ажутся ей такими  пустыми.  А
ведь несколько недель назад она думала, что любит его так же сильно, как  он
ее. Но любила ли она Грейди на самом деле? И что  сейчас  чувствует?  Только
жалость. А любовь? С каждой минутой  это  слово  представлялось  Бэннер  все
более бессмысленным. Оно  применимо  к  совсем  разным  чувствам,  наверное,
потому, что люди не придумали другого всеобъемлющего слова.
   И кто она такая, чтобы судить Грейди за его падение, когда сама  пала  не
менее низко, чем он? Грейди  предал  ее  любовь,  да.  Но  разве  Бэннер  не
предавала тех, кто ее любит? Родителей? Ма? Ли? Мику? И самого Джейка?
   Джейк. В него она влюблена. И это надо признать.
   Она  любила  Джейка  всю   жизнь.   Это   счастливое   бурлящее   чувство
выплескивалось на поверхность, переливалось через  край  всякий  раз,  когда
Бэннер видела его. Но это была естественная любовь, которую  можно  выражать
открыто.
   Но эта  любовь  -  совсем  другая.  Она  не  принесла  ей  ничего,  кроме
несчастья. Такую любовь прячут. От нее нельзя ликовать.
   Грейди предлагал ей выход. Выйдя за него замуж, она станет жить - ну если
не счастливо, то по крайней мере снова  жить.  Она  освободится  от  борьбы,
рвущей ее сердце на части.  Надо  бы  подумать  о  предложении  Грейди.  Он,
конечно, уже не прежний щеголь, уверенный в себе и своем будущем. Позор  его
поступка еще долго будет преследовать его. Его извинения, похоже,  искренни,
но сможет ли она снова поверить ему?
   Словно читая ее мысли, Грейди сказал:
   - Я понимаю, ты не веришь мне. Но все, что я сказал,  правда,  Бэннер.  Я
обожаю тебя. Ты мне так нужна!
   Бэннер подумала: а захочет ли Грейди взять ее  в  жены,  узнав,  что  она
больше не девственница? Если Грейди изменился, то и она изменилась.  О,  еще
больше. Нет уже прежней веселой  Бэннер  Коулмен,  которой  когда-то  Грейди
сделал предложение. Ее больше не существует.
   - Сомневаюсь, что мы сможем вернуться к прошлому... Грейди поднял руку:
   - Не отвечай мне сейчас. Просто подумай об  этом.  Бэннер  вдруг  ощутила
страшную усталость,  такую,  что  боялась  упасть.  Ей  хотелось,  чтобы  он
поскорее ушел.
   - Я подумаю. Мне нужно время.
   - Понимаю. - Грейди набрался мужества, взял ее руку,  поднес  к  губам  и
нежно поцеловал. Потом рука безжизненно упала. - Я  не  отступлюсь,  Бэннер,
пока ты не скажешь "да". - Он повернулся и вышел.
   Бэннер опустилась на стул, закрыла  лицо  руками  и  расплакалась.  После
приема у родителей  и  ужасного  дня,  который  предшествовал  ему,  она  не
позволяла себе плакать из упрямства. А теперь слезы горячим соленым  потоком
хлынули из глаз.
   Какой простой была бы ее жизнь, если бы свадьба состоялась! Она  была  бы
счастлива и никогда бы не узнала, как Грейди развлекался с Вандой Берне и  с
кем-то еще. Они с Джейком остались  бы  друзьями.  Между  ними  не  было  бы
никакой вражды. Ну как только она додумалась пойти  к  нему  в  сарай  в  ту
ночь?
   Услышав шаги Джейка во  дворе,  Бэннер  резко  вскинула  голову.  Коротко
постучав, он открыл дверь и окликнул ее. Она  отвернулась,  но  Джейк  успел
заметить следы слез.
   - Что случилось? Что?
   - Ничего.
   - Ты плачешь. - Он быстро пересек кухню, зазвенев  шпорами,  и  опустился
перед ней на колени. - Плачешь, не обманывай.
   Джейк сдвинул назад шляпу, и прядь светлых волос упала на лоб. Сердце  ее
переполнилось любовью, и лицо запылало.
   - О Джейк!
   И вдруг он обнял ее, а Бэннер уткнулась ему лицом между  шеей  и  плечом.
Воротник его тут же промок от ее слез.
   Джейк зарылся лицом ей в волосы и притянул к себе. Он не отстранял Бэннер
до  тех  пор,  пока  она  не  выплакалась  и  рыдания  не  сменились  тихими
всхлипываниями, приглушенными его шейным платком.
   Только после этого Джейк отстранил от себя Бэннер и посмотрел ей в лицо.
   - Ты скажешь, что случилось?
   - Не поверишь. Сенная лихорадка. Он посмотрел на цветы.
   - У тебя никогда не было ее в детстве.
   - Откуда тебе знать? Ты всегда куда-то уезжал и бросал меня.
   Взгляд его остановился на губах Бэннер, произносящих эти упреки, и  тогда
Джейк поднес руку ко рту и стащил сильными белыми зубами  кожаную  перчатку,
не сводя глаз с ее губ.
   - Прости. Каждый раз, покидая тебя, я так или Иначе  приношу  тебе  боль.
Прости, Бэннер. - Джейк притронулся к ее щеке. Другой рукой он обнял девушку
за талию и привлек к себе. Ее грудь прижалась к его груди. Джейк  наклонился
и поцеловал Бэннер.
   Затрепетав, она обняла его, ее руки сошлись у него  на  спине;  казалось,
она сцепила пальцы вокруг твердой колонны.
   - Кто учил тебя целоваться, Бэннер? - спросил Джейк.
   - Ты.
   - Я не так учил. Открой рот.
   - Я не хочу, чтобы ты подумал, будто я такая же проститутка, как Уоткинс,
или потаскушка вроде Доры Ли.
   - О, ради Бога! - вздохнул он. - Поцелуй меня как следует.
   У Бэннер не было выбора. Язык Джейка протиснулся между ее губами,  и  они
раздвинулись. Он наклонил ее голову набок решительно и уверенно, язык проник
глубже, касаясь неба,  тыльной  стороны  зубов,  заскользил  по  губам.  Это
возбуждало Бэннер невероятно.
   Но Джейк не  прекратил  ласки,  даже  отпустив  ее  губы.  Она  доверчиво
прильнула к нему, такая слабая, такая нежная, и он слизнул остатки слез с ее
век, коснулся кончика носа языком и словно рассыпал поцелуи  по  заплаканным
щекам. Как хорошо, и как волнует! Замечательно!
   - Почему ты плакала, Бэннер?
   - Я же сказала тебе, сенная лихорадка. Джейк запустил пальцы в ее волосы,
приподнял  их  и  прихватил  мочку  уха  зубами.  Бэннер  вскрикнула,  а  он
улыбнулся.
   - Так если у тебя сенная лихорадка, зачем же ты собирала цветы?
   - А я их не собирала.
   - Откуда же они?
   - Грейди принес.
   Джейк резко поднял голову и долго смотрел  на  нее  в  упор.  Потом  снял
шляпу, непонятным образом удержавшуюся на голове  во  время  их  объятий,  и
ударил ею несколько раз по бедру, подняв облачко пыли.
   - Надеюсь, я не так понял.
   - Грейди принес их мне, - повторила Бэннер, и лицо Джейка  ей  совсем  не
понравилось.
   - Грейди Шелдон? - Сердечный тон, каким  он  произнес  это,  предательски
выдавал его напряжение. Бэннер встала.
   - Да, Грейди Шелдон.
   И тут Джейк взорвался. Он швырнул шляпу на вешалку у двери. Вышло удачно:
она повисла на крючке с первого  раза.  Джейк  стоял  перед  Бэннер,  уперев
кулаки в бедра.
   - Ты позволила ему войти?
   Его поза и лицо говорили Бэннер, что он о ней сейчас думает: дура,  каких
поискать. Бэннер стало нехорошо, - А почему бы и нет? - Она пошла к раковине
и без всякой необходимости начала яростно накачивать в нее воду.
   - Почему бы и нет? - заорал Джейк так, что задрожали стекла в окнах.
   - Почему бы и нет? Если помнишь, я  когда-то  собиралась  выйти  за  него
замуж.
   - Да, помню. - Джейк подошел к ней, стащил вторую  перчатку  и  кинул  на
стол к первой. - Я помню также, как в него стреляли и проделали ему дырку  в
плече в день твоей свадьбы за то, что он обрюхатил какую-то девку.
   Бэннер быстро повернулась.
   - Ты так старомодно выражаешься, - заметила она с сарказмом.
   - И о чем ты думаешь, впуская его в дом? Теперь, когда Джейк указал ей на
это, Бэннер поняла, насколько глупо себя вела. Ли говорил, что в церкви Росс
угрожал убить Грейди. А человек, такой гордый, как  Грейди,  не  мог  забыть
этой угрозы. Вдруг он приходил сюда мстить, а не искать прощения? О нет.  Но
даже усомнившись в том, что ей стоило впускать Грейди, Бэннер не  призналась
в этом Джейку. Она посмотрела на него холодно и отчужденно.
   - Он извинялся и просил меня выйти за него замуж. Джейк уставился на нее,
не  веря  ни  ушам,  ни  глазам.  Наконец  покачал  головой  и   безжалостно
расхохотался.
   - Надеюсь, ты не обдумываешь это предложение?
   - Может, и обдумываю.
   Глаза Джейка угрожающе сощурились. Он не доверял Шелдону, считая  слишком
странным  пожар,  в  котором  погибли  Ванда  и  ее  отец.  Уж  очень  много
совпадений, и как начался пожар, никто не мог объяснить до  сих  пор.  Джейк
возненавидел этого сукина сына, как только увидел его в церкви.  Он  тут  же
понял, что Шелдон не тот человек, который нужен Бэннер. Джейк терпеть не мог
изворотливых, раболепствующих, амбициозных ублюдков вроде Шелдона.
   - Этот недоносок угрожал тебе?
   - Нет.
   - А что он сказал?
   - Это мое дело.
   - Не хитри со мной, мисс Коулмен. Росе убьет Шелдона,  если  узнает,  что
тот приблизился к тебе.
   - Полагаю, ты сейчас же полетишь в Ривер-Бенд и доложишь.
   Его обветренное лицо выразило презрение.
   - Я не доносчик, Бэннер. А ты не ребенок.
   - Это верно. Я не ребенок. И вольна принимать цветы  от  любого  мужчины,
если захочу. А ты старший рабочий на Плам-Крик. Я советуюсь с тобой по делам
ранчо, но пока не попрошу твоего совета по личным делам, держи  свои  советы
при себе.
   Джейк не знал, что разумнее - задушить  ее  или  поцеловать.  Но  он  был
настолько не в себе, что не мог решиться ни на то,  ни  на  другое.  Схватив
свои перчатки, Джейк сорвал шляпу с крючка и вылетел  за  дверь.  Шпоры  его
зазвенели, когда он тяжелой походкой шел по утоптанной земле. И в ритм шагам
произносил ругательства.
   Испорченная дрянь. Она не понимает, что хорошо и что плохо. Не  понимает,
что он  хочет  лишь  защитить  ее  от  скользких  типов  вроде  Шелдона  или
соблазнителей вроде Рэнди.
   И  черт  побери,  как  она  могла  целовать  его,  когда  эти   проклятые
шелдоновские цветы лежали рядом на столе?
   Да какого черта? Почему это должно волновать его? Джейк  не  понимал.  Он
обещал Россу присмотреть за ней. Хорошо. Но он же не  виноват,  если  Бэннер
снова заводит шашни с этим дерьмовым  Шелдоном?  Черт  побери,  нет,  он  не
сможет присмотреть за ней. Если Бэннер вляпается во что-то,  значит,  именно
этого она и заслуживает.
   Но Джейк знал, что убьет Грейди Шелдона, прежде чем тот посмеет коснуться
Бэннер Коулмен. И это так же неотвратимо, как завтрашний восход солнца.



Глава 13

   Холодные серые глаза скользнули по колонке цифр в книге счетов и итоговой
цифре внизу. Она показывала  солидную  прибыль.  И  пусть  церковные  общины
маршируют со своими глупыми лозунгами, обещая осуждение и гнев Божий.  Пусть
священники грозят адом и преисподней. В "Саду Эдема" дела идут  хорошо,  как
никогда.
   В дверь постучали. Присцилла посмотрела на золотые часики на  столе.  Это
время Даба Эбернати.
   - Входи. - Проститутка аккуратно заперла  книгу  счетов  в  нижнем  ящике
стола. Да,  она  богата.  Никто  не  знал,  насколько  богата,  и  Присцилла
предпочитала  не  распространяться  на  эту  тему.   Даб   всегда   врывался
стремительно, внезапно, как первый северный ветер в начале осени. Так же  он
влетел и сегодня, но потом повернулся и тихо  прикрыл  за  собой  дверь,  не
желая будить спавших наверху девиц.
   Даб часто удивлялся выносливости Присциллы. Она не ложилась до  зари,  до
закрытия "Сада Эдема". Карточные шулеры  и  проститутки  спали  до  полудня,
после чего начинали  готовиться  к  очередному  вечеру,  а  она  без  устали
работала в офисе и развлекала своих личных клиентов. Даб  знал,  что  он  не
один, но число любимцев Присциллы было весьма ограничено.
   Неудивительно, что салун Присциллы самый доходный в городе. Только  такая
преданность делу способна привести к успеху. Даб и сам  очень  энергичный  и
никогда не удовлетворялся достигнутым, всегда хотел большего, был жадным  до
дела. Поэтому признавал и ценил подобную жадность в других.
   - Присцилла, дорогая. - Даб положил котелок  и  трость  на  кресло  возле
двери и вошел в комнату.
   Присцилла поздоровалась с ним заметно холоднее обычного:
   - Привет, Даб.
   Он хотел обнять и поцеловать ее долгим крепким  поцелуем,  но  Присцилла,
уклонившись от его объятий, направилась к буфету и налила виски из графина в
стакан.
   - Выпьешь?
   - Конечно. - Даб видел ее сдержанность и понимал  причину,  но  про  себя
выругался. Эта связь начинала осложнять его жизнь. Ему нравилась  Присцилла,
а еще больше то, чем они занимались вместе в постели, но скоро ему  придется
подумать о чем-нибудь другом.
   В их церкви недавно появилась очень привлекательная вдова. Она жила  одна
в тихой части города, в хорошеньком домике за дощатым забором. Только  вчера
вдова приходила к нему в банк за советом насчет своих финансовых дел. С  ней
явно можно попробовать. Вряд ли у вдовы такой опыт, как у Присциллы,  но  ее
можно подучить. Разве вдовы не изголодались по любви? Любовная связь  такого
рода не слишком осложнит жизнь. А это большой плюс.
   Присцилла подала ему виски и налила себе. Когда она  поплыла  в  спальню,
Даб пошел за ней, как преданный щенок.
   - Ты пропустил свидание на прошлой неделе, - заметила Присцилла, глядя на
себя в зеркале шкафа.
   - Извини, дорогая, внезапно созвали заседание правления, и  мне  пришлось
на него пойти. Не успел предупредить тебя. Надеюсь, ты не волновалась.
   - Нет, не волновалась, - сказала она своему  отражению  в  зеркале.  -  Я
прибавила обычную сумму к твоему счету. - Присцилла улыбнулась, но  тепла  в
ее улыбке не было.
   Даб, сдержав раздражение, с раскаянием спросил:
   - Ты сердишься на меня?
   Она повернулась к нему. Волосы разметались по плечам. На ней был  голубой
атласный халат с длинными  рукавами,  отделанными  серебристо-перламутровыми
кружевами. Атлас плотно облегал пышные формы, а одно полное бедро  виднелось
между полами.
   - Не сержусь, Даб, я разочарована.  В  последний  твой  визит  ты  обещал
избавить меня от этих фанатиков.
   - Я не обещал.
   - Ну как бы обещал? Я  думала,  ты  на  самом  деле  способен  влиять  на
общественное мнение.
   - Один человек вряд ли может совладать с толпой.
   - Но толпа - это стадо овец. Она идет туда, куда ее гонят. Отвлеки  толпу
на что-то другое.
   - А как, по-твоему, это сделать?
   - Понятия не имею. - Присцилла начала  расхаживать  по  комнате,  сердито
вскинув голову. - Я никогда ни о чем  тебя  не  просила,  Даб.  И  не  прошу
сейчас. Все, что я хочу, это заниматься своим  бизнесом,  как  любой  другой
гражданин. Какая разница между мной и, положим, мясником, пекарем? Или  тем,
кто производит свечи? Но никто не выступает против их бизнеса. - Она  ткнула
в него пальцем. - А я могу поклясться своими прибылями,  что  они  не  столь
честны в бизнесе, как я.
   Даб устало опустился в кресло и потер глаза. Все это сегодня  ему  совсем
не нужно. Он ускользнул из банка ради того, чтобы порезвиться  в  постели  с
Присциллой, выпить прекрасного виски, вот и все. Никаких ссор, никаких сцен,
этого ему и без нее хватает.
   Даб опустил руку и посмотрел  на  Присциллу.  Она  была  в  ярости.  Гнев
волнами исходил от нее, глаза блестели холодным блеском. Он  никогда  раньше
не замечал морщинок вокруг ее рта. И когда они появились?
   - Ну, Присцилла, вряд ли твой бизнес можно сравнить с бизнесом пекаря,  -
насмешливо сказал он. - Да как я могу помешать толпе  выражать  недовольство
твоим заведением, если в этой части города постоянно происходят  беспорядки?
Только на прошлой неделе была убита одна из твоих девиц.
   Присцилла села на мягкий стул перед туалетным столиком, взяла пуховку  из
пудреницы, попудрила ладони и подмышки.
   - Это риск,  всегда  присутствующий  в  нашем  деле.  И  каждая  девушка,
приглашающая клиента к себе в спальню, об этом знает.  Должно  быть,  ей  не
повезло. Той девушке попался фермер, который вначале взял ее, а потом решил,
что обязан перед Богом наказать проститутку за то, что она совратила  его  с
пути истинного. - Присцилла выразительно пожала плечами. -  Такое  постоянно
случается. "Еще одна убитая падшая голубка", - процитировала  она  известный
заголовок.
   -  На  прошлой  неделе  на  улице  была  стрельба.  Три  ковбоя  устроили
перестрелку после покера. Два из них мертвы.
   - Это не у меня.
   - Но добропорядочные граждане не...
   - Добропорядочные граждане! - Присцилла вскочила и заходила по комнате. -
Надоели  мне   добропорядочные   граждане.   Что   их   делает   такими   уж
добропорядочными?  Они  пытаются  помешать  моему  бизнесу.  Это  называется
добропорядочностью? А то,  как  священник  заставляет  их  поступать,  разве
хорошо? - Она повернулась к Дабу. - Сделай с ним что-нибудь.
   - Не могу. У него  много  последователей,  и  число  их  растет.  Я  тебя
предупреждал, Присцилла. Он дарит на шерифа. Рано или поздно шериф  вынужден
будет  обратить  на  это  внимание.  На  стороне  священника  слишком  много
избирателей. А нынешний год - год выборов. Если придется закрыть  заведение,
шериф пойдет на это ради победы на выборах.
   - Он обманщик. Проводит здесь чуть не каждую ночь  вместе  с  теми,  кого
потом тащит в суд.
   - Я знаю, - терпеливо сказал Даб. - И ты знаешь. Но они, -  он  кивнул  в
сторону города, - нет. А если знают, им на это плевать до тех пор,  пока  он
поддерживает порядок.
   - Черт! - Присцилла снова села на стул и закинула  ногу  на  ногу.  Халат
раскрылся, обнажив бедра. Ее голубая атласная туфелька на  высоком  каблуке,
без задника, спереди  отороченная  пухом  белой  цапли,  раскачивалась,  как
маятник.
   Даб был очарован длинными красивыми ногами. Ему надоел этот разговор,  не
затем он улучил время и примчался сюда.  Глаза  его  отвлеклись  от  ноги  и
добрались до колен, потом нашли грудь, подрагивающую  от  волнения.  Твердые
соски торчали, и вожделение в его чреслах дало о себе знать.
   - Детка, - сказал он примирительным тоном, - я вижу, ты нервничаешь.
   - Конечно, нервничаю.
   - Я делаю что могу.
   - Этого мало.
   - Ну, буду стараться. - Даб уже терял терпение. Как смеет проститутка так
разговаривать с ним?.. Дабом Эбернати? Как будто он такой же,  как  все.  Та
хорошенькая вдовушка  была  кротка,  как  ягненок,  вчера  в  его  кабинете.
Говорила нежно, тихо плакала, смотрела на  него  влажными  глазами,  полными
боязливого уважения к нему. - Ну,  давай,  Присцилла.  Ты  что,  собираешься
попусту потратить мой час? - Даб надул губы, как маленький мальчик.
   Это не произвело на Присциллу никакого впечатления. Даб был хитрый и умел
обращаться с людьми. Она это знала. Но знала и другое - если дело дойдет  до
того, кого защищать - ее или себя,  то  выбор  его  не  затруднит.  И  такая
эгоистичная неверность лишь  подтверждала  давно  известную  истину:  каждая
девушка должна сама о себе позаботиться. Если она заодно может еще и  хорошо
провести время, то ей чертовски везет.
   Присцилла медленно встала, развязала пояс, и халат упал к ее ногам.
   - Не хочу спорить с тобой, Даб, но понимаю тебя. Твои визиты ко  мне  так
драгоценны для нас обоих и коротки. Не стоит зря тратить время и говорить  о
делах. - Присцилла  провела  руками  по  бокам,  погладила  бедра,  прошлась
пальцами по волосам между бедрами. - Может, лучше приходить к тебе в банк  и
там говорить о делах?
   Даб оторвал взгляд от заветного треугольника. Присцилле понравилось,  что
его мясистые  щеки  внезапно  побледнели.  Он  нервно  засмеялся  и  неловко
поерзал.
   - Мы с тобой понимаем, что этого нельзя делать. - Даб вяло улыбнулся,  не
зная, шутит она или говорит серьезно.
   Присцилла сделала несколько мелких шажков к нему.
   - Поэтому я предлагаю тебе  заняться  делом  и  отвадить  от  меня  этого
священника, чтобы мы здесь не тратили столько времени на разговоры о делах.
   Она уже стояла перед ним. Даб протянул руку, чтобы поиграть  ее  грудями,
животом, бедрами.
   - Ну, так что скажешь, Даб? Ты сделаешь это для меня?
   - Конечно, Присцилла, конечно. Можешь не волноваться.  Я  всегда  ведь  о
тебе забочусь?
   - Всегда. Не разочаруй меня и на этот раз.
   - Не разочарую, не разочарую, - забормотал он ей в живот,  просунув  руку
между бедрами.
   Присцилла поцеловала его и потянулась к ширинке.
   - Я  завишу  от  тебя,  -  шептала  она,  расстегивая  ему  брюки.  Потом
присвистнула, при