мкнув губы вокруг одного из сосков, Дик принялся водить по нему языком,
пока Лейни громко не застонала. Она обняла его, и ладони  ее  словно  заново
узнавали тугие мышцы его спины, гибкий желоб позвоночника, талию  и  упругую
стройность ягодиц.
   - О Боже, Лейни, я безумно хочу тебя, - прошептал он, водя губами  по  ее
груди. - Ты помнишь, как это, милая? Помнишь, что чувствовала, когда  я  был
внутри тебя?
   - Да-да, - выдохнула Лейни. Она слишком хорошо все помнила -  и  ее  тело
тоже. Все ее существо жаждало вновь ощутить его внутри.
   Рука  его  плавно  скользнула  вдоль  ее  бедра,  по-прежнему  стройного,
несмотря на беременность, и  проникла  к  шелковистому  треугольнику.  Нежно
проведя по нему пальцами, Дик бережно коснулся лона.
   - Я целовал тебя здесь. Помнишь? И здесь.
   -  Да..,  помню.  -  Она  прерывисто  вздохнула  и  повернулась  к  Дику,
прижимаясь бедрами к его вопиющему мужскому естеству.
   С безрассудством, граничащим с безумием, он" поцеловал ее в губы. То  был
безоглядный,  ненасытный   поцелуй;   они   жадно,   словно   изголодавшись,
набросились друг на друга.  Лейни  чуть  ли  не  наяву  ощущала,  как  кровь
закипает в его жилах.
   А потом он вдруг отпрянул от нее  и  лег  на  спину.  Скрежеща  зубами  и
бранясь, сбросил с себя белье. Грудь его вздымалась и опадала, как кузнечные
мехи; каждый мускул тела напрягся, подчиняясь контролю.
   Когда его дыхание более-менее выровнялось, Дик повернул к Лейни  лицо.  С
непередаваемой нежностью во взгляде провел указательным пальцем по ее губам,
разгладил тревожную складку.
   - Нельзя нам, Лейни. - Она взирала на  него  с  немой  обидой.  -  Ты  же
знаешь, как я этого хочу.
   Она по-прежнему молчала.
   Взяв ее за руку, Дик приложил ее к своим пылающим чреслам.
   - Я хочу тебя. Но хочу, чтобы в следующий раз, когда мы займемся любовью,
это было бы естественно и прекрасно. Чтобы мне не приходилось  сдерживаться,
постоянно держать себя в узде, опасаясь сделать больно  тебе  или  повредить
ребенку. Я хочу для нас обоих большего, нежели просто оргазм.  Хочу  слияния
тел и душ. Мечтаю  вновь  пережить  то  чувство  единения,  которое  мы  оба
испытали в ту ночь в Нью-Йорке. Только что чужие люди, мы вдруг стали такими
родными... - Он дотронулся до ее щеки. - Ты понимаешь?
   - Да, - кивнула Лейни. Она понимала. Глаза ее заблестели от слез.
   Дик коснулся губами ее ладони, а затем губ. После  чего  укрыл  их  обоих
одеялом и выключил свет. Вскоре Лейни почувствовала  на  своем  плече  тихое
мерное дыхание спящего Дика. А она еще  долго  не  могла  уснуть  -  все  ее
существо было  переполнено  доселе  неведомым  ощущением.  Ничего  общего  с
беременностью это не имело. Это вообще было не физическое ощущение, а скорее
чувственное.  Нечто  сродни  радости  и  любви  поднималось  в  ней,  словно
дремавший до поры до времени вулкан,  готовый  вот-вот  извергнуться.  Лейни
наслаждалась этим чувством. Оно пугало ее, ибо делало уязвимой, но в  то  же
время было слишком восхитительным, чтобы от него отказаться.

***

   - Процесс развивается несколько быстрее, чем я предполагал, - сообщил  им
доктор Тейлор на следующий день, когда Дик, забрав ее из  школы,  привез  на
прием. Теперь он сопровождал Лейни повсюду и даже отвозил ее на работу  и  с
работы, потому что не хотел  отпускать  одну  за  рулем.  -  Возможно,  роды
начнутся раньше времени.
   Дик стиснул ее ладонь, и Лейни робко ему улыбнулась.
   - Но ведь вроде бы все в порядке, или нет? - спросила она у доктора.
   - Да-да, - горячо заверил тот. - Лишнего веса вы набрали совсем  немного,
однако плод очень крупный.
   - Лейни ведь ничего не угрожает, нет? - прямо спросил Дик, буравя доктора
взглядом, заставлявшим свидетелей в суде трепетать от страха.
   - Нет, но я бы хотел, чтобы отныне  она  была  предельно  осторожна.  Как
можно больше отдыхайте, приподняв ноги, когда приходите домой из  школы.  Не
переутомляйтесь. - Доктор взглянул на Дика и  откашлялся.  -  Вероятно,  вам
следует воздержаться от.., э-э.., ну вы понимаете.
   Оба, Дик и Лейни, покраснели, вспомнив события предыдущей ночи.
   - Да-да, конечно, -  торжественно  пообещал  Дик  с  видом  раскаявшегося
мальчишки в воскресной школе.
   - Увидимся на следующей неделе, - сказал доктор, прощаясь с ними.
   Если он считал, что его предупреждения облегчат Лейни жизнь,  то  глубоко
ошибался. Его предостережения  сделали  ее  жизнь  просто  невыносимой.  Дик
суетился  вокруг  нее  словно  курочка-наседка.  Хорошо  еще,  позволял   ей
самостоятельно чистить зубы. Он доводил ее  до  отчаяния,  требуя  осторожно
вести себя в школе, и  даже  взял  за  правило  во  время  большой  перемены
подъезжать на машине и со стоянки, через улицу, наблюдать за ней,  пока  она
гуляла с детьми. Мольбы Лейни прекратить все это Дик попросту игнорировал.
   На четвертый день этих мытарств Лейни оставила  школьников  на  попечение
одной из учительниц, откровенно забавлявшейся происходящим, и отправилась на
другую сторону улицы выяснять с ним отношения. Распахнув дверцу машины,  она
заявила:
   - Дик, ты просто смешон! Все считают, что ты рехнулся, и я в том числе.
   - Лейни, зачем ты поднимала этого ребенка и сажала на качели?
   - Ты меня не слушаешь? - рассерженно спросила она и топнула ногой.
   - А это пальто достаточно теплое? Не хочу, чтобы ты простудилась.
   - Ну ладно, сам напросился.
   - Что ты делаешь? - встревожился он,  открывая  дверцу,  после  того  как
Лейни с треском ее захлопнула и целеустремленно зашагала  обратно  к  зданию
школы.
   - Собираюсь вызвать полицию, - крикнула она через плечо.
   - И что ты им скажешь? Что твой муж  беспокоится  о  твоем  благополучии,
пусть даже тебя это не волнует?
   - Я скажу им, что какой-то извращенец  сшивается  возле  двора  начальной
школы. Возможно, добавлю, что говорит он с  характерным  северным  акцентом.
Они тут же сюда примчатся, уж можешь мне поверить.
   Дик вернулся домой с пробежки всего за несколько минут до начала школьной
перемены и, не задумываясь набросив пальто, ринулся к школе.  Теперь  же  он
оглядел свои голые ноги, торчащие из-под четырехсотдолларового пальто,  и  с
трудом сдержал смех.
   - Извращенец? Ты  намерена  сообщить  им,  что  я  эксгибиционист?  -  Он
принялся расстегивать пояс пальто, после чего широко распахнул полы.
   Лейни охнула, заметив его голые ноги.  Под  пальто  на  нем  были  только
спортивные шорты и футболка.
   Дик стонал от хохота.
   - Напугал тебя, да? Ну-ка иди сюда.  -  Продолжая  сидеть  в  машине,  он
притянул ее к себе.  -  Единственная  персона,  перед  которой  я  собираюсь
разоблачаться, это ты, - пророкотал он. - При первой же возможности.
   Она вдохнула аромат его цитрусового одеколона и здорового пота.
   - По-моему, ты ненормальный.
   - Ты права. Когда дело касается тебя и Шустрика, я веду себя как безумец.
Боюсь, отцовство сопряжено с этим риском. Придется тебе со мной смириться  и
терпеть.
   Однако смирился он -  за  что  его  следовало  бы  канонизировать.  После
инцидента с пальто он воздерживался от походов в школу,  однако  по-прежнему
следил за каждым шагом Лейни, чем беспредельно  ее  раздражал.  Она  неважно
себя чувствовала, собственные телодвижения напоминали ей моржа - впрочем,  и
фигура тоже. А доктор  Тейлор  неустанно  повторял  свои  предостережения  и
наставления, доводя ее до отчаяния.
   Дик выносил  основную  тяжесть  ее  дурного  нрава  и  нес  это  бремя  с
восхитительной выдержкой. Единственное, что выводило его из себя, -  это  ее
непрестанное ворчание, что, мол, ему не стоит торчать в Арканзасе,  когда  в
Нью-Йорке его ждет чрезвычайно важный судебный процесс.
   - Мисс Маклеод, незачем напоминать  мне  о  моих  обязанностях,  -  резко
заявил Дик как-то вечером, после особенно напряженного дня, когда она  вновь
подняла свою излюбленную тему. Был конец февраля, погода стояла  холодная  и
дождливая, и Лейни пришлось провести целый  день  в  помещении,  в  компании
двадцати шести сверхподвижных подопечных.
   - Я занимался адвокатской практикой еще  до  того,  как  ты  поступила  в
колледж, - добавил он и вернулся к своим записям.
   Однако Лейни рвалась в бой и не собиралась прекращать разговор.
   - Ты обманываешь своего клиента. И я не хочу чувствовать себя виноватой в
этом.
   Дик со стуком бросил книгу на журнальный столик и поднялся. Пламя  камина
бликами играло в его глазах.
   - За свою жизнь я еще не обманул ни одного клиента.  Каждому  обеспечиваю
самую лучшую защиту, на какую способен.
   - Ты уже трижды откладывал дату суда! - воскликнула она. - Я слышала, как
ты говорил по телефону. И под каким же, интересно, предлогом?
   - Предлог вполне обоснованный.  Моя  жена  вот-вот  должна  родить,  и  в
настоящее время я не могу ее покинуть.
   - Я тебе не жена!
   - Очень рад, что ты подняла эту тему, - отозвался Дик. Обошел  журнальный
столик и остановился рядом с ней. - Лейни, я  не  хочу,  чтобы  мой  ребенок
родился бастардом.
   От этого мерзкого слова ее аж передернуло.
   - Н-не смей его так называть!
   - Ага, значит, тебя это тревожит, да? Очень хорошо, потому что именно так
его будут обзывать окружающие. Этого ты хочешь для своего ребенка?
   - Нет! Конечно, нет!
   - Тогда выходи за меня замуж.
   - Не могу. - От волнения ее голос дрожал.
   - Почему? Потому что твоя мама вышла замуж,  будучи  беременной,  а  твой
отец потом сбежал? - Он приблизился на шаг, голос  его  смягчился  и  сейчас
звучал скорее увещевающе, чем раздраженно. - Но это была  их  жизнь,  Лейни.
Они не имеют к нам никакого отношения.
   - Я же тебе с самого начала сказала, что никогда не выйду за тебя. Почему
ты не смиришься?
   - Потому что не хочу. - Он вновь вспылил и не желал обуздывать свой гнев.
-  Почему  тебя  так  страшит  мысль  стать   моей   женой?   Что   в   этом
отвратительного? Ночь за ночью мы спим в одной  постели  обнявшись.  Дразним
друг друга ласками, пока не доходим до такого состояния,  что  вот-вот  пена
изо рта пойдет, пока не возжелаем заниматься любовью настолько, что едва  не
сходим с ума. Однако мы не прекращаем  эротических  игр  -  потому  что  это
чертовски приятно.
   - Не говори так!
   - Почему?  Потому  что,  когда  об  этом  говоришь,  это  перестает  быть
постыдной тайной? Заставляет тебя взглянуть правде в глаза,  понять,  что  к
чему? Срывает с тебя шоры, которые стали столь же неотъемлемой частью  тебя,
как и отпечатки пальцев? - Он сделал глубокий вдох, но это не успокоило его.
- Те мгновения, что мы провели вместе, были поистине волшебными.  Я  жду  не
дождусь, когда это повторится, и,  ей-Богу,  если  у  тебя  хватит  смелости
признаться, ты тоже ждешь. Мы словно созданы друг для друга. Редко  ссоримся
- за исключением данной темы. Материально я вполне обеспечен. Оба мы  желаем
для нашего ребенка самой лучшей доли, что подразумевает полноценную семью  с
обоими родителями. Так в чем же ваша проблема, мисс Маклеод? А?
   Его запальчивость привела Лейни в бешенство.
   - А в чем твоя? Сорок три года ты прожил  холостяком.  С  чего  это  тебе
вдруг так захотелось  на  мне  жениться?  Боишься,  что  никого  другого  не
найдешь? Или я для тебя всего лишь удобная машина  для  производства  детей,
которая должна обеспечить тебя единственной игрушкой,  которой  ты  пока  не
обзавелся?
   - Это не правда, и ты это знаешь. - Подбородок его напрягся, каждое слово
он процеживал сквозь зубы. - Ты боишься позволить себе кого-нибудь полюбить.
Ты трусиха.
   - Я...
   Она вдруг застыла. Потом протянула к нему руку, сгибаясь пополам.
   - Воды отходят...
   Потрясенный,  Дик,  призывая  на  помощь  всех  богов,  довел  Лейни   до
ближайшего стула и опустился на колени подле нее.
   - Ты уверена? Позвонить доктору Тейлору?
   Она  кивнула,  и  в  тот  же  миг  боль  острым  ножом  пронзила  все  ее
внутренности. Дик заметил, как лицо ее побелело, а  дыхание  прервалось.  Он
вцепился в ее руку и не отпускал, пока не закончилась схватка. Лейни же, как
ни странно, встревожилась за Дика. У него был такой вид, словно  он  вот-вот
лишится чувств.
   - Позвони доктору, - тихо попросила она, коснувшись его щеки. -  А  потом
мы сможем поехать в больницу.
   Последующие полчаса запомнились ей смутно. Дик что-то кричал  в  телефон,
клял на чем свет стоит телефонные секретарские службы  и  высказывал  весьма
шокирующие предложения относительно того, что телефонисткам следует  сделать
со своими коммутаторами. В волнении он подхватил  небольшую  сумку  со  всем
необходимым, собранную уже несколько недель назад; торопливо набросил пальто
на плечи Лейни, отыскал ключи от одной из машин - обе  связки,  конечно  же,
вдруг куда-то запропастились - и осторожно повел ее к машине.
   Дик вел себя как умалишенный:
   - Но ведь еще не время, да? На сколько раньше?  Лейни,  тебе  больно?  На
сколько раньше?
   - На три с половиной недели.
   - На три с половиной недели! Почти на целый месяц!
   - Дик, будь любезен, прекрати кричать. Может, я и рожаю, но пока  что  не
оглохла.
   - О Боже, на три с половиной недели! - простонал он, будто и не слыша ее.
- Накаркал-таки проклятый эскулап! Я-то считал, что он не особенно смыслит в
том, о чем говорит. Я понимаю, Лейни, что, по-твоему, я  сейчас  это  просто
так говорю. Но я действительно не верил ни  единому  его  слову.  Убить  его
готов!
   Лейни вдруг рассмеялась, и Дик тотчас повернул голову, удивленно таращась
на нее взглядом безумного.
   - Вообще-то я даже рада, - сказала она. - По крайней мере, теперь  ты  не
сможешь отрицать, что он твой.
   - Очень смешно. Лейни... О Боже, снова схватка? Потерпи, миленькая.
   Сквозь пелену боли она увидела замаячившие  впереди  огни  больницы  -  и
более  желанного  зрелища  представить  себе  не  могла.  Дику  удалось-таки
доставить ее сюда, ни во что по дороге  не  врезавшись.  Пока  он  занимался
формальностями, ее поместили в предродовую палату. Присоединившись к ней, он
пришел в неописуемую ярость и вызвал старшую медсестру.
   - Что это за палата? - грозно вопил он. - Маленькая, темная! Лейни боится
замкнутого пространства, а эта комнатенка  напоминает  камеру  какого-нибудь
узника в старинном замке на Богом забытом острове.
   - Я уверена, что с вашей.., м-м.., мисс  Маклеод  все  будет  в  порядке,
мистер Сарджент. Это единственная предродовая палата в  нашем  распоряжении,
и...
   - Вы или не поняли, или не слышите, что я вам сказал! - рявкнул Дик. -  Я
хочу, чтобы ее отсюда перевели, и немедленно. Я прочешу все до единой палаты
в вашей проклятой больнице, пока не найду для нее  подходящую  -  светлую  и
просторную. Надеюсь, теперь-то до вас дошло?
   До медсестры "дошло" - неодобрительно поджав губы и бормоча что-то насчет
грубости и невоспитанности, она все же принялась выполнять требования  Дика.
Лейни перевели в палату с огромными окнами и рядами люминесцентных  ламп  на
потолке. Дик  беспрестанно  кого-нибудь  ругал:  то  медсестер,  то  обвинил
доктора Тейлора в  профессиональной  некомпетентности,  когда  тот  чинно  и
неторопливо  прибыл  через  полчаса  после  них;  и   неустанно   расхаживал
взад-вперед по палате. Однако с Лейни он неизменно был нежен и заботлив.
   Родовые схватки продолжались всю ночь, и все  это  время  он  был  рядом,
держал ее за руку, прикладывал кусочки льда к ее пересохшим,  потрескавшимся
губам, ласково разговаривал, выполнял вместе с ней  упражнения,  которым  их
обучали на занятиях по подготовке к родам.
   Уже рассвело, когда доктор Тейлор сообщил, что ждать осталось  не  больше
нескольких минут, и пошел мыть руки. Дик взял обе ее ладони в свои.
   - А я-то назвал тебя трусихой. Ради Бога,  прости  меня,  Лейни.  Ты  так
мужественно себя ведешь.
   - Не так уж все было страшно - ведь ты все время рядом.
   Он склонился над ней, и глаза его как-то странно заблестели.
   - Лейни, выйди за меня до того, как родится ребенок. Я поднял  священника
с постели. Он уже несколько часов сидит за дверью этой  палаты,  дожидается,
пока мне хватит смелости снова попросить тебя об этом.  Пожалуйста,  если  у
тебя есть ко мне хоть  какие-то  чувства,  позволь  мне  дать  ребенку  свою
фамилию.
   Отупевшая  от  медицинских  запахов  и  раздирающей  боли,  Лейни   вдруг
засмеялась:
   - Очень на тебя похоже, Дик. Тут ее опять скрутила схватка, и они  вместе
принялись считать и дышать, а в следующий  момент  медсестра  объявила,  что
пора перебираться в родильный зал.
   Подняв глаза, Лейни слабым голосом проговорила:
   - Поторопи своего священника. Увидев выражение его лица.., да, ради этого
можно было вытерпеть любую боль. Ослепительный свет, столь же пронзительный,
как родовые боли, вспыхнул в ее мозгу, и с ним пришло осознание:  она  любит
Дика. И в общем-то даже не важно, что он скоро ее покинет.  Ведь  сейчас  он
рядом, и она будет наслаждаться этими мгновениями, лелеять их.
   Бросившись к двери, Дик позвал священника.
   - Вообще-то это не принято, - нервно  заявила  медсестра,  когда  пастора
втолкнули в палату. - Если сестра Перкинс узнает...
   - А вы держите рот на замке, и она не узнает, - оборвал ее Дик. -  Только
представьте, какая получится интересная история. Святой отец, поспешите, она
вот-вот родит.
   Бедный   священник,   запинаясь   и    спотыкаясь,    провел    церемонию
бракосочетания, один раз  прервавшись,  так  как  Лейни  скрутила  очередная
схватка. Когда  священник  потребовал  кольцо,  Дик  надел  Лейни  на  палец
огромный бриллиант.
   - Где ты это взял?
   - В "Тиффани".
   - В Нью-Йорке?
   - Ну да, я привез его с собой. Ну как, мы закончили? -  обратился  Дик  к
священнику.
   - Объявляю вас мужем и женой.
   - Отлично. - Дик крепко поцеловал ее.
   - Ей не стоит брать это кольцо в родильную, - заметила медсестра,  толкая
каталку к двери.
   - Так, подержите пока у себя, пока мы  не  выйдем,  -  распорядился  Дик,
вручая  кольцо  остолбеневшему  священнику.  -  Мне   кажется,   вам   можно
доверять... - сказал Дик, подмигнув, и дверь за ними захлопнулась.
   - Ну наконец-то, я уж подумал, что придется за вами посылать, - пробурчал
доктор Тейлор из-за маски, когда Лейни вкатили в родильный зал.
   Она не вполне отдавала себе отчет в происходящем, знала только,  что  Дик
рядом, подбадривает ее,  кричит  от  восторга,  когда  доктор  поднял  вверх
скорченного, орущего младенца - мальчика.
   - Отличный экземпляр, - похвалил доктор.
   Лейни обессиленно  распласталась  на  столе,  пока  все  вокруг  занялись
привычной суетой, сопровождающей событие, обычное для них, но  от  этого  не
менее чудесное. Она была на седьмом небе от счастья.  Когда  Дику  разрешили
поднести  к  ней  сына,  чтобы  она  смогла  его  разглядеть,  на  глаза  ее
навернулись слезы радости.
   - Он красивый, - выдохнула она.
   - Красивый? - воскликнул Дик. - Да он.., он.., прекрасен!
   Медсестра забрала новорожденного, чтобы взвесить и запеленать.  Дик  сжал
руку Лейни и с любовью смотрел на  нее,  как  вдруг  увидел,  что  глаза  ее
расширились, а зубы впились в нижнюю губу.
   - Милая? - в панике вскричал он. - Что случилось?
   - О-о, - мучительно простонала она, роняя голову на стол.
   - Доктор Тейлор! - заорал Дик. - Что-то не так!

Глава 8

   Кевин Тодд Сарджент сладко спал  в  кроватке  палаты  для  новорожденных,
повернувшись на левый бочок, подтянув коленки к животику и выпятив попку, не
обращая внимания ни на что, кроме обожания, которым окружили  его..,  и  его
сестренку. Аманда Ли Сарджент сложила губки бантиком и почмокала во сне.  Ее
отец сжал плечо ее мамы и тихонько рассмеялся.
   - Ох и напугала ты меня, перед тем как  она  появилась  на  свет.  -  Дик
привлек к себе Лейни и невольно поежился, вспомнив те ужасные секунды, когда
увидел, как ее лицо исказилось от боли. Доктор Тейлор все еще занимался  ею,
стоя возле высоких распорок, поддерживающих ее ноги.
   - Все в поряд