматривали друг друга с жадным любопытством. Ринк ласкал взглядом ее щеки, шею и грудь, а Каролина млела, чувствуя, как по ее телу разливается приятное тепло. Оно стало почти невесомым, и лишь в низу живота она чувствовала непривычную тяжесть.
     Ринк провел указательным пальцем по ее нижней губе. У Каролины перехватило дыхание.
     - Ты очень хорошенькая, - наконец хрипло проговорил Ринк.
     - Спасибо.
     - Сколько тебе лет?
     - Пятнадцать.
     - Пятнадцать!
     Он вполголоса чертыхнулся и отвел взгляд. Но, похоже, глаза его не слушались, потому что через секунду Ринк вновь посмотрел на Каролину.
     - После нашей встречи в лесу я целый день думал о тебе.
     Теперь его рука прикасалась к ее щеке, а палец, словно заколдованный, никак не мог оторваться от нижней губы.
     - Я тоже о тебе думала.
     Ринк расплылся в довольной улыбке.
     - И что ты думала?
     Каролина зарделась. Хорошо, что было темно и он этого не заметил. Стесняясь посмотреть Ринку в глаза, она уставилась на расстегнутый ворот его рубашки.
     - Ну... разное. - Она передернула плечами, стараясь казаться равнодушной.
     - Разное? - снова улыбнулся Ринк, но теперь эта улыбка была мимолетной. - А ты думала о... - Он запнулся в поисках подходящего выражения.
     Каролине пришло на ум слово "тискать". Мальчики всегда тискали девочек, прибегавших к ним на свидания. А девчонки потом обменивались впечатлениями, собираясь в группки, но Каролину не допускали до участия в таких разговорах.
     Однако Ринк выразился иначе.
     - Ты думала о... нас с тобой? О том, как мы...
     - Что? - еле слышно переспросила Каролина.
     - Как мы целуемся...
     Каролина молчала, казалось, в гулкой тишине слышно лишь биение ее сердца.
     - Ты когда-нибудь целовалась?
     Она поспешно кивнула. Но Ринка ей не удалось обмануть.
     - Господи, ты совсем еще ребенок! - воскликнул он изумленно. - Послушай, ты не испугаешься, если я тебя поцелую?
     - Я не боюсь тебя, Ринк.
     - А... моих поцелуев? - ласково спросил он, гладя Каролину по голове.
     - Нет... Я... я буду рада, если ты меня поцелуешь.
     - Каролина! - жарко прошептал он, придвигаясь поближе.
     Она ощутила на своей щеке его дыхание и закрыла глаза. Губы Ринка осторожно коснулись ее губ. Каролина не отпрянула от Ринка, она словно ждала продолжения, и Ринк поцеловал ее более страстно. Поцелуи Ринка пробудили в девушке какие-то смутные желания. Каролина и сама не понимала, чего она хочет. Во всяком случае, не того, чтобы ее "тискали". Это слово совершенно не вязалось с удивительными чувствами, которые она сейчас испытывала.
     Ринк взял лицо Каролины в ладони и жадно припал к ее губам. Она покорно разомкнула их, и Ринк, тихонько застонав, провел по ним языком. Каролина похолодела от ужаса, но сопротивление ее быстро сошло на нет, и она с восторгом отдалась новым, неведомым ощущениям.
     Каролина была в полном смятении. Что происходит? Ей до сих пор было неизвестно, что такое любовный пыл. Вцепившись в рубашку Ринка, она понимала только одно: ей хочется прижаться к нему всем телом. Не в ее силах было сопротивляться этому желанию. Каролине было и страшно, и радостно оттого, что близость Ринка вызывает у нее такую бурю чувств.
     Ринк ласково поцеловал ее трепещущие губы и с сожалением отстранился, разомкнув объятия. Какое-то время она сидела, смежив ресницы, а когда наконец подняла отяжелевшие веки, в глазах ее сквозила истома. Истома, переполнявшая все ее тело.
     - Ну как ты? Успокоилась?..

***

     Теперь, стоя в холодном больничном коридоре, она ответила ему точно так же, как двенадцать лет назад после первого поцелуя.
     - Да, Ринк... Все в порядке...
     "Может быть, и он вспомнил тот давний, напоенный звуками и запахами лета вечер?!" - подумала Каролина, когда Ринк посмотрел на нее долгим взглядом, а потом резко отвернулся и сухо бросил через плечо:
     - Тогда пошли.

4

     - Он такой хорошенький! Ты тоже. - Руки Лауры Джейн, гладившие жеребенка, замерли, а темные глаза обратились к Стиву, который произнес два этих коротких слова с невыразимой нежностью