пола и никогда не испытывали недостатка в подругах. В их жизни девушки занимали одно из самых важных мест. Когда они не говорили о книгах, то в девяноста случаях из ста речь шла именно о женщинах, и если одному из них везло и подруга соглашалась остаться на ночь, другой без возражений отправлялся просить временного пристанища к соседям.
     Однажды утром, после того как очередная гостья прошла "тропой стыда" (сначала по коридору, потом через вестибюль и на выход) и исчезла за дверями общежития, Тодд странно посмотрел на Рурка и спросил:
     - Она была не особенно хороша?
     - Вчера ты рассматривал ее через донышко пивного стакана, - улыбнулся Рурк.
     - Согласен. - Тодд криво улыбнулся, потом вздохнул и добавил:
     - Но что нехорошо глазам может оказаться вполне приличным на ощупь.
     О женщинах они говорили много и бесстыдно, нисколько не стесняясь друг друга. Серьезные отношения их не привлекали. Только Рурк - и только один раз - был близок к тому, чтобы завязать роман, но из этого так и не вышло ничего путного.
     Он встретил Кэти, когда была его очередь дежурить в общественной столовой. Кэти вызвалась ему помочь. У нее была очень приятная улыбка и гибкое, спортивное тело. Кроме того, она была умна, прекрасно училась и была способна поддерживать разговор практически на любую тему. Наделенная редким чувством юмора, Кэти смеялась над его шутками и шутила сама, однако главное ее достоинство заключалось в том, что она умела слушать и слушала очень внимательно, становясь серьезной каждый раз, когда речь заходила о действительно важных проблемах. В довершение всего она научила Рурка играть на пианино "Барабанные палочки" (одним пальцем), а он убедил ее прочесть "Гроздья гнева".
     Целовалась Кэти самозабвенно и страстно, но дальше этого дело никогда не заходило. Вскоре выяснилось, что она воспитывалась в католической семье и строго придерживалась правил и установлений, вбитых ей в голову набожным отцом, приходским священником, и всем укладом маленького провинциального городка, из которого она была родом. Как Кэти однажды объяснила Рурку, она ляжет в постель только с человеком, про которого будет твердо знать: они поженятся и проживут вместе до конца жизни.
     Рурк не мог не уважать ее принципов, но его разочарование было слишком глубоким.
     Как-то вечером Кэти позвонила ему в общежитие и сказала, что только что дочитала "Гроздья гнева" и хотела бы встретиться, если он не занят. Рурк заехал за ней, и они отправились кататься на машине, а потом остановились на окраине университетского парка.
     Кэти понравился роман. Может быть, поэтому ее поцелуи в тот день были особенно страстными. В конце концов она даже задрала свитер и положила его ладонь на свою обнаженную грудь. И если, лаская ее и чувствуя, как она откликается на его прикосновения, Рурк не испытал полного сексуального удовлетворения, этот опыт был, без сомнения, самым значительным в его жизни. Он был достаточно умен, чтобы понять: Кэти пожертвовала ради него чем-то очень дорогим и важным.
     Это заставило его задуматься, уж не влюбился ли он всерьез.
     А через неделю Кэти его бросила. Заливаясь слезами, она сообщила ему, что собирается возобновить отношения с юношей, которого любила (платонически) еще в средней школе.
     Рурк был застигнут врасплох и не на шутку разозлился.
     - Можно мне хотя бы спросить, почему ты так решила? - сердито поинтересовался он.
     - Все очень просто, - ответила Кэти, хлюпая носом. - Когда-нибудь ты будешь знаменит, Рурк. Я это точно знаю. А я... Я простая девчонка из провинциального городка в Теннесси. После университета я пару лет буду преподавать в начальной школе, потом выйду замуж, рожу ребенка и, может быть, даже стану председателем ассоциации родителей и учителей.
     - Но в этом нет ничего плохого! - удивился Рурк.
     - Конечно, ничего плохого нет, - ответила Кэти. - Просто я хотела, чтобы ты знал, что меня ждет. Больше того, мне это нравится... Во всяком случае, именно такой жизнью я хотела бы жить. Но все дело в том, что тебе это не подходит.
     - Но зачем заглядывать так далеко вперед? - возразил Рурк. - Почему не отложить важные решения на то время, когда действительно придется что-то решать? А пока это время не настало, мы могли бы встречаться и проводить время вместе. И потом, кто знает, как сложатся наши судьбы? Я ведь могу и не стать великим и знаменитым!
     - Если мы будем продолжать встречаться, - тихо сказала Кэти, - я не выдержу и пересплю с тобой.
     - Ну и что тут такого ужасного?
     - Ничего ужасного, конечно, нет. Напротив, это было бы... Не договорив, она поцеловала его со сдержанной страстью, которую он привык ощущать в ней.
     - Это было бы чудесно, - продолжила она, отдышавшись. - И мне очень, очень этого хочется, но я поклялась, что останусь девственницей до брака. И я не могу нарушить слово, поэтому я больше не могу с тобой встречаться.
     Рурк не мог понять этого. Доводы Кэти казались ему глупыми, однако разубедить ее он так и не сумел. На протяжении нескольких недель Рурк был подавлен и болезненно реагировал даже на самые невинные реплики. Тодд, поняв, что готовый расцвести роман друга внезапно увял и засох, старался не докучать приятелю, однако в конце концов он решил, что надо вмешаться.
     - Послушай, - сказал он Рурку, - будь мужчиной и возьми себя в руки. Что ты ходишь как в воду опущенный? Разве ты не знаешь, что лучшее лекарство от женщины - другая женщина?
     Рурк, конечно, сорвался и наорал на приятеля, однако Тодду все же удалось убедить его в том, что предложенный им выход - единственно правильный. Рурк еще упирался, но Тодд практически силком вытащил его из комнаты и повел к "Джону". В тот вечер оба напились до чертиков и переспали с какими-то девчонками, чьих лиц наутро никак не могли припомнить.
     Рурк так и не излечился от своей любви к Кэти, однако "взять себя в руки" ему в конце концов удалось - главным образом потому, что другого выхода у него просто не было. Много раз после этого он вспоминал ее слова и убеждался, насколько она была права. Правда, Рурк еще не достиг известности, однако все остальные предсказания Кэти сбылись с поразительной точностью. Она перестала встречаться с ним, а в конце семестра неожиданно перевелась в колледж, находившийся в Теннеси в нескольких милях от городка, где учился ее школьный приятель. В прощальном письме Рурк совершенно искренне пожелал Кэти всего самого лучшего. Она в ответ прислала ему совсем коротенькую открыточку, в которой обещала, что будет всегда следить за его успехами.
     "Как только твоя книжка выйдет, - писала Кэти, - я куплю сразу полсотни экземпляров, раздам подругам и стану хвастаться, что когда-то я встречалась со знаменитым Рурком Слейдом". После ее отъезда Рурк с легкостью вернулся к жизни, которую они с Тоддом вели до того, - к жизни, в которой женщины занимали второе место после литературных занятий. И в ту ненастную осеннюю субботу, когда оба сидели за столиком в кафе "У Джона", именно девушке суждено было положить конец их разговору о жестоких и несправедливых придирках профессора Хедли. Рурк как раз советовал приятелю "наплевать и забыть", когда Тодд, сидевший лицом ко входу, внезапно поднял голову и сказал:
     - Ты говоришь - это только его мнение... Что касается меня, то я совершенно уверен: та, что с краю, - настоящая красотка.
     Быстро обернувшись через плечо, Рурк спросил.
     - С какого краю?
     - Ты что, ослеп? Я имею в виду ту, у которой кофточка сейчас лопнет.
     - Действительно, она - ничего себе... - согласился Рурк Тодд улыбнулся девушке, и она улыбнулась в ответ.
     - Привет, Кристи, - громко поздоровался Рурк.
     - А, это ты?! Привет! - Кристи гак сильно растягивала гласные на южный манер, что казалось - вместо четырех слов она сказала по меньшей мере десять. - Как дела?
     - Отлично. А у тебя?
     - Лучше и быть не может.
     Когда Рурк снова повернулся к Тодду, тот вполголоса бормотал ругательства в свой бокал с пивом.
     - Сукин сын! Почему ты сразу мне не сказал?!
     В ответ Рурк только улыбнулся и отхлебнул пива. Тодд продолжал с вожделением разглядывать Кристи.
     - Какие ляжки! Какие буфера! Редкостная красотка. Слушай, я что-то не помню - разве ты с ней встречался? Когда?..
     - Я с ней не встречался.
     - Значит, она тебе никто? Просто знакомая? - продолжал допытываться Тодд.
     - Что-то вроде того.
     - Так я и поверил! - фыркнул Тодд. - Неужели ты ни разу на нее не залез?
     - Я...
     - А ну-ка, признавайся!
     - Нет, мы никогда не спали вместе. Просто целовались на одной вечеринке. Честно сказать, тогда мы оба были здорово пьяны.
     Тем временем Кристи и ее спутница остановились возле стола для пула. Рурк и Тодд надменно презирали эту примитивную разновидность бильярда, но сейчас оба ревниво следили за девушками. Вот Кристи, неумело сжав кий, низко наклонилась над столом. При этом в вырезе ее тонкой кофточки Тодду открылся такой вид, что он не выдержал и заскрипел зубами.
     - Черт, ну и топография!..
     - Подбери-ка слюни, дружище, - одернул его Рурк. - Не позорься.
     Поднявшись из-за стола, он подошел к хохочущей группе игроков. Не обращая внимания на устремленные на него недовольные взгляды, Рурк взял Кристи под локоть и повел к их столику. Придвигая ей стул, он сказал:
     - Познакомься, Кристи, это Тодд, мой близкий друг. Мы живем в одной комнате. Тодд, это Кристи.
     - Привет, Кристи, рад познакомиться. Хочешь пива? - Тодд вежливо привстал.
     - С удовольствием, - ответила Кристи, и Тодд махнул рукой Джону, давая ему знак принести очередную порцию пива и еще один бокал.
     - Как насчет пиццы?
     - Нет, спасибо.
     Дождавшись, пока Тодд наполнит бокалы, Рурк сказал:
     - Слушай, Крис, мне очень жаль, но я должен бежать. Ты не против, если я оставлю тебя с Тоддом? Честное слово - он совершенно безвредный!
     Кристи обиженно надула губки, и Рурк невольно подумал, что если бы сейчас кто-то сфотографировал ее для рекламы помады "Л'Ореаль", успех товару был бы обеспечен.
     - Но ведь сегодня суббота! - капризно возразила она. - Куда ты идешь?
     - Меня ждут Гэтсби, Дейзи и вся шайка-лейка, - нашелся Рурк. - Извини, но мне действительно нужно идти. - Он кивнул в сторону приятеля:
     - А если он будет плохо себя вести, скажи мне, и я его взгрею.
     Кристи игриво поглядела на Тодда:
     - Думаю, я сама отлично с ним справлюсь.
     - Нисколько не сомневаюсь, - вставил свое слово Тодд. - Можешь начать прямо сейчас.
     Залпом допив пиво, Рурк оставил их наедине. Лишь через несколько часов он вернулся в общежитие и деликатно постучал в дверь их с Тоддом комнаты.
     - Кто там? - раздался в ответ голос приятеля.
     - Можно войти?
     - Валяй.
     Тодд был один. Он валялся на своей подвесной койке, свесив босую ногу вниз. Пьян он был изрядно, однако все же ухитрился пробормотать:
     - Спасибо, Ру... Рурк, ты настоящий друг. Где ты был все это время?..
     - В библиотеке.
     - Ну и как Гэтсби?
     - Отлично. Кристи давно ушла?
     - Минут десять назад. Ты точно рассчитал время.
     - С тебя пиво, старина, учти.
     - Учту. Кстати, Кристи спрашивала, кто они - эти твои друзья.
     - Какие друзья?
     - Я спросил то же самое, и представляешь, что она ответила? "Те, к которым он пошел".
     - Ты что, шутишь?
     - Клянусь, нет! Я абсолютно уверен - она понятия не имеет, что существует "Великий Гэтсби". Впрочем, какая разница?! Вот трахается твоя Кристи так, словно сама изобрела секс.
     Подойдя к окну, Рурк не без труда распахнул перекосившиеся створки.
     - То-то я смотрю, здесь пахнет, как в конюшне.
     - Кстати, пока тебя не было, звонил твой любимый профессор.
     - Хедли?
     - Он самый. Проф просил тебе передать, что в восемь утра он занят и ваша встреча переносится на девять.
     - Что ж, мне же лучше - не нужно будет вскакивать ни свет ни заря.
     Тодд широко зевнул и повернулся к стенке.
     - Еще раз спасибо за Кристи, - пробормотал он. - Давно я так не трахался... Спокойной ночи, старина.

5

После совещания, на котором им с Ноем пришлось присутствовать, Марис поехала домой одна. Войдя в подъезд, она остановилась у почтового ящика, чтобы забрать почту, и вдруг почувствовала сильнейшее желание спросить у консьержа, не обратил ли он внимания, когда Ной вернулся домой. Она, однако, никак не могла придумать, в какой форме задать этот щекотливый вопрос, чтобы не поставить себя и мужа в неловкое положение.
     Через полчаса из ближайшего ресторана доставили тайский ужин. Машинально жуя каких-то моллюсков в остром соусе, Марис бегло просмотрела принесенную с собой рукопись и, отметив места, которые автору следовало переработать, отложила в сторону для отправки ведущему редактору. Затем она в последний раз перелистала свое расписание и убедилась, что, перекраивая его по-новому, не пропустила ни одной встречи, ни одной важной конференции, которую следовало перенести на будущую неделю. Расписание было в полном порядке, но Марис все же подумала, что, учитывая упрямый характер П.М.Э., четырех дней, которые она отвела на поездку в Джорджию, может ей не хватить. Ведь П.М.Э. даже не подозревал, что она собирается к нему в гости!..
     Марис, однако, была совершенно уверена, что она должна действовать агрессивно, напористо, опережая события и не давая противнику опомниться. Даже простое соблюдение приличий могло бы поставить ее в заведомо проигрышное положение. Да, решила Марис, она поедет в Джорджию и встретится с ним вне зависимости от того, хочет он этого или нет.
     И все же она до последнего тянула, откладывая неприятную обязанность позвонить П.М.Э. и уведомить его о своем приезде.
     В конце концов Марис с тяжелым вздохом придвинула к себе аппарат, набрала номер, зарегистрированный ее определителем накануне ночью. Трубку взяли на пятом гудке.
     - Алло?
     - Говорит Марис Мадерли-Рид.
     - Господи Иисусе!..
     - Не "Господи Иисусе", а Марис Мадерли-Рид, - жестко повторила она.
     На это П.М.Э. не сказал ничего, хотя она и ожидала какой-нибудь грубой реплики. Впрочем, его молчание было весьма красноречивым.
     - Я подумала... - начала Марис и осеклась. Не так! Нельзя давать ему ни одной лазейки, ни одного повода для отказа. - Я решила приехать на Санта-Анну, чтобы лично встретиться с вами, - заявила она.
     - Простите, что вы сказали?
     - Я, кажется, говорю по-английски, а не по-китайски, - не без злорадства парировала Марис. - Или вы плохо слышите?
     В трубке послышался какой то странный звук, который при желании можно было принять за сдавленный смешок.
     - Два - ноль в вашу пользу, - проговорил наконец П.М.Э. - Вы сегодня в ударе, миссис Мадерли-Рид.
     - Приятно, что вы меня оценили.
     - Значит, вы решили приехать на Санта-Анну? - повторил он, не скрывая насмешки.
     - Я решила и приеду.
     - Должен сразу вас предупредить, мэм, вам здесь может не понравиться. Такие люди, как вы...
     - Такие люди, как я?..
     - ...Такие люди, как вы, обычно отдыхают в более цивилизованной обстановке. Взять хотя бы такие острова, как Хилтонхед, Сент-Саймон, Амелия-Айленд...
     - Я еду на Санта-Анну не отдыхать.
     - А зачем же?
     - Я хочу поговорить с вами...
     - О чем? Я, кажется, вам уже все сказал.
     - ...Поговорить с вами один на один.
     - О чем же мы будем говорить? О флоре и фауне морского побережья Джорджии?
     - Мы будем говорить о вашей книге, мистер.
     - Я не собираюсь ее продавать, мэм. Я вам уже сказал. Если вы забыли, могу повторить...
     - Вы сказали, что у вас нет никакой книги - что вы ее еще не написали. Какое же утверждение истинно?
     Марис почувствовала, что поймала его. Очередная долгая пауза свидетельствовала, что и П.М.Э. тоже это понял.
     - Я буду у вас завтра вечером, - добавила Марис, спеша закрепить успех.
     - Ваши деньги - вам и решать, как их потратить, - отозвался П.М.Э., впрочем, уже не так уверенно.
     - Не могли бы вы посоветовать мне, в каком отеле... - В трубке раздались короткие гудки, и Марис, быстро нажав на рычаг, набрала номер еще раз.
     - Алло? Это опять вы?..
     - Я хотела только спросить, какой отель в Саванне вы могли бы мне порекомендовать.
     - Отель "Гребаная стерва"!.. Это как раз по вашему характеру. - П.М.Э. снова бросил трубку, но Марис только рассмеялась. Как справедливо заметил ее отец, П.М.Э. возражал и возмущался излишне громко. Кроме того, он не знал Марис - не знал, что чем больше он будет артачиться, тем крепче станет ее решимость приехать и встретиться с ним.
     Уложив на диван дорожную сумку, она начала собирать вещи в дорогу, когда телефон неожиданно зазвонил. Марис была совершенно уверена, что это звонит ее таинственный автор, успевший за этот короткий промежуток времени изобрести тысяча и одну причину, по которой ее приезд стал бы неудобен или невозможен. Приготовившись отразить его запоздалую атаку, она взяла трубку и сказала самым приветливым тоном:
     - Я слушаю...
     Но это оказался вовсе не П.М.Э. Мужской голос, звучавший с явным бруклинским акцентом, спросил Ноя.
     - Его сейчас нет.
     - Ла-адно, - озадаченно протянул мужчина. - Я только хотел спросить, что делать с ключом.
     - С ключом? - удивилась Марис. - С каким ключом?!
     - Вообще-то, мой рабочий день уже закончился, но тут дело такое... Видите ли, мистер Рид дал мне двадцатку сверху, чтобы я непременно доставил ему ключ сегодня. Ведь вы - его жена, верно?..
     - Да, то есть... А вы уверены, что вы звоните тому мистеру Риду? Моего мужа зовут Ной, Ной Рид...
     - Он самый и есть! - заверил ее голос в трубке. - Он еще книжками занимается, и всяким таким...
     - Да, - медленно сказала Марис. - Это мой муж. Но я все равно не понимаю...
     - Сейчас все объясню, хозяйка. Так вот, ваш муженек дал мне адрес в Челси и сказал...
     - Какой адрес?! - перебила Марис, и мужчина назвал ей адрес дома на 22-й улице в Вест-Энде.
     - Квартира 3-Б, хозяйка... Мистер Рид просил меня срочно поменять замок на двери, потому как он перевез туда кое-какие вещи. Я все сделал, только вчера я забыл отдать ему второй ключ, а он сказан, что ему обязательно нужен еще один комплект. Вот я и пообещал ему, что сегодня подвезу запасные ключи. - Мужчина откашлялся. - Короче-то говоря, я приехал, но квартира-то заперта, а управляющий домом куда-то отлучился. Правда, на двери висит записка с этим вот номером, только от того, что я вам позвонил, кажется, будет мало толку. Вы поймите меня правильно, хозяйка, не могу же я оставить ключи от квартиры мистера Рида соседям! Люди всякие бывают, мэм, вдруг у него чего-то пропадет?
     - А что за вещи перевез в эту квартиру мистер Рид? - спросила Марис, чувствуя, как у нее холодеет в груди.
     - Ну, всякие вещи... Мебель и прочее... Вы небось лучше меня знаете, какие вещи бывают в квартирах у богатых парней. Ковры там, картины разные... Я толком их и не рассматривал, хозяйка, потому что меня это не касается. А мистера Рида мне обижать не хочется - ведь он дал мне целых двадцать баксов сверху и попросил...
     - Вы уже говорили, - нервно перебила его Марис. - А я дам вам еще столько же, если вы дождетесь меня. Я буду через пятнадцать минут.
     Выскочив из дома, Марис бегом преодолела два квартала, отделявшие их дом от ближайшей станции подземки. Такси ловить не имело смысла, поскольку в этот час метро было и быстрее, и надежнее, а Марис не терпелось поскорее увидеть "ковры и разные картины", которые ее супруг перевез в квартиру в Челси, о которой она ничего не знала. Кроме того, она была не прочь выяснить, зачем ему вообще понадобилась эта квартира и для кого предназначался запасной ключ.

***

     Плющ, цепляясь за старый кирпич, придавал дому уютный, обжитой вид. По обеим сторонам узкого крыльца цвели в ящиках ухоженные цветы. Ступени крыльца были тщательно выметены и застелены новенькой циновкой. Насколько успела заметить Марис, такими домами, воссоздающими дух старого Нью-Йорк