любит семью. Зи так просто не опишешь. Она хорошая жена и любящая мать. Держится от меня поодаль. Думаю, она недолюбливает Кэрол за то, что та не принесла счастья ее сыну.
     - А остальные?
     - У Кэрол, возможно, был роман с Эдди.
     - Эдди Пэскел - это руководитель предвыборной кампании?
     - И лучший друг, еще со времен колледжа. Но насчет романа я точно не знаю. Только со слов Фэнси.
     - И как этот Пэскел к тебе относится?
     - Вежлив, не более того. Правда, я не подаю сигналов, как это могла делать Кэрол. Если у них и был роман, он мог решить, что после катастрофы все кончилось. Во всяком случае он делает все, чтобы Тейт победил на выборах.
     - А девчонка?
     Эйвери покачала головой:
     - Фэнси - испорченная маленькая дрянь. Нравственность у нее - на уровне бродячей мартовской кошки. Но она слишком легкомысленна для убийцы. Это не по ней - силенки не те.
     - А брат? Его зовут Джек, кажется?
     - Он очень несчастлив в браке. - Она задумалась. - И Тейт здесь ни при чем. Хотя...
     - Что хотя?
     - Он кажется знающим, интересным, привлекательным, но это когда младшего брата нет рядом. Тейт - как солнце. Джеку остается роль луны. Он отражает свет Тейта, но собственного не излучает. Он так же много, как Эдди, делает для предвыборной кампании, но если что-то не получается, все шишки сыплются на него. И мне его жалко.
     - А ему самому себя жалко? Настолько, чтобы стать убийцей брата?
     - Не знаю. Он держится на расстоянии. Как-то раз я заметила, что он за мной наблюдает, и почувствовала в его взгляде враждебность. Но держится безразлично.
     - А его жена?
     - Дороти-Рей может убить из ревности, но ее первой жертвой будет Кэрол, а не Тейт.
     - Почему ты так считаешь?
     - Я просматривала семейные альбомы в поисках информации. Дороти-Рей зашла в гостиную, чтобы взять из бара бутылку. Она была уже пьяна. Я ее редко вижу, только за ужином, и она почти все время молчит. Поэтому я была очень удивлена, когда она ни с того ни с сего стала обвинять меня в том, что я хочу украсть ее мужа. Она сказала, что я, наверное, хочу продолжить с того, на чем я остановилась перед катастрофой.
     - Что, Кэрол спала со своим деверем? - недоверчиво спросил Айриш.
     - Кажется, да. Во всяком случае, попытки делала. - Эйвери тогда очень огорчила эта новость. Она надеялась, что это просто алкогольные фантазии Дороти-Рей, которым она предавалась, запершись у себя в комнате с бутылкой водки. - Какой абсурд! - продолжала она размышлять вслух. - У Кэрол был Тейт. Зачем ей понадобился Джек?
     - Дело вкуса.
     - Наверное, ты прав. - Эйвери была так поглощена своими мыслями, что намека не заметила. - Во всяком случае, я отрицала, что имела планы относительно ее мужа. Она назвала меня стервой, шлюхой, разрушительницей семейного очага и тому подобное.
     Айриш взъерошил волосы.
     - Видно, эта Кэрол действительно была та еще штучка.
     - Но мы точно не знаем, что она добивалась Эдди или Джека.
     - Но она должна была посылать действительно сильные сигналы, раз так много людей их принимали.
     - Бедный Тейт.
     - А что "бедный Тейт" думает о своей жене?
     Эйвери постаралась вспомнить все:
     - Он думает, что она сделала от него аборт. Знает, что у нее были любовники. Знает, что она была плохой матерью и серьезно травмировала душу дочери. Будем надеяться, что это можно поправить.
     - Ты и эту ответственность взвалила на себя?
     Она услышала осуждающие нотки в его голосе и вскинула голову:
     - Что ты хочешь этим сказать?
     Он решил, что ей стоит успокоиться, и отправился на кухню за новой порцией выпивки. Вернулся и встал над ней, широко расставив ноги.
     - Ты мне не врешь насчет того полуночного посетителя в больнице?
     - Да как ты можешь мне не верить?
     - Объясню. Ты пришла ко мне, дай вспомнить, когда это было, два года назад, пришла поджавши хвост - ты искала работу, любую работу. Тебя как раз уволили за то, что ты совершила непростительную журналистскую ошибку.
     - Я пришла сегодня не для того, чтобы это вспоминать.
     - А может, вспомнить все-таки стоит! Потому что мне кажется, за твоим идиотским планом стоит именно это. Ты тогда влезла в эту историю по уши. Не проверив фактов, ты сообщила, что молодой конгрессмен из Вирджинии убил свою жену, а потом выстрелил себе в голову.
     Она сдавила руками виски, воспоминания нахлынули и разворачивались перед ее внутренним взором страшной бесконечной лентой.
     - Репортаж с места события, Эйвери Дэниелз. - Айриш был к ней беспощаден. - Новости из первых рук! Ты тогда почуяла свежую кровь.
     - Да, черт подери, все так. Это действительно была свежая кровь. - Она скрестила руки на груди. - Я видела тела, слышала, как визжали от ужаса дети, - они нашли их, придя из школы. Я видела, как они рыдали над тем, что сделал их отец.
     - Предположительно сделал, черт побери! Ты ничему не учишься, Эйвери. Он предположительно убил свою жену, а потом размазал свои мозги по стенам. - Айриш отхлебнул виски. - Но ты была тут как тут со своим репортажем, не сказав этого весьма существенного слова и подставив свою компанию под обвинение в клевете. Ты подыгрывала камере, Эйвери. Тебе было не до объективности. По твоему лицу ручьем текли слезы, а потом, будто этого было недостаточно, ты стала вопрошать аудиторию, как мог человек, особенно занимавший такой важный выборный пост, совершить такой поступок.
     Она подняла голову и с вызовом взглянула на него:
     - Я помню, что я сделала. Не надо напоминать мне об этой ошибке. Я два года жила с этим. Я была не права, но я многому научилась.
     - Ерунда, - проревел он. - Ты опять повторяешь то же самое. Ты лезешь, куда не положено. Делаешь новости, а не сообщаешь о них. Разве это не та возможность, которой ты ждала? Уж не эта ли история опять вынесет тебя на гребень?
     - Хорошо, пусть так! - выпалила она. - Это была одна из причин.
     - Это причина всего, что ты делаешь.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Ты все еще хочешь добиться такой же известности, как твой отец. Ты хочешь дотянуться до него, быть достойной его имени, а у тебя никак не получается. - Он пододвинулся к ней поближе. - А сейчас я скажу то, чего тебе совсем не хотелось бы слышать. - Он тряхнул головой и отчетливо проговорил:
     - Он того не стоит.
     - Остановись, Айриш.
     - Он был твоим отцом, Эйвери, но он был и моим лучшим другом. Я знал его и лучше, и дольше, чем ты. Я любил его, но мог воспринимать его более объективно, чем ты или твоя мать.
     Он оперся одной рукой о спинку дивана и склонился над ней:
     - Клифф Дэниелз был блестящим фоторепортером. Лучшим, на мой взгляд. С камерой он был талантлив, не отрицаю. Но у него не было таланта делать близких ему людей счастливыми.
     - Я была счастлива. Если он был дома...
     - Это бывало редко, а когда он прощался, ты бывала безутешна. Я видел, как трудно Розмари переносить его долгие отлучки. Она была несчастна, даже когда он бывал дома, потому что знала, что это ненадолго. И все время она со страхом ждала его отъезда. Клифф жить не мог без опасности, это был его эликсир, источник жизненной силы. Для твоей матери это была болезнь, пожравшая ее юность и энергию. Его смерть была легкой и быстрой. Она же умирала долго, мучительно, несколько лет. Она начала умирать задолго до того дня, когда приняла упаковку снотворного. Так чем же он заслужил твое слепое восхищение, почему ты так хочешь быть достойной его имени, Эйвери? Самой главной наградой его жизни был не этот чертов Пулитцер, а твоя мать, но он был слишком глуп, чтобы понять это.
     - Ты просто ревнуешь к нему.
     Айриш выдержал ее взгляд:
     - Да, я ревновал, ревновал к тому, как его любила Розмари.
     И тут у нее пропал весь пыл. Она взяла его руку, прижалась к ней щекой. Из глаз ее текли слезы.
     - Я не хочу, чтобы мы ссорились, Айриш.
     - Тогда извини. Но ты ввязалась в страшное дело. Я не могу позволить тебе продолжать это.
     - Мне все равно придется. Я теперь связана.
     - И надолго это?
     - Пока не узнаю, кто собирается убить Тейта и не разоблачу его.
     - А потом?
     - Не знаю, - жалобно сказала она.
     - А что, если предполагаемый преступник так и не перейдет в наступление? Может, он просто блефует? Ты что, так и останешься миссис Ратледж? Или просто подойдешь однажды к Ратледжу и скажешь: "Да, кстати! Меня зовут не Кэрол, а Эйвери!"?
     Она решила признаться ему в том, в чем самой себе призналась только несколько дней назад:
     - Этого я еще не знаю. Путей к отступлению подготовить не удалось.
     - Ратледжу надо обо всем рассказать, Эйвери.
     - Нет! - Она вскочила на ноги. - Не сейчас. Я не могу оставить его. Поклянись, что не скажешь ему.
     Айриш даже отступил на шаг назад, потрясенный ее столь бурной реакцией.
     - Господи, - прошептал он, осознав, наконец, правду. - Так вот в чем дело. Ты хочешь мужа другой женщины. Так ты хочешь остаться миссис Ратледж потому, что Тейт Ратледж хорош в постели?

23

     Эйвери отвернулась. Она боялась, что не удержится и ударит его.
     - Это мерзко, Айриш.
     Она подошла к окну и с тревогой заметила, что уже темнеет. На ранчо, должно быть, кончили ужинать. Она предупредила, что поедет по магазинам и к ужину не вернется. Но все равно ей пора было назад.
     - Да, мерзко, - согласился Айриш. - Я этого и хотел. Каждый раз, когда мне хочется тебя пощадить, я вспоминаю про бесконечные ночи после катастрофы, когда я мог только напиваться до беспамятства. Знаешь, я даже хотел покончить с собой.
     Эйвери медленно подошла к нему. Весь ее гнев пропал.
     - Пожалуйста, не рассказывай мне про это.
     - Я подумал: к чертям эту жизнь! Попытаю счастья в следующей. Я потерял Клиффа и Розмари. Потерял тебя. Я спрашивал Господа: "Послушай, кому нужно столько напастей?" Если бы я не боялся за свою бессмертную душу... - Он грустно улыбнулся.
     Она обняла его и прижалась щекой к его плечу
     - Я люблю тебя. Я очень переживала за тебя. Я понимала, как подействует на тебя моя смерть.
     Он обхватил ее обеими руками, прижал к себе и в который раз пожалел, что она не его дочь.
     - Я тоже тебя люблю. Поэтому и не могу тебе позволить все это продолжать.
     Она отстранилась от него:
     - Теперь у меня нет другого выбора.
     - Если кто-то действительно хочет убить Ратледжа...
     - Действительно хочет.
     - ...тогда ты тоже в опасности.
     - Я знаю. Я хочу быть другой Кэрол для Тейта и Мэнди, но если я буду слишком другой, ее сообщник решит, что она его предала. Или, - спокойно добавила она, - что это не Кэрол. Я все время боюсь себя выдать.
     - Возможно, это уже произошло, просто ты еще об этом не знаешь.
     Она вздрогнула:
     - И это я понимаю.
     - Вэн что-то заметил.
     Она задохнулась от неожиданности:
     - Я поняла. Со мной чуть сердечный приступ не случился, когда я открыла дверь и увидела его.
     Айриш рассказал о своем разговоре с Вэном.
     - Я был занят и тогда не придал его словам никакого значения. Подумал, что он, как всегда, пришел мне надоедать. Теперь мне кажется, он хотел мне что-то сказать. Что мне говорить, если он вернется к этому разговору?
     - Ничего. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше и для них, и для меня. Вэн знал Эйвсри Дэниелз, а Ратледжи - нет. Им не с кем сравнивать новую Кэрол. Они относят перемены, произошедшие с ней, за счет пережитой катастрофы.
     - Это слишком поверхностный взгляд. Если плана убийства не существует, а я Бога молю, чтобы так оно и было, ты в лучшем случае отделаешься душевной травмой.
     - Если я сейчас все брошу и мне удастся выйти из игры живой, получится, что я все делала зря. Я почти ничего не узнала. А если Тейта действительно убьют, а, Айриш? Если получится так, что я могла бы его спасти и не сделала этого? Думаешь, я смогу с этим жить?
     Он легко погладил ее по подбородку.
     - Ты ведь любишь его, правда?
     Она прикрыла глаза и кивнула.
     - Он ненавидел свою жену. Поэтому ненавидит тебя.
     - Опять в точку! - Она безразлично рассмеялась.
     - Как вы друг с другом?
     - Я с ним не спала.
     - Я не об этом спрашиваю.
     - Но хочешь знать именно это.
     - А стала бы?
     - Да, - прямо ответила она. - С того момента, как я пришла в сознание, до самого выхода из клиники он был замечателен, просто замечателен. То, как он относится к Кэрол на публике, выше всяких похвал.
     - А как он ведет себя наедине?
     - Холодно, как любой обманутый муж. Но я над этим работаю.
     - А что потом? Если он сдастся и ляжет с тобой в постель, думаешь, он не заметит разницы?
     - Думаешь, заметит? - Она склонила голову набок и попыталась улыбнуться. - Разве мужчины не говорят, что ночью все кошки серы?
     Он взглянул на нее с неодобрением.
     - Ладно, допустим, не заметит. А что будешь чувствовать ты, когда он будет заниматься с тобой любовью, принимая тебя за другую?
     Это ей приходило в голову. Она нахмурилась.
     - Я захочу, чтобы он понял, что это я. Знаю, что нехорошо его обманывать, но...
     Голос ее стих, она задумалась над вопросом, на который еще не знала ответа. Так и не найдя его, она сказала:
     - Кроме того, есть Мэнди. Я ее тоже люблю, Айриш. Ей нужна любящая мать.
     - Согласен. Но что с ней станет, когда твоя миссия закончится, и ты ее покинешь?
     - Я ее не покину...
     - А как ты думаешь, что будет чувствовать Ратледж, когда ты напишешь очерк о его семье?
     - Это не будет очерк.
     - Не хотел бы я оказаться рядом, когда ты будешь объяснять это ему. Он подумает, что ты его использовала. - Он выдержал многозначительную паузу. - И будет прав, Эйвери.
     - А если мне при этом удастся спасти его жизнь? Не думаешь ли ты, что тогда он сможет найти в себе силы простить меня?
     Он беззвучно выругался.
     - Ты упустила свое призвание. Тебе следовало стать адвокатом. Ты и черта переспоришь.
     - Я не могу допустить, чтобы моя карьера закончилась позором. Я должна реабилитировать себя за ошибку, допущенную в Вашингтоне, сделать так, чтобы в меня как в журналистку снова поверили. Возможно, я по-прежнему играю в папину дочку, но я должна это сделать. - Она взглядом молила его о понимании.
     - Ты не с того конца принялась за дело, - мягко сказал он и пощекотал ей под подбородком указательным пальцем. - Ты слишком увязла в своих чувствах. У тебя большое сердце - ты не можешь оставаться сдержанной. Ты сама призналась, что привязалась к этим людям. Ты любишь их.
     - И это еще одна причина, по которой мне надо остаться. Кто-то хочет убить Тейта и оставить Мэнди сиротой. Если это в моих силах, я хочу попробовать предотвратить беду.
     Его молчание было как белый флаг капитуляции. Она посмотрела на стенные часы.
     - Мне надо идти. Но сначала скажи, у тебя есть какие-нибудь мои вещи?
     Через минуту она надела на шею золотую цепочку с медальоном. Это была не очень дорогая вещь, но для нее она была бесценна.
     Отец привез ей эту цепочку в 1967 году из Египта, куда ездил по заданию "Ньюсуик" освещать конфликт между Египтом и Израилем.
     Эйвери нажала пружинку, и медальон раскрылся. Она посмотрела на фотографии внутри. На одной из них был ее отец. Он был в военной форме, на груди висела 35-миллиметровая камера. Это была последняя его фотография. Через несколько недель его убили. На другом снимке была ее мать. Розмари, нежная и милая, грустно улыбалась в объектив.
     К глазам Эйвери подступили горячие соленые слезы. Она закрыла медальон и сжала его в ладони. Она еще не всего лишилась. У нее было это, и у нее был Айриш.
     - Я надеялась, что медальон у тебя.
     - Он был в руках у мертвой женщины.
     Эйвери только кивнула. Ей было трудно говорить.
     - Мэнди увидела медальон у меня на шее. Я дала ей его посмотреть. Прямо перед взлетом Кэрол рассердилась, потому что Мэнди перекрутила цепочку, и забрала у нее медальон. Это последнее, что я помню.
     Он показал ей драгоценности Кэрол.
     - Я страшно разволновался, когда открыл конверт. Ведь это ты его послала?
     Она рассказала, как все произошло.
     - Я не знала, что еще с этим делать.
     - Не проще ли было выбросить?
     - Наверное, мне подсознательно хотелось послать тебе весточку.
     - Тебе отдать ее драгоценности?
     Она отрицательно помотала головой и взглянула на простое золотое кольцо на левом безымянном пальце.
     - Тогда как-то придется объяснять их появление. Я не хочу ничего усложнять.
     Он нетерпеливо выругался.
     - Эйвери, выходи из игры, сейчас же. Сегодня же.
     - Не могу.
     - Проклятье! У тебя честолюбие твоего отца и сострадание матери. Опасное сочетание. В данном случае - смертельное. К несчастью, упрямство ты унаследовала от обоих.
     Когда он спросил: "Что ты хочешь, чтобы сделал я?" - Эйвери поняла, что он сдался окончательно

***

     Когда она вернулась, Тейт стоял в холле. Эйвери подумала, что он ждал ее, но он сделал вид, что это совпадение.
     - Где ты была так поздно? - спросил он, не глядя в ее сторону.
     - Тебе разве Зи не передала? Я ей сказала, что мне надо сделать последние покупки перед поездкой.
     - Я думал, ты вернешься раньше.
     - Мне надо было заехать в несколько магазинов. - У нее в руках были покупки, она сделала их наспех перед встречей с Айришем. - Ты не помог бы мне отнести это в спальню?
     Он взял у нее несколько пакетов и пошел за ней.
     - Где Мэнди? - спросила она.
     - Уже спит.
     - А я надеялась, что успею почитать ей на ночь.
     - Надо было раньше возвращаться.
     - Ей почитали?
     - Мама почитала. Я посидел с ней, пока она не заснула.
     - Я попозже зайду к ней.
     Проходя через холл, она через окно увидела, что Нельсон, Джек и Эдди сидят за столом во внутреннем дворике и о чем-то разговаривают. Зи сидела в шезлонге и читала журнал. Фэнси плескалась в бассейне.
     - Тебя, наверное, ждут.
     - Эдди опять обсуждает план маршрута. Я слышал все это сто раз.
     - Просто положи на кровать. - Она сняла пиджак, бросила его на кровать рядом с пакетами и сбросила туфли.
     Тейт стоял совсем рядом, готовый к атаке.
     - Где ты делала покупки?
     - Где всегда.
     Его вопрос не имел никакого смысла, потому что на пакетах были написаны все названия. В какое-то мгновение она испугалась, не следит ли он за ней. Нет, не мог. Она ехала в объезд, все время смотрела в зеркало заднего вида, не едет ли кто-нибудь следом.
     Без мер безопасности, которые показались бы ей несколько месяцев назад абсолютно бессмысленными, она теперь не обходилась. Ей не нравилось жить, что-то скрывая, постоянно настороже. Сегодня вечером, после встречи с Айришем, ее нервы были на пределе. Тейт выбрал неудачное время для расспросов.
     - Почему ты меня допрашиваешь?
     - Я тебя не допрашиваю.
     - Черта с два. Ты вынюхиваешь, как ищейка. - Она сделала шаг в его сторону. - Чем ты думаешь, я пахну? Табаком? Вином? Спермой? Чем-то, что подтвердит твои грязные подозрения насчет того, что я провела день с любовником?
     - Так бывало, - мрачно сказал он.
     - Сейчас - нет!
     - За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я поверю, что операция на лице изменила тебя внутри и сделала из тебя верную жену?
     - Думай, что хочешь! - крикнула она. - Только оставь меня в покое.
     Она подошла к шкафу и чуть не выбила раздвижную дверь, пытаясь его открыть. Руки у нее так дрожали, что она никак не могла справиться с пуговицами на спине. Она выругалась себе под нос, но пуговицы никак не расстегивались.
     - Давай я.
     Голос Тейта раздался за ее спиной, в нем слышались извиняющиеся нотки. Он наклонил ей голову, открыв шею. Потом опустил ее руку и расстегнул блузку.
     - Почти как раньше, - сказал он, расстегивая последнюю пуговицу.
     Блузка соскользнула с ее плеч. Она прижала ее к груди и повернулась к нему.
     - Я плохо переношу допросы, Тейт.
     - А я - супружеские измены.
     Она чуть наклонила голову.