- Помню, как однажды на пляже я смотрел на тебя и думал, какой красоткой ты станешь через несколько лет. Я тогда даже пожалел, что не увижу этого. А сейчас рад, что этот сукин сын разбил твое сердце.
     - Какой сукин сын?
     - Тот, которого ты любила и который бросил тебя. Если бы не он, тебя бы сейчас здесь не было со мной.
     Он лег сверху и, прежде чем войти в нее, прошептал:
     - Марни, открой глаза, посмотри на меня.
     Обхватив его за шею, она открыла глаза. На какое-то мгновение он остановился и посмотрел ей в лицо.
     - У тебя такой соблазнительный рот. Когда-нибудь я расскажу о своих фантазиях.
     - Скажи сейчас.
     - Нет.
     - Почему?
     - Ты засмущаешься, а я, если начну говорить об этом, не отпущу тебя, пока не удовлетворюсь.
     Затем, скользнув руками по ее телу и сжав талию, он одним сильным движением полностью погрузился в нее и начал двигаться.

***

     Марни проснулась второй раз, когда Венера заскреблась в дверь. Физически опустошенные, они с Ло заснули. Ее ноги переплелись с его. Одна рука беспомощно лежала на ее груди, а другая запуталась в ее волосах. Когда она решила освободиться от него, он недовольно заворчал:
     - Лежи спокойно.
     - Мне пора вставать. К тому же надо погулять с Венерой.
     - Ах, эта сучка. Я выпущу ее и сварю кофе. - Ло притянул к себе Марни и шумно поцеловал. - Займи мне местечко. - Отпустив ее, он встал и пошел к двери, не обращая никакого внимания на свою наготу.
     Марни лежала среди скомканных простыней и с восторгом рассматривала его. Ее тело переполняло радостное ощущение, что у нее самый привлекательный любовник во всем мире.
     Войдя в ванную, она заметила сильные перемены в своем теле: на груди и на животе были засосы. От полученного удовольствия болели бедра.
     Быстро приняв душ, Марни оделась. Держа в руках туфли, направилась в сторону кухни. Приоткрытая дверь одной из комнат привлекла ее внимание. Она вошла.
     Это была комната Дэвида. Повсюду были разбросаны его вещи. Плохая привычка, которая раньше раздражала ее, сейчас показалась трогательной и милой. На стенах были развешаны плакаты с изображением рок-звезд, спортсменов, девушек в бикини. На письменном столе, кроме учебников, стоял макет "Виктории".
     Хотя Дэвид жил здесь недолго, чувствовалось, что комната стала для него родной. Кроме вещей, привезенных из дома, Марни заметила телевизор и видеомагнитофон - то, о чем он давно мечтал. На тумбочке стоял новенький телефон, а рядом - подставка с кассетами.
     Выходя из комнаты, Марни не могла сдержать слез. До сих пор она не до конца понимала, как много Ло сделал для Дэвида, которому внушали, что деньги не главное в жизни.
     Нужно вернуть его немедленно, если не хочешь потерять навсегда. Как только она встретится с ним, то потребует, чтобы он возвратился домой.
     Когда Марни вошла на кухню, Ло делал апельсиновый сок.
     - Кофе почти готов.
     - Я не хочу никакого кофе.
     Услышав резкие нотки в ее голосе, он остановился.
     - Я хочу, чтобы ты объяснил, зачем заваливаешь Дэвида дорогими подарками.
     Не торопясь, Ло поставил графин с соком на стол.
     - Мне что, забрать у него все, что я ему подарил? Опомнись. Мы же договорились вчера, что ты простишь меня, если я немного перегнул палку.
     - После того как я увидела, что ты превратил его комнату в магазин электроники, мое терпение лопнуло.
     - Почему такая перемена?
     - Ты задариваешь Дэвида, чтобы отобрать его у меня, - воскликнула она.
     - Это не правда. Зачем мне это нужно?
     - Потому что ты всегда хочешь быть первым, быть над всеми.
     - Меньше часа назад, - медленно проговорил он, - ты была надо мной. И тебе это очень нравилось.
     От стыда и гнева ее бросило в жар. Быстро надев туфли, она направилась к двери. Открыв ее, увидела подходившего к дому Дэвида с Венерой.
     - Мама! Я не поверил своим глазам, когда увидел около дома твою машину. Что случилось?
     Марки была так удивлена, увидев его, что не могла произнести ни слова. К тому же боялась, чтобы он не догадался, чем она здесь занималась в течение нескольких последних часов.
     Наконец Марни пришла в себя и сказала:
     - Вчера вечером умерла твоя бабушка.
     - Вчера?
     - Мы с Марни решили не портить тебе вечер. Я оставлю вас одних. Венера, пойдем гулять.
     - Мам, прости, что меня не было с тобой.
     - Ты же не знал.
     Дэвид подошел и обнял ее.
     - Тебе, наверное, сейчас очень плохо. Представляю, как бы я себя чувствовал, если бы с тобой что-то случилось.
     Она притянула его к себе.
     - Спасибо, дорогой.
     - Когда похороны?
     - Сегодня. Я не стала откладывать. Все уже готово. У нас есть место на кладбище, - добавила она, подумав о Шэрон и отце.
     - Мы с папой приедем. Во сколько?
     Она ответила.
     - Тебе понравилась вечеринка?
     - Мы до четырех играли в покер. Папа научил меня нескольким приемам, и я выиграл десять баксов.
     - Я ничего не знала об этой вечеринке.
     - Я звонил тебе, чтобы попросить разрешения, но тебя не было дома. Я боялся, что папа не отпустит меня.
     - Почему?
     - Он хотел узнать, останутся ли дома родители Джека и будет ли там выпивка и наркотики. Мне пришлось доказывать, что Джек - нормальный парень и все другие тоже. Он сказал, что верит мне, но на всякий случай позвонил миссис Моор. - Дэвид ухмыльнулся. - Теперь у меня два строгих родителя.
     - А Ло строгий?
     - У нас в доме, как он говорит, определенные правила. Никакого телевизора до тех пор, пока не сделаны уроки. Одна бутылка содовой в день, зато сколько угодно сока. Три телефонных звонка за вечер, каждый по пятнадцать минут. Не включать музыку на полную мощь. Он прямо как ты, мам. Говорит, что летом я должен работать, чтобы иметь деньги на бензин. У меня уже есть кое-какие планы.
     - Тебе нравится жить с ним? - Марни знала, что нечестно задавать такой вопрос, однако Дэвид ответил:
     - Конечно. У него такой замечательный дом. И я так привык к Венере. После ужина мы разговариваем с отцом о разных пустяках так же, как с тобой. Иногда рассказываем анекдоты и смеемся, но он всегда говорит серьезно о таких предметах, как Бог, порядочность и других важных вещах. - Дэвид широко зевнул. - Извини, мам, я не спал всю ночь.
     - Поспи немного, а вечером встретимся.
     - Хочешь, я поеду с тобой?
     - Нет, я сама справлюсь. Отдыхай.
     Марни уже почти вышла из дома, когда услышала, что Дэвид обращается к отцу:
     - Эй, пап, ты где?
     Так же он когда-то говорил ей.
     Как она может соперничать с его родным отцам, да еще к тому же астронавтом, который подарил ему новую машину и телевизор? Не может и не будет.

Глава 17

     Марни поднялась по ступенькам своего дома. Она не стала зажигать свет, хотя уже наступили сумерки и повсюду лежали фиолетовые тени.
     Войдя в спальню, скинула черные лаковые туфли и положила сумочку на стол. Затем подошла к окну и стала смотреть в сад ничего не видящими глазами. Ее охватило отчаяние.
     Около горшка с азалией увидела оставленный Дэвидом футбольный мяч. Он казался забытым и брошенным, таким же, как она сама.
     Тяжело вздохнув, Марни начала расстегивать на спине молнию.
     - Давай я помогу.
     Она подпрыгнула от неожиданности и обернулась. В дверях стоял Ло. Когда немного успокоилась, начала ругать его.
     - Ты до смерти напугал меня. Как ты вошел?
     - Мы поехали за тобой.
     - Мы? А где Дэвид?
     - Я послал его домой и сказал, что у нас с тобой будет серьезный разговор.
     - Какой разговор?
     - Сначала скажи, как ты.
     - Ты имеешь в виду маму? Я спокойна, потому что знаю, что и она наконец успокоилась.
     - Хорошо. Давай помогу тебе снять платье. Повернись.
     - Я не собираюсь снимать платье, Ло, тем более что мы должны поговорить.
     - Пожалуйста, но я собираюсь раздеться. - Он снял пиджак и галстук и бросил их на кровать. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, сказал:
     - Так намного лучше.
     - Я рада, что ты здесь, - произнесла она. - Мне необходимо с кем-нибудь поговорить.
     - Говори.
     - Начинай ты.
     - Хорошо. - Ло глубоко вдохнул и в течение нескольких секунд смотрел в пол. Потом поднял на нее глаза. - Мы с Дэвидом решили, что ему нужно взять мою фамилию.
     Эти слова пронзили ее, как молния. Если он возьмет его фамилию, это конец. Тогда Дэвид будет сыном Ло, а не ее.
     - Я хочу признать его официально. Чтобы все знали, кто он и что он для меня значит. Сегодня утром я позвонил своим родителям и рассказал им о Дэвиде.
     - И что они сказали?
     - Ты имеешь в виду, после того как прошел шок? В следующий уик-энд они приедут познакомиться со своим внуком. Дэвид разговаривал с ними и проговорил кучу денег.
     Чувствуя, что она задыхается, Марни отвернулась и подошла к окну.
     - Это замечательно. Я рада за Дэвида. Для себя я тоже сделала кое-какие выводы. Я не буду бороться за право опеки. Я была ему хорошей матерью, но, к моему удивлению, и ты справляешься с ролью отца. Кроме того, Дэвид не должен выбирать между нами. Он любит нас обоих, и мы любим его и желаем ему добра. Думаю, было бы правильным, если бы он остался жить с тобой. Я хочу сказать Дэвиду об этом.
     Волнение мешало ей говорить. Она еле выдавила из себя:
     - Так или иначе через два года он уедет учиться в колледж. - Марни наклонила голову. - Моя любовь к нему не была бескорыстной. С того дня, когда Шэрон сказала, что скоро будет матерью, мне тоже захотелось ребенка, потому что я хотела любить кого-то и чтобы меня любили. Дэвид, которого я вырастила, неосознанно любит меня. Все свое внимание родители уделяли Шэрон. У них не оставалось времени любить меня. Поэтому Дэвид был так же нужен мне, как и я ему. - Она взглянула на Ло через плечо. - Теперь я ему больше не нужна и не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным по отношению ко мне.
     - Должен прервать тебя, - сказал Ло. - По-моему, ты несправедлива к себе.
     - Я не хочу казаться жертвой, не думай. Дай мне закончить.
     Он наклонил голову, показывая, что она может продолжать.
     - То, что случилось сегодня утром...
     - Да?
     - Это случилось по нескольким причинам.
     - Хорошее начало.
     - Ло, не надо.
     - Извини, - он нетерпеливо помахал рукой.
     - Я чувствовала себя так ужасно после смерти мамы. Думала, что хорошего в жизни, если она печально заканчивается?
     - Понимаю. Тебе требовались человеческое общение и вера в жизнь.
     - Да, - подтвердила Марни, удивившись тому, что Ло так хорошо понимает ее и может описать ее чувства.
     - Тебе нужна была эмоциональная разрядка, и такой разрядкой стал секс.
     - Правильно, - тихо подтвердила она.
     - Все? - спросил он, подходя ближе.
     - Да.
     - Ты лгунишка.
     Она подняла голову:
     - Что?
     - Ты врешь. Есть еще одна причина. - Он поднял ее подбородок. - Ты любишь меня. Любишь? - спросил он.
     Марни закрыла глаза и кивнула.
     - Сукин сын, который разбил твое сердце, - это я.
     - Ты сделал это не нарочно, - сказала она, открывая заплаканные глаза. - Просто после тебя невозможно было полюбить другого. Я не думала, что детское увлечение может сохраниться так долго.
     Марни почувствовала, как сняла с души груз, который давил на нее семнадцать лет. Ради возможности сказать вслух о своей любви можно было даже пожертвовать гордостью.
     - Я всегда любила тебя. Когда ты валялся на пляже с моей сестрой. Когда летал в космос. Когда, разъяренный, ворвался в мой дом с анонимными письмами. Я всегда любила тебя.
     Ло скользнул руками по ее телу и притянул к себе.
     - Марни, дорогая, я долго шел к тебе и безумно люблю тебя. - Он наклонился и поцеловал ее в лоб, в то место, где кончается челка.
     Когда Ло отстранился, Марни заметила, что он нахмурился.
     - Ты красиво говорила, но три четверти сказанного - твои выдумки. Дэвид не думает переезжать ко мне насовсем. Он много раз говорил об этом. Я не удивлюсь, если сейчас Дэвид собирает вещи, чтобы вернуться домой. И еще. Я никогда не считал тебя жертвой. Ты самый бескорыстный человек, которого я когда-либо встречал. Ты умеешь любить, и я хочу получить твою любовь наличными. - Он потерся губами о ее губы. - И если ты дашь мне закончить мою речь и не начнешь говорить сама, то узнаешь, что Дэвид не единственный человек, который скоро будет носить фамилию Кинкейд.
     - Что?
     - Думаю, что одного судьи хватит, чтобы поменять фамилию и поженить нас. Мы сразу убьем двух зайцев. Потребуется только одна поездка в суд, а поскольку найти место для стоянки в городе - это целое дело...
     - Ло!
     - Что?
     - Ты хочешь жениться? На мне?
     - Конечно. Ты станешь матерью маленьких Кинкейдов. - Он положил руку на ее живот. - А поскольку я нарушил свое правило и не принял никаких мер предосторожности, один из них, может быть, уже здесь.
     Ло нежно поцеловал Марни и, не отрываясь от ее губ, проговорил:
     - В последний раз, когда я не предохранялся, появился Дэвид. На этот раз я собираюсь как можно скорее повести тебя к алтарю, потому что хочу, чтобы все остальные мои дети были законнорожденными.
     Он накрыл ее грудь руками и возбуждающими движениями начал ласкать соски.
     - Я хочу видеть, как ты кормишь наших детей.
     - Ло, - словно зачарованная, она произнесла имя любимого.
     Наклонив голову, Ло начал безудержно целовать Марни. Ее руки обвились вокруг его шеи, а язык хотел соединиться с его, открывая природную сексуальность, которая до встречи с ним была глубоко спрятана внутри.
     - Еще одно правило в нашем доме, - отрывисто произнес он, заканчивая поцелуй, пока еще полностью не потерял контроль над собой. - Ты должна оставаться такой, как есть, а я постараюсь стать верным мужем.
     - Сюзетт и ей подобные должны исчезнуть.
     - Договорились. - Его улыбка пропала, и он серьезно заглянул ей в глаза. - Единственное, чего я не могу бросить, - это моя работа. Если не смогу летать, то перестану быть самим собой. Тогда ты разлюбишь меня.
     - Хорошо.
     - Сейчас я начну тебя пугать, - продолжал Ло так же серьезно. - Когда мужчина в космосе, семье приходится очень трудно. Я видел истерики, разводы.
     - Со мной такого не будет, - Марни упрямо тряхнула головой. - Я сильная и очень терпеливая. Ты же знаешь, сколько я ждала тебя.
     Его глаза потемнели от страсти.
     - Я знаю. - Ло лег рядом с ней, не оставив никакого сомнения в том, что собирается делать. Протянув руку к молнии, он прошептал:
     - Ты можешь наконец снять свое платье?



   Сандра БРАУН
   ЦЕНА ЛЮБВИ

Перевод с английского Ю. Кирильченко и А. Новикова. OCR Angelbooks




Анонс

     Он ворвался в ее тихую, уютную жизнь подобно грозе, бушующей за стенами ее дома. Фотожурналист Ривз Грант впервые в жизни захвачен страстью, не подвластной никакому самоконтролю. Но каково же ему было узнать, что та, которую он уже считал своей навеки, скоро выйдет замуж за другого!

1

     Допив шампанское, мужчина опустил тонкий хрустальный бокал на серебряный поднос, который услужливо подставил ему проносившийся мимо официант. Притормозив на бегу, облаченный во фрак лакей подождал, пока господин возьмет еще один бокал с пенящимся напитком, и тут же растворился в гудящей толпе.
     Пригубив шампанского, Ривз Грант удивился самому себе. Ему вовсе не хотелось пить. Да и какой прок в этой кислятине? Все вокруг вдруг стало невыносимо серым и скучным. Даже это дорогое вино приобрело во рту какой-то металлический привкус. Рассеянный взгляд зеленых глаз лениво заскользил по блестящему собранию важных персон и знаменитостей. Со стороны могло показаться, что истомленный скукой джентльмен лишь по большому великодушию мирится с существованием этой праздной толпы.
     Заметно состарившаяся, но все еще не утратившая красоты французская кинозвезда висла на руке своего нового мужа - нефтяного магната из Оклахомы. По ее бульдожьей хватке было видно, что с этой добычей она не расстанется до конца жизни. Западногерманский горнолыжник, прославившийся тем, что завоевал на последней зимней Олимпиаде золотую медаль, из кожи вон лез, увиваясь вокруг меланхоличной принцессы из какого-то средиземноморского княжества, но та в упор не замечала стараний чемпиона. Нью-йоркский модельер вместе со своим неразлучным "компаньоном и протеже" - оба в смокингах цвета утренней зари - развлекали группу слушателей байками, в которых желчи было гораздо больше, чем юмора. Представьте себе: приходит бывшая супермодель, совсем еще недавно красовавшаяся на обложках журналов, и заказывает себе наряд, скрывающий недостатки фигуры. Пополнела, видите ли, бедняжка. На двадцать килограммов! Ха-ха!.. Слушатели внимали, разинув рты.
     В тысячный раз досужие языки перемалывали то, о чем всегда толкуют, собираясь вместе, богатей, знаменитости или важные шишки. Или все три категории вместе. Одним словом, те, кто хоть чем-то прославился, чтобы быть допущенным в избранное общество. Доступ в эти сферы открывала прежде всего известность, пусть даже самого сомнительного свойства.
     Однако тот, кто устроил этот роскошный прием, не делал между своими гостями никакого различия, приветствуя каждого с одинаковой сдержанной учтивостью. Высокий, сильный, гибкий... Облик хозяина безошибочно выдавал в нем того, кем он был на самом деле, - швейцарского промышленника, обладающего баснословным состоянием. Благодаря своим прекрасным светлым волосам и прозрачной голубизне глаз он надежно обеспечил себе место в списках "королей красоты", появляющихся время от времени в разделах светской хроники.
     Вопреки всем правилам приличия взгляд зеленых глаз напряженно уперся в стоявшую рядом с миллионером женщину, одетую в умопомрачительный вечерний туалет. "Подумать только, белое надела", - с внезапным раздражением отметил про себя гость.
     Ровно сутки минули со времени их предыдущей встречи, и в памяти Ривза Гранта все еще свежи были воспоминания о том, как поразила она его в тот раз своей необычной красотой. Она и сейчас была сказочно красива. Белое платье от Диора, оставляющее одно плечо обнаженным, давало сто очков вперед любому из дамских нарядов, которые можно было видеть в этом зале. Ожерелье из опалов и бриллиантов было столь же дорогим, как и драгоценности на других женщинах, однако значительно выигрывало, поскольку не было вычурным.
     Для светского приема ее прическа представлялась чуть простоватой: волосы не лежали на плечах пышной волной, какими их запомнил Ривз, а были на сей раз собраны в незатейливый пучок. Однако шпильки, судя по всему, с трудом справлялись с темными тяжелыми прядями - несколько непослушных прядей уже освободились от слабеющих уз. Казалось, достаточно одного легкого прикосновения, хотя бы ласковых пальцев любящего мужчины, и великолепная масса волос накроет руку счастливца, который удостоился чести дотронуться до них.
     "Что за чертовщина! Да что это со мной сегодня?" - спросил он самого себя словно после внезапного пробуждения. Каким бы сильным ни бывало потрясение, Ривз никогда не позволял себе размякнуть. А тут словно жалкий мазохист травил себе душу, не в силах оторвать глаз от женского лица - прекрасного и загадочного. Назойливые вопросы лезли в голову один за другим: "Так что же она делала вчера в книжном магазине? Или, вернее, что делает здесь? Зачем ей все это - эти люди и этот человек рядом?"
     Скромная квартирка над книжной лавкой - и царственная гостиная, ни в чем не уступающая дворцовому залу: потолок с фресками и позолотой, мраморные полы, мерцание сотен свечей... Одно никак не вязалось с другим. Этой женщине было не место среди этой кричащей роскоши. Ее место было на крохотной кухоньке, где стоит веселенький кофейник с ситечком и щедро разлит запах свежесваренного кофе. Перед его глазами сама собой ожила картина: вот она, уютно подобрав под себя ноги, сидит на коротком диванчике в обнимку с мягкой подушкой... Что за наваждение!
     Поставив бокал с недопитым шампанским на ближайший столик, Ривз маши-нальнб потянулся к