читала это в их глазах. Подождите, она им устроит сюрприз!
     Джоди хихикнула в темноте и тут же закашлялась от табачного дыма. Интересно, как они воспримут ее долголетие? Всю свою жизнь она умела ловить людей врасплох. С Джоди Такетт следовало держать ухо востро. А если кто не верит, так пусть спросит у Фергуса Уинстона. Джоди снова рассмеялась и на этот раз зашлась в надрывном кашле; это напомнило ей, что в вопросах долголетия не ей принадлежит решающий голос.
     Нахмурившись, она принялась проклинать судьбу. Джоди не хотела умирать. У нее еще оставалось много дел, а главное - она должна выжить из Иден-Пасс эту сучку Портер. Кларк, должно быть, свихнулся или у него произошло затмение, когда он сначала купил, а потом завещал ей практику дока Паттона. Интересно, каким местом он тогда думал?
     Кей и Джейнэллен не догадывались, как опасно для всей их семьи и всего, что им дорого, пребывание здесь Лары Маллори.
     Джоди еще не определила, что же заставило докторшу переехать в Иден-Пасс. И все же она точно знала, как знала, что солнце встает на востоке, что эта женщина приехала сюда не из-за одного только наследства Кларка. Значит, ей нужно что-то еще, иначе бы она просто с выгодой продала практику доктора Паттона и никогда бы не вторглась во владения Такеттов. Она заявилась сюда с какой-то целью. Джоди страшилась выяснять с какой, но сделать это следовало, прежде чем она сама или кто-то из ее семьи угодит в ловушку, расставленную Ларой Портер.
     Она, Джоди Такетт, своими силами вырвалась из бедности и вышла замуж за самого богатого человека в округе. Джоди недаром годами возглавляла независимую нефтяную компанию, недаром стала фигурой, которую боялись и уважали; такого не добьешься, грея задницу и пытаясь разгадать побуждения других людей. Она действовала первой, прежде чем они могли что-либо сообразить. Гремучая змея нападает первой, а не ждет, когда ей придавят хвост.
     Джоди еще долго бодрствовала, курила и разрабатывала планы. Когда докурила до фильтра последнюю сигарету, то она уже знала, с чего начинать.

***

     Дарси открыла окна в автомобиле. Ветер растрепал ей прическу, но и развеял табачный запах, пропитавший ее в баре. Запах этот мог вызвать подозрение у Фергуса. В доме для престарелых, где жила ее мать, курить строго запрещалось. Посещение этого роскошного заведения служило отличным предлогом для вечерних вылазок. В последнее время она отлучалась по вечерам значительно чаще, чем обычно, чтобы восстановить чувство собственного достоинства. Мистер Кей Такетт здорово потрудился, чтобы подорвать ее самоуважение.
     Мысль о том, что ее бросили, грызла душу, как злобная крыса. Вот почему в последнее время ее ничто не радовало. Дарси не могла сосредоточиться ни на каком другом мужчине, пока не отплатит Кею за нанесенное оскорбление.
     Она даже не имела возможности продемонстрировать ему, насколько он ей безразличен. Странно, но он не появлялся ни в одной из популярных забегаловок. В городе поговаривали, что он много летает, совершает чартерные рейсы из Далласа в Литл-Рок и даже на юг до самого Корпус-Кристи. Но не мог же он летать все дни и ночи напролет? Чем он занят между рейсами? Где проводит свободное время?
     Может, с другой женщиной? До нее не доходили подобные сплетни, а разве в таком городке что утаишь? Его имя не связывали ни с какой местной красоткой, за исключением...
     Дарси подскочила, как от удара.
     - Не может быть, - произнесла она вслух.
     Кей Такетт и Пара Маллори? Их упоминали вместе, когда они отвезли девочку в Тайлер, но в этом не было ничего подозрительного.
     С другой стороны, докторша прославилась как знаменитая пожирательница сердец. Она крутила с любовником прямо под носом у своего мужа. Даже у Дарси больше совести и здравого смысла, чтобы не пойти на подобную авантюру.
     Правда, некоторые мужчины предпочитали женщин, готовых на риск, что придавало приключению особый вкус и накал. Джеймс Бонд одаривал своим вниманием никак не монастырских девственниц.
     Дарси изо всех сил сжала руль. Если Кей завел тайную интрижку с бывшей любовницей собственного брата, она уж позаботится, чтобы это дошло до ушей каждого жителя Восточного Техаса. Она позаботится о том, чтобы сделать из него всеобщее посмешище. Подумать только, он позарился на чужие объедки! Ну и ну! Такого идиота нечего жалеть.
     Но слухи должны содержать хотя бы крупицу истины, иначе посмешищем станет она сама. Как удостовериться, что он спит с Ларой Маллори? Она с ней даже не знакома. Лара Маллори сразу заподозрит неладное, если Дарси станет навязываться со своей дружбой. Лара Маллори умная женщина.
     Как ей подобраться поближе к Маллори, не вызывая ее опасений? Тут следовало хорошенько подумать, но Дарси не сомневалась, что найдет к докторше подход.
     Она открыла дверь своим ключом и, не зажигая света, на цыпочках вошла в дом, чтобы не разбудить Фергуса и Хэвер, спавших на втором этаже. Ей не хотелось оправдываться перед мужем за свое позднее возвращение. Она не любила ему врать и по возможности избегала этого.
     Проходя мимо гостиной, она заметила, что Фергус и Хэвер забыли выключить телевизор. Дарси вошла в комнату, и, когда огибала кожаный диван, с него вскочили две испуганные фигуры. С возгласами изумления они занялись поисками отдельных разбросанных предметов одежды.
     Дарси зажгла лампу, одним взглядом оценила ситуацию и грозно спросила, хотя все и так было ясно:
     - Что тут, черт побери, происходит?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Пастор Первой баптистской церкви вручил душу Летти Господу и произнес последнее слово над маленьким белым гробом. Пронзительный вопль Марион Леонард эхом отозвался над кладбищем, вселяя ужас в сердца тех, кто его слышал. Джек Леонард молчал, но слезы катились по его бледному исхудавшему лицу, когда он силой отвел жену от гроба дочери. Эта тяжелая сцена не для чужих глаз. Пришедшие на похороны стали расходиться.
     Лара стояла в последних рядах толпы, стараясь быть как можно незаметней. Она повернулась, чтобы уйти, когда ее ослепила яркая вспышка фотокамеры. Инстинктивно Лара подняла руку, чтобы защититься от света. За первой вспышкой последовала вторая, а за ней третья.
     - Миссис Портер, ваше мнение о том, что Леонарды возбудили против вас дело о преступной небрежности.
     - Что такое? - Кто-то придвинул к ее лицу микрофон. Она оттолкнула его в сторону. - О чем вы говорите? Между прочим, меня зовут доктор Маллори.
     Фиолетовые пятна перед ее глазами наконец исчезли, и она увидела перед собой толпу репортеров, преградивших ей путь.
     Лара повернула в другую сторону. Толпа бросилась за ней. Некоторые из репортеров, видимо, представляли телевизионные станции; их операторы, направив на нее камеры, бежали рядом. Другие - сотрудники газет, сопровождаемые обычными фотографами с ненавистными ослепляющими вспышками. Пять лет назад она хорошо познакомилась со снаряжением представителей средств массовой информации.
     Что здесь делает пресса? Что им от нее нужно? Ей показалось, что вновь повторяется прошлый кошмар.
     - Прошу вас, пропустите меня.
     Оглянувшись назад, она увидела, что другие участники похорон Летти Леонард сбились в кучки и говорили приглушенными, но возбужденными голосами, комментируя новый спектакль. И хотя Лара не являлась его устроителем, тем не менее она оказалась его невольной героиней.
     - Миссис Портер!
     - Повторяю: мое имя Маллори, - настаивала Лара. - Доктор Маллори.
     - Но вы были женой покойного посла США Рэндалла Портера?
     Она поспешила через аккуратно подстриженную лужайку к проезду, где вереницей за катафалком и белым лимузином стояли машины, и ее среди них.
     - Вы та самая Лара Портер, которая была любовницей сенатора Такетта?
     - Отойдите в сторону, пожалуйста. - Наконец она добралась до машины и рылась в сумочке, разыскивая ключи. - Оставьте меня в покое.
     - Почему вы приехали в Иден-Пасс, миссис Портер?
     - Правда, что сенатор Такетт привез вас сюда перед своей смертью?
     - Ваши отношения еще продолжались?
     - Что вам известно о несчастном случае с сенатором, миссис Портер? Верно ли, что в действительности это самоубийство?
     - Стала ли ваша небрежность причиной смерти Летти Леонард?
     Тысячу раз она слышала подобные вопросы, и у нее выработался против них иммунитет. Они отскакивали от нее, как пули от брони. Но последний вопрос заставил ее остановиться.
     - Что? Что вы сказали? - спросила она, глядя прямо в глаза молодой женщине-репортеру. - Повторите, что вы сказали?
     - Не стала ли ваша небрежность причиной эмболии, от которой погибла Летти Леонард?
     - Нет!
     - Вы оказались первым врачом, который ею занимался.
     - Да, это так. И я сделала все возможное, чтобы спасти ей жизнь и руку.
     - Видимо, Леонарды так не считают, раз они возбудили против вас судебное дело о преступной небрежности.
     Лара давно научилась скрывать свои чувства, когда на нее обрушивалась лавина щекотливых личных вопросов и словесных атак, иначе бы она не выдержала подобного удара. Она с невозмутимым спокойствием смотрела на репортера, хотя внутри у нее все кипело. Ее лицо словно окаменело, и Лара с трудом шевелила губами, выговаривая слова.
     - Я приняла самые решительные меры, чтобы спасти жизнь Летти Леонард. Ее родителям все хорошо известно. Я ничего не знаю о возбуждении судебного дела. Это все, что я могу вам сказать.
     Свора ищеек не удовлетворилась ее ответами. И когда она отъезжала, репортеры по-прежнему держали врача под прицелом фотокамер, совали в окно микрофоны, выкрикивая глубоко ранившие ее оскорбительные вопросы. Она вцепилась в руль влажными от пота руками и смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на любопытные взгляды из толпы.
     Утро было теплым и немного душным, но она не ощущала жары, пока репортеры своими вопросами не вернули ее в ужасное прошлое. Теперь ее платье прилипло к телу, в висках стучало, а сердце колотилось, разрывая грудь. К горлу подступила тошнота.
     Что же могло вызвать такое внимание прессы? Ее переезд в Иден-Пасс прошел незамеченным, и более года она прожила здесь в сравнительном покое. В мире рождались новые скандалы и возникали новые сенсации; новые грешники, еще более грешные, чем она, были пойманы на месте преступления. История Лары Портер и сенатора Такетта давным-давно была похоронена на кладбище мертвых новостей.
     Но только до сегодняшнего утра. Смерть Летти Леонард вернула ее к жизни. Снова перед публикой предстала печально известная Лара Портер.
     Первоначально несчастный случай с Летти Леонард, пусть очень необыкновенное происшествие, не освещался ни прессой, ни телевидением в масштабах страны или штата, а только местными журналистами. Конечно, имя Лары Маллори значилось в истории болезни Летти, но вряд ли кто мог связать врача из Иден-Пасс с Ларой Портер, любовницей сенатора Кларка Такетта. Для этого надо обладать особой проницательностью.
     К ее великой радости, в последующих сообщениях об операции и улучшении состояния Лепи Лара вообще не упоминалась. Чем меньше она получала рекламы, тем лучше для нее. Она хотела, чтобы ее имя вообще никогда больше не появилось на страницах газет. Но теперь оно обязательно появится, а рядом с ним клеймящие слова "преступная небрежность".
     На протяжении всей истории с Кларком, во время событий в Монтесангре профессиональная компетентность Лары никогда не ставилась под сомнение. Ее репутация опытного врача выдержала нападки на ее нравственность. Она дорожила последним, что осталось от доброго имени Лары Маллори.
     Теперь, если Леонарды только заикнутся о том, что хотят начать дело, вся ее профессиональная деятельность окажется под микроскопом, будет вскрыта и препарирована, как ранее была обнажена и выставлена напоказ ее личная жизнь. Ясно, что они не обнаружат никаких изобличающих фактов, но дело будет сделано. Сам процесс проверки заставит всю прессу заговорить о Ларе. Для широкой публики нет разницы между понятиями "подозреваемый" и "виновный".
     Вновь ее имя будут трепать повсюду. Ее и без того хромающей врачебной практике, единственному, что еще у нее оставалось, будет нанесен смертельный удар, от которого ей уже не оправиться.
     Кто-то определенно сообщил прессе, что доктор Маллори, оказавшая Летти Леонард первую помощь, есть не кто иная, как бесчестная Лара Портер.
     Как она и опасалась, у ее дома выстроились машины и автобусы телевизионных компаний и газетных агентств, о чем свидетельствовали надписи на них. Как только она въехала во двор, ее атаковала куча репортеров. Лара пробилась через толпу и вошла в дом через заднюю дверь, которую Нэнси открыла при ее приближении.
     - Объясните, что все это значит? - потребовала она, захлопывая за Ларой дверь.
     - Ходят слухи, что Леонарды возбудили против меня судебное дело о преступной небрежности.
     - Они что - не в своем уме?
     - Не в своем. Из-за горя.
     - Эти типы, - Нэнси показала на репортеров за окном, - у меня на языке вертится другое слово, - появились тут с час назад и начали колотить в дверь. Я растерялась, не знала, как поступить. Телефон звонит с тех самых пор.
     Действительно, телефон тут же зазвонил.
     - Не берите трубку, Нэнси.
     - Что мне делать, доктор Маллори?
     - Позвоните шерифу Банстеру и попросите убрать репортеров с нашего участка.
     - Он имеет на это право?
     - Шериф обязан их удалить с принадлежащей мне земли. Они могут оставаться на улице, что они наверняка и сделают. В течение нескольких дней мы будем находиться в осаде. Может, вам следует взять отпуск на эту неделю.
     - Ни за что на свете. Я не оставлю вас одну на растерзание этим шакалам.
     Лара сняла с себя жакет, и Нэнси заметила, что подкладка потемнела от пота.
     - Никогда не видела, чтобы вы потели, - заметила Нэнси, взяв жакет. - Я сомневалась, что у вас вообще есть потовые железы.
     - Это нервное. Репортеры буквально напали на меня на кладбище.
     - Стервятники.
     - Вы должны сделать выбор, Нэнси. Или они шакалы, или они стервятники. - Приятно сознавать, что она еще не потеряла чувство юмора.
     - Все равно. И те и другие питаются мертвечиной. Сюда бы Клема с его дробовиком. Он бы их живо разогнал.
     - Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться. Это меня выставит в плохом свете, - невесело пошутила Лара. - Не успела я стать доктором Маллори, терапевтом в маленьком городке, как меня вновь перекрестили в Лару Портер, замужнюю любовницу Кларка Такетта.
     Лицо Нэнси выразило сочувствие.
     - Очень жаль, что так получилось.
     - Я ценю вашу поддержку, Нэнси. - Лара вздохнула. - Я ведь даже не пряталась, просто помалкивала о моем местопребывании из страха, что случится вот такое. Кто-то нарочно потревожил осиное гнездо. Не верю, что тут обошлось без чужих рук.
     - Имя преступника - Такетт. А грязная игра называется предательством.
     Лара быстро взглянула на медсестру.
     - Вы имеете в виду Кея?
     Нэнси отрицательно покачала головой.
     - На него не похоже. Думаю, что это его мамаша. Вы постепенно укрепляете свое положение. Потихоньку-полегоньку, без шума и криков. Ей подобное не по вкусу. Она услышала о смерти девочки, узнала, что вы ей оказывали первую помощь, и воспользовалась случаем, чтобы открыть всем ваш секрет.
     - Она могла так поступить, когда я переехала в город.
     - Но тогда бы все узнали, что именно Кларк устроил вас здесь. А это означало бы, что он все еще вас любил. Джоди не хотела давать вам такой козырь. А теперь кто будет связывать это с Кларком.
     Нэнси несомненно права.
     - Вряд ли кто из пациентов попытается сегодня к нам пробраться, но я буду у себя.
     Лара направилась к себе в кабинет. Она опустила занавеску, чтобы не видеть, в какое месиво превратили репортеры лужайку перед домом. Сев за стол, она открыла телефонную книгу. Ее характер серьезно изменился с того утра в Виргинии, в доме Кларка Такетта. Она стала старше, более стойкой и не собиралась уступать без боя. Лара подвинула к себе телефон и набрала номер.

***

     - Мисс Джейнэллен!
     - Господи, Бови! Что вы здесь делаете?
     Мисс Такетт сидела за кухонным столом и смотрела на телефон, она только что положила трубку. Бови просунул голову в дверь. Джейнэллен знаком пригласила его войти.
     - Похоже, я всякий раз вас пугаю, когда вы заняты своими мыслями. - Он вошел в комнату; его лицо выражало смущение. - Ваша прислуга мне сказала, что вы на кухне. Если я не вовремя...
     - Нет, не беспокойтесь. Просто я удивилась, что вы здесь.
     - Я сначала заглянул в контору, потом на склад. Мне сказали, что сегодня вы рано ушли.
     - Мама неважно себя чувствовала, когда я утром уходила на работу, и я о ней беспокоилась. - Как всегда, в присутствии Бови она испытывала неловкость. Джейнэллен показала ему на стул за кухонным столом напротив себя. - Садитесь. Я как раз собиралась выпить чаю. Вы составите мне компанию?
     - Чаю? - Бови с сомнением поглядел на кипящий на плите чайник. - Горячего чаю? На улице страшная жара.
     - Я знаю, но я... я люблю чаи, - призналась она и, как бы оправдываясь, пожала плечами. - Чай успокаивает.
     - Охотно верю, но, пожалуй, не надо.
     - Хотите что-нибудь еще? Лимонад? Кока-кола? Пиво? Кей держит пиво в холодильнике.
     - Нет, спасибо. К тому же я не могу сесть. Я очень выпачкался.
     Для нее он выглядел прекрасно. Джейнэллен не заметила грязи на его джинсах и рубашке, пока Бови не обратил на это ее внимание. Комки грязи прилипли к его сапогам, к рабочим кожаным перчаткам, засунутым за пояс, а шляпа вся запылилась.
     - Что за глупости, - возразила Джейнэллен. - Мама всегда заставляла моих братьев работать во время летних каникул. Они возвращались вечером потные, вонючие. Нет, от вас не пахнет, - торопливо добавила она. - Я просто хотела сказать, что кухня всегда предназначалась для рабочих людей, чтобы... чтобы они могли здесь отдохнуть, расслабиться. - Почувствовав, что говорит чепуху, она заставила себя остановиться. - Вы, наверное, пришли, чтобы поговорить со мной, прошу вас, садитесь.
     После секундного раздумья он осторожно опустился на самый кончик стула.
     - Может быть, вы хотите чего-нибудь выпить? - повторила она.
     - Если есть лимонад... - Кейто откашлялся. - Вы были за тысячу миль отсюда, когда я пришел, - заметил он, сделав большой глоток.
     - У меня сейчас состоялся очень неприятный телефонный разговор. - Она замолчала, раздумывая, стоит ли обсуждать с ним подобный вопрос. Он выжидающе смотрел на нее; кроме того, было большим облегчением поговорить с кем-то, кто не имел к этому никакого отношения и, таким образом, являлся беспристрастным судьей. - Вы слышали об этой истории с маленькой девочкой из Иден-Пасс, которая чуть не лишилась руки?
     - Я слышал, что она умерла.
     - Сегодня ее похоронили. Ужасная трагедия. - Она сделала паузу. - Первой ею занималась и отвезла в Тайлер доктор...
     - Доктор Маллори.
     - Так вот, видите ли, она... она только что сюда позвонила. Знаете, она когда-то была... мой старший брат...
     - Я знаю.
     Она наградила его благодарной улыбкой.
     - Значит, вы представляете, как неудобно и неловко для нас, что она живет здесь, в Иден-Пасс.
     - Почему?
     Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Джейнэллен опешила.
     - Потому что она напоминает нам о прошлом.
     - Понятно.
     Видимо, ее доводы казались ему неубедительными, и она решила пояснить:
     - Лара Портер погубила политическую карьеру Кларка.
     Бови склонил голову набок и слегка почесал шею, как бы раздумывая над ее словами.
     - Не похоже, что она чемпионка по борьбе. Трудно поверить, что она его одолела, раздела догола и затащила в постель, верно?
     Уже не в первый раз подобная мысль приходила в голову Джейнэллен, но она ее держала при себе. Произнеси она подобное вслух, Джоди подскочила бы до потолка.
     Джейнэллен сочла разумным не развивать далее эту тему.
     - Каким-то образом газетчики узнали, что Лара