сы, причем это делал с любопытством и настойчивостью старого холостяка.
Но она всегда говорила "нет" и причем таким решительным тоном, что у него не
оставались сомнений в ее правдивости.
   - Возможно, - застенчиво сказала она на этот раз, прилаживая литографию к
стене, чтобы найти наиболее подходящее место. -  Он  священник,  -  добавила
она, с интересом ожидая его реакции. Последние дни тянулись для нее  слишком
медленно и смертельно тоскливо.  Поэтому  она  решила  немножко  развлечься,
наблюдая за лицом Вандивера.
   Ее ожидания вполне оправдались. Он вытаращил на нее глаза и чуть было  не
рухнул под прилавок.
   - Священник?!
   - Да, "он пастор. Служит в церкви. Вы когда-нибудь были в церкви,  мистер
Вандивер?
   - Лишь один раз, - сказал он и добавил, немного подумав:
   - Когда моя мать крестила меня. Но тогда моего мнения никто не спрашивал.
- Он улыбнулся, увидев, что Шей понравилась его шутка. - Должен сказать тебе
вполне откровенно, что все мои представления  о  священниках  почерпнуты  из
книги Бинга Кросби "Иду своим путем".  Скажи  мне,  пожалуйста,  где  же  ты
познакомилась со священником? Неужели в церкви?
   - Нет, - рассеянно ответила ему Шей. - Нет.., э-э-э..,  совсем  в  другом
месте.
   Она подумала, что вряд ли стоит рассказывать ему о своей встрече  с  Яном
во всех подробностях, посвящать  в  свою  личную  жизнь.  Ее  уже  несколько
утомило чрезмерное любопытство Вандивера, и она решила,  что  настало  время
изменить тему разговора.
   - Я знаю, где живет эта женщина, которая так и  не  купила  у  нас  вазу.
Когда-то я  помогала  ей  оформлять  интерьер  квартиры.  Если  мне  удастся
подобрать цветы из  шелка  для  ее  гостиной,  я  позвоню  ей  домой  и  она
обязательно придет и купит эту вазу.
   Вандиверу понравилась эта идея, но Шей уже не слышала его. Все  ее  мысли
устремлялись к тому, о ком она думала все последние дни, - к Яну.
   Если дни казались ей очень долгими,  то  ночи  -  просто  бесконечными  и
мучительно тягостными. С ней случилось именно  то,  чего  она  больше  всего
боялась. После встречи с Яном она не находила места в  своей  квартире.  Она
перевернула  все  вверх  дном,  достала   старые   фотографии   и   альбомы,
перетряхнула всю одежду. Она делала все  возможное,  чтобы  хоть  чем-нибудь
занять себя и отвлечься от мыслей о предстоящей встрече.
   Но ее попытки не увенчались успехом. Ей так и не удалось не думать о нем.
Он часто чудился ей: то стоящим перед окном с  суровым  и  весьма  серьезным
лицом, то сидящим на диване и ласково  улыбающимся.  Когда  она  входила  на
кухню, ей казалось, что он сидит за кухонным столиком, вытянув вперед  ноги.
Он буквально наполнял своим присутствием всю ее квартиру. И то, что  его  на
самом деле не было, очень угнетало ее. Чем больше  она  думала  о  нем,  тем
сильнее ей хотелось, чтобы он был рядом.
   До развода они с мужем очень часто и усердно занимались сексом, отдаваясь
друг другу полностью и до изнеможения. Но при этом их  отношения  напоминали
любовную игру детей, которым позволили заниматься запрещенными ранее вещами.
Все  происходило  как-то  суетливо,  поспешно  и  в   значительной   степени
эгоистично.
   А страстные поцелуи Яна волновали ее совсем  по-другому.  Здесь  не  было
детской увлеченности, но зато присутствовала мудрая рассудительность и в  то
же время безудержная страсть, лишенная даже малейшего налета  эгоистичности.
Она чувствовала, что его сдержанность скрывает горячее  сердце  любовника  -
страстного, нежного и сильного. Это была волнующая перспектива,  но  она  не
могла полагаться только на свои предчувствия. Что будет, если они преодолеют
наконец свои разногласия и станут настоящими  любовниками?  Не  ждет  ли  ее
удручающее разочарование?
   Шей  хорошо  понимала,  что  все  ее  рассуждения  о  том,  каким  именно
любовником является Ян, есть пустая трата времени. Как  бы  ей  ни  хотелось
узнать это на практике, представить себе, что Ян окажется когда-нибудь в  ее
постели, было невозможно. У него есть твердые принципы, от которых он ни  за
что на свете не откажется. Если бы он мог это сделать, то непременно  сделал
бы тогда, когда был у нее. А он ушел, оставив их желания неудовлетворенными.
   Тупик. За последние несколько лет Ян Дуглас  был  единственным  мужчиной,
который  вызывал  у  нее  искренний  интерес  и  который  мог  бы  стать  ее
любовником. Совершенно очевидно, что они  испытывают  по  отношению  друг  к
другу непреодолимое сексуальное влечение. Но он  всегда  будет  верен  своим
принципам. Он непоколебим во всех  делах,  касающихся  вопросов  морали.  Он
никогда не ляжет в постель с женщиной, пока не женится на ней.
   Абсурдная идея, но с этим ничего нельзя поделать.
   Но почему же тогда сердце  разрывается  на  части;  а  ладони  становятся
влажными от пота?  Шей  много  раз  задавала  себе  этот  вопрос,  с  трудом
пробираясь по забитой машинами дороге на Манхэттен. Почему  она  согласилась
на это свидание? Она вспомнила тот последний поцелуй на пороге ее квартиры и
поняла, что даже стихийное бедствие не сможет помешать ей встретиться с  ним
сегодня вечером.
   Ей повезло, что большинство машин  направлялось  не  на  Манхэттен,  а  в
противоположном направлении, и она не застряла в пробке. Но к тому  времени,
когда она отыскала подземный гараж, а затем направилась  пешком  по  Седьмой
авеню к Пенн-стейшн, она чувствовала себя усталой,  выжатой  как  лимон.  На
станции царила невообразимая суета, напомнившая ей муравейник в летнем лесу.
Тысячи людей сновали туда-сюда, спеша к своим поездам  в  желании  побыстрее
покинуть этот чудовищный город.
   Шей увидела Яна прежде, чем он успел заметить ее. Он стоял на условленном
месте перед газетным киоском и пристально  вглядывался  в  толпу  мелькавших
перед ним людей. Она с удовольствием отметила, что многие  женщины  обращали
на него внимание, задерживая взгляд.
   "Еще бы, - подумала  она.  -  Нужно  быть  безнадежной  дурой,  чтобы  не
заметить такого красавца". Он был одет в строгий костюм с галстуком,  а  его
голубая рубашка гармонировала  с  его  глазами,  подчеркивая  их  голубизну.
Темные брюки были сшиты  безупречно  и  придавали  его  фигуре  еще  большую
стройность.
   Облизав пересохшие от волнения губы, Шей решительно направилась  к  нему.
Ян увидел ее и  широко  улыбнулся.  Его  глаза  были  наполнены  теплотой  и
счастьем. Он ловко протиснулся к ней, взял ее под  руку  и  отвел  к  стене,
чтобы не толкаться на самом оживленном участке.
   - Привет, - обрадовался он. - Ты все-таки приехала!
   - Неужели я опоздала?
   - Нет, это я пришел слишком рано, - успокоил ее он.
   Они замолчали и долго смотрели  друг  другу  в  глаза,  даже  не  пытаясь
преодолеть неловкую тишину.
   - Ты прекрасно выглядишь, - наконец сказал он.
   Сегодня  она  надела   свое   самое   лучшее   платье,   которое   вполне
соответствовало сезону и прекрасно сочеталось с  ее  пшеничными  волосами  и
загорелой кожей. Мягко-золотистый цвет  платья  придавал  ее  темным  глазам
некоторую таинственность, что, естественно, привлекало внимание  проходивших
мимо мужчин.
   - Благодарю.
   Налюбовавшись глубиной и загадочностью ее глаз, Ян  протянул  ей  журнал.
Это был последний номер иллюстрированного издания "Глэмор".
   - Я увидел здесь какую-то модель и подумал, что это ты.
   Он открыл журнал на нужной странице и показал ей.  Там  была  черно-белая
фотография обнаженной женщины, стоящей под душем, рядом находился  рекламный
текст, убеждавший потенциальных  покупателей  в  превосходстве  французского
мыла и мочалок, без которых, как там говорилось, не может обойтись  ни  одна
женщина. Обнаженная фигура женщины была снята со спины. Ее  волосы  свободно
спадали на плечи, точно так, как иногда у Шей.
   - Нет, - сказала она, решительно качая головой. Затем она перевела взгляд
на газетный киоск, где, по всей видимости, он и  купил  этот  журнал.  -  Ты
искал журнал с моими фотографиями? - настороженно спросила она, глядя ему  в
глаза.
   - Нет-нет, - запротестовал  он,  потупившись.  -  Я  просто  листал  этот
журнал, дожидаясь тебя, и когда увидел.., мне показалось, что это ты. Точнее
сказать, напомнило твою.., э-э-э.., спину. Ты хочешь  есть?  -  спросил  Ян,
стараясь сменить тему разговора и надеясь в душе  на  то,  что  Шей  забудет
первую его часть и остановится на второй.
   Шей решила пощадить Яна и не донимать  его  расспросами,  хотя  ей  очень
хотелось узнать, действительно ли он искал в журналах ее фотографии.
   - Да, я с утра ничего не ела.
   - Селии это очень не понравилось бы.
   - Надеюсь, что ты не скажешь ей?
   - Обещаю тебе, но только в том случае, если ты согласишься перекусить  со
мной в одном из моих любимых ресторанов. Это  совсем  недалеко.  Примерно  в
двух кварталах отсюда.
   - А там будет хрустящий хлеб и подсоленные орешки? - игриво спросила она,
заглядывая ему в глаза.
   - В огромных количествах. Она взяла его за руку:
   - Ну тогда веди меня в свой любимый ресторанчик.

***

   На  входе  в  небольшой  семейный  ресторан  их  встретил   низкорослый,"
кругленький и совершенно лысый человек.
   - Привет, друг!  -  прогудел  он  зычным  голосом,  крепко  обняв  Яна  и
похлопывая его по спине. - Ты оказал мне  большую  честь,  вспомнив  о  моем
ресторане после столь долгого перерыва.
   - Привет, Луи, - сказал Ян, еле освобождаясь из его медвежьих объятий.  -
Я хочу познакомить тебя с Шей Морисон. Шей, это мой друг Луиджи Петрочелли.
   Луи пристально посмотрел на Шей своими черными пронзительными глазами:
   - Настоящая искусительница для пастора, должен признать. -  При  этом  он
шутливо толкнул Яна локтем под ребро.
   -  Протестанты  так  же  легко  справляются  с  искушением,  как   и   их
католические собратья, - грустно сказал Ян,  хотя  его  губы  растянулись  в
веселой улыбке.
   - Ха! - иронично воскликнул Луи и с видом заговорщика наклонился к Шей:
   - Он уже много лет пытается обратить меня в свою веру.
   - Да, и убедился в том, что это совершенно безнадежное дело, - сказал  Ян
и громко рассмеялся. - Луи,  у  тебя  есть  что-нибудь  вкусненькое  сегодня
вечером?
   Сохраняя горделивую осанку, Луи повел их  через  весь  зал  к  свободному
столику, а затем что-то крикнул по-итальянски одному  из  своих  официантов.
Перед ними тут же появилась бутылка прекрасного кьянти и  глубокое  блюдо  с
ломтиками поджаренного хлеба.  Официант  был  предельно  внимателен  к  ним,
выполняя просьбу хозяина.
   - К  сожалению,  я  должен  оставить  вас,  друзья  мои,  -  сказал  Луи,
убедившись в том, что их обслуживают по высшему разряду. - Мой Тони  сегодня
вечером играет в футбол. - Он потянулся к руке Шей и деликатно поцеловал ее.
- Вы чудесно выглядите, синьора. Это именно то, что нужно,  чтобы  разогреть
кровь этого упрямого и занудливого протестанта.
   - Передай привет детишкам  и  поцелуй  за  меня  Анджелу,  -  сказал  Ян,
прощаясь с ним.
   - Да она просто в обморок упадет, если я это сделаю. К тому же я не хочу,
чтобы она горевала о тебе, когда будет залезать  ко  мне  в  постель!  -  Он
шутливо ударил Яна по плечу, но удар был такой, что другой бы упал под стол.
- Я был очень рад видеть тебя, мой друг. Я буду всегда молиться за тебя.
   - - А я за тебя, - сказал Ян и встал, чтобы обнять его.
   Луи  вежливо  поклонился  Шей  и  быстро  вышел  из  ресторана,   попутно
инструктируя своих официантов по-итальянски. Шей догадалась, что он приказал
им уделять как можно больше внимания своим дорогим посетителям.
   - Очень приятный человек, - заметила она, когда Луи отошел от их столика.
- Я  уже  догадалась,  что  вы  давно  знаете  друг  друга.  Где  ты  с  ним
познакомился?
   - В метро, - не раздумывая ответил Ян  и  усмехнулся.  -  Однажды  поздно
вечером я возвращался домой и  на  меня  набросились  три  крутых  парня.  К
счастью для меня, рядом оказался Луи. Он, схватил двоих из них за воротник и
так стукнул лбами, что они рухнули на пол  без  чувств.  А  третий  в  ужасе
убежал.
   - Неужели это правда? - недоверчиво спросила Шей.
   - Клянусь. Я не соврал  ни  единым  словом,  -  он  быстро  перекрестился
указательным пальцем.
   - Меня очень удивляет, что вы терпимо относитесь к религиозным убеждениям
друг друга, - сказала Шей, подтрунивая над ним.
   Он продолжал улыбаться, хотя ответ его был вполне серьезен.
   - Мы просто хорошо понимаем друг друга, так как поклоняемся, одному Богу.
Каждый человек может называть Бога своим именем и поклоняться  ему  не  так,
как я. Но это не принципиальное различие. Бог един и любит нас всех.
   Шей влюбленно смотрела на Яна, и на ее глазах появились слезы восхищения.
Она просто восторгалась этим человеком, который дорожил  своими  принципами,
но при этом признавал право других исповедовать свои принципы.
   Какое-то  время  они  сидели  молча,  занятые  своими  мыслями.   Шей   в
задумчивости продолжала поглощать ломтики поджаренного хлеба, а  Ян  смотрел
на нее с нескрываемым любопытством.
   - Ты питаешься один, раз в день, но за  один  раз  ты  съедаешь  столько,
сколько за два раза  при  регулярном  питании.  -  Он  с  озабоченным  видом
посмотрел на пустую тарелку, которая еще несколько минут назад была полной.
   Шей положила локти на стол и пристально посмотрела ему в глаза:
   - Ты не одобряешь моего отношения к еде?
   - Нет, - возразил он, усмехаясь, - я просто  хотел  узнать,  говорила  ли
тебе когда-нибудь мать, что  настоящая  леди  не  должна  оставлять  тарелку
совершенно пустой? Тем более в присутствии своего кавалера.
   - Моя мать обучала меня всем тем скучным вещам, которые,  по  ее  мнению,
должна знать настоящая леди. Но я оказалась не очень прилежной ученицей.
   Он отпил глоток кьянти и кивнул официанту, чтобы тот унес пустые тарелки.
   - Чему именно она тебя учила? - спросил Ян, с любопытством поглядывая  на
нее.
   Шей стала разгибать пальцы, с удовольствием отвечая на его вопрос:
   - Во-первых, не разговаривать  с  незнакомыми  мужчинами.  Во-вторых,  не
садиться в машину к незнакомым мужчинам. В-третьих, не впускать  в  квартиру
незнакомых мужчин. И так далее и тому подобное.
   Шей откинулась на  спинку  стула,  чувствуя  приятную  сытость  и  легкое
головокружение от выпитого вина. Она  выпила  две  рюмки  вина  -  этим  она
ограничила себя, помня, что с ней произошло после целой бутылки бургундского
в тот памятный вечер, когда  она  забралась  в  постель  к  Яну.  Она  молча
смотрела  на  него,  не  обращая  внимания  на  звон  посуды,  на   болтовню
посетителей за соседними столиками, на мелодичную  музыку,  доносившуюся  из
динамиков, расположенных над ее головой. В этот момент весь  окружающий  мир
состоял исключительно из них двоих.
   - Единственная вещь, о которой она мне не говорила, - продолжала  Шей,  -
это то, что в мире есть священники с сексуально-голубыми глазами.
   Ян отодвинул в сторону свой бокал и наклонился  к  ней  так  близко,  как
только позволял стол. При этом его взгляд блуждал по всему ее телу.
   - Ты действительно считаешь  мои  глаза  сексуальными?  -  спросил  он  с
нескрываемым удовольствием.
   - Уг-гу.
   - А почему твоя мать должна была говорить тебе о подобных вещах? - уколол
он ее.
   Этот вопрос отвлек ее  от  приятного  созерцания  его  лица  и  вернул  к
действительности.
   - Потому.., потому что чувства, которые я могу испытывать  к  человеку  с
такими глазами, могут быть губительны для меня.
   - Почему?
   Шей не стала отвечать на этот  вопрос  и  перешла  к  той  теме,  которая
волновала ее:
   - Ян, почему ты стал священником? Он сделал  знак  официанту,  чтобы  тот
подавал кофе. Официант исчез на кухне, а Ян отпил глоток вина и  внимательно
посмотрел на нее:
   - Я окончил Колумбийский университет. У меня  была  степень  магистра  по
бизнесу. Отец надеялся, что я  стану  его  преемником  в  его  делах,  но  я
заартачился, так как не был уверен, что именно это нужно мне в жизни. Я стал
работать в Корпусе мира. Поначалу все было довольно романтично и  интересно.
Корпус мира был для меня своеобразной  отдушиной;  работая  там,  я  мог  не
прослыть лентяем или совершенно беззаботным человеком. -  Он  усмехнулся,  и
его зубы ярко блеснули, хотя в  ресторане  царил  полумрак.  В  его  голубых
глазах отражался свет свечей, стоявших на столе. - Затем я уехал на два года
в Южную Америку. Не хочу обременять тебя лишними деталями, но могу  сказать,
что именно там мое мировоззрение изменилось  самым  радикальным  образом.  Я
всегда воспринимал наш образ жизни как нечто  само  собой  разумеющееся.  Мы
привыкли к обильному питанию, хорошей одежде, к  медицинскому  обслуживанию.
Для меня все это было в порядке  вещей,  а  для  миллионов  других  людей  -
непозволительной роскошью. Я был потрясен нищенской жизнью этих людей.
   Я вернулся оттуда, переполненный желанием во что бы  то  ни  стало  стать
миссионером. С этой целью я поступил в семинарию.  Должен  признаться,  Шей,
что для меня это было волнующим событием. Впервые  в  жизни  я  почувствовал
значимость своего существования и увидел перед собой важную цель. Но на моем
пути встало совершенно непредвиденное препятствие -  я  не  знал  испанского
языка.  Когда  я  был  в  Южной  Америке,  мне  удалось  немного   научиться
разговорному испанскому, но читать и писать не  умел.  Несколько  месяцев  я
корпел над учебниками, но так ничего и не  вышло.  Я  не  знаю,  почему  Бог
открыл мне смысл жизни и лишил того, без чего  я  не  мог  осуществить  свою
мечту?
   Шей сочувственно пожала его пальцы. Он сжал ее руку, благодарно  глядя  в
глаза.
   - Однажды, когда я еще учился в семинарии, к моей матери пришла подруга и
со  слезами  на  глазах  стала  рассказывать  о  своем  муже-алкоголике.  Мы
помолились, а вскоре после этого мне удалось поговорить с ее мужем и убедить
его бросить эту вредную привычку. Потом было еще несколько таких же случаев,
когда оказалось, что я в силах помочь людям. Я поверил в  себя.  Как-то  мне
даже подумалось, что я наделен Божьей благодатью. - Ян  замолчал,  несколько
смутившись от собственных слов. - Потом я понял  одну  вещь:  незачем  ехать
вокруг света, чтобы отыскать там страждущих и бедствующих, - продолжил он. -
Мои  прихожане  могли  иметь  больше  удовольствий  в  жизни,   чем   жители
какой-нибудь захудалой индейской деревушки в Южной Америке, но  у  тех  и  у
других - бедная духовная жизнь. А духовные ценности во всем мире  одинаковы,
и  в  этом  смысле  здесь   нет   границ   -   географических,   социальных,
экономических. - Он пристально посмотрел ей в глаза, стараясь узнать, поняла
ли она его. - Надеюсь, что я ответил на твой вопрос?
   Она молча кивнула головой. Да, он ответил на ее вопрос. Теперь она  стала
гораздо  лучше  понимать  его.   Она,   Шей   Морисон,   не   имела   такого
всепоглощающего  призвания,  как  Ян  Дуглас.  Она  не  могла  полностью   и
безоговорочно разделить с ним все его духовные ценности. Она даже  не  могла
претендовать на то, чтобы стать частью этих ценностей.
   Ян посмотрел на часы и подмигнул ей:
   -  Ты  успеешь  доесть  свой  десерт  до  начала  концерта?   Нам   нужно
поторопиться, иначе Нейл и Барбара начнут без нас.

***

   Они прибыли на концерт вовремя, хотя для этого им пришлось пробежать  два
квартала. Едва отдышавшись, они тихо заняли свои места в зале..
   Концерт был превосходным, зал часто взрывался аплодисментами.  Шей  и  Ян
получили огромное удовольствие от музыки и пения. Ян неоднократно свистел  в
знак высочайшего одобрения наиболее понравившихся номеров концерта.
   Поймав на себе ее удивленный взгляд,  Ян  наклонился  к  ней,  чтобы  она
услышала его слова в невообразимом шуме:
   - Не смотри на меня такими удивленными  глазами.  В  церкви  я  этого  не
делаю. - Он весело улыбнулся ей и обнял за плечи.
   Барбара запела самую лирическую песню, и  свет  в  зале  почти  полн