не  смущали  Алекса.  -
Как вы думаете, он мог уехать в те, другие штаты? Бывали длительные  периоды
времени, когда вы не знали, где он?
   - Если вы что-нибудь знаете, пожалуйста, скажите нам, - повторила Кэт.  -
Это может спасти человеческие жизни. Мою и его. Прошу вас.
   Миссис Данн снова села в кресло и, наклонив голову, расплакалась.
   - Мой брат пережил такую сердечную муку! Когда он убил Джуди - а он  убил
ее, что бы там ни говорили судьи, - он сам словно умер.  Он  все  еще  очень
плох. Но вы подозреваете его в таких кошмарных преступлениях, что я...
   - Он недавно был в Сан-Антонио? Она печально пожала плечами.
   - Не знаю. Думаю, теоретически это возможно.
   Кэт и Алекс переглянулись; оба испытывали огромное волнение.
   - Некоторое время назад он появился здесь, у нас, - добавила миссис Данн.
   - Так он сейчас здесь? В этом доме?
   - Нет. Но он в Форт-Уэрте.
   - Мы могли бы с ним встретиться?
   - Пожалуйста, не просите об этом. Ну почему вы не можете оставить  его  в
покое? - рыдала она. - Каждый день ему приходится жить с тем, что он сделал.
   - А если он причинит вред мисс Дэлани? Как вы  будете  с  этим  жить  всю
оставшуюся жизнь? - спросил ее Алекс.
   - Он не причинит ей вреда.
   - Откуда вы знаете?
   - Знаю. - Женщина сняла очки и насухо  вытерла  глаза.  Затем  с  большим
достоинством надела очки снова и встала. - Что ж,  если  вы  настаиваете  на
встрече с ним, идемте со мной.
   Даже при взгляде со стороны комплекс зданий  выглядел  довольно  зловеще.
Большинство  окон  были  зарешечены.  Им  пришлось  пройти  через  несколько
дежурных постов, прежде чем их впустили в палату.
   - Не уверен, что это пойдет ему на  пользу.  -  Местный  врач-психиатр  с
сомнением покачал головой. Они  уже  объяснили  ему  цель  своего  визита  н
попросили разрешения увидеться с Полем Рейесом. - У меня еще не было времени
завершить обследование. Главное для меня - здоровье моего пациента.
   - Но ваш пациент может оказаться виновным в  трех  убийствах,  -  убеждал
Алекс.
   - Пока он находится здесь, под замком,  он  не  способен  причинить  мисс
Дэлани никакого вреда. И уж во всяком случае, не завтра.
   - Нам необходимо узнать, является ли Рейес именно тем человеком,  который
ее преследовал.
   - Или вычеркнуть его из списка подозреваемых.
   - Совершенно верно.
   - Вы ведь уже не работаете в полиция, не так ли, мистер Пирс? У вас  есть
юридические основания здесь находиться?
   - Абсолютно никаких.
   - Мы только хотели с ним поговорить и задать ему  несколько  вопросов,  -
объяснила Кэт врачу. - И посмотреть, как он отреагирует на мое появление. Мы
не будем делать ничего такого, что может повредить его душевному здоровью.
   Психиатр повернулся к сестре Рейеса.
   - Вы знаете его лучше меня, миссис Данн. Каково ваше мнение?
   Он прислушивался к ее мнению потому, что она работала штатной  медсестрой
в женском психиатрическом отделении. Она уже объяснила это Алексу и  Кэт  по
пути в больницу.
   - Если бы я считала, что это нанесет ему вред, - ответила она, - я бы  не
провела их сюда. Думаю, когда они его увидят, все их сомнения рассеются.
   Врач долго обдумывал свое решение. Наконец он согласился.
   - Максимум две-три минуты. И ни в  коем  случае  не  давите  на  него.  -
Последняя реплика была адресована Алексу. - Берт пойдет с вами.
   Берт, чернокожий, в белых  брюках  и  футболке,  телосложением  напоминал
полузащитника сборной команды по регби.
   - Как сегодня чувствует себя мой брат? - спросила его миссис Данн.
   - Утром немножко почитал, -  ответил  тот,  чуть  повернув  голову  из-за
широченных плеч. Они быстро шли следом за ним по коридору. -  Думаю,  сейчас
он играет в карты в комнате отдыха.
   Они  вошли  в  большое  просторное  помещение,  где  пациенты  играли   в
настольные игры, читали, смотрели телевизор или просто слонялись из  угла  в
угол.
   - Вот он. - Алекс указал Кэт на Поля Рейеса. - Я помню его по процессу  в
Хьюстоне.
   Рейес был небольшого роста, худощавый и с залысинами. Он сидел в  стороне
от других, неподвижно уставясь перед собой, и, казалось, не  замечал  ничего
вокруг. Его руки безвольно свисали между колен.
   - Ему дали лекарство,  -  сообщил  им  Берт.  -  Чтобы  во  время  вашего
посещения ничего не случилось. Но,  как  сказал  док,  если  пациент  начнет
нервничать, вам придется сразу уйти.
   - Мы поняли, - кивнула миссис Данн.
   Берт отошел от них, но  не  вышел  из  комнаты,  а  встал  у  двери.  Кэт
заметила,  что  среди  пациентов  мелькали  одетые  в  форму  служащие.  Она
внимательно посмотрела на больных, чувствуя к каждому глубокое  сострадание.
Это были взрослые мужчины, но они, как дети, зависели от посторонней  помощи
и жили в заточении, запертые не только в этих стенах,  но  и  в  собственном
горестном одиночестве.
   Казалось, миссис Данн прочла ее грустные мысли. Она сказала:
   - Это одна из лучших больниц. Здесь работают первоклассные психиатры.
   Ее брат еще не заметил ее присутствия. Она с жалостью смотрела на него.
   - Три дня назад Поль неожиданно появился у нас  в  доме.  Мы  никогда  не
знаем, когда он объявится и в каком состоянии. Иногда он мог пробыть  у  нас
несколько дней, и все было в порядке. - Ее глаза затуманились.  -  А  иногда
нам приходилось отвозить его в больницу,  пока  ему  не  станет  лучше.  Так
случилось и в этот раз. Он был в очень угнетенном состоянии. Я  решила,  что
это связано с годовщиной. Завтра  будет  четыре  года  с  того  дня,  как...
Впрочем, вы и сами знаете.
   Кэт кивнула.
   - Он стал очень странно  себя  вести.  Девочки  его  обожают,  но  и  они
испугались. Мы с мужем привезли его сюда, чтобы  обследовать.  Нам  сказали,
что его  надо  непременно  оставить  в  больнице,  чтобы  он  прошел  полное
психиатрическое  тестирование.  -  Слезы  застилали  ей   глаза,   неотрывно
смотревшие на брата. - Вам обязательно нужно его беспокоить?
   - Боюсь, что да, - ответил Алекс, не давая Кэт открыть рот. - Хотя бы  на
минуту. Мы постараемся, чтобы . наш разговор был как можно  более  легким  и
кратким.
   Миссис Данн прижала к губам кончики пальцев, стараясь унять дрожь.
   - Когда мы были детьми, он был таким милым. Никогда не доставлял  никаких
неприятностей. Добрым и нежным. И, даже если этих троих  людей  убил  именно
он, я уверена, что брат этого не хотел. Это сделал кто-то другой, живущий  в
его теле, а не мой нежный маленький Поль. Алекс успокаивающим жестом положил
ей ладонь на руку.
   - Мы еще ничего не знаем наверняка.
   Миссис Данн провела их к брату. Она положила руку ему  на  плечо  и  едва
слышно прошептала его имя. Он поднял голову и взглянул на нее, но его  глаза
оставались пустыми.
   - Здравствуй, Поль. Как ты сегодня, хорошо? - спросила она, садясь  рядом
с ним в кресло и накрывая ладонью его вялые руки.
   - Завтра тот самый день. - У него был хриплый голос, как будто  он  давно
ничего не произносил и в горле у него пересохло. - Тот день, когда я  застал
ее с ним.
   - Постарайся об этом не думать.
   - Я всегда об этом думаю. Миссис Данн нервно облизала губы.
   - Тут к тебе пришли, Поль. Это мистер Пирс. А это мисс Дэлани.
   Пока она это говорила, он равнодушно скользнул взглядом  по  Алексу,  но,
когда увидел Кэт, сразу же вскочил с кресла.
   - Вы получили то, что  я  вам  послал?  Да?  Получили?  Кэт  инстинктивно
сделала шаг назад. Алекс встал между ней и  Рейесом.  Миссис  Данн  схватила
брата за руку. К ним подбежал Берт и уже собирался силой успокоить пациента,
но тут вмешалась Кэт.
   - Прошу вас, - сказала она, отодвинув в сторону Алекса:
   - Пусть он говорит. - И, обращаясь непосредственно к Рейесу, добавила:
   - Так это вы прислали мне эти заметки?
   - Я.
   - Зачем?
   Несмотря на то что  Кэт  не  выказывала  страха,  Берт  продолжал  крепко
держать Рейеса за локоть. Миссис Данн не выпускала другую его руку.
   - Вы скоро умрете. Как другие. Как та старуха. И мальчик. Он  утонул,  вы
же знаете. Провел в воде несколько часов, прежде чем его нашли. Третий...
   - Перепилил себе бедренную артерию, - закончил за него Алекс.
   - Да-да, -  подтвердил  Рейес,  брызгая  слюной.  Его  глаза  лихорадочно
блестели. - Теперь ваша очередь. Вы умрете, потому что у вас ее сердце.
   - О Господи, - простонала его сестра. - Поль, что ты наделал?
   - Рейес, это вы убили тех троих? - спросил Алекс. Больной быстро повернул
голову - движением, похожим на движение  совы.  Его  дикие,  безумные  глаза
уставились на Алекса.
   - Вы кто? Разве я вас знаю? Знаю?
   - Ответьте на вопрос. Это вы их убили?
   - Я убил свою проститутку-жену! - закричал Рейес. - Она лежала с  ним.  Я
их видел. Поэтому и убил ее. Я рад. Она заслужила смерть.  Мне  хотелось  бы
убивать ее снова и снова. Жаль, что я не убил и его и не слизал его кровь со
своих пальцев!
   С каждой секундой возбуждаясь все больше, он начал биться в крепких руках
Берта. Тот позвал на помощь.  Из-за  шума  и  беспорядка,  который  создавал
Рейес, другие  пациенты  тоже  начали  проявлять  признаки  беспокойства.  В
комнату стремительно вошел врач.
   - Этого я и боялся. Сейчас же уходите! - крикнул он.
   - Подождите! Еще одну секунду, пожалуйста. - Кэт подошла ближе к  Рейесу.
- Почему вы захотели меня предупредить ?
   - Вы получили сердце. Я читал о вас в газетах. Вы получили сердце Джуди?
   Каким-то образом освободившись от цепких объятий  Берта,  Рейес  бросился
вперед и прижал ладонь к груди Кэт, к тому месту, где билось ее сердце.
   - Господи Боже мой! - простонал он, почувствовав его биение. - Моя Джуди,
моя прекрасная Джуди. Почему? Почему? Я же любил  тебя.  Но  ты  заслуживала
смерти.
   - Поль! - резким  голосом  вскрикнула  его  сестра.  -  Да  простит  тебя
Господь!
   Ручищи Берта вновь обхватили несчастного  и  оттащили  его  назад.  Алекс
оттеснил Кэт в сторону. Она все еще не пришла в себя после  этого  странного
поступка Рейеса и в то же время чувствовала  к  нему  необъяснимую  жалость.
Мука этого человека поистине была нестерпимой. Он сходил  с  ума  от  любви,
ярости и ощущения  собственной  вины.  Поэтому  в  ее  чувствах  преобладало
сострадание, а не страх.
   Алекс обнял ее за плечи.
   - С тобой все в порядке?
   Кэт кивнула, с жалостью и одновременно с  ужасом  наблюдая  за  тем,  как
Рейес вырывается из рук  Берта,  -  охраннику  удавалось  сдерживать  его  с
большим трудом. Рейес изо всех сил тянулся к ней, повторяя:
   - Вы умрете!
   На его шее вздулись жилы, лицо покрылось пятнами и исказилось гримасой.
   - Завтра. Именно в этот день. Как и другие, вы умрете. Врач вонзил ему  в
руку шприц.  Казалось,  больной  даже  не  заметил  укола  иглы,  но  спустя
несколько мгновений его тело тяжело опустилось на мощного санитара.
   Рейсе в последний раз пытался сконцентрировать взгляд на Кэт.
   - Вы тоже умрете, - едва слышно прошептал он.  И  вновь  повис  на  плече
Берта, не в силах сопротивляться сильнодействующему лекарству.

Глава 51

   - О чем ты думаешь? - Алекс протянул ей стакан содовой, усаживаясь  рядом
с ней в шезлонге.
   Они отдыхали на его террасе. Солнце уже село,  но  было  еще  светло.  На
жаровне поджаривались бифштексы.  Время  от  времени  жирный  сок  капал  на
раскаленные угли - раздавалось громкое шипение,  и  вверх  поднимался  столб
ароматного дыма. Кэт почти всю дорогу  молчала,  пока  они  летели  обратным
рейсом в Сан-Антонио. Когда Алекс предложил купить чего-нибудь  съестного  и
устроить обед у него дома, она  равнодушно  согласилась.  Чувствуя,  что  ей
необходимо побыть наедине с собой, он не особенно донимал ее  разговорами  и
задал вопрос только сейчас.
   Кэт  отхлебнула  содовой,  затем  вздохнула  и,  откинув  назад   голову,
уставилась в лиловую синеву неба.
   - Не могу поверить, что  все  позади.  Я  думала,  что  буду  чувствовать
гораздо  большее...  облегчение,  что  ли.  Нет,  я,  конечно,  чувствую,  -
поспешила добавить она, - но никак не могу забыть, как он на меня кричал.
   - Кэт, это всего лишь пустые угрозы. Тебе больше  нечего  бояться.  После
того, что мы сегодня услышали - а практически это было признание вины,  Поль
Рейес уже никогда не выйдет  из  заточения.  Министерство  юстиции  займется
расследованием его деятельности  за  последние  несколько  лет.  Уверен,  он
каким-то образом связан с теми несчастными, которым были пересажены сердца и
которые затем умерли. Если его вина будет  доказана,  вероятнее  всего,  его
признают  недееспособным  и  не  будут  судить.  Но,  если   его   состояние
когда-нибудь улучшится и суд все-таки  состоится,  ему,  безусловно,  грозят
суровый приговор и пожизненное тюремное заключение. В любом случае тебе  уже
нечего опасаться с его стороны.
   - Я не столько боюсь его, Алекс, сколько жалею. Он,  должно  быть,  очень
сильно ее любил.
   - Так сильно, что размозжил ей череп?
   - Вот именно, - серьезно ответила она на  его  саркастический  вопрос.  -
Когда он прижал руку к моей груди, я увидела в его глазах больше  боли,  чем
ненависти. Неверность жены разрушила его как личность. Рейес  не  был  самим
собой, когда замахнулся этой бейсбольной битой. Он убил Джуди, но  вместе  с
тем продолжает любить ее и тосковать о ней. Может быть, именно поэтому...
   - Что?
   - Да нет, ничего. Сумасшедшее предположение.
   - Ну, раз начала, так говори.
   - Может быть, поэтому он и дал согласие  на  то,  чтобы  ее  сердце  было
передано для трансплантации. Он убил Джуди, но в глубине души  не  хотел  ее
смерти.
   - Тогда почему он пришил тех троих, чтобы остановить ее сердце?
   Она слабо улыбнулась ему и пожала плечами. - Да, это существенный  пробел
в моей теории. Я же говорила, что предположение сумасшедшее.
   Алекс резко убрал ноги с шезлонга и сел прямо, глядя ей в лицо.
   - Знаешь, в прошлой жизни ты, наверное,  тоже  работала  в  полиции,  Кэт
Дэлани. У тебя способности к дедуктивному  мышлению.  -  Он  заглянул  ей  в
глаза. Его  голос  понизился  до  интимности.  -  Я  рад,  что  у  тебя  все
закончилось.
   Кэт глубоко вздохнула и сделала медленный выдох.
   - Я тоже.
   - Пошли ужинать?
   - Да. Я умираю от голода.
   Ужин утолил ее голод. Жаль, что нельзя также быстро заставить себя забыть
все плохое. Сцена в больнице  для  душевнобольных  надолго  останется  в  ее
памяти.
   Миссис Рейес-Данн была в расстроенных чувствах. Плача, она созналась, что
солгала насчет газетных вырезок, ей доводилось видеть их раньше.
   - Я стирала белье Поля и наткнулась на них в его чемодане,  -  призналась
она. - В тот момент я понятия не имела, откуда он их взял,  потому  что  они
были не из газет штата. Но я так это и не выяснила. Чем меньше разговоров  о
пересадке сердца, тем лучше. Видите ли, некоторые члены нашей семьи были так
же недовольны им за то, что он отдал сердце Джуди для пересадки,  как  и  за
то, что убил ее. А некоторые  рассудили,  что  она  сама  виновата.  Мужской
шовинизм, вы же знаете.
   Кэт и Алекс понимающе кивнули.
   - Его жену  застали  в  постели  с  другим,  поэтому  ее  убийство  сочли
оправданным. Но изъятие  ее  органов,  вместо  того  чтобы  похоронить  тело
целиком, противоречит нашим религиозным и культурным традициям. -  С  каждой
минутой ее печаль все  возрастала.  -  Может  быть,  если  бы  я  попыталась
что-либо выведать у Поля, когда нашла эти газетные вырезки, вам не  пришлось
бы выдерживать все это, - сказала она  Кэт.  -  Если  бы  я  раньше  поняла,
насколько Поль безумен, те трое остались бы живы. Я знаю, что  побудило  его
убить Джуди, но не могу  поверить,  что  мой  брат  мог  хладнокровно  убить
совершенно незнакомого ему человека.
   - Но он каждый раз вновь и вновь убивал  Джуди,  а  не  других  людей,  -
напомнил ей Алекс.
   - Я это понимаю. Но все равно мне трудно поверить, что Поль  способен  на
такое.
   И Кэт и Алекс старались ее успокоить,  но  безуспешно.  Как  и  они,  она
понимала, что ее брат будет упрятан в сумасшедший дом до конца  своих  дней.
Он никогда не оправится  от  неверности  своей  любимой  Джуди.  Его  дочери
вырастут без обоих родителей и вечно будут носить на себе  печать  проклятия
из-за преступления отца.
   Кэт знала, как это тяжело. Ее сердце сжималось  от  жалости  к  девочкам,
которых она никогда не видела.
   Они с Алексом приступили к  обеду,  наслаждаясь  бифштексами,  запеченным
картофелем, салатом и пирогом с орехами, выбранными Кэт в супермаркете.
   Спустя некоторое время Алекс отодвинул пустую тарелку и  откинулся  назад
на спинку стула, вытянув вперед длинные ноги.
   - А знаешь, что меня в тебе больше всего восхищает?
   - Количество еды, которое я могу умять в один присест?  -  пошутила  она,
поглаживая себя по наполнившемуся животу.
   - И это тоже, - широко улыбнулся он. - Для такой  худышки,  как  ты,  это
действительно немало.
   - Благодарю, сэр, - протянула она. - Не  помню,  чтобы  мне  когда-нибудь
делали такой комплимент. Когда его смех иссяк, он снова стал серьезным.
   - На самом деле я собирался сказать, что меня больше всего восхищает твоя
смелость. Сегодня, когда Рейес до тебя дотронулся, ты даже не  сдвинулась  с
места. Это могло кончиться... - Он покачал головой. - Любой на  твоем  месте
струсил бы. Я никогда не знал ни одной женщины - и чертовски мало мужчин,  -
которые могли бы сравниться с тобой в храбрости. Я говорю это серьезно, Кэт.
   С отсутствующим видом она воткнула вилку в остатки своего пирога.
   - Алекс, я совсем не храбрая.
   - Не правда.
   Она положила вилку и посмотрела на него.
   - Я трусиха. Если бы я была смелой, мои родители не умерли бы.
   Он вскинул голову.
   - С чего ты взяла?
   Кэт никому не рассказывала, что случилось на самом деле в тот день, когда
школьная медсестра привела  ее  домой  раньше  обычного,  -  ни  сотрудникам
органов опеки и попечительства, ни экспертам, которые  пытались  определить,
насколько случившееся повлияло на маленькую Кэт Дэлани, ни кому-либо  из  ее
приемных родителей, ни Дину. Никому.
   Но сейчас она почувствовала неудержимое желание поделиться  с  Алексом  и
облегчить свою душу.
   - Все случилось не совсем так, как я тебе  рассказывала,  -  тихо  начала
она. - Медсестра рано привезла меня домой. Странно было видеть машину  моего
отца на дорожке перед домом. Обычно в это время дня он был на  работе.  Отец
редко брал выходной, даже по субботам и воскресеньям. Дело в  том,  что  ему
приходилось работать сверхурочно, чтобы оплачивать мои счета за  лечение.  И
все равно он влез в долги, и кредиторы требовали уплаты.
   Я тогда не понимала всего этого. Такие слова, как вторичный заклад, арест
имущества, дополнительное обеспечение еще не входили в мой лексикон. Но  они
частенько мелькали в приглушенных разговорах моих родителей.
   Кэт начала аккуратно складывать свою салфетку:  она  явно  тянула  время,
давая себе возможность собраться с силами, чтобы продолжить рассказ.
   - В тот день, едва переступив порог кухни, я почувствовала, что что-то не
так. В доме была... атмосфера, которой я никогда раньше и после того дня  не
ощущала. Меня охватил озноб, и вовсе не потому, что у меня была лихорадка. Я
думаю, это было предчувствие беды. Но, что бы это ни было,  мне  страшно  не
хотелось идти по коридору к спальне моих родителей.
   Но я себя заставила. Дверь спальни была приоткрыта. Я  заглянула  внутрь.
Они не были мертвы, как я говорила тебе раньше, как  я  говорила  всем.  Моя
мама, опершись на подушки, лежала на кровати и плакала.
   Папа стоял возле нее. Он держал в опущенной руке пистолет и  что-то  тихо
говорил ей. Только много позже я поняла, что он  объяснял  маме,  почему  их
самоубийство было единственным выходом из финансового тупика.
   Я же почему-то подумала, что он говорит  о  том,  чтобы  убить  меня.  Он
произносил что-то вроде: "Это единственный выход. На самом деле,  так  будет
лучше для Кэти". Он всегда звал  меня  Кэти,  -  добавила  о