мужа. "То есть недостаточно для того, чтобы спать  с
тобой, - сказала мне  твоя  подруга.  -  Недостаточно  для  того,  чтобы  не
разговаривать с Маком по телефону,  когда  он  звонит  мне".  И  тут,  к  ее
огромному удивлению, я схватил Алисию в объятия и поцеловал куда  с  большим
желанием, чем делал это до  того  мгновения,  исключая,  пожалуй,  лишь  тот
случай,  когда  ты  нас  застала...  И  тогда  я  сказал  Алисии,  что   она
замечательная женщина и что Джим был  отличным  парнем,  которому  она,  как
никто, подходила... Но она - не для меня.
   Упершись подбородком в живот Картера, Слоун заглянула ему в глаза:
   - А как ты объяснил все мальчикам? Они, наверное, были очень расстроены?
   - Да. Оба горько плакали.
   - Ох, Картер, нет, только не это! - вскричала Слоун, забыв про то, что он
просил ее не двигаться.
   - Да. Им была невыносима мысль о том, что они не будут жить возле пляжа.
   Уронив голову, девушка  облегченно  вздохнула.  Мэдисон  погладил  ее  по
спине.
   - Но когда я им сказал, что они могут приходить на пляж  в  любое  время,
когда я не работаю, когда пообещал, что буду ходить с ними  на  каток  и  на
футбол да  еще  не  буду  скупиться  на  мороженое,  они  успокоились.  Съев
предварительно по куску праздничного торта.
   - Но им нужен отец! - воскликнула Слоун.
   - Ну... - протянул Картер,  -  если  ты  настаиваешь,  я,  конечно,  могу
вернуться к Алисии, упасть перед ней на колени и...
   Девушка вытянула руки вперед и схватила Мэдисона за широкие плечи.
   - Да, им нужен отец, но я не говорила, что этим отцом обязательно  должен
стать ты.
   - Стало быть, ты хочешь, чтобы я  остался?  Девушка  посмотрела  на  него
прищуренными глазами и после долгой паузы произнесла:
   - Я, пожалуй, об этом как следует подумаю.
   Картер обнял ее, и они поменялись местами - теперь внизу оказалась Слоун.
   - Да уж, подумай об этом на досуге, - прошептал он, прежде чем впиться  в
ее рот страстным поцелуем...
   - Картер, - спросила Слоун, облизнув пересохшие губы, -  а  ты  рассказал
Алисии обо мне?
   - М-м-м... - равнодушно проговорил он,  обращая  свое  внимание  на  куда
более интересный предмет - нежный розовый сосок Слоун.
   Девушка содрогнулась от чувства вины и стыда:
   - И что ты ей сказал?
   - Правду, - серьезно отвечал он, взглянув  ей  прямо  в  глаза.  -  Я  ей
сказал, что не встречал красотки горячее тебя.
   - Что-о-о?! - вскричала Слоун, отталкивая его и усаживаясь.
   Мэдисон откатился в сторону, хватаясь за живот от душившего его смеха.
   - Посмотрела бы ты сейчас на себя! - едва смог он выговорить.
   - Это ужасно - то, что ты сказал, - раздраженно проговорила Слоун.
   - Не будьте  так  строги,  мисс  Фэйрчайлд,  -  засмеялся  Картер,  снова
усаживая ее к себе на живот. - Приберегите вашу  холодность  и  сдержанность
для постояльцев пансионата,  но  только  не  для  меня.  Это  ведь  я  сумел
разглядеть необыкновенную женщину под вашей суровой маской. Завтра же я  сам
проверю, чтобы эта маска была сожжена. -  Мэдисон  смачно  поцеловал  Слоун,
поглаживая ее спину...
   - А в ответ тебе я скажу, - заявил Картер потом, после всего,  когда  они
вытянулись рядом, отдыхая, - что признался Алисии в  том,  что  мы  стали  с
тобой весьма близкими друзьями и что в "Фэйрчайлд-Хаус"  я  возвращаюсь  для
того, чтобы узнать, только ли моя помолвка сдерживала нас.
   - И что же ты решил?
   - Я решил, что сказал правду и больше не собираюсь сдерживаться.
   - А Алисия? - улыбнулась Слоун. - Ей что, было наплевать?
   - Думаю, у нее отличная интуиция,  -  усмехнулся  Мэдисон.  -  Во  всяком
случае, куда сильнее, чем мы  могли  предположить.  Алисия  склонила  голову
набок и внимательно посмотрела на меня. А потом она заявила: "В этом  старом
доме полно отличных спален, и им нужно найти более  удачное  применение".  Я
решил, что этими словами она меня ободрила. Во всяком случае,  твоя  подруга
рассмеялась, когда, сорвав с себя галстук, я спросил, кто же отвезет меня  в
аэропорт.
   Слоун теснее прижалась к Картеру.
   - Я рада, - шепотом промолвила она. -  Я  бы  не  смогла  быть  абсолютно
счастливой, если бы она сама не отпустила тебя.
   - Я тоже, - признался молодой человек.
   - Что мы будем делать?
   - Ты спрашиваешь о ближайшем будущем? Если  да,  то  это  просто  нелепый
вопрос. - Он водил пальцем по ее соску.
   - М-м-м... Да, - вздохнула девушка. - Точнее, нет. Я имела  в  виду  твой
дом, твою работу и мой "Фэйрчайлд-Хаус". Я не хочу бросать его, Картер.
   - Тебе и не придется. Я бы в жизни не попросил тебя об этом,  к  тому  же
мне нравится этот старый дом. Но - обрати внимание, я говорю "но!"  -  здесь
будут большие перемены. У меня есть  кое-какие  деньги,  и  некоторая  сумма
пойдет на то, чтобы ты наняла помощников. Кухарку, горничную, официантку...
   - Но мне нравится готовить...
   - Да ради Бога! Готовь себе сколько влезет, только не все  время.  Может,
мне захочется уложить тебя в постель посреди дня, а ты будешь  в  это  время
печь профитроли? - Он чмокнул ее в кончик носа. - Я мог  бы  работать  прямо
здесь, в этой комнате. Мы оба будем  работать,  если  хочешь,  но  временами
будем и отдыхать. Я хочу путешествовать с тобой,  хочу  показать  тебе  мир,
хочу показать тебя...
   - Ты правда гордишься мною? Мэдисон почувствовал, как  напряглась  Слоун,
задавая этот вопрос. Он понимал, сколько ей  понадобилось  решимости,  чтобы
задать его. А ведь еще несколько недель назад подобной решимости у нее  и  в
помине не  было.  Наконец-то  она  смогла  перешагнуть  через  себя,  сумела
разуверить себя в том, что никому не нужна и не интересна.  Картер  любящими
глазами поглядел на девушку, и в его взгляде она увидела силу  и  поддержку,
которые и помогали ей обрести уверенность.
   - Да, я горд тобой, поверь мне. Ты самая лучшая женщина из всех,  кого  я
когда-либо  встречал.  И  ты  всегда  была  такой,  Слоун.  Просто  так   уж
получилось, что тебя окружали люди, не сумевшие по достоинству оценить тебя.
   - Я верю тебе, - сказала девушка, слегка дотрагиваясь до его губ. - Верю,
потому что ты помог мне. Я любима.
   Прижав ее ладонь к своему рту. Картер прошептал вслед за ней:
   - Да, дорогая. Да. Ты любима. Это мгновение было таким волнующим, что они
оба замолчали. Наконец он спросил:
   - А что ты скажешь о моем домике на побережье?
   - Он мне очень понравился, - ответила Слоун. - Это чудесный дом.
   - Стало быть, он тебе подойдет, когда ним надоест жить здесь и  мы  решим
пожить там. А если захотим, то наймем семейную пару, чтобы  она  следила  за
"Фэйрчайлд-Хаусом" во время наших отъездов.
   Девушка задумалась:
   - Пожалуй,  нелегко  найти  людей,  которым  я  смогла  бы  доверить  мой
пансионат. Видишь ли, популярность "Фэйрчайлд-Хауса" - дело только моих рук.
   -  Конечно,  -  согласился  Мэдисон.  -  Но,  думаю,  его  репутация   не
пострадает, если в нем поселится знаменитый писатель.
   - И притом скромный знаменитый писатель.
   - Само собой разумеется, - серьезно промолвил он. Затем  его  лицо  вновь
озарила широкая улыбка, и Картер спросил:
   - Ты родишь мне ребенка?
   - Не тебе, а нам, - поправила его Слоун. Он прошептал ей в волосы  что-то
ласковое, а затем спросил:
   - - А где шкатулка?
   - Какая еще шкатулка?
   - Ну да, шкатулка с твоего туалетного столика. Та самая,  до  которой  ты
дотрагивалась с таким благоговением?
   Слоун медленно высвободилась из его объятий и, обнаженная, направилась  в
другой конец комнаты. Взяв шкатулку, она поставила ее перед ним. Не сводя  с
нее глаз, Картер спустил ноги с кровати и сел.  Отперев  крошечным  ключиком
замок, он поднял крышку. Даже не прочитав ни одной  строки,  он  понял,  что
перед ним.
   - Но зачем? - недоуменно спросил он. - Ты же могла купить все мои  книги,
если еще не сделала этого раньше.
   Девушка убрала с его лица прядь упавших на глаза волос:
   - Все могут покупать твои книги.  А  эти  страницы  -  все,  что  у  меня
оставалось. Никто не читал их и никогда не прочтет. Они  принадлежат  только
мне.
   - Но, Слоун... Это же черновики, там все перечеркнуто...
   Она покачала головой:
   - И? важно, что там написано.  Для  меня  это  самая  прекрасная  история
любви. Настоящая поэзия.
   И тут Мэдисон пробормотал нечто среднее  между  злобным  ругательством  и
молитвой. Прежде такое приводило ее в ужас, а теперь она стала относиться  к
этому совершенно спокойно. А смысл?  Впрочем,  каждый  мог  услышать  в  его
словах то, что хотел. Во всяком случае, Слоун услыхала второе.
   Отложив в сторону странички. Картер привлек ее к себе.
   - Это ты - поэт. И поэзия заодно, - прошептал он.
   Его руки ласкали ее нежное тело, изучая  каждую  клеточку,  каждый  изгиб
плавных линий.
   - Ты нужна мне, Слоун, - сказал он, погладив губами ее грудь. - Мне нужны
твои похвалы, твои умные рассуждения о моих книгах.  Нужно  твое  понимание,
когда все пойдет не совсем хорошо, и твоя поддержка, когда что-то  не  будет
клеиться. И мне нужна вся ты...
   Слоун улыбнулась и приникла к Картеру всем телом, мелко  вздрагивая.  Его
кровь  закипела.  Мэдисон  принялся  ласкать  губами  ее  грудь,   и   волна
возбуждения вновь унесла их в бурный океан страсти...
   Позднее, когда их сердца стали  понемногу  успокаиваться,  Картер  прижал
Слоун к себе:
   - Ты ведь сумеешь вдохновить меня  на  написание  Великого  Американского
Романа, не так ли?
   - Почту это за честь!
   - И ты сумеешь совладать со мной в то время, когда у  меня  будет  дурное
настроение?
   - Я постараюсь исправить  твое  настроение.  -  Картер  с  благодарностью
погладил ее плечо. - Ты прямо сейчас возьмешься за работу?
   - Нет, мне еще надо сделать две вещи.
   - Какие же? - поинтересовалась Слоун.
   - Для начала - провести медовый месяц в "Фэйрчайлд-Хаусе".
   Она приложила к своей щеке его ладонь:
   - Что за вторая вещь?
   - Изменить последние  страницы  "Спящей  возлюбленной".  У  романа  будет
счастливый конец.



    Сандра БРАУН
    ДЕНЬ ГРЕХА


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Берк Бейзил -  полицейский  из  отдела  по  борьбе  с  наркотиками  -  не
подозревал, как близко он подошел к тайнам нью-орлеанской  мафии.  Противник
Бейзила - человек известный и уважаемый в  городе,  но  его  истинная  жизнь
скрыта от глаз окружающих. Пытаясь разгадать его  тайны,  Бейзил  увлекается
его женой и сам попадает в ловушку. Он никак не мог  предположить,  что  его
судьба окажется в руках женщины, которую он еще вчера . считал своим врагом!
Глава 1

   - Его оправдают. - Берк Бейзил растопырил пальцы  правой  руки,  потом  с
силой сжал их в кулак. Это растягивающее упражнение в последнее время  вошло
у него в привычку. - Нет ни малейшего шанса, что они  вынесут  обвинительный
приговор.
   Капитан Дуглас Пату, шеф  НОБН  -  Нью-Орлеанского  отдела  по  борьбе  с
наркотиками, озабоченно вздохнул.
   - Может быть.
   - Да не может быть, а точно. Его оправдают, - с  нажимом  повторил  Берк.
Помолчав, Пату спросил:
   - А почему Литрелл назначил  представлять  дело  именно  этого  помощника
прокурора? Он же новичок, живет здесь всего несколько  месяцев.  Переехал  с
Севера, кажется, из Висконсина. Разве он может разобраться во всех нюансах?
   Берк, стоявший у окна и смотревший на улицу, обернулся:
   - Зато Пинки Дюваль здорово в них разобрался.
   - Чертов златоуст. Его хлебом не корми, дай только выставить нас  полными
дураками. По стенке размазал отдел по борьбе с наркотиками.
   - Надо отдать ему должное, Дуг, его последний аргумент был  блестящим.  -
Эти слова причиняли почти физическую боль, но Берк все  же  произнес  их.  -
Подлый выпад, но - сказанный во имя  правосудия.  Все  двенадцать  присяжных
слушали, затаив дыхание. - Берк взглянул на часы. -  Они  заседают  полчаса.
Думаю, еще минут десять - и все будет кончено.
   - Ты действительно думаешь, они так быстро выйдут?
   - Да. - Берк присел на исцарапанный  деревянный  стул.  -  Если  говорить
начистоту, у нас с самого начала не было ни малейшего  шанса.  И  совершенно
неважно, кто именно из прокуратуры представлял дело или сколько  юридических
выкрутасов выкинула защита. Факт остается фактом, хоть и весьма прискорбным:
Уэйн Бардо не спускал курок. Это не его пуля убила Кева.
   - Хотел бы я получать  по  доллару  столько  раз,  сколько  Пинки  Дюваль
произносил свою коронную фразу, - кисло  заметил  Пату.  -  "Мой  клиент  не
совершал рокового выстрела". Он выпевал это, как поп на амвоне.
   - К великому сожалению, это правда.
   Они оба обсуждали это десять тысяч раз - размышляли, прикидывали, но  все
разбивалось о бесспорный, неопровержимый  факт:  обвиняемый  Уэйн  Бардо  не
убивал сержанта Кевина Стюарта, формально не убивал.
   Берк  Бейзил  устало  потер  глаза,  пригладил  растрепавшиеся  волнистые
волосы, потрогал усы. Снова сжал-разжал пальцы правой руки.  Наконец  уперся
локтями в колени и тупо уставился в пол, плечи его поникли.
   Пату оценивающе посмотрел на него.
   - Ты хреново выглядишь. Не хочешь выйти покурить?
   Берк помотал головой.
   - Может, кофе? Если не хочешь встречаться с журналистами, я принесу.
   - Нет, спасибо.
   Пату сел рядом с Берком.
   - Не будем пока отчаиваться. Присяжные  всегда  непредсказуемы.  Кажется,
вот - загнал подонка в угол, а он  покидает  суд  свободным  человеком.  Или
бывает, никто не сомневается,  что  подсудимого  оправдают,  а  ему  выносят
обвинительный приговор,  да  еще  присяжные  высказываются  за  максимальное
наказание. Так что, никогда не знаешь.
   - Я знаю, - с упрямой обреченностью сказал Берк. - Бардо оправдают.
   В комнате повисло тяжелое молчание. Наконец Пату произнес:
   - Сегодня годовщина Мексиканской конституции.
   Бейзил поднял голову:
   - Чего?
   - Мексиканская конституция. Ее приняли пятого января. Я  утром  посмотрел
на свой настольный календарь и прочитал.
   - Угу.
   - Только там не написано, когда ее приняли.
   Лет двести назад, я думаю.
   - Угу.
   На этом  беседа  иссякла,  они  снова  замолчали,  погруженные  каждый  в
собственные мысли. Берк старался представить, как он поведет себя  в  первые
мгновения после произнесения вердикта.
   Берк с самого начала знал, каким окажется этот процесс. Пинки  Дюваль  не
пошел на компромисс, предложенный обвинением, а это  означало,  что  адвокат
абсолютно уверен в оправдании клиента. И еще Берк знал,  каков  будет  исход
дела. Приближался момент произнесения приговора, и Бейзил  был  уверен,  что
его предсказание сбудется. Он во  что  бы  то  ни  стало  хотел  вести  себя
сдержанно, нельзя было дать ярости  выплеснуться  через  край,  когда  Бардо
спокойненько покинет зал суда.
   "Господи, помоги мне, а то ведь  я  могу  убить  чертова  ублюдка  голыми
руками".
   В маленькую комнату орлеанского суда, где обычно взмокшие  от  напряжения
адвокаты и прокуроры дожидались оглашения приговора, залетела большая сонная
муха, совершенно одуревшая от инсектицидов. В тщетной попытке  выбраться  на
свободу она тупо билась об  оконное  стекло  и  не  понимала,  как  глупы  и
напрасны ее усилия, какими бы упорными они ни были.
   Берк  мрачно  усмехнулся.  Он  чувствовал  себя  точно  такой  же  мухой,
прекрасно зная, что дела его - хуже некуда.
   Раздался стук, и они с Пату сначала посмотрели друг на друга, потом -  на
дверь, в которую просунулась голова судебного пристава.
   - Они возвращаются.
   На ходу Пату бросил взгляд на часы и пробурчал:
   - Сукин ты сын. Ровно десять минут. - Он посмотрел на  Берка.  -  Как  ты
догадался?
   Но Берк его не слушал. Он не отрывал глаз  от  двери  в  конце  коридора,
ведущей в зал заседаний. Через  портал  устремились  зрители  и  журналисты,
похожие  на  римлян,  рвущихся  к  Колизею  в  желании  увидеть   мучеников,
пожираемых львами.
   Кевин Стюарт, муж, отец, чертовски хороший полицейский и самый лучший  на
свете друг, был мучеником. И, как и многие мученики  прошлого,  погиб  из-за
предательства. Кто-то, кому Кев доверял, на чью  помощь  опирался  без  тени
сомнения, оказался предателем. Другой коп подсказал плохим ребятам,  что  до
них добираются хорошие ребята.
   Всего один тайный звонок от кого-то, работавшего в  отделе,  -  и  судьба
Кевина Стюарта была решена. Да, конечно, он был убит на  дежурстве,  но  это
уже не имело никакого значения. Смерть его была бессмысленной и жестокой.  А
этот процесс - пустая  трата  времени.  Дорогое,  отнимающее  много  времени
представление, которое  устраивает  цивилизованное  общество.  Отпускает  на
свободу подонка, лишившего жизни  прекрасного  человека.  Хорошая  мина  при
плохой игре.
   Отбор присяжных продолжался две недели.
   С самого начала прокурор  был  запуган  и  подавлен  блеском  знаменитого
защитника - Пинки Дюваля, который, пользуясь различными  уловками,  подобрал
наиболее подходящих для своего клиента присяжных. А прокурор все проглотил.
   Само судебное разбирательство вообще длилось всего  четыре  дня.  Однако,
несмотря на  его  краткость,  интерес  к  процессу  был  огромным.  Так  что
предсказателей хватало.
   По слухам, на следующий  день  после  трагического  события  шеф  полиции
заявил: "Каждый офицер полиции переживает эту потерю  как  личную  трагедию.
Кевина Стюарта уважали и любили. Мы сделаем все  возможное,  чтобы  провести
тщательнейшее расследование по поводу гибели отличного полицейского".
   "Дело совершенно ясное, - писал один журналист в газете "Таймс пикейн"  в
первый  день  заседания.  -  Из-за  грубейшей  ошибки  отдела  по  борьбе  с
наркотиками погиб их собственный сотрудник. Трагедия? Безусловно. Но  вправе
ли полиция свалить вину на козла отпущения? Автор полагает, что нет".
   "Прокурор зря  тратит  деньги  налогоплательщиков,  вынуждая  невиновного
законопослушного  гражданина  предстать  перед  судом   по   сфабрикованному
обвинению. Это жалкая  попытка  спасти  Нью-Орлеанский  отдел  по  борьбе  с
наркотиками от публичного  унижения,  безусловно  заслуженного.  Избирателям
следует припомнить этот фарс, когда  наступит  время  перевыборов  окружного
прокурора Литрелла".
   Цитата   принадлежала   Пинки   Дювалю,   чей   клиент   -    "невиновный
законопослушный гражданин" -  Уэйн  Бардо  имел  список  предыдущих  арестов
длиной с милю.
   Участие в процессе Пинки Дюваля всегда гарантировало  повышенный  интерес
средств массовой информации. Вот и теперь любое выборное  лицо  не  упускало
случая бесплатно покрасоваться перед избирателями и, высказываясь по  поводу
процесса Бардо, протаскивало заодно и свои собственные идеи  самого  разного
рода. Смелые суждения щедро  сыпались  на  головы  жителей,  словно  цветное
конфетти в праздник Марди-Гра <Марди-Гра - дословно "жирный  вторник".  День
перед началом Великого поста, пышно отмечаемый в Нью-Орлеане (фр.)>
   Словно по контрасту, с той самой ночи, когда умер Кев  Стюарт,  лейтенант
Берк   Бейзил   хранил   упрямое,   презрительное   молчание.    За    время
предварительного слушания,  когда  выпады  обеих  сторон  чуть  не  доводили
журналистов до истерики, ничего достойного  цитирования  не  было  приписано
этому молчаливому офицеру отдела по борьбе с  наркотиками,  чей  напарник  и
лучший друг умер от смертельной огнестрельной раны, полученной  в  ту  ночь,
когда проводилась операция по захвату.
   Сейчас Берк Бейзил протискивался  в  зал  суда,  чтобы  услышать  решение
присяжных, и очередной репортер,  сунувший  ему  микрофон  прямо  в  лицо  и
умолявший сказать что-нибудь, услышал в ответ короткое:
   - Пошел ты!
   Капитану  Пату,  в  котором  журналисты  опознали  шефа  НОБН,   пришлось
задержаться, хотя он старался не отставать от Берка.  В  отличие  от  своего
подчиненного,  капитан  выражался  более  дипломатично,  но  он   твердо   и
недвусмысленно дал понять, что Уэйн Бардо виновен в гибели офицера Стюарта и
что правосудие