В голову ей пришла еще одна ужасная мысль. - Ты только это прочел? - Он смотрел на нее с искренним удивлением. - Да или нет? Или еще про летчика и деревенскую девушку? Отвечай! Теперь понятно, почему ты прикинулся больным, когда я вошла!
     Она прижала ладони к пылающим щекам, пораженная своей догадкой. Его интерес к ней появился именно в то время, когда она начала записывать свои фантазии. А она вечно разбрасывала черновики.
     - Зачем ты каждое утро рылся в мусорном ящике, как кот, выискивающий, чем бы поживиться?
     Сколько исписанных листков из-за ее неосторожности попали в ящик? А он наверняка их нашел и читал, смакуя каждый абзац, хихикая.
     - Странно, что тебе вдруг пришла в голову идея с гамаком. Я ведь об этом еще не писала.
     Он стоял подбоченившись, с вызывающим видом, но по-прежнему привлекательный, и это лишний раз напоминало Элизабет о том, как глупа и безрассудна она была.
     - Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, - сказала он. - Что там еще о летчике? И о моей болезни? Неужели ты думаешь, что я притворялся? При температуре тридцать восемь и шесть?
     - Ты способен на все! - заявила Элизабет, исполненная презрения, и крикнула:
     - Вон из моего дома! - вложив в эти слова всю свою злость.
     Он покачал головой.
     - Я не уйду, пока ты злишься. Пока мы не решим этот вопрос.
     - Он уже решен. Я больше не хочу тебя видеть! Никогда! Даже как соседа!
     - Вот так просто? - Он щелкнул пальцами.
     - Именно так.
     - После вчерашней ночи?
     - Все это было ненастоящее!
     - Настоящее! - он коротко рассмеялся. - Об этом говорят оставшиеся на твоем теле следы.
     Она вспыхнула, вспомнив о маленьких синяках на грудях и бедрах, которые заметила, принимая душ. Еще час назад она гордилась ими, мысленно сравнивая с подписью художника на созданном им шедевре. А сейчас буквально сгорала от стыда, вспомнив, что эти синяки - следы его губ.
     - Послушай, Элизабет, - проговорил он, теряя терпение. - Возможно, ты вправе сильно разозлиться. И даже истолковать случившееся подобным образом. Я не должен был читать эти листки, посягнув тем самым на что-то очень личное, сокровенное. Но, - он намеренно сделал паузу, - после того, что я прочел, ты стала для меня еще более желанной.
     Она ткнула пальцем в лежавшие на столе листки:
     - Я вовсе не пленница, а ты не пират. Она - плод моего воображения. Она никто. Она выдумана.
     Он возразил, медленно покачав головой:
     - Она - это ты. Ты чувствуешь, как она. Так же, как она, сексуальна. Так же понимаешь любовь и страсть и знаешь, чего хочешь в постели. Только ни за что не скажешь об этом. У каждого из нас есть обратная сторона, как у луны, не видимая миру. Она таится в самых глубинах нашего существа, и этого не надо стыдиться.
     Тэд загнал ее в угол.
     - Нет, я не такая. - Элизабет испуганно и в то же время решительно покачала головой.
     - Только с виду. С виду - ты настоящая леди. Но не в этом твоя привлекательность, твое очарование! Неужели ты не понимаешь? Неужели не понимаешь, почему я так хотел тебя прошлой ночью?
     Она вспомнила, как Тэд говорил, что хотел бы влюбиться в женщину, с которой приятно проснуться утром в одной постели, и вновь испытала жестокое унижение. Она никогда больше ему не поверит, не позволит вновь одурачить себя!
     - Да ты просто хотел использовать меня, пока я окончательно не прозрела!
     Нахмурившись, Тэд положил руки ей на бедра и наклонился. Элизабет невольно откинула голову.
     - Ты злишься не потому, что это прочли. Для того ты и писала. А потому, что человек, не чужой тебе, раскрыл твою анонимность Узнал, что под твоей холодной, чопорной внешностью пылает неугасимый огонь.
     Слова эти падали в душу Элизабет, как капли воды на раскаленную сковородку. И она буквально кипела от гнева. Рука ее как-то сама собой поднялась и влепила Тэду пощечину.
     Оба были поражены происшедшим. Тэд прищурился и стал медленно от нее отдаляться. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Даже детей она шлепала лишь в крайнем случае и никогда не была агрессивной, как Лайла, с детства шла на любые уступки, только бы дело не доходило до драки. А сейчас влепила пощечину мужчине, который превосходил ее в весе по крайней мере на семьдесят пять фунтов и нависал над ней подобно башне.
     Но даже после пощечины гнев ее не прошел. Она никогда не простит ему презренного трюка, с помощью которого он затащил ее в постель. Ее тошнило при мысли, что все его слова и поступки были лишь плодом грязного любопытства.
     Элизабет не двинулась с места, когда Тэд, рассерженный, ринулся к двери и рванул ее с такой силой, что едва не сорвал с петель. "Что это так рассердило тебя?" - хотелось ей крикнуть ему вслед. С ним обошлись лучше, чем он того заслужил.
     Но она ничего не сказала. Не могла выдавить из себя ни единого слова. Рухнула на стоявший рядом стул, уронила голову на стол и разрыдалась. Горько, безутешно, упиваясь своим горем.

***

     Время шло, но настроение Элизабет нисколько не изменилось, оставаясь, если так можно сказать, похоронным. Свою досаду она срывала на детях, а они в отместку вели себя наихудшим образом. Как-то она увидела, что Мэтт и Миган играют со щенками в гамаке Тэда, и велела им немедленно возвратиться домой. Они вошли, требуя от матери объяснений, но, не услышав ничего вразумительного, весь вечер дулись на Элизабет. Миган даже заявила, что лучше бы они жили с кем-нибудь вроде Тэда, по крайней мере он веселый. Тут Элизабет не выдержала и отослала дочь в ее комнату. Потом она нагрубила Лайле, когда та позвонила, чтобы узнать, как прошло свидание с Кэйвано, чуть ли не обвинив сестру во всех своих бедах.
     После нескольких попыток разговорить Элизабет Лайла наконец не выдержала:
     - Ты просто невыносима. Приди в себя, я позвоню позже.
     Элизабет не хотелось никого видеть, даже самых близких ей людей. Не хотелось ни с кем говорить. Как колдунья добавляет в зелье все новые травы, перемешивая и наблюдая, как оно закипает, так Элизабет, упиваясь своим горем, вспоминала все новые и новые обиды. Но постепенно одиночество стало ее тяготить, и она обрадовалась, когда однажды, ближе к полудню, увидела Адама Кэйвано, с шумом входившего в магазин.
     Дважды окликнув ее по имени, он рассмеялся, заметив тревогу на ее лице.
     - Такое впечатление, будто вы всегда где-то витаете. Позвольте полюбопытствовать где?
     Усилием воли она заставила себя вернуться к действительности. Они не виделись с того момента, как он проводил ее до дома и сдержанно поцеловал в лоб. Он не воспользовался случаем, как некоторые. А Тэд еще посмел обозвать его "плейбоем"!
     - У меня с детства осталась дурная привычка мечтать. Вечно витаю в облаках. Сестра постоянно донимает меня этим.
     При упоминании о Лайле он нахмурился.
     - Как поживает ваша бестактная сестра?
     - Бестактная, - словно эхо, повторила Элизабет, подумав, что пора бы помириться с Лайлой. В конце концов, это не ее вина, что Тэд оказался таким.
     - Давайте пообедаем вместе? - предложил Адам, выводя ее из задумчивости.
     - Пообедаем? О нет, Адам. Мне некого оставить в магазине. Я и здесь могу перекусить.
     - Закройте на часок. Прошу вас. После того вечера я о многом думал. - Голос его звучал интригующе, а в глазах играли огоньки. - Мне нужно обсудить с вами кое-что очень важное.
     Получасом позже Элизабет ковыряла вилкой в салате, сидя в буфете Садовой гостиницы. Они с Адамом разместились за угловым столиком, сквозь стеклянные стены открывался вид на город.
     - Ну что скажете?
     - Не знаю, Адам. Вы застали меня врасплох.
     - Не стоит удивляться моему предложению.
     - Но я и вправду удивлена. - Она подняла на него свои фарфорово-голубые глаза, встретившись с его вопрошающим взглядом. - Мне и в голову не приходило открыть еще одну "Фантазию". Даже эта отнимает слишком много времени и сил.
     - Понимаю, - ответил Адам, выпив глоток воды со льдом. - Несомненно, вдове с двумя детьми сложно управлять делом сразу в нескольких городах. Но уверен, вы справитесь.
     Хотя предложение открыть еще несколько магазинов "Фантазия" явилось для Элизабет полной неожиданностью и вызвало возражения с ее стороны, она была польщена. Это льстило ее честолюбию, о котором она и не подозревала.
     Перегнувшись через столик, Адам выкладывал свои аргументы.
     - "Фантазия" оказалась самой доходной и выгодной из всех наших предприятий. Это поразило меня. И вы тоже меня поразили. Я не обнаружил у вас ни единого недостатка, разве что мечтательность, - поддразнил он. - Вы вошли в уникальный рынок. Закупаете товары, полагаясь на интуицию. И она не обманывает вас. А за хорошие товары платят хорошие деньги. Согласно статистике, постояльцы в моих гостиницах покупают только самое дорогое, все по высшему разряду.
     - Но я...
     Адам поднял руки, как бы предвосхищая все ее возражения.
     - Я резервирую для вас место в вестибюле моего нового отеля в Чикаго. А очень скоро и в других городах.
     Он так долго и пространно рассуждал о целесообразности своего предложения, что у Элизабет разболелась голова и она попросила дать ей время на размышления.
     - Я часами раздумываю над тем, что приготовить на обед - бифштексы или свиные отбивные, - смеясь, проговорила она. - Надеюсь, вы не ждете от меня ответа сегодня?
     - Конечно нет. Завтра.
     Ее лицо стало напряженным, но она тут же поняла, что он шутит.
     - Можете подумать. Время работает на меня. С каждым днем моя идея будет нравиться вам все больше и больше, - с уверенностью заявил Адам.
     Уходя, уже в дверях, он сказал:
     - Я пришлю вам свои предложения в письменном виде. Подумайте над ценами. Позвоню примерно через неделю. Но если возникнут вопросы, звоните сами без всяких церемонии. - Вынув из кармана пиджака визитку, он протянул ее Элизабет. - Вот здесь мой прямой, личный номер, звоните.
     Как всегда после разговора с Адамом, Элизабет чувствовала себя совершенно обессиленной. Она завидовала уверенности и целенаправленности, с которой он шел по жизни. Казалось, он четко знал, чего хочет, и сметал все преграды на своем пути. Вот бы ей так! Она сама не знала, готова ли расширить свой бизнес.
     Бог мой! Что знает она, вдова с двумя детьми и разбитым сердцем, о большом бизнесе?
     Разбитым сердцем?
     Дальше думать она не могла, решила мысленно вернуться назад. Почему разбитым? Потому что она любит Тэда Рэндольфа. А он всего лишь хотел ее, как и всех других женщин, с которыми спал.
     Может ли она думать о расширении дела или вообще о чем-либо, даже о том, что приготовить на обед, если не в состоянии разобраться в собственных чувствах? Но она просто обязана в них разобраться. Да или нет. Третьего не дано. Она не заметила, когда именно гнев перешел в страдание, а ярость - в отчаяние.
     Голова буквально раскалывалась, и пришлось принять таблетку аспирина.
     Она обрадовалась, когда, возвратившись с работы, обнаружила у дома машину Лайлы, а войдя внутрь, увидела, как сестра раскладывает по блюдцам мороженое для Мэтта и Миган.
     - Миссис Альдер ушла, а тетя Лайла позволила нам съесть мороженое, - с важным видом сообщил Мэтт. Мало того, что он ел мороженое, так еще стоял коленками на стуле, нарушив сразу два запрета.
     - Перед ужином? - раздраженно спросила Элизабет.
     - Знаешь, я всегда удивлялась строгости, с которой мама соблюдает это правило, - проговорила Лайла, помахивая ложечкой для мороженного перед носом сестры. - Не все ли равно, когда есть десерт - перед едой или после?
     - Ты просто неисправима. - Элизабет, улыбаясь, подошла к сестре, слизывающей мороженое с ложечки; скверная привычка, от которой Элизабет пыталась отучить детей.
     - Это подобие улыбки знак того, что я прощена? Или за мной еще есть грешок?
     Элизабет обняла сестру. Она никогда не могла злиться на нее долго.
     - Прощена.
     - Слава Богу! А то я уже пригласила детей поужинать. И ужин, похоже, был бы очень нудным, если бы ты продолжала на меня дуться. Кстати, что такого я натворила?
     - Абсолютно ничего. Но что это ты вдруг пригласила детей на ужин?
     - Посмотри!
     И Лайла кивком указала на конверт, который Элизабет заметила только сейчас. Она узнала заголовок вверху письма.
     - Это... это... Не может быть!
     - Может. Тебе прислали уведомление о том, что две твои истории приняты к публикации, и чек на пятьсот долларов. Здорово, а? Ты уж извини, что вскрыла письмо без твоего разрешения.
     - Действительно здорово! - воскликнула Элизабет. - Теперь я смогу купить детям новые куртки и туфли, и мы не будет всю зиму питаться одним тунцом. Там мороженого для меня не осталось?
     - Вот теперь я уверена, что прощена, - со смехом сказала Лайла.
     Дети доели мороженое, и Элизабет отправили их наверх переодеваться.
     - Когда они улягутся спать, мы устроим вечер "только для взрослых", - заявила Лайла. - Шампанское в холодильнике.
     - Потрясающе!
     Лайла внимательно посмотрела на сестру, но восторга на ее лице не увидела.
     - Ты расскажешь мне, что случилось, или для этого придется ехать в летний лагерь? Помнишь, там ты поведала мне свой великий секрет - сообщила, что у тебя начались менструации.
     - О чем же я должна тебе рассказать?
     - Обо всем, что не для печати. Почему у тебя дрожит подбородок, отчего под глазами тени.
     - Не думала, что выгляжу так плохо.
     - Как мамаша графа Дракулы, у которой кончилась консервированная кровь. Что случилось? Надеюсь, это не помешает нам устроить праздник?
     Элизабет рассказала сестре, как прошел ужин с Адамом Кэйвано и о предложении открыть во всех его отелях магазины "Фантазия".
     - А что? Очень заманчиво, Лиззи! В чем проблема? Не считая, разумеется, общения с Кэйвано.
     - Проблем хватает, всех не перечислить, Лайла. Я не могу собрать чемодан и просто так сорваться с места! Слишком много у меня обязанностей.
     - Детям только пойдет на пользу, если ты время от времени будешь ненадолго их оставлять.
     - А как быть с деньгами? Я плохо разбираюсь в финансах. Представляешь, какие мне понадобятся суммы, чтобы сделать вложения?
     - Но ты сказала, что Кэйвано предложил тебе деловую поддержку. Так не думай о вложениях, думай о прибыли. - Глаза Лайлы сверкали. - На твоем месте я обеими руками ухватилась бы за такое предложение!
     Элизабет потерла лоб. Аспирин не очень помог.
     - Не знаю, что делать, Лайла.
     Лайла коснулась руки Элизабет.
     - А может быть, ты не можешь решиться из-за небезызвестного нам соседа?
     Элизабет быстро подняла глаза на сестру.
     - Не понимаю, о чем ты.
     - Лиззи, - с чувством проговорила Лайла. - Дети рассказали, что натворил Мэтт. Ваза с фруктами. "Мамины бумаги, которые разлетелись во все стороны".
     - О Боже!
     - А еще они рассказали, что ты "просто взбесилась" оттого, что Тэд их прочел. - Лайла понизила голос. - Теперь я могу представить себе, что там было написано. Одна из твоих фантазий, да?
     - Да, - удрученно ответила Элизабет.
     - И это тебя смутило?
     - Конечно! Такой ужас!
     - И теперь ты его избегаешь.
     - Как чумы. Не знаю, смогу ли посмотреть ему в глаза!
     - Только потому, что он прочел эти листки? Просто смешно! - Выражение вины на лице Элизабет не ускользнуло от Лайлы. Элизабет не умела скрывать свои чувства. - Ага! Значит, он не просто прочел их, а еще и применил на практике. Не так ли?
     - Ну что-то в этом роде, - призналась Элизабет.
     - Повезло тебе!
     Элизабет в изумлении воскликнула:
     - Что? Повезло? Да я оскорблена до глубины души!
     Округлив глаза, Лайла прошептала:
     - Ты покорила его?
     - О нет, он... Как ты понимаешь, Лайла, он делал все, как описано в моей фантазии, решил, что именно это мне и нужно.
     - Чего бы я не отдала, чтобы узнать все эти пикантные подробности. Но знаю, ты ничего не расскажешь, если бы даже мы снова очутились в лагере! Знай только: влюбись я по-настоящему, а ты, я думаю, влюблена, закупила бы все имеющиеся в продаже пособия по сексу, подчеркнула бы все интересные места, отметила все подходящие иллюстрации и дала бы их этому воображаемому парню, сказав: "Эй, Чарли, я стесняюсь и не могу открыть все тайные желания, так что почитай и постарайся сделать все, что здесь написано. Если Тэд проник в твое сердце, угадал твои мысли и либидо, одно могу сказать - ему цены нет. И если это может послужить тебе утешением, Тэд воспылал к тебе такой страстью, какую редко встретишь у мужчины.
     Элизабет подняла глаза, слова Лайлы упали на благодатную почву.
     - Как ты догадалась?
     - Очень легко. Я почти не знаю твоего соседа, но уверена, что он с ума сходил от ревности к Кэйвано. Это совершенно ясно. В общем, - сказала Лайла, вставая, - я пойду наверх, посмотрю, что там делают малыши, а ты посиди и подумай о своей дальнейшей жизни. Предложение Кэйвано это просто сон наяву, настоящая сказка. Кроме того, мистер Рэядольф сам фантастическая личность. И он рядом.
     Элизабет продолжала сидеть за столом, погруженная в размышления. Так чего же все-таки она хочет? На кого пал бы ее выбор, если пришлось бы решать прямо сейчас.
     Ответ был однозначный. На Тэда.
     Элизабет была скорее смущена, чем рассержена, когда обнаружила, что Тэд прочел ее фантазию. Но только сейчас поняла это. Конечно же, он не рылся в мусорном ящике в поисках ее "шедевров". Был слишком порядочен для этого. Да, он прочитал тайком ее фантазию, но объяснил, как это произошло: попались на глаза несколько фраз, и, заинтересованный, он не смог остановиться.
     Да, он решил применить на практике новые познания по части секса, но разве это преступление? Вовсе нет. Во всяком случае Лайла так не считает. Более того, по ее мнению, он - настоящее сокровище, если сумел всем этим воспользоваться.
     Много ли встретишь мужчин, готовых исполнить любую женскую фантазию? Представители сильного пола предпочитают действовать по принципу "давай-трахнемся-спасибо-мадам". Тэд ждал, пока она кончит, а уже потом кончил сам. Но разве это не доставило ему удовольствия? Он - потрясающий любовник! А она, вместо того чтобы быть благодарной, влепила ему пощечину.
     Поднимаясь наверх, Элизабет встретила Лайлу с детьми.
     - Мы готовы, но ты, кажется, не собираешься с нами идти.
     Едва переведя дух, Элизабет сказала:
     - Лайла, я не огорчу тебя, если не пойду с вами ужинать?
     - О, мам. Мы хотим пойти с тетей Лайлой, она нас пригласила...
     - Вы можете идти без меня, - поспешила успокоить детей Элизабет, - если, конечно, тетя Лайла не против.
     - Нет, если это нужно для благого дела, - задумчиво произнесла Лайла, пытаясь поймать взгляд сестры. Ее глаза горели на несколько ватт ярче, чем пятнадцать минут назад.
     - Да. Для благого дела.
     Лайла усмехнулась.
     - Ну, в таком случае я согласна. Пошли, малыши.
     Дети побежали за Лайлой и быстро выскочили за дверь, опасаясь, как бы она не передумала.
     - Лайла, боюсь, я не смогу больше писать фантазии, как бы ты ни просила.
     - Почему?
     - Эти фантазии - плод эгоизма, они ублажают меня. Хватит мечтать о страстном возлюбленном... пора самой полюбить. Это далеко не одно и то же.
     - Я не ты, Элизабет, и мне этого не понять.
     - Когда-нибудь поймешь.
     Лайла посмотрела на нее с сомнением, а потом мягко улыбнулась.
     - Будь счастлива с ним, Лиззи. Ты этого заслуживаешь. - Она взяла сумку с детскими вещами, необходимыми на ночь. - Я оптимистка. Видишь, мы собрали вещи. Дети останутся у меня ночевать. - Не переставая смеяться, Лайла выбежала вслед за малышами.
     Как только хлопнула входная дверь, Элизабет пошла в ванную комнату. И пока ванна наполнялась водой, пенящейся от жидкого мыла, которое Элизабет плеснула туда, принялась исследовать содержимое платяного шкафа.
     Через двадцать минут она была совершенно готова. По пути заглянула в кухню, взяла из холодильника принесенную сестрой бутылку шампанского и вышла через заднюю дверь.