оротко кивнула.
   - Всем нам бывает непросто отказаться  от  некоторых  наших  решений,  от
чего-то, что мы полагаем правильным, - сказала она. - Я была  очень  удобным
подозреваемым - мне приходилось скрывать слишком многое, чтобы вы поверили в
мою версию.
   - Я не просто оказался не способен  признать  свою  ошибку,  мисс  Кэрти.
Сознаваться в собственных промахах неприятно всегда, но мне к тому же  очень
не хотелось, чтобы прав оказался Хэммонд.
   Последовала неловкая тишина, и  Смайлоу  с  облегчением  вздохнул,  когда
зазвонил его сотовый телефон.
   - Алло?
   Некоторое время он молча слушал, и лицо его оставалось бесстрастным.
   - Хорошо, сейчас еду, - сказал он наконец и дал отбой.
   - Стефи стреляла в Хэммонда, - промолвил он  и,  увидев,  как  изменилось
лицо Юджин, поспешно добавил:
   -  Нет,  с  ним  все  в  порядке.  Главное,  она  призналась  в  убийстве
Петтиджона, а Хэммонд сумел записать ее слова  на  диктофон.  Стефи  Манделл
арестована.
   Юджин со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. Только теперь ей
стало понятно, в каком напряжении она находилась все это время.
   - Вы.., уверены, что он не пострадал?
   - Абсолютно.
   - Значит, все позади... - тихо произнесла она. Смайлоу неловко улыбнулся.
   - Не совсем. Через полчаса Хэммонд будет участвовать в пресс-конференции.
Хотите, я подвезу вас?

Глава 38

   Временная штаб-квартира окружной прокуратуры располагалась  в  совершенно
неприспособленном   здании,   поэтому   Монро    Мейсон    решил    провести
пресс-конференцию в одном из залов мэрии Чарлстона.
   Слухи о том, что  произошло  в  отеле,  уже  успели  просочиться,  и  зал
взволнованно гудел. Первые ряды  в  зале  были  оккупированы  репортерами  и
операторами. Следующие три ряда были зарезервированы для официальных  лиц  и
администрации  округа  и  членов  городского  управления,  остальные   места
предназначались для гостей, среди которых Хэммонд заметил своих родителей. В
ответ на его кивок Амелия Кросс приветливо помахала сыну рукой.  Престон  же
сидел с каменным лицом, он явно пребывал  не  в  самом  лучшем  расположении
духа, и Хэммонд знал почему. Сегодня рано утром он позвонил отцу и предложил
ему сделку - ту самую, о которой упоминал  в  разговоре  с  Бобби  Тримблом.
Хэммонд сказал, что, если отец согласится дать показания  против  Бобби,  он
порекомендует  генеральному  прокурору  штата  не  выдвигать   против   него
обвинений, и Престон скрепя сердце согласился. Иного выхода у него не  было;
правда, он дистанцировался от аферы Петтиджона с  островом,  но  сделал  это
недостаточно быстро, что позволяло привлечь  его  к  ответственности.  Кроме
того, зная о хулиганских  выходках  Тримбла,  он  ничего  не  сделал,  чтобы
прекратить это, и  не  сообщил  властям,  кто  является  главным  виновником
необъявленной войны против населения острова.
   "Хочешь соглашайся, отец,  хочешь  -  оставим  все  как  есть.  Только  в
последнем случае тебе придется отвечать по всей строгости закона", -  сказал
ему Хэммонд.
   "Это что,  ультиматум?"  -  холодно  осведомился  Престон.  "Нет,  просто
деловое предложение. Тебе решать, отец: либо ты во  всем  признаешься,  либо
будешь продолжать отрицать свою вину и отправишься в тюрьму".
   Хэммонд дал отцу три дня, чтобы обдумать свое положение и  посоветоваться
с адвокатом. Он готов был поклясться, что Престон в конце концов  согласится
на его предложение, и сейчас, увидев, как отец, случайно встретившись с  ним
глазами, поспешно отвел взгляд, еще больше укрепился в своем мнении.
   На мгновение  ему  даже  показалось,  что  Престон  испытывает  угрызения
совести. Это было маловероятно, но все-таки  возможно,  и  Хэммонд  позволил
себе надеяться, что когда-нибудь они с отцом смогут по крайней мере  уважать
друг друга.
   Дэви тоже была здесь и выглядела как настоящая  кинозвезда.  Увидев,  что
Хэммонд смотрит на нее, Дэви послала ему  воздушный  поцелуй.  Он  собирался
кивнуть в ответ,  но  в  это  время  какой-то  репортер  сунулся  к  Дэви  с
микрофоном, и Хэммонд увидел, как ее  губы  произнесли:  "Пошел  в  задницу,
козел!" При этом Дэви продолжала ослепительно улыбаться.
   Но он тут же забыл о Дэви, увидев в дверях Смайлоу и Юджин.  Они  шли  по
проходу, и Хэммонд не  отрываясь  смотрел  на  Юджин,  любуясь  ее  лицом  и
природной грацией движений. Пока Смайлоу  вез  ее  в  мэрию,  Хэммонд  успел
переброситься с ней несколькими словами по телефону.
   Усадив Юджин на свободное кресло рядом с Фрэнком Перкинсом, который тепло
обнял свою клиентку, Смайлоу двинулся дальше. Подойдя к трибуне,  он  сделал
знак Хэммонду, и тот, извинившись перед Мейсоном, спустился к нему.
   - Отличная работа, Хэммонд, -  сказал  ему  Смайлоу.  Хэммонд  знал,  что
Смайлоу  требовалось  сделать  над   собой   усилие,   чтобы,   поступившись
самолюбием, произнести подобные слова, поэтому он сказал:
   - Я просто сделал, как ты советовал. Ты составил весь этот план от начала
и до конца - без тебя у меня ничего бы не получилось. К тому же ты спас  мне
жизнь, когда настоял, чтобы я надел бронежилет... - Он  немного  помолчал  и
добавил:
   - Мне до сих пор не верится, что Стефи действительно хотела  меня  убить.
Откровенно говоря, я думал, что она сразу сдастся...
   - Ты плохо ее знал.
   - Теперь я это понимаю, - кивнул Хэммонд. - Как говорится, лучше  поздно,
чем никогда... В общем, спасибо тебе за все, что ты сделал.
   - На здоровье. - Смайлоу ухмыльнулся и, поглядев в зал, неожиданно увидел
Дэви, которая смотрела на него. Лицо детектива сразу сделалось печальным, но
Хэммонд, который внимательно за ним  наблюдал,  был  готов  поклясться,  что
заметил на щеках Смайлоу легкий румянец.
   - Это тебе, - сказал он, передавая Хэммонду плотный конверт из коричневой
бумаги. - Это  результаты  лабораторного  анализа.  Стефи  принесла  их  мне
сегодня утром. Ей известно, что кровь на  простыне  мисс  Кэрти  принадлежит
тебе.
   Хэммонд открыл рот, но Смайлоу покачал головой:
   - Ничего не говори, Хэммонд. И не надо меня  благодарить.  Просто  возьми
этот конверт и уничтожь. Без этого, какие  бы  заявления  ни  делала  Стефи,
доказать что-либо будет невозможно. Впрочем, поскольку мисс Кэрти больше  не
является подозреваемой, не имеет никакого значения, спал ты с ней или нет.
   - Но это будет.., не правильно, - искренне возразил Хэммонд.
   - Как бы не  так...  -  Смайлоу  понизил  голос.  -  Мы  оба  друг  друга
недолюбливаем, и  для  этого  у  нас  обоих  были  основания.  В  работе  мы
пользуемся слишком разными методами, но мы по крайней мере сражаемся по одну
сторону баррикады. И для того, чтобы закон всегда  торжествовал,  мне  лично
нужно, чтобы окружную  прокуратуру  возглавлял  такой  человек,  как  ты,  -
решительный и  бескомпромиссный.  Став  окружным  прокурором,  ты  принесешь
гораздо больше пользы, чем если останешься на своей  нынешней  должности.  А
это, без сомнения, произойдет, если ты признаешься в  своем  романе  с  мисс
Кэрти, на который, кстати, большинству наплевать.
   Хэммонд не успел ничего ответить - в это время Монро Мейсон окликнул его,
так как пора было начинать.
   - Сейчас иду, еще минутку, шеф! - откликнулся Хэммонд, не оборачиваясь.
   Смайлоу посмотрел ему прямо в глаза.
   - Иногда, - сказал он медленно, - нам приходится нарушать правила,  чтобы
лучше выполнить свою работу. Это был веский аргумент. Хэммонд взял конверт.

***

   Монро Мейсон заканчивал  свою  речь,  но  многие  репортеры  уже  закрыли
блокноты, а  операторы  сняли  с  плеч  громоздкие  видеокамеры.  Рассказ  о
покушении на жизнь специального помощника прокурора Кросса и об аресте Стефи
Манделл совершенно их загипнотизировал, но сейчас представители прессы  явно
демонстрировали признаки усталости.
   - ..И хотя мне горько сознавать, что один из моих  подчиненных  находится
под арестом и  вскоре  предстанет  перед  судом  по  обвинению  в  серьезном
преступлении, - говорил Мейсон, - я горжусь, что мистер Кросс, мой  помощник
по   особым   поручениям,   способствовал   его   раскрытию.   Сегодня    он
продемонстрировал настоящую храбрость, мужество и верность долгу.  И  это  -
только одна причина, по которой я хотел бы видеть  его  моим  преемником  на
посту прокурора округа.
   Это заявление заставило репортеров проснуться,  и  по  рядам  собравшихся
пробежал  недоуменный  шум.  Потом  раздались  громкие  аплодисменты  -  это
отреагировали те, кто был в курсе грядущей отставки Мейсона.
   Конверт с доказательствами его падения жег Хэммонду руки.  Присутствующие
и коллеги смотрели на него  с  уважением,  а  кое-кто  с  завистью,  но  ему
казалось, что в их глазах он читает сомнение в его честности.
   -  Ну,  не  стану  вам  больше   надоедать,   -   со   свойственной   ему
прямолинейностью прогремел Мейсон. - Позвольте  мне  представить  вам  героя
сегодняшнего дня мистера Хэммонда Кросса.
   Зал снова отозвался аплодисментами, операторы  взялись  за  свои  камеры,
репортеры открыли блокноты.
   Положив  конверт  перед  собой  на  стол,  Хэммонд  поднялся   и   слегка
откашлялся. Он едва успел поблагодарить  Мейсона  за  теплые  слова  в  свой
адрес, как в дверях зала  возникло  какое-то  смятение,  и  Хэммонд,  подняв
голову, увидел в проходе Лоретту Бут.
   Сердце подпрыгнуло  у  него  в  груди,  а  слова,  которые  он  собирался
произнести, напрочь вылетели из головы.
   Сначала Лоретту заметили только  те,  кто  стоял  в  дверях  и  кого  она
энергично расталкивала, прокладывая  себе  путь.  Когда  Хэммонд  неожиданно
замолчал, головы  всех  присутствующих  одна  за  другой  повернулись  в  ее
сторону. Она же, никак не  реагируя  на  то,  что  стала  центром  всеобщего
внимания, продолжала настойчиво пробираться вперед, изо всех сил  размахивая
руками и делая Хэммонду знаки.
   За сегодняшний день в  жизни  Хэммонда  произошло  так  много  событий  и
разворачивались они так быстро, что он просто забыл созвониться с  Лореттой.
Он хотел предупредить ее, что все подозрения с  Юджин  Кэрти  сняты,  но  он
упустил время. Лоретта наверняка притащила с  собой  одного  или  всех  трех
бравых морских пехотинцев, с которыми неделю назад он едва не  повздорил,  и
избежать этой встречи было нельзя.
   Не обращая  внимания  на  недоуменный  ропот  вокруг,  Хэммонд  торопливо
спустился с трибуны и зашагал по проходу навстречу Лоретте.
   - У тебя что-то важное. Лори? - негромко спросил Хэммонд,  останавливаясь
перед женщиной.
   - Да. Я разыскиваю тебя уже почти сутки, черт  побери,  -  ответила  она,
даже не пытаясь скрыть свое раздражение.
   - Я был очень занят, прости.
   - Я тоже. - Она взяла его за рукав и повлекла за  собой  к  выходу.  -  Я
хочу, чтобы ты поговорил с одним человеком.
   И Хэммонд позволил ей тащить себя, хотя и был уверен, что за дверями  его
ждут субботние пехотинцы, которые, увидев его лицо, воскликнут: "Вот же  он,
этот парень! Это он был в ресторане с той девчонкой!"
   Почти поддавшись панике, Хэммонд готов был вырваться  из  цепких  пальцев
Лоретты, но она, выглянув в коридор, уже махала кому-то рукой.
   Но, к его удивлению, в дверях показался  отнюдь  не  морпех-новобранец  и
даже не курсант Цитадели, а маленький, сморщенный  негр  в  очках  в  тонкой
металлической оправе.
   - Смитти?! Что ты тут делаешь? - удивленно воскликнул Хэммонда.
   - Как поживаете, мистер Кросс? Извините, я говорил миссис  Бут,  что  нам
лучше подойти к вам потом, но она не захотела меня слушать.
   Хэммонд перевел недоуменный взгляд на Лоретту. - Я считал, что ты  ездила
на ярмарку, - сказал он. - По крайней мере, так ты сказала, когда  оставляла
свое сообщение...
   - Да, я была именно на  ярмарке  и  там  встретила  Смитти.  Он  сидел  в
ресторане и слушал, как играет оркестр. Мы разговорились, и Смитти упомянул,
что теперь он чистит ботинки в отеле "Чарлстон-Плаза"...
   Смитти смущенно погладил себя по лысой голове.
   - Извините, сэр, что  не  объяснил  вам...  Дело  в  том,  что  мне  было
стыдно...
   - Почему? Разве ты что-нибудь натворил?
   - Он не рассказал вам о странном  поведении  Стефи  Манделл,  -  вставила
Лоретта. - В прошлую субботу она  появилась  в  вестибюле  отеля  сначала  в
спортивном костюме, потом - в белом гостиничном халате, а чуть позже снова в
спортивном костюме для бега.
   - Я тогда не  придал  этому  значения,  мистер  Кросс,  -  сказал  Смитти
виновато. - Только в четверг, когда мисс Манделл показали по  телевизору,  я
вспомнил, как она несколько раз переодевалась.
   - Смитти не хотелось, чтобы из-за него у  кого-то  были  неприятности,  -
пояснила Лоретта, - поэтому он никому об  этом  не  сказал.  За  исключением
Смайлоу...
   - Смайлоу?!
   Детектив, который успел подойти к Хэммонду, поспешил вмешаться.
   - Когда ты сказал, что видел в субботу одного из  заместителей  окружного
прокурора, - обратился он к  Смитти,  -  я  решил,  что  ты  имеешь  в  виду
Хэммонда!
   - Нет, сэр, мистер Смайлоу. Я имел в виду это чудо в перьях - мисс  Стефи
Манделл. Извините, если я что-то вам напортил. Хэммонд положил руку на плечо
Смитти:
   - Спасибо, что сказали нам  об  этом  сейчас.  Позднее  мы  запишем  ваши
показания официально. - Он повернулся к Лоретте и добавил:
   - И тебе тоже огромное спасибо.
   Лоретта нахмурилась.
   - Ты сцапал Стефи и без моей помощи, - проворчала она. - Но все равно  ты
должен мне выпивку. И массаж ног в придачу.
   Хэммонд  вернулся  на  свое  место  на  трибуне.  Видеокамеры  продолжали
жужжать, свет юпитеров слепил глаза, но на сердце у него теперь было  легко.
Напряжение, стальными обручами стискивавшее его грудь, исчезло.
   Ни один человек не знал правды о нем и Юджин!  Даже  Лоретте  не  удалось
найти ни одного свидетеля, который мог неожиданно возникнуть ниоткуда и  под
присягой показать, что в субботу вечером видел  их  с  Юджин  вместе.  Никто
ничего не знал, за исключением Фрэнка Перкинса, Рори  Смайлоу,  Дэви,  Юджин
и.., и его самого.
   Когда Хэммонд вернулся на свое место на трибуне-возвышении, Монро  Мейсон
показал ему поднятые вверх большие пальцы. Даже Престон  Кросс  одобрительно
улыбнулся сыну со своего места в зале.  Он,  несомненно,  согласился  бы  со
Смайлоу и сказал бы сыну: "Забудь о пустяках. Протяни  руку  и  возьми,  что
тебе причитается".
   Хэммонд  тяжело  вздохнул.  На  грядущих  выборах  он  был   единственной
проходной кандидатурой. Помешать ему не  могла  никакая,  даже  самая  дикая
случайность. По всей видимости, даже конкурентов у него не будет. Но  стоила
ли любая, самая высокая должность того, чтобы поступаться ради нее честью  и
уважением к себе? Простит ли он себе собственное малодушие?!
   Радость и облегчение разом улетучились. Он бросил взгляд на  Юджин  и  по
выражению ее глаз мгновенно понял, что она знает, о чем он думает.  Во  всем
зале она была единственным человеком, который мог  разгадать  его  мысли.  В
понимающей улыбке Юджин Хэммонд прочел ответ на все свои вопросы.
   В эти секунды он понял, как сильно любит ее.
   - ..Прежде чем я продолжу, -  сказал  Хэммонд,  вставая,  -  я  хотел  бы
обратиться к человеку, чья жизнь подверглась непозволительному вмешательству
со стороны властей. И теперь я приношу мисс Юджин  Кэрти  самые  глубокие  и
искренние извинения как от лица своих коллег, так и всего округа в целом...
   Хэммонд сделал паузу и обвел взглядом зал.
   - Но это еще не все, - добавил он после секундного колебания. - Я  должен
также лично извиниться перед мисс Кэрти. Дело в том,  что  с  самого  начала
расследования по этому делу я знал, что она не убивала Люта Петтиджона.  Она
признала, что в тот день побывала в его  номере,  но  это  было  задолго  до
установленного следствием часа смерти. Кое-какие материалы, добытые полицией
в лице мистера Смайлоу, указывали на то,  что  у  нее  мог  быть  мотив  для
убийства, и мисс Кэрти подверглась унизительным допросам. И я допустил  это,
хотя твердо знал, что она ни в чем не виновата. Дело в том, что у мисс Кэрти
было совершенно неопровержимое, как мы говорим - железное алиби...
   "Не будь дураком, никто никогда  не  узнает...  Это  сущий  пустяк...  Мы
должны иногда нарушать правила, чтобы лучше сделать свою работу." - все  эти
мысли пронеслись в голове Хэммонда в какую-то долю секунды, но  он  заставил
себя закончить фразу и с облегчением произнес:
   - Этим алиби был я...



    Сандра БРАУН
    ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ



Анонс

   Умер маленький сын президента. Америка погрузилась в  траур.  Но  молодая
независимая журналистка Барри Трэвис имеет все основания полагать, что жизнь
малыша оборвалась  вовсе  не  случайно...  Расследование  приводит  Барри  в
лабиринт таинственных интриг, окружающих, "первую пару  США".  Истина  может
стоить журналистке жизни. Однако ей на  помощь  приходит  Грэй  Бондюрант  -
многоопытный политик и бесстрашный человек...

Глава 1

   Вы хорошо выглядите, миссис Меррит.
   - Перестаньте! Я-то знаю,  на  кого  сейчас  похожа.  В  действительности
Ванесса Меррит выглядела ужасно, а Барри претила грубая лесть,  поэтому  она
деликатно добавила:
   - После всего того, что с вами приключилось, вы  имеете  право  выглядеть
немного измотанной. Любая женщина, и я в том числе, может вам позавидовать.
   - Спасибо. - Ванесса Меррит дрожащей рукой размешала свой кофе  капучино.
В ее истерзанной душе рождались звуки, подобные дребезжанию чайной  ложки  в
стакане. - Господи! Всего одна сигарета - и можете мне иголки  загонять  под
ногти!
   Барри ни разу  не  видела  Ванессу  курящей  и  потому  очень  удивилась.
Впрочем, нервозность в поведении миссис Меррит вполне  объяснялась  табачной
зависимостью.
   Она постоянно что-то делала руками: то накручивала на палец пряди  волос,
то прикасалась к брильянтовым серьгам, то  поправляла  солнцезащитные  очки,
которые скрывали набухшие мешки под глазами.
   У нее были красивые, выразительные глаза, но это в прошлом,  а  сейчас  в
них читались лишь боль и разочарование. Так смотрит на  мир  ангел,  впервые
познавший ужасы ада.
   - Что ж, - откликнулась Барри, - иголок у меня нет, но кое-что  найдется.
- И тотчас извлекла из большой кожаной сумки нераспечатанную пачку сигарет.
   Ванесса Меррит наверняка не устоит перед этим соблазном.
   Собеседница нервно оглядела открытую террасу ресторана. Посетителей  было
мало - подобострастный официант обслуживал  клиентов  всего  лишь  за  одним
столиком. И тем не менее от сигарет она отказалась.
   - Мне, пожалуй, лучше воздержаться, а вы курите, курите.
   - Я не курю. Держу так, на всякий случай. Чтобы помочь  тому,  у  кого  я
беру интервью, расслабиться и прийти в себя.
   - А потом раздавить его. Барри засмеялась.
   - Хотела бы я быть такой опасной!
   - Зачем? Вам на самом деле прекрасно удаются человечные истории.
   Для Барри было приятной неожиданностью узнать, что Ванесса Меррит знакома
с ее работами.
   - Спасибо.
   - Некоторые ваши репортажи и вовсе замечательны. Например, ваша беседа  с
больным СПИДом или рассказ о бездомной одинокой матери четверых детей.
   - Эта работа была выдвинута на соискание особой  премии.  -  Не  хотелось
говорить о том, что материал для этой передачи она взяла и  из  своей  жизни
тоже.
   - Я прослезилась, когда смотрела, - заметила миссис Меррит.
   - Я тоже.
   - Правда-правда, это было так здорово! Потом вы куда-то пропали.
   - У меня был тяжелый период.
   - Это было связано с судьей Грином, о...
   - Да. - Барри не дала договорить: не хотелось  затрагивать  эту  тему.  -
Почему вы связались со мной, миссис Меррит? Восторг мой  безграничен,  но  я
прямо-таки сгораю от любопытства.
   Улыбка вмиг слетела с лица Ванессы. И она тихо, со значением произнесла:
   - Я хочу внести ясность. Это не интервью.
   - Понятно.
   На самом деле у Барри Трэвис не было ключей  к  разгадке,  почему  миссис
Меррит неожиданно позвонила ей  и