лись сделать все, что только было в их силах.
     - Я видела шрамы... - сказала Марис. - Они ужасны!
     - Те, что снаружи, - поправил Майкл. - Те, что не видны глазу, гораздо глубже и страшнее.
     - И их нанес ему Ной? Майкл кивнул.
     - Пока Паркер сражался за свою жизнь, Ной разыграл перед властями невинную овечку. Шейла была мертва и не могла опровергнуть его слова, так что в конечном счете все свелось к одному: его слово против слова Паркера. Ной представил своего друга как завистливого, злобного ревнивца, который напился как свинья и решил выяснить с ним отношения. Он заявил, что, когда Шейла попыталась вмешаться, Паркер ударил ее и столкнул в воду, но сила инерции увлекла за борт и его. Таким образом, к тому моменту, когда врачи разрешили властям допросить Паркера, у него уже была репутация неуравновешенного, социально опасного субъекта. А быть в роли человека, который вынужден оправдываться, очень нелегко... - Майкл покачал головой. - Кроме того, Паркер сам невольно подыграл Ною. Когда он услышал эти чудовищные обвинения, то отреагировал довольно бурно, проявив себя именно таким - злобным, завистливым, склонным к насильственным действиям человеком, неспособным сдерживать свои эмоции. Так и получилось, что чем горячее он отрицал свою вину, тем сильнее становилось предубеждение против него. Ведь еще лежа на больничной койке он во всеуслышание поклялся убить своего лживого дружка! - Тут Майкл скорбно улыбнулся. - Могу себе представить, как он его честил! У Паркера богатый запас бранных слов, которыми он активно пользуется - во всяком случае, в устной речи. Так и вижу, как он натягивает пластиковые постромки кровати и с пеной у рта клянет Ноя на чем свет стоит!
     - Я думаю, вы нисколько не преувеличиваете, - согласилась Марис.
     - Как бы там ни было, - с горечью вздохнул Майкл, - в глазах следствия Паркер зарекомендовал себя чуть ли не буйнопомешанным, опасным как для окружающих, так и для самого себя. Его обвинили в непреднамеренном убийстве Шейлы, и когда Паркер оправился настолько, что смог покинуть больницу, он предстал перед судом. Приговор он обжаловать не пожелал.
     - Но почему! - вскричала Марис. - Ведь он был ни в чем не виноват!
     - Паркер чувствовал свою ответственность и... Марис опустила голову.
     - Во всем был виноват Ной - только он один!..
     - Я согласен с вами, Марис. Но и Паркер винил себя не в том, что Шейла оказалась за бортом, а в том, что он не сумел ее спасти. Ной на заседании суда не присутствовал, но прислал записанные на видеопленку показания, данные под присягой. На пленке он чуть не плакал, искренне сожалея о том, что случилось. Как он сказал, на море произошла двойная трагедия: утонула Шейла и умерла его многолетняя дружба с Паркером Эвансом. Серьезно глядя прямо в камеру, Ной заявил, что он и Паркер были близки, как братья, но когда он первым добился успеха, с его другом что-то случилось. Паркер словно переродился. Если я правильно запомнил слова Ноя, в тот день его приятель за считанные часы превратился в "развратника, лжеца, коварного и опасного зверя, брызжущего слюной маньяка", от которого он вынужден был обороняться, чтобы сохранить свою жизнь.
     Марис глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула.
     - Потом Ной переехал в Нью-Йорк в ореоле славы "Побежденного", а Паркер...
     - ...А Паркер отправился в тюрьму, - закончил Майкл.
     - В тюрьму? - Потрясенная, Марис сжала пальцами виски. - Однажды Паркер сказал мне, что провел годы в клиниках, лечебницах и "других местах", но мне и в голову...
     - Учитывая обстоятельства дела и его физическое состояние, Паркера поместили в тюрьму с самым необременительным режимом и позволили продолжать лечение. Через год его досрочно освободили за примерное поведение, хотя судья приговорил Паркера к восьми годам заключения... - Майкл покачал головой. - Не знаю, порой мне кажется, что этим власти оказали ему "медвежью услугу". Пока Паркер был в тюрьме, за ним худо-бедно следили, когда же его выпустили, он оказался на белом свете совершенно один. А в одиночестве и здоровому человеку живется нелегко... - Он поглядел на Марис из-под низко нависших седых бровей. - Думаю, вы уже знаете, что к тому моменту, когда я узнал, что случилось с моим лучшим учеником, Паркер совсем опустился.
     Марис опустила руки на лежавшую на коленях рукопись.
     - Господи, как же могло так случиться, что за этого человека я вышла замуж? Но ведь я любила его, Майкл... во всяком случае, мне так казалось. Я была его женой и мечтала иметь от него ребенка. Как я могла не заметить, кто он такой - что он такое?!
     - Возможно, все дело в том, что вы просто к нему не пригляделись как следует.
     - Все верно, но я же не была слепой! Я ни разу не задумалась о том, что Ной никогда не рассказывал, где и как он жил до Нью-Йорка. Он даже не упоминал о своих студенческих годах - правда, я знала, где он учился, но и только. У него не было ни личных вещей, ни фотографий, за исключением одной, где он снят со своей матерью; ему не звонил никто из старых друзей, и сам он никогда не вспоминал приятелей детства, а ведь это неестественно для нормального человека. Правда, Ной говорил, что предпочитает жить будущим, а не прошлым, а я, дура, слепо верила каждому его слову! Почему, почему мне ни разу не пришло в голову, что он может что-то скрывать?!
     - Не будьте слишком строги к себе, Марис, - сказал Майкл. - В Ное странным образом уживаются два разных человека, поэтому-то его так трудно распознать. Могу сказать вам в утешение - вы не единственная, кого он ввел в заблуждение.
     - Скажите, в том письме, которое вы написали Паркеру во Флориду... вы действительно предостерегали его против Ноя или это был просто удачный сюжетный ход?
     - Вы имеете в виду письмо, которое он читал нам тогда? Паркер воспроизвел мое очень близко к оригиналу, почти слово в слово.
     - Значит, вы уже тогда знали, что собой представляет Ной, а ведь он был всего лишь вашим студентом. Мне он был мужем, но я... но мне... - Марис усмехнулась. - Что ж, как видно, на этот раз моя хваленая интуиция меня подвела.
     - Но ведь Паркер жил с ним бок о бок много лет - сначала здесь, в общежитии, потом в Ки-Уэсте - и тоже не распознал его. Время от времени он замечал в нем и эгоизм, и самовлюбленность, но, только оказавшись в воде, осознал, что его приятель - само зло!
     - Да, это так, - согласилась Марис. - В последнее время я несколько раз замечала проявления этого злого "я", темной стороны его натуры. - Она опустила глаза к рукописи и медленно, словно лаская, погладила страницы. - Паркер не злой, но он бывает жестоким. Почему, Майкл?
     - Его сжигает месть, Марис.
     - А при чем здесь я?
     Впервые за весь разговор Майкл опустил взгляд.
     - Я... должен извиниться перед вами, Марис, за свое участие в этом деле. С самого начала мне было немного не по себе; когда же я познакомился с вами, план Паркера мне вовсе разонравился, но... - Откинувшись на спинку кресла, он несколько мгновений созерцал потолок, словно собираясь с мыслями. - Видите ли, в своих видеопоказаниях Ной упомянул о близких отношениях между Паркером и Шейлой.
     - И Паркер решил отомстить ему, вступив в связь со мной?
     - Что-то в этом роде, хотя... Не знаю. Честное слово - не знаю. Мне казалось, что успеха, которого Паркер добился своими книгами о Дике Кейтоне, должно хватить ему за глаза, но я ошибался. Самой лучшей местью для него было описать историю их с Ноем отношений, описать ярко, талантливо, убедительно, чтобы заинтересовать вас, уважаемого и известного издателя.
     - Издателя, который по случайному стечению обстоятельств был связан с Ноем брачными узами.
     - Я думаю, эта идея пришла ему в голову, когда он прочел в газетах о вашей свадьбе.
     - То есть его план мог сработать только благодаря мне? Майкл мрачно кивнул.
     - Любой сюжет должен иметь по крайней мере один компонент, который связывает все части повествования между собой. Вы и стали таким связующим звеном.
     - И каков же должен быть финал? Чего хотел добиться Паркер?
     - Я не знаю. Он мне не говорил.
     - Может быть, он и сам еще этого не знает. Может быть, ему достаточно, что, залучив меня к себе в постель, он может теперь поиздеваться над Ноем-рогоносцем?
     Отвечая, Майкл не сумел скрыть своей горечи:
     - Поверьте, Марис, я отнюдь не оправдываю то, что он сделал, но я могу его понять. Паркер способен переживать либо очень глубоко, либо вообще никак - таково общее свойство художественно одаренных натур. Потому-то месть настолько для него важна. Уверяю вас, он не стал бы себя затруднять, если бы его желание поквитаться с Ноем было хотя бы вполовину слабее. Вы и я попали между жерновами этой мельницы, но ради нас Паркер не остановится. Ему хочется только одного - чтобы Ной испытал хотя бы десятую часть тех страданий, которые Паркер перенес по его вине. Вот почему он обманом заставил вас приехать на остров. Вы оба предали его, когда...
     - О боже!.. - Марис схватила Майкла за рукав. - Я, кажется, догадалась, каким будет финал!
     - Финал?
     - Цель, которую Паркер ставил перед собой, когда задумывал все это. Я... Помните, вы цитировали показания Ноя, в которых он назвал Паркера развратником, лжецом, опасным маньяком, который угрожал его жизни? Два пункта этого обвинения он уже подтвердил, остался третий!
     Майкл хлопнул себя по лбу.
     - Ах я, старый болван! - воскликнул он. - За свою жизнь я проанализировал множество художественных произведений, но не смог угадать, к какой развязке приведет этот сюжет! Я должен был понять, в чем дело! Особенно когда он не захотел показать мне последнюю главу!
     Марис содрогнулась.
     - Нет, он не может!.. - прошептала она, с тревогой глядя на Майкла. - Неужели он... Нет, я знаю, Паркер не станет убивать...
     - Я тоже так думаю, - кивнул Майкл, но оба вовсе не были убеждены, что страшная мысль, пришедшая им обоим в голову, так уж невероятна.
     - Он на это не способен, - добавила Марис. - Если бы он был таким, меня бы не потянуло к нему. Я бы просто не смогла...
     - Полюбить его?
     - Ради всего святого, Майкл!.. Неужели вы думаете, что я способна повторять одни и те же ошибки?! Когда-то я полюбила главного героя "Побежденного", потом перенесла свое чувство на автора книги, и чем все закончилось? Нет, я больше не доверяю своим эмоциям. Просто мне казалось, что я ему небезразлична, иначе бы я не... переспала с ним. Но Боюсь, что я снова заблуждаюсь.
     Она прижала руку к груди, припомнив жестокие слова, которые Паркер сказал ей тем ужасным утром. Учитывая всю скопившуюся за четырнадцать лет горечь и бурливший в нем гнев, она не могла со стопроцентной уверенностью утверждать, что Паркер не способен на убийство.
     Он, несомненно, считал, что Ной Рид украл у него будущее, и решил отплатить ему тем же. Око за око, зуб за зуб. Жизнь за жизнь.
     Жизнь Ноя за жизнь, которую он украл у него. Жизнь Ноя за жизнь Шейлы. С точки зрения Паркера, это было только справедливо.
     И в это Марис поверить могла. Паркер не стал бы убивать из мести, но ради справедливости он мог убить. Шейла ему нравилась, он помог ей, он ее жалел. Вот почему он мог считать себя вправе мстить Ною за ее убийство.
     Марис вскочила.
     - Мы должны его остановить! - воскликнула она, бросаясь к двери, но на пороге остановилась, устыдившись своего стремительного порыва. Сцепив руки перед грудью, она склонила голову, словно в молитве.
     - Слава богу!.. - прошептала она и снова повернулась к Майклу. - Слава богу, - повторила она, - что Ной не читал "Зависть" и не знает, что автор, с которым я работала, - Паркер Эванс. Значит, у нас еще есть время!
     Майкл тоже вскочил.
     - О, нет!.. - простонал он, закрывая лицо руками.

35

Сойдя с катера, доставившего его на остров, Ной сразу же направился к бару Терри. Он держался так уверенно-покровительственно, что это сразу же восстановило против него всех мужчин в баре. Островитяне вообще недолюбливали чужаков - в особенности же они недолюбливали чужаков, которые глядели на них сверху вниз. Вполне возможно, что Ною бы не позволили даже ступить на причал, если бы Паркер заранее не предупредил своих друзей, что ждет важную шишку с Севера, и не попросил направить приезжего в бар, где он будет его ждать.
     Облокотившись на стойку, Ной грубо окрикнул Терри:
     - Эй, ты!
     Но Терри, который как раз откупоривал бутылку пива для одного из клиентов, и ухом не повел.
     - Ты что, оглох? - спросил Ной еще громче.
     С невозмутимым видом повернувшись к нему, Терри переместил зубочистку, которую жевал, из одного уголка рта в другой и ответил, растягивая слова на южный манер:
     - Я отлично слышу тебя, парень. Но тот, кто хочет со мной поговорить, должен обращаться ко мне вежливо, иначе он просто тю-тю - исчезает. А сейчас выкатывайся-ка из моего бара!
     - В переводе на язык, к которому ты привык, это означает: "Добро пожаловать на остров, Ной!" - раздался позади него знакомый голос, и Ной, стремительно обернувшись, встретился глазами с Паркером, который, сидя в инвалидном кресле, улыбался ему с подчеркнутым радушием.
     Ной окинул Паркера презрительным взглядом.
     - Да, она говорила мне, что ты - калека! - сказал он, словно бы обращаясь к самому себе, но все же достаточно громко, чтобы его услышали.
     Его услышали. Терри, наклонившись, извлек из-под стойки видавшую виды бейсбольную биту. Один из завсегдатаев потянулся к пристегнутому к поясу длинному ножу в ножнах, остальные посетители глухо заворчали.
     - А мне она говорила, что ты - ублюдок, - ответил Паркер, не переставая улыбаться. - Но я и так это знал. Ной рассмеялся.
     - А ты все такой же - за словом в карман не лезешь, - сказал он. - Знаешь, я только сейчас понял, как мне недоставало твоих постоянных подначек!
     - Странно. Я-то по тебе совсем не скучал. Хочешь пива? Ной покосился на Терри:
     - Как-нибудь в другой раз.
     Паркер кивнул и, знаком показав Ною следовать за собой, покатил свое кресло к выходу. У дверей он обернулся и крикнул Терри:
     - Расплачусь в следующий раз!
     - Нет проблем, - отозвался бармен с кривой ухмылкой. Провожаемые взглядами множества глаз, Паркер и Ной вышли на залитую жарким солнцем улицу.
     - Ты не трус, Ной, - надо отдать тебе должное, - заметил Паркер, не глядя на своего бывшего приятеля.
     - Почему ты так решил? Потому что я не побоялся встретиться с тобой?
     - Потому что не побоялся войти в бар Терри в таких шикарных ботиночках. - Паркер поглядел на лакированные туфли Ноя с эмблемой "Гуччи" на пряжках. - Фасонные корочки!
     Не удостоив его ответа, Ной снял пиджак и перекинул через руку.
     - Жарко тут у вас! - заметил он.
     - Напоминает Ки-Уэст, ты не находишь? - парировал Паркер.
     И снова Ной ничего не сказал, но по его лицу было видно, что намек ему не понравился.
     Паркер подвел его к "Крокодилу".
     - Залезай.
     - Шикарная тачка! - заметил Ной, усаживаясь на ярко-желтое пассажирское сиденье. - У нас на Парк-авеню таких и не встретишь!
     Подтянувшись на руках, Паркер уселся за руль, потом сложил инвалидное кресло и забросил в кузов. Включая зажигание, он сказал:
     - Ты превратился в заурядного сноба-янки, Ной.
     - Просто ты стал слишком старым и ворчливым, - ответил тот.
     - Боль и страдания сделали бы с тобой то же самое.
     Некоторое время они ехали молча. Ной смотрел только на дорогу, подчеркнуто не обращая внимания на окружающую природу. Ни разу он не повернул головы и не сказал ни слова по поводу красоты местного ландшафта. Паркер, напротив, то и дело помахивал рукой, отвечая на приветствия встречавшихся им на дороге островитян.
     После того как одна пожилая леди прокричала ему слова приветствия с крыльца своего дома, Ной повернулся к Паркеру:
     - Ты что, местная знаменитость?
     - А то как же! На острове я единственный калека! - ответил Паркер.
     - Ага, понимаю...
     - И единственный профессиональный писатель в придачу.
     - Но ведь ты, кажется, еще не продал свою книгу.
     - Эту - нет, но романы Маккензи Руна идут влет, точно презервативы в публичном доме.
     Наконец ему удалось добиться от Ноя искренней реакции. Глядя на его вытянувшееся лицо, Паркер рассмеялся:
     - Разве ты не знал? Что ж, значит, мне удалось сделать тебе сюрприз!
     Но всегдашняя самоуверенность и тут пришла Ною на помощь. Он быстро оправился от потрясения и сказал:
     - Вот, значит, как ты заработал денежки на прекрасный дом и верного слугу, о котором упоминала моя жена!
     Паркер сразу заметил в его голосе собственнические интонации, но не стал заострять на этом внимание. Вместо этого он сказал:
     - Пока это еще не дом, а просто старый особняк, который требует благоустройства. Что касается верного слуги, то он удрал от меня в начале этой недели.
     - Почему?
     - Он сказал - я низкий человек, и он не желает иметь со мной никаких дел.
     - Разве верные слуги так поступают?
     - Он вернется.
     - Ты уверен?
     - Абсолютно уверен.
     К тому моменту, когда они добрались до старого сарая, солнце уже опустилось за кроны деревьев. В наступивших сумерках джин выглядел еще более ветхим и уродливым, чем при свете дня, и казалось, будто кустарники и молодая древесная поросль обступили его еще теснее, словно стремились задушить в своих объятиях.
     Оглядев старый сарай, Ной заметил с издевкой:
     - Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда сказал - твой особняк требует благоустройства.
     Паркер достал из кузова инвалидное кресло и поставил на землю рядом с кабиной "Крокодила".
     - Здесь никто не живет, - сказал он ровным голосом, - и тем не менее это очень любопытное строение. Оно, если можно так выразиться, позволяет приезжим прикоснуться к местной истории.
     Сев в кресло, он решительно покатил его к воротам джина, оставив Ною единственную возможность - следовать за собой.
     В сарае было еще темнее, чем снаружи. Тени сгустились в углах; свисающие с потолочных балок клочья пыльной паутины слегка колыхались, и от этого казалось, будто свет уходящего дня, все еще просачивавшийся сквозь расщелины в досках, трепещет, как свеча на ветру. Воздух здесь был горячим и густым, и казалось, каждый вздох дается с усилием.
     Паркер, как заправский экскурсовод, в нескольких словах познакомил Ноя с историей джина и связанных с ним легенд.
     Его монолог наскучил Ною, и он прервал Паркера на полуслове.
     - Я прочел твою книгу, - сказал он, и Паркер повернулся к нему вместе с креслом.
     - Я знаю, - ответил он. - Конечно, ты ее прочел, Ной, иначе бы тебя здесь не было. Когда ты ее получил?
     - Сегодня утром. Паркер покачал головой:
     - Быстро же ты ее прочел! Готов спорить, не у каждого писателя есть такой пламенный поклонник, который готов не спать и не есть, лишь бы поскорее познакомиться с новым произведением любимого автора.
     - Мне достаточно было только просмотреть пролог, чтобы понять, как будет построен сюжет, - ответил Ной с великолепной небрежностью, но глаза его угрожающе блеснули. - Кстати, теперь ты пишешь еще лучше, чем раньше. У тебя вполне сложившийся слог и устоявшаяся, зрелая манера.
     - Спасибо за комплимент, но... откуда ты знаешь, если прочел только пролог?
     - Пока я летел сюда, я просмотрел всю рукопись.
     - Но сюжет тебе уже был известен?
     - Да, известен. И вот что я тебе скажу, Паркер: эта книга никогда не будет издана! Ведь ты именно это собирался сделать, не так ли? Издать "Зависть", чтобы все узнали, кто такой Ной Рид?.. Ты же понимаешь, что я никогда этого не допущу!
     Паркер пожал плечами:
     - Как говорят в народе - человек предполагает, а бог располагает. Все мы склонны заблуждаться относительно того, что готовит нам грядущее. Я, например, думал, что эта книга... что после стольких лет тебе может захотеться облегчить свою совесть, но ошибся. Почему ты считаешь, что ты можешь диктовать условия?
     - Хватит трепаться, Паркер! - В тишине сарая голос Ноя