й размеренной и неторопливой жизни. Да и жители деревни нуждались в нем. Кроме того, - добавила она, - он не хотел оставить маму.
     - Но он сделал все, чтобы ты уехала.
     - С чего вы взяли? - с удивлением спросила Шанталь.
     Скаут кивком указал на стену за ее спиной. Она проследила за его взглядом: на стене висели дипломы в рамках.
     - Гордость отца, - сказала она, пожав плечами с истинно французской грациозностью, унаследованной от Джорджа Дюпона. - Я ходила в английскую школу на военной базе.
     - Там-то ты и выучила язык как следует?
     - Спасибо. Когда я окончила школу, меня отослали в колледж в Калифорнию.
     - Отослали?
     - Я сопротивлялась изо всех сил.
     - Почему? Думается, тебе хотелось посмотреть мир.
     Шанталь, искренне изумившись, склонила голову к плечу.
     - Зачем? - Она развела руками. - Здесь настоящий рай. На уроках истории я узнала, что повсюду в мире идут ужасные войны, происходят восстания, царят насилие и рабство.
     - Довольно логично, - мрачно согласился Скаут. - В таком случае, почему все же Штаты, а не Франция?
     - У меня двойное гражданство. По какой-то одному ему понятной причине отец решил, что Америка подходит мне больше, чем Франция.
     - Ну и как?
     Шанталь улыбнулась и встала. Подошла к бару, налила в рюмку коньяку.
     - Не желаете?
     - Нет, спасибо. Я бросаю пить.
     - Приехав в Штаты, я обнаружила, что там не так уж и плохо. Мне понравились чизбургеры, рок-музыка и фильмы. К своему удивлению, я полюбила модно одеваться. - Она согревала коньяк в ладонях, бессознательно наслаждаясь терпким ароматным напитком. - Разумеется, я не выглядела абсолютной невеждой в этом смысле, ведь я посещала школу на военной базе.
     - Готов поспорить, моряки и солдаты крутились вокруг тебя, как трутни вокруг пчеломатки.
     Шанталь отпила глоток коньяка. Внешне она оставалась спокойной, хотя слова Скаута вызвали у нее раздражение. Верно, ее часто приглашали на свидания, но она очень скоро поняла, к чему могут привести эти с виду невинные встречи. Мужчины, оторванные от дома и женского общества, считали ее легкой добычей. Так думали обо всех других девушках с острова. Ряд неприятных эпизодов, что заставили ее с недоверием относиться к белым мужчинам, она прекрасно помнила, и, как потом оказалось, для подобного недоверия были вполне веские основания.
     Чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний, Шанталь снова мысленно вернулась к Скауту, смотревшему на нее с нескрываемым любопытством.
     - Чему вы удивляетесь? - спросила она.
     - Большинство знакомых мне мужчин точно так же греют коньяк в ладонях. Ты научилась пить у отца?
     Она отставила рюмку.
     - И пить и всему остальному.
     - Не понимаю...
     - Что именно?
     - То ты выглядишь такой умудренной опытом, то... - Он, похоже, никак не мог подобрать нужные слова. - Ты ведь долго пробыла в Штатах, отчего же вернулась сюда?
     - Так мне захотелось.
     - Не понравилась Калифорния?
     - Очень понравилась. Меня многое связывает со Штатами.
     - Тогда почему вернулась?
     - Это мое дело.
     - Отец попросил тебя вернуться?
     - Он определенно был рад моему возвращению, - уклончиво ответила она, смущенная необходимостью обсуждать свою личную жизнь со Скаутом.
     - Разве это не эгоизм с его стороны? Положим, он принял решение остаться здесь, но ведь у тебя-то была возможность заниматься медициной в Штатах, так что...
     - Медициной?
     На лицах обоих отразилось явное непонимание.
     - Медициной, - повторил он, кивнув в сторону дипломов доктора Шанталь Луизы Дюпон. - Разве ты не пошла по стопам отца?
     Она рассмеялась.
     - Да, я пошла по стопам отца и стала доктором. Но не врачом. Я защитила диссертацию в области геологии.
     Лицо Скаута стало мертвенно-белым.
     - Геологии? - хрипло переспросил он, прищурившись и глядя на документы в рамках. Затем гневно сверкнул глазами и вскричал:
     - Геологии?
     Он вскочил с кресла. Шанталь вскочила вслед за ним.
     - Осторожнее...
     - И ты оперировала меня, не будучи врачом? - заорал он.
     - А вы предпочли бы, чтобы я оставила пулю у вас в ноге? Чтобы вы истекли кровью?
     Он ткнул пальцем в повязку на бедре и снова заорал:
     - Ты оперировала меня! Я ведь мог потерять ногу. Ты могла превратить меня в калеку на всю оставшуюся жизнь, - бушевал он. - Господи! Да ты чокнутая!
     - Успокойтесь. Не такая уж серьезная была операция. Я видела, как отец делал куда более сложные операции, и успешно. Я знала, что следует делать, хотя раньше мне самой никогда не приходилось заниматься этим.
     - Значит, и он такой же чокнутый.
     - Он лечил антибиотиками, если они у него были, и делал все необходимое, чтобы спасти чью-то жизнь. Случалось, и оперировал. Он вправлял сломанные кости, удалял миндалины и аппендиксы, помогал при трудных родах. Когда ближайшая больница на другой стороне острова, волей-неволей научишься справляться и экспериментировать.
     - Никто не имеет права экспериментировать над моей ногой, принцесса! - Он умолк, пытаясь отдышаться, грудь его часто вздымалась. - Где твой старик? Я хочу поговорить с ним. Хочу его видеть. Сегодня! - потребовал он. - У него, видать, тоже не все дома. Похоже, безумие у вас в крови. Но на данном этапе выбор у меня ограничен. Я рискну довериться ему. Говори, где он?
     - Его здесь нет.
     Скаут на одной ноге доскакал до нее и, схватив за плечи, слегка тряхнул.
     - Где он?
     - Он где-то там, в предгорье. До него не добраться. Но если бы он был здесь, когда я привезла вас с пулей в бедре, он сделал бы то же самое.
     Скаут прошипел ругательство с таким неистовством, что лицо Шанталь потемнело.
     - У меня не было бы никакой пули в бедре. Меня вообще не было бы здесь, если бы не ты. - Он убрал руки с ее плеч.
     - Вам вредно так волноваться. - Она прекрасно понимала, что его ярость вызвана не столько услышанным, сколько болью, которая изнуряла его. - Давайте я помогу вам добраться до постели.
     Не дожидаясь возражений, она обвила рукой его талию и положила его руку себе на плечи. Пытаясь подставить свое плечо ему под мышку, она приняла большую часть его веса на себя.
     - Я и сам могу добраться до постели.
     Шанталь взглянула ему в лицо. Бледные губы растянулись, обнажив сжатые зубы. Сильно выступающие скулы обтянуты кожей и покрыты потом. Он чересчур упрям и горд.
     - Ну, разумеется, можете, - мягко уступила она, - но вам придется трудно, и не имеет смысла мучиться, если я могу вам помочь.
     Он дышал со свистом, сквозь зубы.
     - Нога дьявольски болит.
     - Вам не следовало вставать.
     - Ну, не мог же я просто так продолжать валяться в постели и позволять тебе дурачить меня.
     Он невольно наступил на левую ногу и со стоном привалился к ней. Она обняла его покрепче. Рука Скаута свисала с ее плеча, и ладонь его покоилась на высокой груди Шанталь. В какой-то момент пальцы его коснулись ее соска, который мгновенно затвердел и ясно обозначился под блузкой.
     И Шанталь, и Скаут, оторопев, замерли на секунду, оба смотрели в пол, будучи не в состоянии думать о чем-либо, дышать, двигаться. Шанталь даже зажмурилась, ожидая, когда схлынет это ощущение, эхом отозвавшееся в других частях тела. Под его ладонью кожа ее потеплела - она почти слышала биение собственного сердца.
     Наконец она открыла глаза и двинулась было вперед, но он не шелохнулся. Взглянув на него, она поняла, что он смотрит куда-то в другой конец комнаты. Она проследила за его взглядом и увидела, что взор его прикован к пистолету, который она оставила на прикроватном столике отца.
     - Не стоит попусту расходовать силы, - спокойно сказала она, прочитав его мысли. - Я не знала, что он заряжен, когда Андре принес его мне. Я пришла в такой ужас, когда ранила вас, что вынула все пули и выбросила их.
     Со вздохом, означавшим поражение, Скаут снова тяжело повис на ней. Они молча дотащились до комнаты, которую он покинул час назад.
     Она осторожно усадила его на край кровати и повернулась, чтобы зажечь лампу. Когда она снова взглянула на него, он разматывал повязку на бедре.
     - Что это вы делаете? - воскликнула она.
     - То, что и должен был сделать сразу же, как только пришел в себя, прочухавшись после твоих спиртных напитков. Откуда я знаю, что ты там натворила.
     - Пожалуйста, не надо.
     Шанталь попробовала помешать ему, но он оттолкнул ее руки и продолжал разматывать бинт, струйкой тянувшийся к полу.
     Похоже, он удивился, увидев аккуратные стежки, соединявшие края раны. Шов был чистым - никаких признаков нагноения, хотя вокруг раны наблюдалась некоторая припухлость.
     - Боюсь, у вас останется шрам, - мягко заметила она, - зато будет о чем поговорить.
     Он искоса взглянул на нее и улыбнулся.
     - Шрам я переживу, а вот гангрена - это было бы чересчур.
     - Теперь, когда вы сорвали повязку, мне придется продезинфицировать рану и снова забинтовать. Не лучше ли вам лечь?
     Он медленно поднял глаза и встретился с ней взглядом. Тепло, подобное ласкающим лучам тропического солнца, охватило ее, и ока почувствовала, как подгибаются колени под его взглядом.
     И Шанталь, и ее отец получили роскошно оформленное приглашение на торжественное открытие курортного комплекса, однако она отправилась туда с определенной целью. Ей предстояло похитить инженера по имени Скаут Ритленд.
     Правда, когда Андре незаметно показал ей этого человека, сердце ее на секунду остановилось и внизу живота что-то сжалось. Намеченная жертва оказалась настолько привлекательной, призывно сексуальной, что предстоящая задача из неприятной превратилась в легкую и желанную.
     Несколько раз за вечер ей пришлось напоминать себе, что соблазняет она его не всерьез, что это всего лишь уловки и чтобы добиться того, что так необходимо для жителей ее деревни. Она обнаружила, что реагирует на поставленную цель как женщина, возжелавшая соблазнить самого красивого мужчину в зале, и сожалеет, что за удачным началом якобы невинного флирта не последует настоящего романа.
     По собственному опыту она знала, что подобный роман может сопровождаться ужасными страданиями. Все это время после своей первой неудачи в Калифорнии она старалась избегать всяческих романов. Она будет и дальше поступать так же, хотя от одного взгляда Скаута Ритленда она слабела от желания и вспоминала, что как женщина она уже долгое время лишена многого.
     Напустив на себя озабоченно-деловой вид, Шанталь отвела взгляд и заставила Скаута лечь на подушки. Он упорно продолжал смотреть на нее, но она, стараясь не встречаться с ним глазами, приступила к обработке раны антисептиком. Затем велела ему согнуть ногу в колене и ловко перебинтовала рану.
     - Вам обязательно надо принять обезболивающее.
     - И думать забудь об этом. Чтобы иметь дело с тобой, я должен обладать светлой головой, призвав на помощь все свои умственные способности.
     - Тогда, может быть, коньяку?
     Он вопросительно поднял брови.
     - Чистого? Без всяких примесей?
     Она хмуро взглянула на него и вышла из комнаты. Спустя минуту она вернулась с рюмкой коньяка. Скаут сделал первый глоток, закрыв глаза, проглотил коньяк и удовлетворенно выдохнул.
     - У твоего старика дорогие привязанности, - заметил он, причмокнув губами.
     Он машинально потер свой голый живот. Шанталь знала, что коньяк разливается сейчас приятным теплом. Пальцы Скаута бессознательно ерошили мягкие, курчавые и шелковистые волосы, покрывавшие его грудь и живот. Шанталь знала и то, что растительность на его теле именно шелковиста, ведь она обмывала его и даже иногда позволяла себе дотронуться до этих волос, хотя ей совершенно не следовало делать это.
     Вспомнив о тех минутах, Шанталь разволновалась и продолжала разговор словно осипшим голосом:
     - Каждое Рождество мы получаем ящик французского коньяка от коллеги моего отца, который так и остался его верным другом.
     Стоя подле постели Скаута, она наблюдала, как он, не торопясь, пьет коньяк. Выпив последний глоток, он попытался кулаком взбить подушку, но поморщился от боли, причиняемой резкими движениями.
     - Позвольте мне.
     Шанталь просунула одну руку ему под затылок и приподняла его голову, а свободной рукой взбила подушку и перевернула ее на прохладную сторону. В этот момент она стояла наклонившись и никак не ожидала, что он потянется к ней лицом. Для начала и в порядке эксперимента Скаут потерся носом о ее грудь, а затем прижался лицом к вырезу ее блузки и вдруг поцеловал нежную упругую плоть.
     Шанталь застонала и на какое-то мгновение прижала его голову к себе, но тут же отпустила и отступила на шаг. Похоже, Скаут удивился не меньше ее. Несколько неловких мгновений они смотрели друг на друга. Наконец он заговорил:
     - Не понимаю... У меня странное ощущение, будто...
     Не отдавая себе отчета в том, что делает, она облизнула губы и провела руками вдоль бедер.
     - Когда мы сюда ехали, - прошептала она, - я держала вас, а ваша голова лежала у меня на коленях.
     Он перевел взгляд ей на бедра, а затем снова посмотрел в ее широко расставленные синие глаза.
     - Почему?
     - Я боялась, что вы умрете. - Чтобы избавиться от возникшего напряжения и защититься от его завораживающего взгляда, Шанталь протянула руку к лампе и вывернула фитиль. - Спокойной ночи. - Она повернулась, чтобы уйти, но Скаут быстро схватил ее за руку.
     - Шанталь?
     Она неохотно повернулась к кровати.
     - Я ведь там, на вечеринке, пошел за тобой потому, что нечем было заняться, как ты понимаешь.
     - Да, я знаю.
     - Ты понимаешь, чего я хотел?
     - Да.
     - И до сих пор хочу.
     В лунном свете она могла различить, что полотенце, прикрывавшее его чресла, не спасает ситуацию: она видела, как он возбужден.
     - Не надо, - сбивчиво дыша, взмолилась она.
     - Слушай, Шанталь, эта твоя идея абсолютно бредовая.
     - Только не для меня. И не для моего народа.
     - Будь же разумной! Я не могу и не стану ошиваться здесь, чтобы построить этот проклятый мост.
     - Станете.
     Сердясь, он протяжно вздохнул.
     - Ты же интеллигентная, образованная, вполне воспитанная женщина. Бог мой, да ты похожа на языческую богиню, ты женщина из грез и сновидений. Лучше попроси меня сделать что-то разумное, ну, например, улучшить породу местного племени, подарив тебе ребенка. Я с радостью соглашусь. Но этот мост - бред собачий. Ты и сама знаешь.
     - Завтра, когда вы увидите его, вы будете думать иначе.
     - Завтра я буду озабочен мыслями, как бы смыться отсюда и вернуться к цивилизации.
     - Посмотрим. - В голосе ее послышалась таинственность. Она вырвала у него свою руку, поправила москитную сетку и вышла из полосы лунного света. - Спокойной ночи, Скаут. Вы будете спать очень крепко.
     - Откуда, черт возьми, ты знаешь, как я буду спать? Ты не... - Он рывком сел. Она увидела, как он покачнулся и схватился одной рукой за голову, затем продолжительно выругался и снова упал на подушку. - Ты опять опоила меня, подмешала что-то в коньяк? Черт возьми! Когда же я научусь?..
     - Мне очень жаль, но я не хочу, чтобы вы страдали без нужды.
     - В таком случае странно, почему ты все же оперировала меня, а не выстрелила в голову?
     - Не говорите ерунды. Вы слишком мне нужны, чтобы я могла поступить так безрассудно.
     Его проклятия преследовали ее, пока она шла по тихому дому. Наконец он умолк: слабый наркотик, сделанный из растущих на острове ягод, возымел свое действие. Шанталь разделась и скользнула в постель. Обычно ее комната хорошо продувалась ветерком с океана. Так было и сегодня, но она никак не могла успокоиться, чувствуя каждый сантиметр своего разгоряченного тела под простыней.
     Она потянулась и выгнула спину, безуспешно пытаясь расслабиться. Она старалась дышать медленно и ровно, сложила руки на груди, чтобы избавиться от беспокойных ощущений, но тем самым только сильнее почувствовала возбуждение. Стыдясь самое себя, она крепко сжала ноги, но лихорадочная пульсация внизу живота не проходила. Ничто не помогало - она не могла избавиться от симптомов этой внезапно поразившей ее болезни. Ни попытки считать овец, ни думы о мосте, ни молитвы не принесли ей избавления от воспоминаний о поцелуе Скаута. Ощущение от прикосновения к его коже, память о приятном щекотании его бороды, когда он прижался лицом к ее груди, не давали ей уснуть.

5

     На следующее утро Шанталь стояла у его постели, наблюдая, как он просыпается. Солнечный свет ласкал его лицо, потемневшее на скулах и подбородке от выступившей щетины. Кустистые брови резко выделялись на бледном лбу. Через пару дней ему потребуется подстричься, чтобы выглядеть прилично, по крайней мере, по нормальным стандартам. Однако ей нравились эти завитки за ушами и на шее.
     Она любовалась, глядя, как солнце высвечивает золотисто-каштановые пряди в его темных волосах. Седины не было, но она решила, что Скауту около сорока, и он, должно быть, старше ее лет на десять.
     Возможно, специфические морщины делали его лицо старше, чем это было на самом деле. Скорей всего, мелкие морщинки, уходившие от глаз к вискам, - результат постоянного пребывания на открытом воздухе. Эти лучики возле внешних уголков глаз безумно ей нравились.
     Он дышал свободно, спокойно, положив одну руку себе на грудь, и неосознанно почесывался. Глаза его открылись, и он сощурился от яркого света, а затем открыл их с некоторой осторожностью. Увидев стоявших у кровати Шанталь и маленького мальчика, он вздрогнул.
     - А это еще кто? - спросил он охрипшим от сна голосом, кивком указав на парнишку.
     - Жан, - ответила Шанталь, произнося имя на французский манер. - Мы зовем его Джонни.
     Скаут дружелюбно оглядел паренька.
     - Забавный малыш. Твой?
     - Нет!
     - Не стоит так возмущаться. Я просто спросил. - Он улыбнулся мальчику. - Привет, Джонни. Как делишки?
     - Bonjour, monsieur, - застенчиво ответил мальчик.
     - Боюсь, что Джонни - единственное известное ему английское слово, - сообщила Шанталь Скауту. - Но полагаю, что вы сможете общаться. Некоторое время он будет служить вам, став вашими ногами. Укажите, что вам требуется, и он все исполнит.
     - Он может вызвать мне такси?
     Понимая, что Скаут ее дразнит, Шанталь не заглотила наживку. Вместо этого она улыбнулась, сделав вид, что считает его вопрос шуткой.
     - Завтракать будете до или после бритья?
     - Бритья?
     Она отступила в сторону, чтобы Скаут мог увидеть разложенные на прикроватном столике туалетные принадлежности, плошку и чайник с горячей водой.
     - Это же мои вещи! - воскликнул он. - Где ты их взяла?
     - В вашем трейлере на стройплощадке.
     - Ты залезла туда и взяла все это?
     - Я не залезала. Андре предложил мне свои услуги. Ему не пришлось взламывать дверь - она оказалась незапертой. Я подумала, что вам захочется иметь при себе свои вещи. - Она указала на открытый чемодан на полу.
     Скаут признал ее правоту, но взглянул на нее с торжествующей улыбкой.
     - Знаешь, а ведь меня там уже, наверное, хватились. Все давно протрезвели после вечеринки, наверняка поискали меня и обнаружили, что я исчез. Они, скорее всего, уже прочесывают остров с помощью вертолетов и поисковых собак и, уж конечно, сделают все возможное, чтобы меня найти. Рано или поздно они появятся здесь.
     - Поисковых собак? - засмеялась она. - Хорошая мысль, но не стоит так возбуждаться и тратить силы. Я слышала, как вы говорили мистеру Рейнолдсу, что собираетесь затеряться в глубинах острова на неопределенное время. Никто, как вы и велели, не станет вас искать. Во всяком случае в ближайшее время.
     Его лицо налилось кровью.
     - Прибавь к длинному списку твоих грехов еще" подслушивание.
     - Всегда лучше перебдеть.
     Ухмыльнувшись, он спросил:
     - Ты что-то говорила насчет завтрака?
     - Да, и сегодня вы получите твердую пищу.
     - Ради этого замечательного события мне, похоже, действительно стоит побриться. Но сначала