дух.
     - Он и тебе учинил допрос с пристрастием, Мелли?
     - Да, мне тоже пришлось ответить на несколько вопросов, - кивнула она.
     Лоусон же вел себя так, словно не заметил его вспышки.
     - Вы сказали, мисс Ллойд была одета в пижаму. Опишите ее, пожалуйста.
     - Кого? Пижаму?.. Ради бога!.. - прошипел Джем. - Обычная пижама - короткий верх без рукавов и такие же шортики.
     - Когда мисс Джиллиан нашли, на ней не было ни того ни другого.
     - Значит, она сняла их, когда легла.
     - Мы нашли только пижамную куртку. Никаких шортов ни в спальне, ни во всем доме не было.
     Она почувствовала, что Джем снова напрягся.
     - Вы хотите сказать... Знаете, сержант, это звучит... просто оскорбительно. И оскорбляете вы не только меня, но и Джиллиан.
     - Я ничего не хочу сказать, мистер Хеннингс, я просто констатирую факт. А вот ваше поведение меня удивляет. Вы, похоже, настроены защищаться. С чего бы?..
     Джем продолжал молчать с оскорбленным видом. Лоусон немного подождал, потом снова спросил как ни в чем не бывало:
     - Итак, после того как вы уехали от своей невесты, вы отправились... Куда? Вы поехали прямо домой или...
     - Я поехал прямо домой, - перебил Джем.
     - Это может кто-нибудь подтвердить?
     - Да. Консьерж нашего дома, например. Я живу в высотном здании неподалеку от Оук-Лон. Кстати, у нас есть подземный гараж, и тамошний служитель тоже меня видел. Я отдал ему машину и попросил загнать в бокс. Она оставалась там до сегодняшнего утра, когда я снова поехал на работу. Вы можете легко это проверить, сержант.
     - Я проверю.
     - Вот и проверьте!..
     - Не стоит тратить время на проверки, детектив, - вдруг вмешалась она.
     - Что ты хочешь сказать, Мелли? - Джем резко повернулся к ней. И он, и Лоусон были удивлены не столько внезапностью ее заявления, сколько прозвучавшей в нем спокойной уверенностью. Даже другие полицейские, находившиеся в это время в комнате, перестали переговариваться и уставились на нее с некоторым удивлением на лицах.
     - Что вы хотите сказать, мисс Ллойд? - спросил и детектив Лоусон. - Я что-то не совсем понимаю...
     - Только то, что сказала. Вам не надо тратить время и опрашивать консьержа и служителя гаража. Алиби Джема могу подтвердить я.
     - Что ты несешь, Мелли?! - воскликнул Джем, но она покачала головой, давая ему знак замолчать.
     - Я знаю, - продолжила она, - что вчера в девять часов вечера ты был здесь, а уехал примерно в четверть десятого. После... после того как ты уехал, я пошла в ванную, чтобы смыть с волос кондиционер.
     Несколько секунд Джем смотрел на нее, не в силах понять, о чем она, собственно, толкует. Наконец его губы слегка приоткрылись в знак молчаливого изумления.
     - Так это была... - начал он.
     - Я, - закончила она негромко. - Это я была здесь, когда вчера вечером ты приехал, чтобы повидаться с Джилл.
     Джем был слишком потрясен, чтобы говорить, поэтому она снова повернулась к детективу, который разглядывал ее с любопытством и подозрением.
     - Это действительно так, детектив, - сказала она. - В детстве мы с Джилл часто менялись местами. Это был своего рода спорт - как провести няню, школьных учителей, друзей, родственников. И нам всегда это удавалось. Даже родители - и те не догадывались, кто есть кто, если мы сами нечаянно себя не выдавали, но это случалось редко. - Она повернулась к Джему. - Прости, что ввела тебя в заблуждение, но...
     - Но ведь я... поцеловал тебя... - пробормотал он. - А ты позволила мне...
     - А помнишь, я остановила тебя, когда мне показалось, что поцелуй становится слишком уж страстным? Помнишь, Джемми?
     Джем тупо кивнул.
     - Зачем.... зачем тебе это понадобилось? Она набрала в грудь побольше воздуха.
     - Это была моя идея. Вернее, не идея, а просто каприз, шалость, глупая шутка. Как ты помнишь, вчера мы с Джиллиан вместе обедали, и я предложила ей... поменяться местами. Сначала она отказалась, конечно. Джилл напомнила мне, что мы уже не дети и что нам не подобает устраивать такие розыгрыши, но потом я перезвонила ей и буквально заставила согласиться. Я сказала Джилл, что плохо себя чувствую, что, строго говоря, было неправдой, то есть не совсем правдой... В конце концов я ее все-таки уломала, и Джилл согласилась поменяться со мной местами. Поэтому, когда вчера вечером ты приехал сюда, здесь была я, а Джилл сопровождала моего клиента.
     - Что значит - ?сопровождала?? - вмешался Лоусон, и ей пришлось объяснить, в чем заключается ее бизнес.
     - Вчера вечером, - закончила она, - я должна была сопровождать полковника Кристофера Харта, но Джилл...
     - Как?! Того самого Харта? Астронавта?! - перебил Джем возбужденно.
     Она утвердительно кивнула.
     - Я должна была устроить ему пресс-конференцию и отвезти на банкет в отель ?Адольфус?... - Слезы, таившиеся где-то в глубине ее сердца, неожиданно подступили к самым глазам. - Но вместо меня туда отправилась Джиллиан. Вот почему, детектив, я так отреагировала на надпись на стене.
     Лоусон немного подумал, потом кивнул.
     - Кристофер Харт... - проговорил он. - Он ведь индеец, не так ли? Индеец-полукровка.
     - Если убийство моей сестры как-то связано с его происхождением... Теперь вы понимаете, что это меня должны были убить меня, а не ее!
     - Постойте-ка!.. - вмешался Джем. - О?кей, я понимаю, при чем тут Харт. Это очевидно. Но остальное... И эта... эта грязь в отношении Джиллиан... Что это может означать?!
     Лоусон фыркнул и уткнулся носом в свой блокнот.
     - Мелина, я тебя спрашиваю! - Голос Джема прозвучал целой октавой выше. - Что значат эти надписи на стене?!
     Она понимала, что Джем имеет полное право спрашивать. Его вопрос был, что называется, ?законным?, но, как и детектив Лоусон, она не смела поднять глаза и ответить на него честно.

ГЛАВА 8

     - Откровенно говоря, мне нечего сказать вам, джентльмены. Все, что я думал, я уже высказал в прошлый раз. - Кристофер Харт кивком поблагодарил официанта, который наполнил свежим кофе его уже пустую чашку. Кофе был ему совершенно необходим - Харт чувствовал себя отвратительно. Дурное настроение не покидало его с того самого момента, когда сегодня утром он открыл глаза, а встреча с Лонгтри и Эбботом - встреча, к которой он не стремился и которую считал совершенно излишней, - могла только ухудшить дело. Он еще держался на своей природной сдержанности, хотя и чувствовал, что стоит его собеседникам переступить черту, и он взорвется.
     - Что ж, очень жаль, - пробормотал Эббот. - Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что такого же мнения придерживается и вождь Лонгтри.
     Лонгтри, по своему обыкновению, не сказал ни слова, но его немигающий взгляд был устремлен прямо в глаза Харту, и астронавт почувствовал себя неуютно. Ему и без того приходилось напрягать всю свою волю, чтобы держать себя в руках, а тут еще этот старый индюк пытается его гипнотизировать!
     - Поймите меня правильно, - сказал он, - я дорожу вашим доверием, к тому же цели, которые вы ставите перед ассоциацией, достойны высокой оценки. Вы собираетесь решать важные вопросы, но дело в том, что мне...
     ?Нам с вами не по дороге?, - хотел сказать он, но говорить это, конечно, было нельзя, а Харт никак не мог сообразить, как отказаться от их предложения, не обидев ни Лонгтри, ни тех, кто за ним стоял. Еще меньше ему хотелось чувствовать себя их должником, поскольку подобное предложение тем не менее грело его самолюбие. Но он совсем не был настроен на долгие объяснения. Единственное, о чем он мог и хотел думать, - это о прошедшей ночи.
     - Я еще ничего не решил, - сказал он. - Поймите, речь идет о будущем - о довольно отдаленном будущем, - так что я просто не могу ничего сказать наверняка. Только после того, как о моей отставке и увольнении из НАСА будет объявлено официально, я смогу распоряжаться собой более или менее свободно, но до тех пор я считаю любые разговоры на эту тему преждевременными. Да и сам бы я поступил в высшей степени безответственно, раздавая направо и налево обещания, выполнение которых зависит не от меня.
     - Можем ли мы надеяться, что, когда вы будете обдумывать ваши планы на будущее, вы учтете и наше предложение? - продолжал наседать Эббот. - Вы согласны встретиться с нами еще раз - скажем, месяца через два?.. За это время многое может измениться.
     И снова Харт вынужден был перейти к обороне.
     - Скорее всего это будет бессмысленно, - пробормотал он. - Я хочу сказать, что вне зависимости от того, что я выберу и чем предпочту заниматься, я собираюсь сохранить, сколь возможно, полную независимость. Не поймите меня превратно, мистер Эббот, но я...
     - Вы не хотите связывать себя с индейцами.
     Харт повернулся к Лонгтри, заговорившему едва ли не впервые за последние полчаса, и медленно покачал головой:
     - Я этого не сказал, вождь.
     - Но вы так думали. И примерно этими словами.
     Харт понял, что пора отбросить дипломатию и говорить предельно откровенно. Лонгтри, во всяком случае, давно понял, что он просто жонглирует словами, не желая говорить ни ?да?, ни ?нет?. Почему бы в таком случае не отбросить в сторону проклятую политкорректность и не поговорить с ними откровенно, по-мужски, чтобы решить проблему раз и навсегда? Да и время это сбережет. Харт отнюдь не считал себя должником Лонгтри, тогда какого черта он стесняется без обиняков высказать все, что он на самом деле думает?
     - Да, вождь Лонгтри, именно так я и подумал, - подтвердил он. - Говоря откровенно, ваша идея не кажется мне такой уж привлекательной. Нет, и ваши цели, да и самый замысел создания Ассоциации по защите прав коренного населения Америки заслуживают всяческого одобрения, но... Дело в том, что прошло слишком много лет с тех пор, когда я в последний раз переступал границу резервации. Я утратил все связи со своим народом и, признаться честно, вовсе не горю желанием эти связи возобновлять. Мне это ни к чему. Всего, чего я добился в жизни, я добился вовсе не благодаря своему происхождению. С другой стороны, я никогда не объяснял свои неудачи и промахи своей индейской кровью. Вот почему, оказавшись в положении полномочного представителя вашей ассоциации, я могу ее только скомпрометировать, поскольку с индейским народом у меня нет ничего общего, кроме нескольких генов, благодаря которым я родился на свет с черными волосами и бронзовой кожей. Самозванец - вот как станут говорить про меня, а это не нужно ни мне, ни вам.
     - Насколько я понимаю, вы нужны АЗКА, но она не нужна вам, Харт, - заключил Лонгтри.
     - Я бы не стал выражаться так резко, но...
     - Но именно это вы хотели сказать, не так ли? - Старый вождь, похоже, всерьез решил заставить его почувствовать себя полной дешевкой, самодовольным и напыщенным ничтожеством. Что ж, отлично... Харт тоже не был расположен ходить вокруг да около. ?Ты хочешь правды, старая индейская обезьяна? - подумал он про себя. - Так вот: сейчас ты ее получишь!?
     - Да, вождь, именно это я и хотел сказать. А чтобы вы не питали, на мой счет никаких необоснованных надежд, я позволю себе добавить: я не желаю, чтобы мое имя использовалось каким-либо лицом или организацией, чьи интересы в итоге могут оказаться... гм-м... далеки от моих. И, откровенно говоря, я считаю, что здесь именно такой случай. Если я приму ваше предложение, это вряд ли будет честный обмен. Как вы сами сказали, я нужен вам больше, чем вы мне.
     Лонгтри снял с колен салфетку, аккуратно сложил и бросил на стол рядом со своей тарелкой. Эббот, похоже, был готов к моному раунду, но одного взгляда вождя оказалось достаточно, чтобы он прикусил язык.
     - Спасибо, что нашли время встретиться с нами, - сказал Лонгтри, неспешно вставая.
     Харт тоже поднялся, и несколько секунд они стояли друг против друга, словно борцы, которые только что выяснили силу друг друга и прониклись взаимным уважением. До этого момента Харт льстил себя надеждой, что схватка закончилась в его пользу, однако стоило ему оказаться лицом к лицу с вождем, как он понял, что его преимущество было минимальным, если оно вообще было. Несмотря на то что вождь был значительно ниже ростом, рядом с ним Харт чувствовал себя маленьким и ничтожным. Каким-то образом Лонгтри заставил его сожалеть о проявленной твердости - или упрямстве. Харт по-прежнему не хотел иметь ничего общего с этими парнями, но ему было неприятно сознавать, что после сегодняшней встречи у них могло сложиться о нем самое нелестное мнение.
     Надеясь исправить положение, он сказал:
     - Я уважаю вашу позицию, вождь Лонгтри. Надеюсь, вы меня тоже поймете.
     Лонгтри ничего не сказал, но, пожимая ему руку, рт так впился взглядом в его лицо, что Харт испытал необъяснимое и совершенно иррациональное желание поскорее высвободить пальцы из сильной, твердой, как доска, ладони.
     - Я уже сейчас могу сказать, полковник Харт, - медленно проговорил Лонгтри, - сказать или, вернее, предсказать, что настанет время, когда мы понадобимся вам.
     Прежде чем Харт нашел что ответить, его отвлек незнакомый голос, раздавшийся прямо за его спиной:
     - Мистер Харт? Кристофер Харт?
     Он обернулся. Позади него стоял невысокий, коренастый мужчина, столь широкоплечий, что казался почти квадратным. Прежде чем Харт успел отреагировать, незнакомец сунул ему под нос футляр с полицейским значком:
     - Старший сержант Лоусон, отдел по расследованию убийств, Далласское управление полиции.
     Лонгтри выпустил ладонь Харта, но тот едва это заметил. Он был уверен, что перед ним - охотник за автографами, и уже приготовил свою дежурную улыбку, но она так и осталась невостребованной. Судя по выражению лица и насупленным бровям, блюстителю порядка нужен был именно он, Кристофер Харт, а не его подпись на цветной фотографии, вырванной из утреннего номера ?Даллас ньюс?, поместившей подробный отчет о вчерашнем банкете. Столь же серьезными и хмурыми выглядели двое полицейских в форме, стоявших за спиной детектива.
     Пока Харт соображал, к ним робко приблизился метрдотель.
     - Я очень сожалею, мистер Харт. Я предлагал этим джентльменам вызвать вас в вестибюль, но они...
     - Ничего страшного. - Харт, слава богу, вспомнил, что он - национальный герой, а не воришка, пойманный с поличным в супермаркете. - Что вам угодно, сержант Лоусон?
     - Мне много чего угодно, - проворчал квадратный. - Для начала я хотел бы задать вам несколько вопросов.
     Глядя на него, Харт подумал, что сейчас ему бы не повредила еще одна чашечка крепкого, горячего кофе. В голове у него все еще плавал легкий туман. Вчера вечером он позволил себе всего два бурбона, однако похмелье давало о себе знать. А может, он просто слишком мало спал и слишком много занимался сексом. То есть, конечно, не слишком много, а недостаточно много...
     - Простите, вы, кажется, сказали - отдел по расследованию убийств?
     - Вы не ослышались.
     - А вы уверены, что не ошиблись и что я - именно тот, кто вам нужен?
     - Вы - астронавт Харт?
     - Да.
     - Тогда нам нужны именно вы.
     - Зачем это я вам мог понадобиться?
     - Как я уже сказал, мы хотим задать вам несколько вопросов.
     - Касательно чего?
     - Касательно убийства мисс Джиллиан Ллойд.
     Харт не сдержался и фыркнул. Так вот оно в чем дело! Кто-то из его знакомых решил разыграть его! Выпрямившись, он обежал взглядом зал ресторана. За столиками было довольно много людей. Все они перестали есть и во все глаза таращились на него, но ни одно лицо не показалось ему знакомым. Впрочем, Харт был уверен, что шутник или шутники скоро выдадут себя.
     Года два назад с ним уже проделали нечто подобное. Харт был дома один. Спокойно потягивая пиво, он смотрел футбольный матч, когда в дверь позвонили. Чертыхаясь, Харт пошел открывать.
     На пороге его дома стояла женщина на последних месяцах беременности, которую - Харт мог поклясться в этом - он никогда в жизни не видел. Она была не одна. С нею был полицейский в форме. Выглядел он сильнее и свирепее, чем любой из нападающих в игре, которую Харт еше надеялся досмотреть до конца.
     Не успел он спросить, что им нужно, как женщина принялись выкрикивать одно обвинение за другим. Голосом столь пронзительным, что у него зазвенело в ушах, она обвинила Харта в том, что он изнасиловал ее на вечеринке, которая состоялась восемь месяцев назад. По ее словам, он подсыпал ей в шампанское наркотик, а потом воспользовался ее беспомощным состоянием, заразив к тому же венерической болезнью. В результате этого акта насилия женщина забеременела. Кроме того, она утверждала, что он якобы угрожал ей смертью в случае, если она заявит на него в полицию.
     Ее крики длились минуты две, прежде чем Харт сумел справиться с собой и заявить горилле-полицейскому, поигрывавшему внушительного вида дубинкой, что никогда в жизни не видел этой женщины.
     Однако женщину это заявление привело в ярость, и она продолжала обвинять Харта во всех смертных грехах, уснащая свою речь такими подробностями, касавшимися его интимных привычек и особенностей строения тела, что Харту впору было самому усомниться в своей невиновности.
     Кульминация наступила, когда женщина внезапно принялась расстегивать свое безразмерное платье, намереваясь наглядно продемонстрировать Харту всю глубину его падения. Как завороженный, он следил за ней до тех пор, пока не поддалась последняя пуговица и из-под платья не выпала... самая обыкновенная подушка. Бесстыдно распахнув платье, женщина шагнула вперед, и перед самым носом Харта закачались ее соблазнительно полные груди, на которых были вытатуированы слова: ?С днем рождения, дружок!? Подмигнув Харту, женщина завопила:
     - Сюрприз! Сюрприз!
     И тут из всех укромных уголков его двора, словно чертики из табакерки, принялись выскакивать его друзья по НАСА. Впрочем, выскакивать - не то слово. Большинство из них настолько ослабели от смеха, что выползали из потайных местечек буквально на карачках. Они так гоготали, что коп, который оказался самым настоящим полицейским, попросил их вести себя потише, чтобы ему на самом деле не пришлось забрать всех участников розыгрыша в участок.
     Друзья привезли с собой спиртное и закуску, и уже через несколько минут во дворе Харта началась импровизированная вечеринка. Изображавшая беременную жертву насилия девица (она оказалась умело загримированной танцовщицей из стриптиз-бара) осталась и демонстрировала собравшимся свое искусство.
     В тот раз Харту так и не удалось досмотреть матч. Он узнал окончательный счет только вечером следующего дня.
     Вот почему сейчас первой его мыслью было, что кто-то пытается повторить тот давнишний розыгрыш. И он сам, и его друзья постоянно пытались превзойти друг друга, изобретая остроумные шутки. После того первого случая Харт старался быть осмотрительным, но на этот раз он попался - и он не мог этого не признать. Оставалось только выяснить, кто из его приятелей сумел его подловить.
     Вот только до его дня рождения оставалось больше шести месяцев.
     Что касалось его официальной отставки и ухода из НАСА, который они уже договорились отпраздновать как следует, то и его следовало ждать только через несколько недель. Кроме того, вечеринку по этому поводу они собирались организовать в Хьюстоне, где жило большинство его друзей.
     И, наконец, сержант Лоусон выглядел так, словно понятия не имел, что такое юмор - даже в его грубоватой солдатской форме.
     И все-таки Харт вдруг почувствовал тревогу - и пожалел о вырвавшемся у него смешке.
     - Если вы подождете, то через пару минут я буду в вашем распоряжении, - сказал он холодно и повернулся к столу, чтобы принести извинения Эбботу и Лонгтри, но они были уже у выхода из ресторана.
     - Похоже, ваши друзья вас бросили, - безучастно заметил Лоусон.
     Харт бросил на него недовольный взгляд. Он был раздражен неуместными замечаниями полицейского в частности и неудачным началом дня в целом. Выпрямив спину и выпятив грудь, Харт заговорил по-военному сухо:
     - Так чем могу служить? Мне ничего не известно ни о каком убийс