нно воскликнули они.

***

   Ученики   Лейни   весь   этот   день   были   совершенно   неуправляемые,
взбудораженные предстоящими каникулами, а также появлением мужчины, который,
по  их  оценке,  мог  соперничать  с  самыми  крутыми  героями  их   любимых
телесериалов. К тому времени, когда прозвенел последний звонок,  Лейни  была
совершенно истощена морально и физически.
   Почему он здесь? Зачем ее искал?
   - Готова, дорогая?
   Она без нужды перекладывала бумаги на своем столе, пока последний ребенок
не покинул класс. Теперь же порывисто обернулась к нему  и  выплеснула  весь
гнев, накопившийся за день.
   - Я вам не "дорогая"! Прекратите меня так называть! Вообще прекратите  со
мной в таком тоне разговаривать! Зачем вы сюда явились? Как меня нашли и что
вам надо? Я требую объяснений, черт побери!
   - Я тоже! - парировал он. Собственная вспышка гнева  поразила  Лейни,  и,
вновь вернувшись к тактике враждебного  молчания,  она  принялась  судорожно
запихивать вещи в сумку. Дик уже стоял рядом и  предупредительно  держал  ее
пальто. Ничего не оставалось, как принять его помощь. Он застегнул ей пальто
до самой верхней пуговицы, пристально глядя в глаза и  словно  подстрекая  к
бунту. После чего она взяла сумку и они вместе вышли из класса  и  пошли  по
опустевшему  коридору,  пропахшему   мелом,   мастикой   и   рождественскими
леденцами.
   Выйдя на улицу, она направилась к автостоянке.  Рядом  с  ее  потрепанной
малолитражкой соседствовал блестящий коричневый  "Кадиллак".  Нетрудно  было
догадаться, кому он принадлежит.
   - Мистер Сарджент, я вам ничего не  должна.  Никаких  объяснений.  Ровным
счетом ничего. Вы зря потратили время, приехав сюда,  и  я  буду  вам  очень
признательна, если вы оставите меня  в  покое.  -  Произнося  эту  блестящую
финальную  тираду,  она  отпирала  дверцу  машины.  Теперь  же   с   ледяным
снисхождением взглянула на него в упор.
   Он улыбался.
   - До встречи у тебя дома. - И, легонько чмокнув Лейни  в  холодную  щеку,
обогнул ее машину и подошел к собственной. Распахнул дверцу, но, прежде  чем
забраться внутрь, обронил:
   - Кстати, Лейни, не трудись от меня отрываться.
   Я знаю, где ты живешь.
   Чертыхнувшись,  она  с  силой  захлопнула  дверцу,   прокляла   замерзший
двигатель - чтобы завести его, потребовалась уйма времени,  а  по  соседству
между  тем  жизнерадостно  урчал  мотор  "Кадиллака",  -  обругала  школьный
автобус, позади которого застряла на светофоре, и все это время кляла на чем
свет  стоит  этого  внезапно  появившегося  мужчину,  который   вознамерился
разрушить всю ее жизнь.
   Следом за ней  он  свернул  на  подъездную  аллею,  но  каким-то  образом
умудрился первым очутиться на крыльце. Лейни  с  ужасом  наблюдала,  как  он
достал из кармана ключ и отпер дверь.
   - Где вы взяли ключ?
   - Заходи же, Лейни. Ведь холодно.
   - Отвечайте! Откуда у вас ключ от моего дома? И  будь  я  проклята,  если
войду в этот дом вместе с вами!
   Устало вздохнув, он спустился по ступенькам обратно к ней.
   - Чувствую, назревает спектакль. Тебе обязательно  устраивать  его  прямо
здесь? "Школьная учительница на лужайке перед собственным домом  подверглась
нападению со стороны душевнобольного жителя Нью-Йорка". Такие  заголовки  ты
хочешь прочесть в завтрашних газетах? Или  же  все-таки  будешь  вести  себя
разумно и вместе со своим благородным гневом зайдешь в  эту  чертову  дверь,
пока я не внес тебя туда на руках?
   Он своего добился. Она покорно побрела следом за ним, но, едва переступив
порог, замерла как вкопанная.  Посреди  гостиной  стояли  два  чемодана.  На
медной вешалке для одежды висел непромокаемый плащ. У торца  кушетки  стояла
прислоненная теннисная ракетка. На журнальном столике лежал кейс.
   Дрожа от ярости, она медленно повернулась к нему:
   - Соберите свои вещи и немедленно покиньте мой дом.
   - Мой дом. - Порывшись в кармане, он извлек  оттуда  какую-то  квитанцию,
которой помахал перед глазами Лейни. - Твой договор об аренде  был  заключен
лишь на шесть месяцев. Обязательно напомни, чтобы я  проконсультировал  тебя
по этим вопросам, Лейни. В любом случае он истекает в  следующем  месяце.  Я
внес плату за этот месяц, подписал новый договор - на шесть месяцев - и внес
вперед всю арендную плату. Таким образом, по  закону  ты  можешь  вышвырнуть
меня лишь до начала следующего месяца, когда истечет срок твоего  контракта,
однако я справился в коммунальных службах и выяснил, что ты уже  два  месяца
не оплачивала счета - я их оплатил. Кроме того, внес плату за воду,  телефон
и вывоз мусора. По-моему, это дает мне право на месячное поселение.
   Лейни как завороженная смотрела на его губы,  ошеломленная  слетавшими  с
них словами.
   - Вы ненормальный, я вызову полицию! - Отскочив от него, она метнулась  к
телефону, тем временем Дик невозмутимо снял пальто и повесил его на вешалку.
   - И что ты им скажешь? Что твой муж  поселился  в  твоем  доме  вместе  с
тобой?
   - Вы мне не муж!
   Он поднял вверх указательный палец:
   - Однако все считают, что муж. Ты сама придумала байку о ссоре с мужем  и
временном раздельном проживании с ним. Разве не так,  Лейни?  Я  всего  лишь
подыграл тебе.
   - Откуда вы об этом узнали? - Она ухватилась за спинку  стула,  чтобы  не
упасть.
   Его широкая улыбка растопила бы и айсберг.
   - Я целых полгода тебя разыскивал.
   Так что, думаю, знаю о тебе почти все.
   - Ну а я ничего о вас не знаю, за исключением того,  что  вы  неслыханный
наглец и не в своем уме, если уверены, что можете так со мной  обращаться  и
вам это сойдет с рук. - Набрав в легкие побольше воздуха, она заявила -  как
ей казалось, твердо и решительно:
   - Я хочу, чтобы вы покинули мой дом. Немедленно.
   В его зеленых глазах вновь полыхнула искорка гнева.
   - У тебя есть кое-что, принадлежащее мне. Кое-что, что мне очень  дорого.
- Он многозначительно глянул на ее живот.
   Лейни инстинктивно прикрыла его руками.
   - Нет, - прошептала она. И исступленно повторила:
   - Нет!
   Дик сделал шаг по  направлению  к  ней  -  Лейни  съежилась.  Тут  он  не
выдержал:
   - Да выйди ты из-за этого проклятого стула, Лейни. И  не  вздумай  больше
так шарахаться от меня. Господи, да я и  в  мыслях  никогда  тебя  ничем  не
обижу!
   Она не двинулась с места, так что он  сам  подошел  к  ней  и  мягко,  но
решительно взял за руку.
   - Пойдем, посидишь на кухне, пока я  приготовлю  тебе  выпить  что-нибудь
горяченького. Вид у тебя совершенно измотанный. - Дик помог ей снять  пальто
и небрежно бросил его на софу. -  Ребятишки  твои  -  прелесть,  но  как  ты
выдерживаешь такое столпотворение  изо  дня  в  день  -  честно  говоря,  не
представляю.
   Лейни послушно и безучастно позволила  отвести  себя  на  кухню.  Она  не
возражала, потому что была слишком измучена,  чтобы  жаловаться,  и  слишком
сбита с толку, чтобы думать, а еще потому что рука Дика,  покоящаяся  на  ее
худеньком плече, была такой сильной, теплой и надежной.
   - Итак, что мы имеем? - приговаривал  он,  изучая  содержимое  буфета.  -
Пожалуй, мне стоит сбегать за продуктами. Что скажешь о горячем шоколаде?  -
Обнаружив два пакетика с быстрорастворимым порошком  шоколада,  он  деловито
налил воды в чайник и включил плиту  -  будто  занимался  этим  ежедневно  в
половине четвертого, когда Лейни возвращалась из школы.
   - Зачем вы все это делаете? - устало спросила она.
   Поставив на стол две  чашки,  Дик  обернулся  и  несколько  секунд  молча
смотрел на нее.
   - Но это же очевидно, Лейни. Мне нужна ты и нужен мой ребенок.
   Она побледнела и покачнулась. Дик бросился к ней и взял за плечи.
   - Прошу тебя, присядь, пока не упала. - Бережно усадил  ее  в  кресло,  а
когда она обессиленно уронила голову на  руки,  погладил  по  затылку.  -  А
волосы у тебя стали длиннее.
   - Не нашла подходящего  парикмахера,  чтобы  их  подстричь.  -  Лейни  не
верилось, что она поддерживает этот будничный разговор, между тем как жаждет
столь многое прояснить.
   - Очень даже здорово. Мне нравится. Больше раздолья для моих  пальцев.  -
Он нежно провел рукой по ее волосам. - Значит,  не  сумела  переманить  сюда
своего парикмахера, когда переезжала из Талсы.
   Резко вскинув голову, она уставилась на него. Он же  невозмутимо  ответил
на незаданный вопрос:
   - Ну да, мне известно, что ты переехала сюда вскоре после  того  отпуска,
проведенного в Нью-Йорке. - Как вы меня нашли? Дик подошел к плите, налил  в
чашки  кипятку  и  принялся  помешивать  шоколадный  порошок,  пока  он   не
вспенился. После чего поставил одну из чашек перед Лейни, другую взял в руки
и небрежно прислонился к буфету. Она посмотрела на его длинные стройные ноги
в итальянских мокасинах ручной работы и в брюках песочного  цвета,  явно  от
хорошего модельера. Взгляд Лейни скользнул выше  -  темно-синий  кашемировый
свитер с треугольным вырезом, а  под  ним  -  хлопковая  рубашка  в  неяркую
клетку. Взъерошенные ветром волосы выглядели  на  удивление  привлекательно.
Весь он был такой стройный, подтянутый и пугающе мужественный, однако  глаза
его лучились непередаваемой нежностью. - Я адвокат. Веду  в  суде  уголовные
дела. Как только я вычислил Салли и Джеффа Джеймс после  их  возвращения  из
Англии...
   Он сделал паузу, и Лейни пояснила:
   - Они уезжали на следующий  день  после..,  после  того,  как  я  с  ними
виделась. Джефф - преподаватель. Он  собирался  на  два  месяца  в  Оксфорд,
заняться научно-исследовательской работой.
   - После того как ты тогда утром сбежала, я едва не перевернул  дом  вверх
дном, разыскивая друзей, с которыми ты провела тот вечер. Должно быть,  я  с
ними попросту разминулся. Никто из опрошенных мною не  принимал  накануне  в
гостях никакую Лейни. У швейцара  я  навел  справки  о  всех  находящихся  в
отъезде жильцах. Когда я объяснил причину своего  интереса,  то  он  любезно
сообщил мне их имена. Он, конечно же, заметил  девушку,  столь  стремительно
выскочившую из дома в то утро.  И  довольно  благосклонно  отнесся  к  моему
стремлению разыскать тебя.
   Сделав еще один глоток шоколада, Лейни уставилась в  окно,  надеясь,  что
выглядит невозмутимой. На самом же  деле  от  слов  Дика  ее  сердце  начало
подскакивать в груди -  как  и  младенец,  который,  видимо,  узнал  низкий,
звучный голос своего отца и радостно приветствовал его прибытие.
   - На то, чтобы  связаться  с  ними,  у  меня  ушло  несколько  недель.  Я
участвовал в судебном процессе, а они путешествовали по Англии. - Дик провел
рукой по волосам и отхлебнул шоколада.  -  В  конечном  итоге  мне  все-таки
удалось с ними связаться.
   - Вы не сказали им?..
   - Нет, - мягко ответил он, покачав головой. - Я сказал, что нашел в лифте
принадлежащую тебе кредитную карточку, и попросил у них твой почтовый адрес.
Они дали твой адрес в Талсе.
   - Но к тому времени я уже переехала.
   - Ну да. Закрыла дом и распорядилась, чтобы всю почту  хранили  в  Талсе,
пока ты не сообщишь свой новый адрес.
   - Значит, когда я в конце концов попросила переслать мне почту, вы меня и
нашли.
   - Нет, я нашел тебя раньше.
   - Каким образом? Дик озорно улыбнулся.
   - Без ложной скромности, но должен вам заметить  -  у  меня  в  Нью-Йорке
весьма обширная практика, - сказал он, отвесив галантный поклон.  -  Я  имею
доступ к архивам и всевозможным документам правоохранительных  органов.  Так
что вычислить твое местонахождение -  это  уже  было  делом  техники.  -  Он
подошел к небольшому круглому столику и, взяв стул, придвинул его поближе  к
Лейни и сел.  Она  вздрогнула,  так  как  их  колени  соприкоснулись,  а  он
невозмутимо продолжал:
   - Судебный процесс, в котором я участвовал, был в самом разгаре, так  что
уехать я не мог, но попросил кое-кого держать меня в курсе...
   - Вы за мной шпионили! - Вспылив, она попыталась вскочить  с  кресла,  но
Дик взял ее за руки и усадил обратно.
   - Не надо это расценивать подобным образом.
   - А как же еще это расценивать!
   Боже! Неужели вам недостаточно было надругаться над моим телом? Вам  надо
было еще и растоптать мое право на частную жизнь?
   Усилием воли он обуздал свой гнев.
   - Прошу тебя, Лейни, успокойся. Может повыситься давление, а  это  вредно
отразится на ребенке.
   - О ребенке я побеспокоюсь сама. А вы убирайтесь к черту! - Оттолкнув его
руки, она вскочила, но он тут же очутился рядом и ухватил ее за плечи  -  не
больно,  Но  достаточно  властно,  чтобы  удержать  от   дальнейших   резких
телодвижений.
   - Присядь, - попросил он.  Когда  же  Лейни  не  вняла  просьбе,  а  лишь
передернула плечами, Дик повторил, но уже с большим нажимом:
   - Лейни, присядь.
   Затевать борьбу, в которой победить никак  не  смогла  бы,  и  подвергать
опасности ребенка Лейни не собиралась, а посему села. Он тоже.
   - Кстати, мне нравится это платье.  И  вообще,  беременность  тебе  очень
идет.
   Она ошарашенно посмотрела на него. Только что он раздавал приказы, словно
тюремный надзиратель, а уже в следующую  минуту  делает  ей  комплименты  по
поводу платья. Платье? Лейни глянула на свой красный шерстяной сарафан,  под
которым на ней была белая блузка с черным шелковым  галстуком.  Если  бы  не
округлый животик, она бы сошла за школьницу.
   Она не поблагодарила его за комплимент, как принято, а молча устремила на
Дика злобный, враждебный взгляд, готовая в любой момент выкинуть его отсюда.
Откуда она возьмет для этого силы - Лейни не представляла.
   - Когда я узнал, что ты беременна,  то  завершил  процесс  в  максимально
сжатые сроки.
   - Надеюсь, без ущерба для вашего клиента, - с сарказмом заметила она.
   - Разумеется, - отозвался Дик. - Он был условно освобожден на поруки.
   - За что же его судили?
   - За вооруженное ограбление. Лейни усмехнулась:
   - Вы мне не нравитесь, мистер Сарджент. Равно как и ваши  самонадеянность
и наглость. А  также  ваш  способ  зарабатывать  на  жизнь.  Неужели  вы  не
испытываете  ни  малейшего  укола  совести,  когда  выпускаете   закоренелых
преступников обратно на улицы, дабы они вновь терроризировали ни  в  чем  не
повинных людей?
   Взгляд Дика посуровел, губы сжались в тонкую полоску - но лишь на миг,  а
затем он спокойно произнес:
   - Он не был закоренелым преступником. Ему было всего  восемнадцать,  и  с
самого рождения он вместе с матерью подвергался  оскорблениям  и  побоям  со
стороны папаши. А ограбил он винный магазин, чтобы купить матери лекарство.
   Слова эти выбили почву из-под ног Лейни.  Она  нервно  облизнула  губы  и
потупилась под его пронизывающим взглядом.
   - А-а, - тихо вымолвила она. Однако сдаваться пока не собиралась:
   - Да, но вам ведь хорошо заплатили за его защиту.
   - Меня назначил суд.
   Черт!  Он  что,  святой?  Без  единого  изъяна  или  порока?  Ах  да,  он
безжалостно соблазняет женщин, не  испытывая  и  тени  раскаяния  или  вины,
мысленно клеймила она Дика.
   - Но раньше-то вам хорошо  платили.  Вы  помогали  преступникам  избежать
наказания и при этом знали, что они виновны.
   - Да, - ровным голосом согласился он. - Не мне их судить.  Моя  работа  -
как можно убедительнее их защищать.
   Он был таким уравновешенным, невозмутимым, в то время как Лейни казалось,
что вся ее жизнь  рассыпается  на  мелкие  кусочки  и  разлетается,  подобно
опавшим листьям на декабрьском ветру за окном. Она понимала, что вряд  ли  у
нее получится его одолеть. У нее осталось единственное оружие - убеждение.
   - Вы не имеете права грубо вмешиваться в мою жизнь.
   - А по-моему, имею. После той ночи минувшим летом.
   - Это была случайность. Досадная случайность. Я не соображала, что творю.
   - В самом деле?
   -  Да!  Вы  поступили  нечестно,  воспользовались  моей  слабостью.  А  я
вспомнила подробности той ночи лишь несколько месяцев спустя.
   Понимая, что она говорит правду, Дик секунду поразмыслил, потом спросил:
   - И что же ты подумала обо всем этом, когда вспомнила?
   - Пришла в ужас.
   - От моего поведения?
   - От своего! Я не хочу об этом говорить.
   - А я хочу. Что же ты подумала о наших занятиях любовью?
   Лейни непроизвольно поежилась. От отвращения или же от воспоминаний о его
руках, губах, языке? Она набрала в легкие побольше воздуха:
   - Это было ужасно.
   - Это было прекрасно. Ты была такая красивая. Почему же ты  считаешь  это
ужасным, Лейни?
   - Я не в зале суда, господин защитник. Прекратите ваш допрос.
   - А груди у тебя увеличились.
   - Что?
   Подавшись вперед, Дик осторожно  коснулся  рукой  ее  груди.  Лейни  была
слишком напугана, чтобы  среагировать  должным  образом,  -  лишь  сидела  и
смотрела, как его ладонь легонько поглаживает ее налившиеся груди -  сначала
одну, потом другую.
   - Они и вправду стали больше из-за малыша.  Ты  собираешься  кормить  его
грудью?
   Лейни ухватила запястье Дика,  обвитое  золотыми  часами  в  восемнадцать
карат, и отпихнула его руку. Дыхание ее участилось - то ли от гнева,  то  ли
от его нежной ласки, она сама не знала. Ведь груди  ее  действительно  стали
полнее от  новой  жизни,  которую  она  носила  в  себе.  И  еще  -  гораздо
чувствительнее.
   Она хотела разбить вдребезги его самоуверенность,  обидеть  его,  ударить
побольнее.
   - Как я буду кормить своего ребенка, вас не касается. Он не ваш.
   На  мгновение  Дик  лишился  дара   речи,   и   Лейни,   воспользовавшись
возможностью, встала и отошла  к  раковине.  Вымыла  свою  кружку,  а  затем
повернулась к нему с победной улыбкой.
   И в этот  миг  раздался  его  звонкий  смех,  эхом  разносившийся  по  ее
маленькой кухоньке. Лейни еще больше разозлилась, топнув  ногой,  она  сжала
кулачки.
   - Над чем вы смеетесь?
   - Над тобой, - улыбаясь, ответствовал Дик. - Ты просто чудо, прелесть.  -
Он восхищенно разглядывал ее, затем взгляд его посерьезнел. - Лейни,  ты  же
была девственницей до той ночи, что мы провели вместе.
   Она быстро облизнула губы, лихорадочно размышляя.
   - У меня был молодой человек, в Талсе. Мы долго встречались. Он хотел  на
мне жениться. А после Нью-Йорка..,  я  ужасно  переживала  из-за  того,  что
сделала, и...
   - И из чувства вины ты с ним переспала.
   - Да-да, несколько раз, до переезда сюда.
   - Почему же вы теперь не вместе? Где он? Где он?
   - Он был разочарован, когда узнал, что я не.., что у меня...
   - Что у тебя был другой мужчина.
   - Ну да, - с готовностью согласилась она, вживаясь в выдуманную роль. - И
здесь вы мне все разрушили.
   - Итак, из-за того что сначала ты переспала со мной, твой ухажер решил  -
предварительно переспав с тобой несколько раз, -  что  не  в  силах  вынести
мысль, что ты была с другим мужчиной,  и  бросил  тебя.  -  Дик  сопровождал
загибанием пальцев каждый тезис, точно пытаясь  выстроить  их  в  логическом
порядке. - Несмотря на то, что ты ждала от него ребенка?
   - Я не могу его винить.
   Дик с трудом сдерживал смех.
   - По-моему, он круглый дурак.
   - Ну да, по-вашему! Вам ведь неведомо, что такое честь и порядочность.
   - Очевидно, тебе тоже. Врать непорядочно,  Лейни.  Твоя  ложь  не  только
наглая, но и бездарная. А я прекрасно умею распознавать  ложь.  Не  забывай,
это моя профессия. - Сложив вместе большие пальцы обеих  ладоней  и  вытянув
руки вперед, Дик обхватил ее живот. Склонив голову  набок  и  прищурив  один
глаз, убежденно заявил:
   - Это мой ребенок. По-моему, он уже на меня похож. - Дик рассмеялся.
   - Говорю же, ребенок не ваш, - вскрикнула Лейни.
   Он ничуть не смутился:
   - В таком случае, я просто подожду, пока он родится, и мы все  узнаем  по
дате рождения, верно?
   Плечи ее напряглись, лицо исказилось.
   - Ну же, полно, милая. Не расстраивайся так. - Дик  обнял  ее  за  талию,
притянул к себе. Одной рукой погладил по спине, другую положил на ее живот.
   - Это мой ребенок, Лейни. Я знаю. И я намерен  его  заполучить  -  как  и
тебя.
   - Но это невозможно. - Лейни самой было против