начала без толку кричать, испугав Адама.
   Ей потребовалось несколько минут, но наконец мышца приняла  свой  обычный
вид, и лицо  Адама  разгладилось.  Но  Лила  поняла,  что  Адаму  не  только
неприятна  боль  от  падения,  но  он  к  тому  же  испытывает  из-за  этого
неловкость. Падение  нанесло  удар  по  его  гордости  и  его  "я".  Лила  с
удовольствием бы придушила эту Лукрецию за то, что  та  в  несколько  секунд
уничтожила то, на что Лиле потребовался час работы. К тому же доверие  Адама
разлетелось в  пух  и  прах.  В  следующий  раз,  когда  она  предложит  ему
воспользоваться параллельными брусьями, ей придется начинать все  сначала  и
убеждать Кавано, что ему это по силам. Черт бы побрал эту женщину!
   - Будьте добры оставить нас, - напряженно попросила Лила.
   - Ваше время истекло.
   Лила посмотрела на часы, стоящие на столике возле кровати.
   - Вы не можете определить, который час? У нас еще целых пятнадцать минут.
   - Я уверена, что вы не станете заставлять его еще раз встать.
   - Нет, мы будем выполнять серию упражнений для расслабления мускулов.
   - Тогда я останусь и буду смотреть, как вы это делаете.
   - Ничего подобного вы не сделаете.  Это  касается  только  меня  и  моего
пациента. Адам, ведь ты же не хочешь, чтобы она осталась, правда?
   Лукреция положила руку мужчине на плечо.
   - А вам не кажется, что мне было бы полезно этому научиться?
   Это замечание совершенно вывело Лилу из себя.
   -  Мы  говорим  не  о  том,  как  правильно  разливать  чай,  Белоснежка.
"Научиться этому"  за  один  день  невозможно.  Чтобы  получить  сертификат,
требуются годы учебы и практики.
   - Это не может быть таким уж трудным, - насмешливо фыркнула  Лукреция.  -
Мне следует знать, как это делается, чтобы я сама могла заниматься с  Адамом
после того, как мы поженимся.
   У Лилы упало сердце, она сразу потеряла весь свой боевой дух. Открыв рот,
она посмотрела сначала на Лукрецию, потом на Адама.
   - Поженитесь? - прошептала она.
   - Разве вы не знали? - Лукреция нежно  пробежалась  пальцами  по  волосам
Адама. - На самом деле Адам сделал мне предложение только вчера. Правда,  он
уже был близок к  этому  во  время  нашей  последней  встречи  незадолго  до
несчастного случая.
   Лила взглянула вниз, на Кавано. У нее разрывалось сердце, и она не  могла
поверить в то, что услышала.
   - Ты просил ее выйти за тебя замуж?
   - Мы серьезно это обсуждали. - Голос Адама звучал глухо.
   - Ты на самом деле хочешь жениться на ней?
   - Прошу прощения, - оскорбилась Лукреция. - Адам, не кажется ли тебе...
   - Помолчи, Лукреция, - резко оборвал ее Кавано. - Я  хочу  выслушать  то,
что скажет Лила. - Кавано не сводил с нее глаз. Он  смотрел  на  нее  из-под
своих густых бровей, но в этом взгляде не было злости.  Скорее  происходящее
его забавляло или, по меньшей  мере,  удивляло.  -  Почему,  с  твоей  точки
зрения, мне не следовало бы жениться на Лукреции?  Мы  давно  с  ней  близко
знакомы.
   - И даже более того, дорогой,  -  вставила  Лукреция.  Но  Адам  взглядом
призвал ее к молчанию.
   Он снова повернулся к Лиле.
   - Лукреция с сочувствием относится к моему нынешнему  положению.  Чем  бы
это ни кончилось, она согласна жить со мной.
   - Что ты имеешь в виду, когда говоришь "чем бы это ни кончилось"?
   - Я могу оказаться несостоятельным в сексуальном плане.
   -  Неужели  необходимо  обсуждать  настолько  интимные  вещи  с   наемным
работником? - Вопрос Лукреции прозвучал с откровенным раздражением.
   Адам метнул в нее очередной тяжелый взгляд.
   - Я сам решу, как мне поступить, Лукреция. Если не можешь молчать,  выйди
из комнаты.
   Она предпочла остаться, но неодобрительно поджала губы.
   - Лукреция согласна выйти за меня замуж, несмотря на то, что я  не  смогу
зачать ребенка, - спокойно объяснил  он  Лиле.  -  Она  добра.  Вне  всякого
сомнения, красива. Это образованная,  приятная,  умная  женщина.  Почему  же
мужчине, особенно если он находится в таком положении, как я, не радоваться,
если такая женщина соглашается выйти за него замуж?
   Лила вздернула подбородок и с вызовом тряхнула волосами.
   - Если ты собираешься совершить величайшую ошибку в своей жизни, меня это
не касается.
   Лукреция снова открыла было рот, чтобы запротестовать, но Адам  посмотрел
на нее с такой откровенной угрозой, что у бедняжки затряслись от обиды губы.
   - Так почему же ты считаешь, что женитьба на Лукреции  стала  бы  большой
ошибкой?
   - Помни, ты сам напросился, - предупредила его Лила.
   - Я не забуду.
   - Ладно, - начала Лила и глубоко вздохнула. - Она действует  не  в  твоих
интересах. Она обращается с тобой  как  с  младенцем,  сюсюкает,  носится  с
тобой, обхаживает тебя.
   - Ну и что же в этом плохого?
   - Все плохо.
   - Ты не считаешь, что с мужьями нужно носиться?
   - Определенно, нет, если мужья пребывают в твоем состоянии и находятся на
данной стадии лечения. Как только ты снова станешь  здоровым  человеком,  ты
можешь делать все, что  тебе  заблагорассудится,  и  я  поприветствую  любую
дурочку, способную забыть  о  себе  ради  мужчины.  Но  именно  сейчас  тебя
необходимо подстегивать, заводить, тормошить...
   - Другими словами, она должна со мной обращаться так, как ты.
   - Совершенно верно! То, что делает сейчас Лукреция, это отлично, если  ты
согласен всю свою жизнь лежать, принимать бокалы с мартини из ее рук и  есть
с ложечки, которую она будет подносить к твоим губам.  Если  ты  мечтаешь  о
такой жизни, то я не вправе спорить с  твоим  решением.  Если  тебе  хочется
увидеть, как твой великолепный мускулистый торс  заплывет  жиром,  мышцы  на
ногах высохнут, а руки станут дряблыми оттого, что ты  ими  не  пользуешься,
отлично. Отправляйся с ней к алтарю и скажи священнику "да".
   Но если ты хочешь снова  стать  прежним  Адамом  Кавано,  хочешь  ходить,
бегать, кататься на лыжах, подниматься в горы,  -  а  ты  мне  говорил,  что
именно этого ты и хочешь, - тогда тебе лучше было бы послать ее подальше.
   - Адам!
   Лила  не  обратила  внимания  на  возмущенное  восклицание   Лукреции   и
продолжала:
   - Прежде чем ты примешь окончательное решение, подумай вот о  чем.  Когда
начнется лыжный сезон и все ее дружки отправятся в Сент-Мориц, что  будет  с
тобой? А? Я тебе скажу. Ты останешься в одиночестве. Брошенный.  Потому  что
Лукреция тоже отправится в Сент-Мориц. И ты сам заставишь ее уехать,  потому
что тебя будет мучить чувство вины, ведь она столь многим пожертвовала  ради
тебя. Ты останешься лежать  в  спальне  на  попечении  единственного  слуги,
который будет презирать тебя за твою слабость и не будет торопиться и бежать
со всех ног, когда ты звонком попытаешься его вызвать.
   И пока твоя  замечательная  красавица  жена  будет  наслаждаться  горными
склонами - и инструкторами тоже, потому что новизна  ее  благородного  жеста
несколько приувянет, и  она  уже  начнет  думать,  что  совершила  неудачную
сделку, - ты будешь валяться в кровати бесполезный и беспомощный. Ты начнешь
мучить самого себя, гадая, с кем она и чем занимается. Ты станешь  с  тоской
вспоминать те денечки, когда сам знакомился с девушками на  склонах  гор,  а
потом вел их к  себе,  чтобы  поразвлечься.  Ты  будешь  тосковать  по  тому
времени,  когда  ты  управлял  огромной  компанией,  и  люди  не  могли   не
восхищаться твоей энергией.
   Со временем Лукреция начнет все чаще уезжать - то походить  под  парусом,
то поохотиться, то встретиться с любовником. А потом  настанет  день,  когда
быть женой инвалида-паралитика станет немодно, и она с  тобой  разведется  и
уйдет, вполне вероятно, прихватив  с  собой  несколько  твоих  миллионов.  И
Лукреция не будет сомневаться, что честно заработала эти деньги, потратив на
тебя столько времени и энергии.
   - Нет... Я не могу стоять здесь и выслушивать... Это уже переходит всякие
границы...
   - Ты можешь уйти, когда тебе захочется, Лукреция, - осторожно посоветовал
Адам.
   - Что? Я даже подумать не могу оставить тебя наедине с этой  извращенкой!
Она явно не в себе.
   - Ничего подобного, - не удержалась Лила. - А что до того, что я останусь
с ним наедине, то я провела здесь несколько недель до вашего появления.
   Щеки Лукреции залил яркий румянец.
   - Что она хочет этим сказать, Адам?
   - Призови на помощь свое воображение, Лукреция, - ответил он.
   - Ты и в самом деле предавался.., предавался...
   -  Сексуальным  развлечениям.  Что,  не  можете   этого   произнести?   -
поддразнила ее Лила. - Он меня целовал. И не однажды.
   - Не только целовал, но и наслаждался  этим,  -  мягко  добавил  Адам.  -
Очень.
   Лукреция лишилась дара речи, уловив подтекст этих  шепотом  произнесенных
слов. И Лила тоже. Она встретилась взглядом с  Адамом,  и  прошло  некоторое
время, прежде чем девушка смогла продолжать:
   - Что возвращает нас к вопросу о сексе.
   - Неужели? - Адам улыбнулся ей  своей  очаровательной,  дерзкой  улыбкой,
придававшей ему сходство с пиратом.
   - Ведь, собственно, об этом и идет речь, верно? - Вопрос  Лилы  прозвучал
риторически. Она говорила так, словно была с Адамом наедине. -  Ты  боишься,
что если не схватишь первую попавшуюся женщину, согласившуюся выйти за  тебя
замуж, то больше никогда тебе такой случай не подвернется. Адам, -  серьезно
сказала  Лила,  -  если  бы  я  верила  в   искренность   Лукреции,   я   бы
собственноручно приколола ей на грудь медаль  за  самопожертвование.  Но  на
твоем месте я бы подумала над тем, почему она так легко согласилась не иметь
детей.
   Они оба  не  обратили  внимания  на  приглушенный  вздох  Лукреции.  Лила
продолжала:
   - Тебе не приходило в голову, что ее это устраивает? Может быть, Лукреция
только рада получить в мужья человека, который не  станет  требовать,  чтобы
она немедленно произвела на свет наследника? Я сомневаюсь, что она  согласна
пожертвовать своим временем или фигурой ради  ребенка.  Лукреция  просто  не
создана для того, чтобы  кормить  грудью  и  менять  пеленки.  С  пеленками,
разумеется, справится и няня, но кормить ребенка чужая женщина не сможет.
   - Кормление грудью - это не самое главное, - спокойно напомнил ей Адам.
   - Для меня это было бы главным.
   - Правда?
   Лилу пронзила дрожь. Она перевела дыхание, пытаясь скрыть волнение.
   - Мы говорим не об этом. Ты сбиваешь меня  с  мысли.  -  Лила  помолчала,
потом заговорила снова:
   - Я не думаю, что  у  тебя  возникнут  какие-то  проблемы  в  постели,  и
неважно, станешь ты только развлекаться или  озаботишься  зачатием  ребенка.
Для женщины, которая тебя по-настоящему полюбит,  это  все  равно  не  будет
иметь значения. Но я знаю, насколько  это  важно  для  тебя.  То  есть  тебя
волнует, что у тебя не встанет. Я бы скорее предложила тебе  попробовать  со
мной и убедиться, что с тобой все в порядке, только  бы  ты  не  бросался  к
алтарю с Белоснежкой.
   Повисла тишина, полная невысказанного изумления.  Больше  всех  удивилась
сама Лила. Она слышала, что сказала, но не верила, что эти слова сорвались с
ее языка. Это был просто порыв. Но теперь, когда Лила  могла  это  обдумать,
она поняла, что сказанное ею правда и отражает ее истинные чувства.
   Ее не волновало, что подумает о ней Лукреция, но вот что подумает  о  ней
Адам? Лила не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. И  все-таки  через
мгновение она посмотрела на него. Но напрасно -  девушка  так  и  не  смогла
понять значения его пристального взгляда.
   Развернувшись, она вышла из комнаты, неслышно ступая босыми ногами.
   Прошло несколько гнетущих минут. Лукреция откашлялась и заговорила:
   - Нет, кто бы мог представить, что эта нахалка  осмелится  обсуждать  то,
что ее совершенно не касается? Господи, какую пытку тебе  пришлось  терпеть,
дорогой! - Она содрогнулась, от возмущения. - Меня удивляет, что  ты  терпел
ее так долго. Я прослежу, чтобы она упаковала  вещи  и  немедленно  покинула
дом.
   Когда Лукреция проходила мимо  его  кресла,  Адам  схватил  ее  за  руку.
Лукреция вздрогнула, удивленная силой его пальцев.
   - Лила останется, а ты пойдешь и соберешь свои вещи.
   Женщина побледнела:
   - Ты шутишь, Адам! Я уверена, что ты не можешь придавать  значения  тому,
что наговорила эта сумасшедшая. Этого не может быть. Ты умнее, я знаю.
   - Я очень умный. И поэтому собираю досье на всех моих  знакомых,  друзей,
врагов. - Он помолчал и добавил:
   - И любовниц. - Кавано отпустил ее руку и откинулся на спинку  кресла.  -
Лила не сказала ничего такого, чего бы я не  знал  раньше.  -  Он  улыбнулся
задумчиво, как будто вспомнил о чем-то. - Во всяком случае, о тебе.
   Его внимание опять вернулось к Лукреции, он снова стал серьезным:
   - Я знаю, что кредиторы стоят у твоего порога.
   - Как это низко с твоей стороны, Адам, говорить о деньгах.
   - Я бы не стал, если бы не деньги привели тебя  сюда.  -  Он  прервал  ее
оправдания. - У нас были хорошие времена, Лукреция.
   - У нас был хороший секс. Адам махнул рукой:
   - Этого было так легко добиться, что все  теряло  свое  значение  еще  до
того, как мы добирались до кровати.
   - Ты...
   Пожатием плеч он отмел ее оскорбление.
   - Я никогда не собирался на тебе жениться. С самой первой нашей встречи я
понимал, почему ты так настойчиво меня преследуешь.
   - Я влюбилась в тебя с первого взгляда! - зло выкрикнула Лукреция.
   - В мой банковский счет, я бы сказал.
   - Это не правда! Я люблю тебя! Я приехала сюда, чтобы...
   - Чтобы сделать то, что сказала Лила.
   Ты хотела умаслить меня своей нежной заботой, чтобы я женился на тебе  из
благодарности. И для нас обоих это стало бы сделкой.  У  меня  появилась  бы
жена, терпящая мою несостоятельность в постели.  А  ты  бы  приобрела  мужа,
который смог бы оплатить твои долги.
   Только ты просчиталась, - продолжал Адам. - Я  не  хочу,  чтобы  со  мной
нянчились до конца моих дней. Я всегда все делал для себя сам. Я  верю,  что
это лишь временное состояние. Я мог бы, конечно, руководить корпорацией и из
инвалидной коляски, но я никогда не соглашусь стать  прикованным  к  постели
инвалидом, чей мозг  атрофируется,  пока  моя  любящая  женушка  тратит  мои
деньги.
   - Мне показалось, что последние два дня тебе понравилось быть  инвалидом,
- холодно заметила Лукреция.
   - Ты приехала в мой выходной, - с сожалением пояснил  Адам.  -  Я  дулся,
потому что Лила оттолкнула меня.  И  потом,  мне  хотелось  посмотреть,  как
далеко ты можешь зайти. Я надеялся, что ошибся на твой счет. Это клише, но я
бросил тебе наживку, и ты с радостью на нее клюнула.
   - Значит, ты устроил мне какое-то дурацкое испытание?
   - Нет, это было испытанием для Лилы. Она вышла из него  с  честью.  А  ты
провалилась.
   Уголки губ Лукреции презрительно опустились.
   - Если уж мы заговорили о клише, то твое влечение к этой грубой и  наглой
девке вызывает только смех и презрение.  Любой  мужчина  в  твоем  состоянии
влюбился бы в своего методиста по лечебной физкультуре.
   - Это почти слово в слово то, что говорила мне Лила. Но я не  думаю,  что
вы обе правы.
   - И ты еще гордишься своим интеллектом, - фыркнула Лукреция. -  Разве  ты
не видишь, что она единственная доступная для тебя женщина?
   - Ты тоже была доступна, Лукреция, - тихо напомнил ей Адам. - Но  я  ведь
тебя не захотел, правда?
   - Ублюдок.
   Адам ошарашенно взглянул на нее.
   - И ты еще обвиняла Лилу в сквернословии?
   - Она одевается как шлюха!
   - Но именно ты хотела себя продать.
   - Я не могу поверить, что ты на самом деле хочешь ее.
   - Я хочу ее, - заявил Адам, и на его губах заиграла веселая улыбка, - и я
намерен поймать ее на слове.

***

   Из окна спальни Лила видела, как Пит открывает для  разъяренной  Лукреции
заднюю дверцу автомобиля. Когда женщина села, он обошел машину и  уселся  за
руль. Бедный Пит. Ему придется  терпеть  компанию  этой  дамы  по  дороге  в
аэропорт. Да, Лукреция  фон  Эльзхауэр  отбывала  явно  не  в  самом  лучшем
настроении.
   А у Лиды на душе пели птицы. Ей удалось обойти все  препятствия  на  пути
Адама  к  полному  выздоровлению.  Она  справилась  с  его  депрессией,  его
первоначальным сопротивлением,  его  детской  влюбленностью  в  нее,  с  его
сочувствующей  союзницей.  Всегда  находится  какой-нибудь  друг  или  жена,
которые противодействуют методисту по лечебной физкультуре. Несмотря на  то,
что ими движут любовь и сострадание, они плохо влияют на пациента.
   Но надо надеяться, что и она, и Адам в последний раз видели Лукрецию  фон
Эльзхауэр. Теперь им ничто не помешает.
   Оставались,  правда,  еще  ее  собственные  чувства,   но   Лила   решила
разобраться с ними потом.
   Она  дождалась,  пока  свет  фар  машины  стал  невидим  в  надвигающихся
сумерках, и только потом постучала в дверь комнаты Адама. Услышав его голос,
приглашающий войти, она открыла дверь и остановилась, смущенная, у порога.
   - Она уехала, Адам.
   - Счастливое избавление!
   Лила удивленно покачала головой:
   - Ты не огорчен?
   - Я бы сказал, что у меня камень с души свалился.
   - Объяснишь мне, почему?
   - Не-а.
   - Получил удовольствие от схватки, да?
   - На губах моих печать.
   - Вот черт! А я-то думала услышать все пикантные подробности.
   - Жаль разочаровывать тебя, - Адам  широко  улыбнулся,  -  но  я  оставлю
объяснения до другого раза. На сегодня с меня Лукреции достаточно.
   Услышав эти слова, Лила просияла от удовольствия и сказала:
   - Она весь дома перевернула, пока собирала вещи и  заказывала  билеты.  Я
решила отложить наши занятия до ее отъезда.
   - Я догадался о причине отсрочки. Но раз теперь ты здесь, мы не могли  бы
снова повторить упражнения на параллельных брусьях?
   Лила в притворном изумлении хлопнула себя ладонью по лбу:
   - Неужели у меня проблемы со слухом?  Разве  вы  не  тот  самый  пациент,
который никак не хотел заниматься на брусьях сегодня утром?
   - Я передумал.
   - Что ж, понимаю. Ладно...
   -  Слушай,  подожди.  А  где  мой  постер,   который   Лукреция   назвала
"оскорблением для глаз, оскверняющим стены моей спальни"?
   - Вот дрянь! - воскликнула Лила и уперла руки в бедра. - Сказать такое  о
моем чудесном постере! Что такого было в женщине с корзиной фруктов?
   - Я полагаю, ее возмутил не сюжет. Я догадываюсь, что ей не  пришелся  по
сердцу банан в руке прекрасной дамы.
   - У некоторых людей совершенно нет вкуса.
   - Так где же он? - расхохотался Адам.
   - В моей комнате. Лукреция велела Пи-ту порвать постер, но он принес  его
мне.
   - Повесь его обратно.
   Делая вид, что  лишь  повинуется  приказанию,  но  на  самом  деле  очень
довольная, Лила  ушла  и  вернулась  с  многострадальным  постером  и  вновь
водрузила его на стену.
   - Вот так гораздо лучше. А теперь мы можем начать.
   И они снова вернулись к брусьям. Его  руки  удерживали  тело  лучше,  чем
утром, но теперь Адам больше опирался и на ноги.
   Лиле пришлось уговаривать его не торопиться.
   - Адам, это приведет к перенапряжению.
   - Еще пять минут.
   -  На  что  ты  будешь  годен  завтра,  если  сегодня  доведешь  себя  до
изнеможения?
   - Я не изможден, а невероятно счастлив.
   И все-таки Лила заставила его вернуться обратно в коляску.
   - Давай сегодня обойдемся без упражнений на столе. Возвращайся в постель.
Я сделаю тебе  массаж  там.  И  мне  кажется,  что  тебе  пойдет  на  пользу
обтирание.
   Лила обтерла Адама губкой, сделала ему массаж и пожелала спокойной  ночи.
И тут он хитро взглянул на нее и поинтересовался:
   - А как насчет всего остального?
   - Не понимаю тебя.
   - Я имею в виду упражнения в постели для  развлечения  и  воспроизведения
потомства, в которых я должен преуспеть с твоей помощью. Как насчет  них?  -
Его голос упал до хриплого шепота. - Когда мы начнем работать над  этим?  Ты
ведь не забыла свое обещание?

Глава 9

   Лила молчала. Адам выждал несколько секунд, ожидая  ее  ответа,  а  потом
поторо