риятелем  из  колледжа  и  головокружительный,   но
безрезультатный флирт с коллегой-учителем, который вскоре перевелся в другую
школу. Эдди был совершенно особенным. Он проделывал с ней  все  те  вещи,  о
которых раньше она только читала в женских романах  (их  у  Элен  было  семь
больших картонных коробок, стоявших в подвале ее дома),  и  в  конце  концов
довел ее своей страстью до состояния, близкого к умопомешательству.
   Но теперь окружавший его  ореол  романтики  померк,  вытесненный  страхом
перед  опасностями,  которыми  были  чреваты  случайные  связи.   Во-первых,
беременность (ведь даже с сорокалетними женщинами иногда случаются  подобные
неприятности!). Во-вторых - СПИД и другие ужасы.
   Страх Элен был тем более сильным, что случись с ней одна из перечисленных
вещей, и с мечтой когда-нибудь выйти замуж ей пришлось  бы  распрощаться.  И
без того с каждым прошедшим годом ее надежды завести семью  становились  все
более призрачными, а после того, что с ней произошло, они и вовсе  сошли  на
нет. Какой нормальный мужчина захочет жениться на ней?  Ведь  теперь  она  -
"женщина с прошлым", и ни один приличный человек на нее не польстится.
   Ситуация казалась Элен невозможной. Как говорится, хуже не бывает...
   Оказалось, что бывает. Ее еще и ограбили.
   Элен обнаружила это, когда отправилась в ванную  комнату,  чтобы  оценить
понесенный ущерб. Проходя мимо  кресла,  она  вдруг  встала  как  вкопанная,
обнаружив, что на нем нет ее сумочки. А ведь она точно помнила, что  бросила
ее сюда вчера вечером. Элен просто не могла забыть этого, потому что впервые
в ее жизни мужчина, подошел к ней  сзади,  обнял  и  стал  тереться  об  нее
своим... Это было так приятно, что она выпустила сумочку из рук, и она упала
вот сюда, на сиденье. А теперь ее здесь не было.
   На всякий случай Элен все же  обыскала  номер,  кляня  себя  за  то,  что
прислушалась к телевизионной рекламе, настоятельно советовавшей  никогда  не
выходить из дома без дорожных чеков. Но сумки нигде  не  было,  ее  страшная
догадка подтвердилась.
   То ли острая жалость к себе, то ли жгучее воспоминание  о  том,  с  какой
легкостью вчерашний знакомый обвел ее вокруг пальца,  вдруг  заставило  Элен
прекратить поиски. Остановившись в чем мать родила посредине  комнаты,  Элен
выпрямилась, уперла руки в крутые бока и, позабыв об образе утонченной леди,
которого она старалась придерживаться на отдыхе, выругалась, как сапожник.
   Она больше не жалела себя. Ей хотелось отомстить.

Глава 23

   Было уже поздно, когда Хэммонд приехал в прокуратуру.  На  ходу  попросив
секретаршу принести ему чашку кофе, он  вошел  в  кабинет  и  обнаружил  там
Стефи, которая ждала его, полулежа в низком кожаном кресле. Его  раздражение
еще  усилилось,  когда,  бросив   на   него   внимательный   взгляд,   Стефи
поинтересовалась небрежно:
   - Что, бурная была ночка?
   Хэммонд хотел ответить какой-то  резкостью,  но  промолчал.  Он  вернулся
домой только под утро  и,  решив  полчасика  вздремнуть,  проспал  несколько
часов. В результате он опоздал на работу, и то, что Стефи напомнила  ему  об
этом, отнюдь не улучшило его настроения.
   - Что у тебя с пальцем? - снова спросила она, заметив  пластырь,  которым
Хэммонд заклеил порез.
   - Поранился, когда брился.
   - У тебя такие волосатые руки?
   - Что тебе нужно, Стефи?
   - Смайлоу отправил в  Центральную  лабораторию  волосы  и  еще  кое-какие
улики. Он надеется получить стопроцентное подтверждение.
   Она захихикала, а Хэммонд почувствовал, как у него от страха  подогнулись
колени. Чтобы выиграть время, он аккуратно положил свой кейс на край  стола,
потом стал так же медленно снимать пиджак. Усевшись наконец в  свое  кресло,
он принялся просматривать сложенные на столе бумаги, письма  и  сообщения  о
телефонных звонках.
   - По какому делу? - спросил он наконец.
   - Ты что, не проснулся? По делу  Петтиджона,  разумеется,  -  раздраженно
бросила Стефи.
   В это время в кабинет вошла  секретарша  с  кофе  и  тостами.  Пить  кофе
Хэммонду расхотелось, но это была лишь отсрочка, еще одна возможность  взять
себя в руки.
   - Хочешь кофе? - спросил он, принимая чашку.
   - Нет! - Вскочив с кресла, Стефи почти вытолкала секретаршу из кабинета и
захлопнула за ней дверь. - Ну вот, когда ты  сел  за  стол  и  получил  свой
утренний, гм-м.., дневной кофе, может быть, мы  все-таки  обсудим  последние
новости?
   - Какие?
   -   Черт   тебя   возьми,   Хэммонд!..   Ты   действительно   дурак   или
прикидываешься?
   - Я давно знаю, что Смайлоу нашел в номере Петтиджона человеческий волос,
- буркнул Хэммонд. - И что он хотел отправить его в Центральную лабораторию,
мне тоже известно... Разве он до сих пор этого не сделал?
   - Сделал, но...
   - ..Но у него не было с чем его сравнить.
   - Зато теперь есть! - с торжеством объявила Стефи.  -  Сегодня  утром  он
провел обыск в доме Юджин Кэрти и изъял ее расческу,  в  которой  запуталось
несколько волос...
   Хэммонд вздрогнул так, что чуть не пролил кофе на бумаги.
   - Обыск?!
   - Да. Он получил ордер и сразу отправился  к  ней.  Пока  ты  дрыхнул,  -
закончила она едко.
   - Я даже не знал, что Смайлоу нужен ордер... - медленно  сказал  Хэммонд,
все еще пытаясь переварить услышанное. - А ты?
   - Я тоже узнала об этом совсем недавно.
   - Почему же Смайлоу не обратился ко мне? Или по крайней мере не  поставил
меня в известность? Ведь это мое дело, Стефи!
   - Возможно, Мейсон действительно поручил его тебе, только ты ведешь  себя
так, словно не имеешь к нему никакого отношения, -  парировала  она,  слегка
повышая голос.
   - С чего ты взяла? - удивился Хэммонд, слегка, впрочем, опешив.
   -  Сам  посуди:  ты  являешься  на  работу  в  двенадцатом  часу   и   не
набрасываешься на меня с руганью из-за того, что тебя  не  разбудили,  когда
дело сдвинулось с мертвой точки.  Это  выглядит  по  меньшей  мере  странно.
Хэммонд сердито посмотрел на нее через стол. Ему было не по себе от сознания
того, какой  дружный  тандем  неожиданно  составили  Стефи  и  Смайлоу.  Они
работали над делом практически вдвоем, и это злило Хэммонда, хотя  в  словах
Стефи  был  свой  резон.  Он  действительно   дистанцировался,   практически
самоустранился от дела, от которого зависело так много лично для  него.  Это
было по меньшей мере неразумно, к тому же он ничем  себе  не  поможет,  если
будет срывать на Стефи свое раздражение.
   - Что-нибудь еще? - спросил он гораздо  более  миролюбивым  тоном,  -  Он
забрал и блюдо с апельсинами, - сказала Стефи.
   - С апельсинами? С какими апельсинами?
   - Видишь, ты и этого не знаешь. - Стефи покровительственно улыбнулась.  -
Помнишь ту то ли крошку, то ли зерно, которое сняли с рукава Петтиджона?
   - Да, что-то такое помню.
   - Так вот, это оказалась сушеная почка гвоздичного дерева,  точнее  -  ее
обломок, а в приемной у мисс Кэрти стоит целое блюдо апельсинов с гвоздикой.
Если ты не знаешь, - добавила Стефи с  видом  знатока,  -  одинокие  женщины
обожают всячески украшать и  благоустраивать  свое  гнездышко.  Апельсины  с
пряностями - в особенности с гвоздикой - часто используются как  натуральный
ароматизатор. Кроме того, Смайлоу нашел в ее домашнем  сейфе  несколько  сот
тысяч долларов.
   - И что это должно доказывать?
   - Я еще не знаю,  что  это  должно  доказывать,  Хэммонд.  Но  ты  должен
признать, что это довольно необычно  и..,  подозрительно.  Честные  люди  не
хранят в сейфах столько наличных. Чувствуя, как горло его снова  перехватило
судорогой страха, Хэммонд выдавши - А.., а оружие?
   - К сожалению, пока ничего нового.
   Его селектор зажужжал, и секретарша сообщила Хэммонду,  что  на  линии  -
детектив Смайлоу. - Он, наверное, звонит  мне,  -  оживилась  Стефи,  хватая
телефонную трубку. - Я сказала ему, что буду у тебя.
   Смайлоу действительно звонил ей. Стефи немного  послушала,  поглядела  на
наручные часы и деловито кивнула.
   - Мы сейчас выезжаем, - сообщила она.
   - Выезжаем куда? - уточнил Хэммонд, когда она положила трубку.
   - К Смайлоу. Он привез мисс Кэрти на допрос. Несмотря на то что его  стол
был сплошь завален письмами, постановлениями,  справками  и  информационными
бюллетенями, Хэммонд даже не подумал о том, чтобы отправить Стефи в  полицию
одну. Он чувствовал, что должен быть там, чтобы слышать, что  скажет  Юджин,
даже если слышать это ему будет не очень приятно.
   Да, кошмар, в котором он жил последние три дня, продолжался. И  с  каждым
днем ужас и отчаяние охватывали его все сильнее. Смайлоу было невозможно  ни
остановить, ни сбить со следа, да и вряд ли разумно было винить его  за  то,
что он хорошо делает свою работу. Юджин... Проклятье! Хэммонд снова не знал,
что ему думать, верить ей или нет. Вчера она призналась, что  подстроила  их
встречу специально, чтобы обеспечить себе алиби,  но  отказалась  объяснить,
зачем оно ей понадобилось. Ведь Юджин не убивала Петтиджона, если,  конечно,
верить ее словам. А если не верить... Что еще, кроме связи с Петтиджоном или
причастности к его убийству, могло заставить ее искать его общества именно в
тот день?
   Страх перед неизвестностью подействовал на Хэммонда так  сильно,  что  на
протяжении некоторого времени все окружающее представлялось  ему  далеким  и
расплывчатым, словно в тумане или во сне. Он смутно помнил, как они со Стефи
вышли из здания прокуратуры, как сели в машину. Стефи оставила ее  на  самом
солнцепеке,  и  в  салоне  было  жарко,  как  в  духовке.  Не  спасал   даже
кондиционер, и, когда они подъехали к  полицейскому  управлению,  рубашку  и
пиджак Хэммонда впору было выжимать. В здании было несколько прохладнее,  но
он почти не обратил на это внимания - так он был напряжен перед  встречей  с
Юджин.
   Коротко стукнув в стеклянную дверь, Стефи ворвалась в кабинет Смайлоу.
   - Привет, это мы. Мы ничего не пропустили? Смайлоу, который начал допрос,
не дожидаясь их, только покачал головой. Наклонившись к микрофону, он назвал
время  и  число,  потом  сообщил  для  записи,  что  к  допросу  только  что
присоединились помощник прокурора округа мисс Манделл и специальный помощник
прокурора по особым поручениям мистер Кросс.
   Воспользовавшись тем, что внимание Смайлоу и Стефи  оказалось  отвлечено,
Юджин и Хэммонд успели обменяться взглядами. Рано утром, когда он уходил  от
нее, она поцеловала его, и в ее глазах были томная нега и  нежность.  Сейчас
же в ее взгляде Хэммонд увидел страх, подобный тому, какой испытывал сам.
   Когда формальности были закончены, Смайлоу хотел  продолжить  допрос,  но
тут неожиданно вмешался Перкинс.
   -  Позвольте  моей  клиентке  внести  кое-какие  поправки  в  ее  прежние
показания, - сказал он скрипучим официальным голосом.
   Услышав это, Стефи заморгала. Смайлоу не проронил ни слова, и в лице  его
не дрогнул ни один мускул.
   - Пожалуйста, - сказал он холодно, и адвокат сделал Юджин знак  начинать.
В наступившей тишине голос Юджин прозвучал уверенно, хотя она  не  могла  не
понимать, что говорит вещи, способные только усложнить ее положение.
   - В прошлый раз я утверждала,  что  никогда  не  была  в  номере  мистера
Петтиджона  в  отеле  "Чарлстон-Плаза".  Я  солгала  вам..,  вынуждена  была
солгать. На самом деле я поднималась к мистеру Петтиджону в  его  "люкс"  на
пятом этаже. Это было в прошлую субботу во второй половине дня. У дверей его
номера меня и заметил этот джентльмен из Мейкона... Все было именно так, как
он описал.
   - Почему вы солгали?
   - По соображениям врачебной этики, детектив.
   Стефи недоверчиво хрюкнула, но Смайлоу взглядом заставил ее замолчать.
   - Будьте добры разъяснить вашу позицию, доктор Кэрти.
   - Я встречалась с Петтиджоном по поручению одного из моих пациентов.
   - В чем состояло это поручение?
   - Я должна была передать ему устное сообщение.
   - Какое?
   - Этого я не могу вам сказать.
   - Удобная вещь - эта ваша врачебная этика. Не так ли, доктор Кэрти?
   - Вы можете мне не верить, детектив, но именно  за  этим  я  приходила  к
мистеру Петтиджону.
   - Почему же вы не сказали нам об этом сразу?
   - Я боялась, что вы вынудите меня назвать  имя  моего  пациента,  чего  я
никак не  могла  сделать.  Его  интересы  были  для  меня  важнее,  чем  мои
собственные.
   - Но сейчас все изменилось, не так ли?
   - Да, ситуация стала  слишком  опасной.  Гораздо  более  опасной,  чем  я
рассчитывала.  Обстоятельства  вынудили  меня  открыть  то,  о  чем   я   по
соображениям профессиональной этики предпочла бы умолчать.
   - И часто вам приходится исполнять подобные поручения ваших больных? Ведь
согласитесь, что не каждый врач согласится разъезжать по городу и передавать
друзьям своих пациентов их устные сообщения и просьбы.
   - Нет, не часто. Обычно так не делается. В данном случае я пошла на  это,
поскольку личная встреча с мистером  Петтиджоном  могла  повредить  здоровью
моего пациента. К тому же выполнить его просьбу мне было нетрудно.
   - Итак, вы виделись с Петтиджоном в тот день? Юджин кивнула.
   - Как долго вы пробыли в его номере?
   - Всего несколько минут.
   - Все-таки сколько? Пять? Десять? Может быть, больше?..
   - Меньше пяти минут, я думаю.
   - Не показалось ли вам странным, что ваша встреча  происходила  в  номере
отеля, а не в другом месте?
   - Я думала об этом, но так захотел сам мистер Петтиджон. Он  сказал,  что
ему будет удобнее встретиться со мной в  отеле,  так  как  он  ждал  к  себе
кого-то еще.
   - Кого же?
   - Этого я не знаю. Впрочем, как я говорила,  я  не  имела  ничего  против
того, чтобы приехать к нему в отель, так как в тот день.., в субботу я  рано
закончила прием. Заодно я прошлась по магазинам, а потом уехала  из  города.
Что было дальше, я вам уже рассказывала.
   - В какой раз - в первый или во  второй?  -  вставила  Стефи,  и  Перкинс
нахмурился.
   - Прошу вас, мисс Манделл, впредь воздерживаться от  подобных  замечаний.
Ваш сарказм неуместен и оскорбителен.  Теперь  вам  должно  быть  совершенно
ясно, почему мисс Кэрти  не  хотелось  рассказывать  вам  о  своем  коротком
свидании с Петтиджоном. Будучи  врачом-психотерапевтом,  моя  клиентка  была
обязана сохранить имя своего пациента в тайне.
   - Как благородно!
   Адвокат хотел сказать что-то еще, но Смайлоу опередил его.
   - Какое впечатление произвел на вас мистер  Петтиджон?  -  спросил  он  у
Юджин.
   - В каком смысле?
   -  В  каком  он  был  настроении?  Был  он  весел,  бодр  или,  напротив,
встревожен, угнетен?..
   - Как я говорила раньше, я не была  знакома  с  ним  лично,  поэтому  мне
трудно судить, в каком он был настроении.  -  Она  ненадолго  задумалась.  -
По-видимому, в обычном. Во всяком случае, я не  заметила  никаких  признаков
депрессии, горя или сумасшедшей радости.
   - Какое сообщение вы передали ему, мисс Кэрти?
   - Этого я не могу сказать.
   - Было ли оно неприятным?
   - Вы хотите сказать, не огорчило ли оно его?
   - А вам показалось, что, услышав его, он  расстроился  или,  может  быть,
рассердился?
   - Если мистер Петтиджон и огорчился, то никак этого не показал.
   - Вы уверены, что ваше сообщение  не  могло  спровоцировать,  к  примеру,
сердечный приступ или удар?
   - Абсолютно. Мистер Петтиджон воспринял его совершенно нормально.
   - Может быть, он все же как-то занервничал, заволновался?..
   Юджин улыбнулась.
   - Мистер Петтиджон не произвел на  меня  впечатления  человека,  которого
легко взволновать. Судя по тому, что о нем писали в  газетах,  его  едва  ли
можно отнести к  легковозбудимому  типу  с  неустойчивой  нервной  системой.
Впрочем, я могу и ошибаться, поскольку, как я уже говорила, я не  знала  его
лично.
   - Да, это вы уже говорили. - Смайлоу  пошевелился,  усаживаясь  на  столе
поудобнее.  -  Скажите,  доктор  Кэрти,  мистер   Петтиджон   встретил   вас
дружелюбно? Приветливо?
   - Он был вежлив. В конце концов, я была для него посторонним человеком.
   - Значит, просто вежлив... -  Смайлоу  снова  задумался.  -  Скажите,  он
предлагал вам присесть?
   - Да, но я осталась стоять.
   - Почему?
   - Потому что пришла к нему ненадолго.
   - Он предложил вам выпить?
   - Нет.
   - Переспать с ним?
   Этот неожиданный вопрос не  оставил  равнодушным  ни  одного  человека  в
комнате, но резче других отреагировал Хэммонд. Подпрыгнув как ужаленный,  он
вскричал:
   - Какого черта, Смайлоу?! Откуда такие, сведения?  Детектив  хладнокровно
выключил диктофон и повернулся к нему.
   - Заткнись. Я веду допрос.
   - Ты прекрасно знаешь, что вопрос не относится к делу!
   - Не могу не согласиться, - поддержал его  Перкинс,  не  меньше  Хэммонда
разозленный бестактностью и грубостью Смайлоу. -  Следствие  не  представило
доказательств того, что в субботу Петтиджон вступал  с  кем-либо  в  половое
сношение.
   - Да, в тот день Петтиджон ни с кем не вступал в "половое сношение",  как
вы изволили выразиться. Во всяком случае, в спальне его "люкса" мы не  нашли
никаких следов того, что он ложился в постель с женщиной. Но ведь существуют
и другие разновидности сексуальной деятельности, например - оральный секс, -
парировал Смайлоу.
   - Слушай, Смайлоу!
   - Вы занимались оральным сексом с Петтиджоном, доктор  Кэрти?  Может,  вы
делали ему минет? Или, наоборот, он ублажал вас руками или языком?
   - Ах ты, сукин сын! - Хэммонд бросился на Смайлоу и сильно толкнул его  в
плечо. - Ну-ка заткни свою поганую пасть!
   - Убери руки! - заорал Смайлоу, соскакивая со стола и толкая его в ответ.
   - Хэммонд! Смайлоу! Прекратите!!! - Стефи попыталась"  вмешаться,  но  на
нее не обратили внимания.
   - Какое безобразие! - возмущенно воскликнул Фрэнк Перкинс.
   - Это удар ниже пояса, Смайлоу! - крикнул Хэммонд. - Ты  еще  никогда  не
позволял себе подобных низостей. Если ты и дальше собираешься  продолжать  в
том же духе, то по крайней мере имей мужество включить магнитофон!
   - Не нужно меня учить, как вести допрос, Хэммонд!
   - Это не допрос, а издевательство. Ты оскорбляешь человека без причины!
   - Мисс Кэрти подозревается в убийстве, - возразила Стефи.
   - В убийстве, а не в проституции и не в сексуальном мошенничестве.
   - Как насчет ее волос, Смайлоу? - спросила Стефи.
   - Я как раз собирался об этом спросить... - Смайлоу и Хэммонд  продолжали
мерить друг друга взглядами, словно борцы перед схваткой.
   Детектив первым взял себя в руки. Пригладив волосы, он снова сел на  край
стола и, включив магнитофон, повернулся к Юджин.
   - Доктор Кэрти, в номере Петтиджона  мы  нашли  человеческий  волос.  Мне
только что  сообщили  из  криминалистической  лаборатории,  что  этот  волос
идентичен тем волосам, которые сегодня мы  изъяли  в  вашем  доме  вместе  с
расческой.
   - Ну и что? - Юджин спокойно пожала плечами, но Хэммонд  видел,  что  она
больше не является пассивной участницей  событий.  На  ее  скулах  появились
пятна румянца, зеленые глаза гневно сверкали. -  Ведь  я  же  признала,  что
побывала в номере Петтиджона, и  объяснила,  почему  поначалу  мне  пришлось
скрыть правду. Возможно, пока я находилась там,  у  меня  выпал  волос.  Это
нормальное физиологическое явление. Я уверена, что в  номере  Петтиджона  вы
нашли множество волос, принадлежащих самым разным людям.
   - Это действительно так, но...
   - Но именно меня вы выбрали в качестве объекта для оскорблений.
   "Браво, Юджин!" - хотелось воскликнуть Хэммонду. С его  точки  зрения,  у
нее были все основания испытывать негодование и даже гнев.  Вопрос  Смайлоу,
не занималась  ли  она  с  Петтиджоном  сексом,  был  чисто  психологической
уловкой, направленной на то, чтобы потрясти Юджин,  заставить  утратить  над
собой контроль и заставить проговориться. И следователи, и даже прокурорские
работники частенько прибегали к  подобным  приемам  и  по  большей  части  -
успешно. Но не в этот раз. Смайлоу не  удалось  смутить  Юджин,  он  добился
только того, что рассердил ее