ее на эмоции. Судя по всему, вопрос ее удивил, и все же она с прежним спокойствием ответила:
     - Два года.
     Ясно, что вопрос не имел прямого отношения к делу. Однако у Хантера были причины личного характера заинтересоваться именно этой подробностью ее биографии.
     - Вы знакомы с господами Паркером и Хейнсом?
     - Да.
     - Как близко?
     - Они входили в городской совет наряду с моим мужем... Ныне покойным.
     В уме ей не откажешь. Специально втиснула эту деталь, чтобы выставить его в роли мучителя беззащитной вдовы. Хотя, впрочем, таковым он и был на самом деле. Если так пойдет и дальше, то жюри присяжных скоро будет глядеть в рот только ей одной. Ну уж нет, этот фокус у нее не пройдет. А то, чего доброго, он и сам станет жертвой ее чар.
     - Ваш муж, будучи членом городского совета, часто совершал путешествия?
     - Да.
     - И какого же рода это были поездки - деловые, с целью отдыха? Что вы можете сказать по этому поводу, миссис Уинн?
     - Мой муж мертв. Каким образом вы можете судить его?
     Два - ноль в ее пользу. Хантеру пришлось прибегнуть к помощи судьи.
     - Ваша честь, не могли бы вы обязать свидетельницу дать ответ на мой вопрос?
     - Так ведь и в самом деле ее мужа нет в числе обвиняемых, мистер Макки, - напомнил ему судья.
     - Совершенно верно, ваша честь, однако если бы он был жив, то наверняка находился бы среди них. У меня нет в этом ни малейшего сомнения. Хотя, впрочем, прямого отношения к данному делу это не имеет. Тем не менее у меня есть серьезные основания полагать, что показания этой свидетельницы могут иметь прямое отношение к вопросу о степени причастности господ Паркера и Хейнса к финансовым злоупотреблениям, которые, как утверждается, имели место в городском совете.
     - Что ж, будь по-вашему. Миссис Уинн, будьте добры ответить на заданный вам вопрос.
     Кари нервно облизнула губы.
     - Он часто уезжал по делам.
     - Один?
     - Думаю, что да.
     - Но абсолютной уверенности в этом у вас нет?
     - Он совершал эти поездки один, - уверенно произнесла она. Однако Макки знал, что эта уверенность напускная. Судя по всему, присяжные тоже понимали это.
     - И вы никогда не путешествовали вместе с ним?
     - Если вы имеете в виду именно деловые поездки, то нет.
     - Никогда?
     - Ни в одной деловой поездке я не сопровождала его, - повторила она.
     Отвернувшись от нее, Хантер Макки быстро подошел к столу, на котором Гай заранее разложил все бумаги. Уверенно раскрыв папку, он начал рыться в ворохе квитанций.
     - Остается предполагать, что отпуск вы проводили вместе.
     - Да.
     - И развлекаться вместе ездили?
     - Да. Развлекаться, отдыхать, в отпуск - назовите это как хотите.
     По тому, как она заерзала на стуле, Хантер мог сказать, что этот кажущийся бессмысленным допрос понемногу начинает выводить ее из себя. Вместе с тем всякий раз, когда она глядела на папку, в которой рылся прокурор, он мог видеть в ее глазах невольный интерес.
     - Как бы вы охарактеризовали случай, когда фрахтуется частный самолет? Не думаете ли вы, что подобная роскошь сопряжена скорее с развлечением, нежели с деловой поездкой?
     Этот вопрос был нацелен на то, чтобы выбить ее из колеи. Как он и ожидал, Кари оказалась неготовой к ответу. Задумавшись, она пробормотала:
     - Не вполне уверена, что понимаю, о чем идет речь...
     Настал его черед переходить в наступление.
     - Если из пункта А в пункт В можно долететь обычным регулярным рейсом, не покажется ли вам излишней роскошью нанимать для подобного путешествия частный самолет? От вас требуется простой ответ, мисс Уинн: да или нет.
     - Я, право, не...
     - Да или нет?
     - Да! - выкрикнула она.
     Хантер немного ослабил напор. Ему совсем не по душе были яркие пятна, симметрично выступившие на ее щеках. От этого ее лицо казалось еще бледнее. Тонкие сплетенные пальцы на фоне ее черного жакета выглядели бескровными. Неужели со времени их прошлой встречи она похудела еще больше?
     Он заставил себя вновь сосредоточиться на деле. Ведь тебе нужно, чтобы их признали виновными, не так ли? И ты не хочешь, чтобы эти сволочи, пиявками сосавшие кровь из налогоплательщиков, ушли от ответственности? Так или нет? В таком случае, Макки, придерживайся правил и перестань думать о ней как о женщине. Выбрось из головы мысль о том, что готов скорее защищать ее, чем атаковать каверзными вопросами. И ради всего святого, перестань любоваться ее личиком, как влюбленный телок.
     Еле пряча раздражение, Хантер поправил на носу очки. Он заметил, что Гай с нескрываемым любопытством глазеет на него. Неужели его неуверенность очевидна до такой степени?
     - И не считаете ли вы, что взятые напрокат яхты, лимузины и тому подобное также являются предметами роскоши, более подходящими для увеселительных прогулок?
     - Пожалуй, да, считаю.
     Тут уж он напустился на нее вовсю, словно стремясь доказать самому себе, что еще может быть твердым.
     - А раз вы так считаете, то почему, по-вашему, мистер Уинн прибегал к столь дорогостоящим средствам передвижения, когда официально предполагалось, что эти поездки совершаются в интересах населения города Денвера?
     - Он не делал этого!
     - Протестую, - подал голос защитник из-за своего стола. - Мистер Макки заставляет свидетельницу делать умозаключения.
     - Протест поддержан, - произнес нараспев судья.
     Если бы Хантер позволил себе улыбнуться, то улыбка получилась бы в высшей мере самодовольной. Жюри присяжных выслушало обвинение и пылкое отрицание вины Уинна со стороны Кари. Только это ему и требовалось.
     - Скажите, вы узнаете на этой квитанции подпись своего мужа? - сунул он ей под нос какую-то бумажку.
     Она быстро пробежала ее глазами.
     - По... похоже. Вполне возможно, что это действительно его подпись.
     - А здесь? - появилась на свет еще одна бумажка. - И здесь?
     Адвокат подскочил как ужаленный.
     - Ваша честь, мистер Макки намеренно нервирует свидетельницу! Она не может установить подлинность этих подписей, тем более сейчас, когда дает показания под присягой. Это может сделать только эксперт.
     - Протест поддержан. Мистер Макки, думается, вы и так уже достаточно ясно дали свидетельнице понять, чего от нее добиваетесь.
     - Да, ваша честь. - Он снова взглянул на Кари, и сердце его екнуло при виде капелек пота над ее верхней губой. Ее грудь бурно вздымалась.
     Чуть подавшись вперед, он осведомился у нее:
     - С вами все в порядке? Не хотите ли воды? - У него возникло бессознательное стремление взять ее ладони, чтобы согреть их. Отчего-то он был уверен, что сейчас ее пальцы холодны как лед.
     - Спасибо, не надо, - твердо отказалась она, не глядя ему в глаза.
     Хантер вернулся на свое место. Она явно презирала его. А ведь самое ужасное было еще впереди. Чтобы дать ей возможность немного прийти в себя, он сделал вид, что просматривает свои бумаги. Когда дольше тянуть было уже нельзя, прокурор снова взялся за дело.
     - Скажите, миссис Уинн, не отвлекался ли ваш покойный муж во время деловых поездок на различные... э-э-э... увеселения?
     - Я уже говорила вам, что не сопровождала его в подобных поездках. А потому не знаю.
     - А вы подумайте получше.
     Защитник снова вскочил на ноги.
     - Протестую, ваша ч...
     - Я поставлю вопрос в иной форме, - тут же поправился Хантер. Подойдя медленной походкой к стойке для свидетелей, он небрежно облокотился на нее, словно намеревался просто дружески поболтать с Кари. - Когда ваш муж был жив, вы часто устраивали дома, назовем это так, увеселительные мероприятия?
     - Да. У Томаса было много друзей, и он любил принимать их у себя дома.
     Его бровь вопросительно поползла вверх.
     - А сами вы - нет?
     - Я этого не говорила, - раздраженно отрезала она. - Я тоже любила встречать гостей. Очень любила!
     - Значит, как явствует из ваших слов, мистер Уинн любил развлечения?
     - Да.
     - Таким образом, есть достаточно оснований предполагать, что мистер Уинн любил принимать гостей и в тех случаях, когда находился вне дома?
     - Ваша честь, обвинитель...
     Судья успокаивающе поднял руку.
     - Кажется, я понимаю, куда клонит мистер Макки, и мне тоже хотелось бы выслушать ответ миссис Уинн.
     - Но он снова требует от свидетельницы умозаключений, - не унимался адвокат.
     - Хорошо, я перефразирую вопрос, - милостиво согласился Хантер. - Вам известны какие-либо конкретные случаи, когда ваш муж принимал гостей, находясь вне дома?
     Ее глаза забегали. Кари не знала, что ответить, а потому лихорадочно пыталась найти подходящий ответ.
     - Нет, - вымолвила она наконец. Чутье подсказало Хантеру, что свидетельница не кривит душой.
     - И он никогда не говорил вам, что устраивал где-то званые обеды или ужины?
     - Может, и говорил. Не помню.
     - Не помните, значит? А разве вы никогда не интересовались, чем он занимается, находясь в отъезде?
     Вопрос не относился к сути дела, и Хантер знал это. Она также была достаточно умна, чтобы понимать это, а потому на сей раз посмотрела на него так же пытливо, как и он на нее.
     - Я верила своему мужу.
     Он не отрываясь смотрел ей в глаза. Ревность к Томасу Уинну глодала его изнутри, как дикий зверь. Мерзавец Уинн смог добиться от этой женщины беззаветной любви и доверия. И предал все, что она щедро подарила ему. Пусть же радуется, что умер, потому что, если бы сейчас он был жив, Хантер Макки придушил бы его собственными руками.
     Чтобы немного успокоиться, он отошел от нее. Следующий вопрос был брошен ей через плечо:
     - Учитывая наклонности вашего мужа, его общительность и обаяние, не логично ли предположить, что он не чурался развлечений и во время деловых поездок?
     Макки вызывающе взглянул на адвоката, словно приглашая его выступить с протестом. Однако тот оставался тих. И тогда Кари ответила, очень медленно:
     - Да. Полагаю, что да.
     - А коль скоро мы установили, что все деловые поездки он совершал в одиночку, остается предположить, что все увеселительные мероприятия, в которых он в это время участвовал, служили исключительно интересам дела. Так или нет?
     Кари бросила в сторону защитника взгляд, исполненный мольбы, однако тот что-то деловито царапал на листке бумаги.
     - Полагаю, что так, - осторожно произнесла она. - Хотя и не знаю наверняка. Прошу вас заметить, что у Томаса были и другие интересы, помимо тех, которые непосредственно касались городских проблем.
     Вот сейчас-то все и начнется. О господи, если бы можно было обойтись без этого! Увы, другого пути не было. У него не было иного выбора, кроме как обрушить на ее бедную голову град жестоких ударов. Ей предстояло пережить глубочайшее унижение. Набрав полные легкие воздуха, Хантер Макки еще несколько секунд полистал бумаги, а потом положил их на стол. Медленно, но решительно прокурор двинулся к стойке для свидетелей.
     Подойдя к ней вплотную, так что носки его ботинок уперлись в деревянную панель, он задал вопрос:
     - Ваш муж никогда не упоминал в разговоре с вами своего делового партнера по имени Глория Пэттен?
     - Нет.
     - Глорию Пэттен из Сан-Франциско?
     - Нет.
     - А Сирину Холли из Нового Орлеана?
     Она с трудом сглотнула, но глаза ее смотрели ему в лицо по-прежнему не мигая.
     - Нет.
     - А как насчет мисс Дивайн из Нью-Йорка или мисс Ортеги из Пуэрто-Рико? Эти имена говорят вам хоть что-нибудь?
     - Нет.
     - А ведь со всеми этими дамами ваш муж вел дела. Очевидно, касающиеся проблем города Денвера, потому что частенько развлекал их за счет городской казны.
     Тихо охнув, Кари прижала руки к сердцу.
     - Перестаньте, - еле слышно пролепетала она.
     - И какие же, интересно, дела ваш муж мог иметь с этими женщинами? Сами-то вы как считаете, миссис Уинн?
     - Не знаю, - выдохнула она.
     В зрительном зале нарастал возбужденный гул. Судья застучал своим молоточком, призывая всех к порядку. Зайдя сбоку, Хантер встал рядом со свидетельницей. Округлившимися от ужаса глазами она наблюдала за каждым его движением.
     - Значит, вы не знаете, какие дела вел ваш муж с этими женщинами?
     - Нет.
     - А ведь дела эти были на редкость обширными. Бизнес просто процветал. Ну подумайте хорошенько...
     - Ваша честь, это просто возмутительно! Свидетельницу...
     - Мистер Макки...
     - Пожалуйста, не надо, - простонала Кари.
     Хантер между тем поставил ногу на ступеньку стойки.
     - Он очень часто развлекал их. Каждый раз, когда наезжал в город, где жила та или другая.
     - Нет!
     - В гостиничном номере, который он снимал.
     - Вы лжете!
     - Ваша честь...
     - Мистер Макки, будьте добры, проявите умеренность в ваших вопросах...
     - А точнее, в спальне. Всю ночь напролет.
     - Нет!!! - закричала она что было мочи.
     И вскочила на ноги. Покачнулась. Ее глаза закатились. Кари показалось, что она проваливается в пустоту.

ГЛАВА 4

     Хантер заранее подставил руки, чтобы подхватить ее. Прижав Кари к груди, он с беспокойством ощутил, что весит она не больше ребенка. Ее голова упала ему на плечо. Кари была мертвенно-бледна. Ее веки, сейчас бледно-лиловые, даже не вздрагивали; губы, белые как мел, были слегка приоткрыты.
     Зал суда превратился на время в палату для умалишенных. Необычная манера прокурора задавать вопросы и последовавшая бурная реакция на них со стороны свидетельницы привели всех в состояние крайнего возбуждения. Корреспонденты и фотографы, как альпинисты, карабкались на самые высокие точки, чтобы получше видеть происходящее. Зрители, покинув места, ринулись в проходы, создавая неимоверную давку. Попытки судебных приставов навести порядок ощутимых результатов не приносили. Судья изо всех сил стучал своим молоточком и уже осип от крика. Исступленно хрипя, словно в апоплексическом припадке, порывался выступить защитник.
     Воспользовавшись сутолокой, напоминающей шабаш ведьм, Хантер понес Кари к боковому выходу.
     - Прочь с дороги! - рявкнул он на пристава, который было заслонил ему путь. Служащий, оробев от грозного окрика, отскочил в сторону и услужливо распахнул дверь.
     Буквально в паре шагов от выхода располагалась маленькая неприметная дверь без таблички, за которой скрывалась столь же неприметная комнатка. Это помещение было закреплено за Хантером, поскольку главное здание окружной прокуратуры находилось за несколько кварталов от суда. В небольшом офисе он мог отдыхать во время перерывов в заседаниях или же беседовать с глазу на глаз с ключевыми свидетелями. Сейчас эта комнатушка требовалась ему для других целей. Хантер знал, что никто не сможет позаботиться о Кари так, как он. Войдя в свой кабинет, он ногой закрыл дверь и положил до сих пор не пришедшую в сознание женщину на старый кожаный диван.
     Сорвав с носа очки и небрежно бросив их на пол, Хантер встал рядом с ней на колени.
     - Кари! Кари, ты слышишь меня? - Его голос дрожал от тревоги. Господи, да что же он наделал? - Пожалуйста, очнись, - прошептал он и прикоснулся к ее щеке. Она была прохладной. Хантер погладил ее ладонью по щеке и начал растирать большим пальцем тонкие ключицы. - Прости меня, Кари. Прости за все. О боже, надо же было такому случиться...
     Ее грудь едва поднималась. Только присмотревшись, можно было заметить, что в ней все еще теплится дыхание. Трясущимися пальцами он принялся расстегивать пуговицы ее жакетка. Справившись с этим делом, Хантер приподнял Кари. Она безжизненно привалилась к его груди, как большая тряпичная кукла.
     Он быстро стащил с нее жакет и зачем-то отбросил далеко в сторону. Потом прижал ее к себе - крепко, изо всех сил, втайне желая, чтобы она принадлежала только ему, и никому больше. Он гладил ее спину, осторожно разминал ей мышцы, пытаясь привести женщину в чувство.
     Ее волосы волной упали на плечи, и его пальцы запутались в них. Не удержавшись, он зарылся лицом в эту белокурую гриву и полной грудью вдохнул ее цветочный запах. Этот аромат оказался именно таким, каким Хантер представлял его себе с самого начала. Его рот оказался совсем рядом с ее ухом. От такой близости можно было сойти с ума. Медленно и бережно он опять уложил ее на потертые кожаные подушки.
     Его глаза по-прежнему внимательно всматривались в это прекрасное лицо, пытаясь увидеть первые признаки возвращения сознания. Однако Кари лежала не шелохнувшись, словно мертвая. Ее дыхание было едва различимо.
     Закусив нижнюю губу, он стал лихорадочно вспоминать, что полагается делать в подобных случаях. Может быть, для начала ослабить узел банта? От этой мысли его ладони мгновенно взмокли. Можно себе представить, какое светопреставление начнется, если Кари, очнувшись, обнаружит, что ее бант, ее блузка...
     Однако пока ничто не указывало на то, что она может прийти в себя в ближайшее время. Робко взявшись за оба конца банта, он потянул их на себя. Узел развязался. Затем все с той же осторожностью Хантер освободил ее горло. Пульс на шее почти не прощупывался. Правда, небольшой треугольничек у основания шеи слабо подрагивал.
     Его руки сами собой потянулись к блузке Кари и расстегнули верхнюю пуговицу. Маленькие перламутровые пуговки почти сами собой выскакивали из петель. И все же расстегивать их было не так легко, потому что руки его тряслись от волнения. Расстегнув три пуговицы, он полностью обнажил ее горло и ключицы, однако она даже не пошевелилась.
     Собираясь в суд, Кари не намеревалась снимать в помещении свой жакет. Это он понял мгновенно, с профессиональной проницательностью. Иначе надела бы бюстгальтер, а не просто нижнюю рубашку с тонким, как паутина, кружевным верхом. Разве это одежда? Так, легкое облачко дыма.
     Он попытался заставить собственный мозг не воспринимать ничего из того, что сейчас видели его глаза. Однако его сознание с фотографической быстротой и четкостью фиксировало все, на что натыкался возбужденный взгляд. Но он же живой человек, в конце концов! Такой же, как все. И к тому же мужчина. А какой мужчина, если он не гомик, сможет оторвать глаза от этих размытых очертаний сосков под двумя тонкими покровами ткани, легкой и мягкой, как дуновение ветерка?
     Боже милостивый, до чего красива!
     Хантер на секунду зажмурился, подавляя в себе мощный прилив желания, который грозил захлестнуть все его существо. Когда же он снова открыл глаза, ложбинка между ее ключицами больше не пульсировала. Или, может быть, ему просто не хотелось видеть этого подрагивания? Чтобы был повод ощутить под руками ее сердце...
     Как бы то ни было, массаж сердца оставался в этой ситуации единственным выходом. И Хантер положил обе ладони на ее грудь. Первые его движения были предельно осторожны - вначале нужно было только примять одежду, чтобы ткань не скользила под руками, и ощутить ее плоть. Мягкую, нежную, теплую. Женскую плоть. Ее тело.
     Она слабо застонала. Этот звук был подобен для него удару молнии. Хантер склонился над ней еще ниже.
     - Тс-с-с, Кари, все в порядке. - Он погладил ее по волосам. - Я не хотел сделать тебе больно. Честное слово, не хотел. Прости меня.
     Хантер снова приподнял ее голову и ткнулся лицом в ее шею.
     - Тише, тише, все в порядке.
     Теперь, когда сознание стало понемногу возвращаться к ней, Кари испытала удивительное чувство. Ей давно уже не было так хорошо. Кто-то сжимал ее в объятиях - крепких и нежных одновременно. Эти руки обещали ей надежную защиту. Чьи-то теплые губы заскользили по ее шее возле уха, потом спустились по щеке к уголку рта, оставив там сладкий поцелуй.
     О господи, хорошо-то как. Она потерлась о пахнущую одеколоном и кремом для бритья щеку, на которой уже успела слегка проступить щетина. Ее губы отыскали мужественный рот и прильнули к нему.
     Однако он почему-то напрягся и отстранился от нее. Неужели он снова покинет ее? "Нет!" - прозвучало в ее сознании. Она обвила руками его шею. Ей так хотелось прижаться к этому большому мускулистому телу. Его сила внушала уверенность, рядом с ним было спокойнее. "Ну прик