- Наверное, я это заслужила. - Она посмотрела на его шею и увидела, как бьется от напряжения на ней жилка. Потом подняла на него глаза. - Разве после катастрофы я давала тебе поводы сомневаться в моей преданности?
     Уголки его губ чуть дрогнули.
     - Нет.
     - Но ты мне по-прежнему не доверяешь?
     - Доверие надо заслужить.
     - А я еще не заслужила?
     Он не ответил. Потом дотронулся указательным пальцем до золотой цепочки у нее на шее.
     - Что это?
     От его прикосновения у нее закружилась голова. Используя возможность показать больше тела, она уронила блузку на пол. Медальон лежал в ложбинке между грудей, чуть прикрытых прозрачным лифчиком. Она услышала, как он перевел дыхание.
     - Я увидела его в магазине подержанных украшений, - соврала она. - Хорошенький, правда?
     Тейт глядел на золотую безделушку глазами изголодавшегося, увидевшего последний кусок пищи на земле.
     - Открой его.
     После мгновенного колебания он взял медальон в руку и нажал пружинку. Он был пуст. Она вынула фотографии отца и матери и оставила их Айришу на сохранение.
     - Я хочу положить в него ваши с Мэнди фотографии.
     Он заглянул ей в глаза, потом долго смотрел ей в рот, держа медальон двумя пальцами. Когда он захлопнул его, звук показался удивительно громким.
     Он положил золотой кружок на ее грудь. Рука его дрожала. Кончики пальцев едва дотрагивались до ее кожи, но по ней как будто бежали язычки пламени.
     Все еще касаясь ее, он повернул голову в сторону. Он боролся сам с собой, это было видно по тому, как напряглось его лицо, по нерешительному выражению его глаз, по его частому дыханию.
     - Тейт.
     Он повернулся к ней. Она шепотом сказала:
     - Я никогда не делала аборта. - Она поднесла палец к его губам, чтобы не слышать возражений. - Я не делала аборта, потому что не была беременна.
     Горькая ирония заключалась в том, что это была правда, но ей нужно было сознаться во лжи, чтобы он ей поверил.
     Этот план зрел в ней несколько дней. Она представления не имела, действительно ли Кэрол зачала и сделала аборт или нет. Но и Тейт этого не знал. Ему было бы легче смириться с ложью, чем с абортом, а поскольку именно эта преграда мешала их примирению, ей хотелось ее уничтожить. Почему она должна расплачиваться за грехи Кэрол?
     Она сказала самое трудное, дальше было легче.
     - Я сказала тебе, что беременна именно потому, о чем ты говорил тем утром. Мне хотелось тебя позлить. - Она дотронулась до его щеки. - Но я не могу, чтобы ты думал, что я убила твоего ребенка. Я вижу, что тебя это слишком сильно задело.
     Он долго изучающе на нее смотрел, потом отступил в сторону:
     - Самолет в Хьюстон во вторник в семь утра. Как ты думаешь, ты справишься?
     Она надеялась, что ее сообщение побудит его простить ее. Но она постаралась скрыть свое разочарование и спросила:
     - А с чем? С ранним часом отправления или с самим полетом?
     - И с тем, и с другим.
     - Со мной будет все нормально.
     - Надеюсь, - сказал он, направляясь к двери. - Эдди хочет, чтобы все прошло гладко.

***

     Вечером в понедельник Айриш вызвал к себе в кабинет политического обозревателя "Кей-Текса".
     - У вас все готово на эту неделю?
     - Ага. Люди Ратледжа прислали сегодня свое расписание. Если мы будем все это освещать, нам придется столько же времени выделить Деккеру.
     - Это моя забота. Твое дело - освещать кампанию Ратледжа. Мне нужны ежедневные сводки. Кстати, я посылаю с тобой не того фотографа, который был назначен, а Лавджоя.
     - Боже мой, Айриш, - взмолился репортер. - Чем я это заслужил? Это же сплошная головная боль. На него нельзя положиться. И от него всегда дурно пахнет.
     Перечень его возражений был бесконечен. Он согласен был работать с любым, только не с Вэном Лавджоем. Айриш молча его выслушал. Когда тот закончил, он повторил:
     - Я посылаю с тобой Лавджоя.
     Репортер сник. Если уж Айриш сказал о чем-то дважды, спорить с ним было бесполезно.
     Айриш принял это решение несколько дней назад. Так что репортер попусту тратил время, пытаясь его переубедить.
     Эйвери могла не думать, что подвергается непосредственной опасности, она была импульсивна и упряма и слишком часто делала скоропалительные выводы, за которые ей потом приходилось расплачиваться. Он никак не мог смириться, что она влипла в такую историю. Боже милосердный, думал он, взять на себя роль другой женщины! Отговаривать ее от этого было уже поздно, но он решил сделать все возможное, чтобы она не заплатила за это перевоплощение жизнью.
     Они договорились, что если звонить будет небезопасно, она станет писать на его почтовый ящик. Он отдал ей запасной ключ от него. Много ли проку будет от этого, если ей понадобится немедленная помощь! Такая связь была немногим прочнее паутины, но взять у него пистолет она отказалась.
     Эта комедия плаща и шпаги взвинтила его нервы до предела. Одна мысль об этом заставила его потянуться к пузырьку с антасидом. В последнее время он пил его не реже, чем виски. Все это было ему уже не по возрасту, но он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как Эйвери подвергает себя смертельной опасности.
     Раз он не мог стать ее ангелом-хранителем, он решил хотя бы послать к ней Вэна. Она безусловно станет нервничать, увидев Вэна, но если случится что-то непредвиденное, ей хотя бы будет к кому обратиться. Вэн Лавджой - не слишком много, но большего Айриш пока сделать не мог.

24

     Первый сбой в столь тщательно продуманной Эдди поездке произошел на третий день. Они были в Хьюстоне. С утра Тейт произнес страстную речь перед докерами. Приняли его хорошо.
     Когда они вернулись в отель, Эдди отправился к себе в номер узнать, кто звонил в их отсутствие. Все остальные собрались в номере Тейта. Джек углубился в утренние газеты, ища в них упоминания о Тейте, его сопернике и вообще о выборах. Эйвери сидела на полу рядом с Мэнди, которая была занята раскраской с Микки Маусом.
     Тейт растянулся на кровати, подложив под голову подушку, и включил телевизор. Показывали какую-то викторину. Вопросы были идиотские, участники робели, ведущий был донельзя развязен, но порой такая ерунда давала отдых его мозгу, и ему в голову приходили интересные новые мысли. Лучшие идеи посещали его, когда он бывал менее всего сосредоточен.
     Нельсон и Зи вместе решали кроссворд.
     Эту мирную сцену нарушил Эдди. Он ворвался в комнату в таком возбуждении, в каком Тейт его никогда не видел.
     - Выключи эту штуку и слушай меня.
     Тейт пультом уменьшил громкость.
     - Ну, - сказал он со смехом, - мы все внимание, мистер Пэскел.
     - Сегодня днем проходит заседание одного из крупнейших в штате клубов Ротари. Это самое главное заседание года. Принимают новых членов, на заседание все приглашены с женами. Докладчик, назначенный на сегодня, внезапно заболел. Они хотят тебя.
     Тейт сел и спустил длинные ноги с кровати.
     - Сколько человек?
     - Двести пятьдесят - триста. - Эдди рылся в каких-то бумагах в портфеле. - Крупнейшие бизнесмены и ученые - столпы общества. Старейший клуб Ротари в Хьюстоне. У его членов полно денег, даже в наше трудное время. Вот, - сказал он, протягивая Тейту несколько листков бумаги, - это та речь, с которой ты выступал в Амарильо в прошлом месяце. Просмотри ее. И ради Бога, сними ты эту джинсу и переоденься в приличный костюм.
     - Эти ребята больше похожи на выборщиков Деккера.
     - Так оно и есть. Поэтому так важно, чтобы ты перед ними выступил. Деккер изображает тебя юнцом, витающим в облаках, а то и того хуже, психованным либералом. Покажи им, что ты твердо стоишь на ногах и что у тебя нет ни хвоста, ни рогов. - Он бросил взгляд черед плечо. - Ты тоже приглашена, Кэрол. Постарайся быть очаровательной. Женщины...
     - Я не смогу пойти.
     Всеобщее внимание переключилось с Эдди на нее. А она все еще сидела на полу рядом с Мэнди, держа в руках цветные карандаши, а на коленях картинку с утенком Дональдом.
     - Мэнди в час назначено прийти на прием к доктору Вебстеру.
     - Черт! - Тейт взъерошил волосы. - Совсем забыл.
     Эдди, не веря своим глазам, смотрел то на одного, то на другого:
     - Такую возможность нельзя упускать. На этой неделе по опросам мы впереди на один пункт. Тейт, мы еще не утвердились. Эта речь может принести нашей кампании кучу долларов, которые нам необходимы, чтобы покупать телевизионное время на коммерческих каналах.
     Джек отложил газету в сторону:
     - Договоритесь с врачом на другое время.
     - Это возможно, Кэрол?
     - Ты же знаешь, как трудно было к нему записаться. Вероятно, следующего раза придется ждать несколько недель. Даже если бы это было возможно, в интересах Мэнди нельзя откладывать.
     Тейт видел, как его брат, отец и менеджер обменялись многозначительными взглядами. Они хотели, чтобы он произнес речь перед влиятельными людьми, и они были правы. Надо было убедить этих консерваторов, верных сторонников Деккера, что он - кандидат надежный, а не какой-нибудь выскочка. Но, посмотрев на жену, он за ее вроде бы спокойным взглядом почувствовал твердую решимость. Как бы он ни поступил, его не простят.
     - О, Господи!
     - Я могу пойти с Кэрол к психологу, - предложила Зи. - А ты, Тейт, выступай со своей речью. Мы тебе потом подробно расскажем все, что доктор говорил.
     - Спасибо за предложение, мама, но она моя дочь.
     - А эта встреча может решить ход выборов, - подал голос Эдди.
     Джек встал и потуже затянул пояс на брюках, как будто собирался драться:
     - Я на сто процентов согласен с Эдди.
     - От одной речи не могут зависеть выборы. Отец?
     - Мне кажется, твоя мать предложила лучший выход. Ты же знаешь, я этим психиатрам не особо доверяю, мне не стоит труда пойти послушать, что один из них говорит про мою внучку.
     - Кэрол?
     Спор шел вокруг нее, а она в нем совсем не участвовала, что было на нее не похоже. Раньше она не преминула бы высказать свое мнение, не ожидая, пока ее спросят.
     - Очень важно и то, и другое, - сказала она. - Решать надо тебе.
     Эдди выругался под нос и бросил на нее разъяренный взгляд. Уж лучше бы она орала и требовала, добиваясь своего. Тейт чувствовал то же самое. Насколько проще было сказать ей "нет", когда она настаивала и упрямилась. Но в последнее время она больше говорила своими темными красноречивыми глазами.
     Каким бы ни был его выбор, неодобрения ему не избежать. Решающим фактором была сама Мэнди. Он взглянул в ее серьезное личико. Она не понимала, о чем спор, но, казалось, извинялась за то, что из-за нее возникло столько неудобств.
     - Позвони им, Эдди, и скажи, что мы не можем принять их любезное приглашение. - Видно было, как Кэрол, сидевшая в напряженном ожидании его ответа, расслабилась. - Скажи, что у миссис Ратледж и у меня уже запланирована встреча, к сожалению.
     Тейт предупреждающе поднял руку и посмотрел на друга тяжелым решительным взглядом:
     - Прежде всего - обязательства перед семьей. Помнишь, ты обещал мне поддержку и понимание?
     Эдди взглянул на него с отчаяньем и бросился вон из комнаты. Тейту не в чем было его винить. У него не было детей, он отвечал только за себя. Что он мог знать о родственных чувствах?
     - Надеюсь, ты отвечаешь за свои поступки, Тейт, - сказал Нельсон, вставая с места и протягивая Зи руку. - Пойдем успокоим нашего менеджера. - И они вышли.
     Джек был возмущен на меньше, чем Эдди. Он бросил взгляд на Кэрол:
     - Довольна?
     - Хватит, Джек, - с раздражением сказал Тейт.
     Тот угрожающе ткнул в сторону Кэрол палец:
     - Она тобой манипулирует, тоже мне примерная мать!
     - То, что происходит между Кэрол и мной, тебя не касается.
     - Обычно нет. Но поскольку ты хочешь получить выборную должность, твоя личная жизнь касается всех нас. Меня касается все, что связано с кампанией. Я посвятил годы тому, чтобы ты смог баллотироваться.
     - И я ценю все, что ты сделал. Но сегодня я беру увольнительную - ради своей дочери. Не думаю, что я требую многого, но если это и так, не спорь со мной, пожалуйста.
     Бросив еще несколько злобных взглядов на Кэрол, Джек вышел из номера, хлопнув дверью.
     Она поднялась на ноги:
     - Ты тоже так думаешь, Тейт? Что я разыгрываю примерную мать?

***

     ...Хуже всего было то, что он не знал, что думать. Начиная со своего первого свидания в пятнадцатилетнем возрасте Тейт старался быть сдержанным в отношениях с женщинами. Он нравился женщинам. И они ему нравились. Он уважал их. Он был не из тех мужчин, которые легко шли на романтические приключения, и друзей среди женщин у него было столько же, сколько любовниц, хотя те, кто принадлежал к первой категории, тайно сожалели о том, что не попали во вторую.
     Самый серьезный роман у него был с одной разведенной дамой из Сан-Антонио. Она была достаточно удачливым торговцем недвижимостью. Тейт радовался ее успехам, но не любил ее настолько, чтобы пытаться получить от нее столько же времени и внимания, сколько требовали ее дела. Кроме того, с самого начала она дала понять, что не хочет детей. Они встречались два года, а потом расстались друзьями.
     В их адвокатской конторе Джек занимался комплектованием штата, но когда появилась Кэрол Наварро, Тейт поддержал мнение Джека. Ни один мужчина не мог бесстрастно смотреть на Кэрол. Ее огромные темные глаза приковывали к себе внимание, фигура будила воображение, улыбка проникала в самое сердце. Он одобрил ее, и Джек зачислил ее в фирму ассистентом.
     Вскоре Тейт нарушил правила служебной этики и пригласил ее на ужин - отпраздновать одно выигранное ими дело. Она была очаровательна и кокетлива, но вечер кончился всего лишь дружеским рукопожатием у дверей ее квартиры.
     Несколько недель она вела себя на свиданиях чисто по-дружески. Однажды вечером, когда терпению Тейта пришел конец, он заключил ее в свои объятия и поцеловал. Она страстно ответила на поцелуй. Естественным образом они оказались в постели, и физическая близость доставила подлинное удовольствие обоим.
     Через три месяца их контора потеряла сотрудника, но Тейт приобрел жену.
     Ее беременность была полной неожиданностью. Он легко свыкся с мыслью, что ребенок появится раньше, чем они планировали. Кэрол - нет. Она жаловалась на то, что такая ответственность свяжет ее по рукам и ногам. Ее милая улыбка и заразительный смех отошли в область воспоминаний. Секс она стала воспринимать как обязанность, и Тейт не очень огорчился, когда от физической близости пришлось отказаться.
     У них начались скандалы. Все, что он делал, ей не нравилось. В конце концов он оставил попытки наладить с ней отношения и все свое время и энергию стал отдавать подготовке к выборам, которые должны были состояться через несколько лет.
     Как только родилась Мэнди, Кэрол занялась восстановлением своей фигуры. Она тренировалась с фанатическим упорством. Он не мог найти этому объяснения. Потом стала понятна причина этого рвения. Он почти день в день знал, когда она завела первого любовника. Она этого и не скрывала, так же как не скрывала и последующих измен. Его защитой было равнодушие, которое в тот момент было искренним. Впоследствии он жалел, что тогда не развелся с ней. Это было бы лучшим выходом для всех.
     Долгие месяцы они жили в одном доме, но разными жизнями. Потом как-то ночью она пришла к нему в комнату в самом соблазнительном виде. Он так и не понял, что заставило ее прийти - может быть, скука, или презрение, или желание доказать, что она может совратить его. Но какова бы ни была причина, долгое воздержание и слишком большое количество спиртного, выпитого за покером, побудили его воспользоваться ее предложением.
     В самые черные минуты он подумывал о том, чтобы возобновить свою старую связь с женщиной, торговавшей недвижимостью, или завести новую - хотя бы ради того физического облегчения, которое это могло дать. Но он лишил себя этой роскоши. Интрижки на стороне - ловушка для женатого мужчины. Для кандидата в сенаторы - это конец карьеры. Попасться на этом было равносильно политическому самоубийству.
     Попался бы он на этом или нет, все равно супружеская клятва верности значила для него слишком многое, пусть для его жены это было иначе. И он оставался верен Кэрол и тем словам, которые произнес на брачной церемонии.
     Через несколько недель после той ночи она с вызовом сообщила ему, что опять беременна. Тейт не знал точно, его ли это ребенок, но вынужден был поверить ей на слово.
     "Я вовсе не желаю быть связанной еще одним ребенком", - заявила она.
     Тогда он наконец понял, что больше ее не любит, не любит давно и уже не сможет снова полюбить. Он пришел к этому выводу ровно за неделю до того дня, как она поднялась на борт самолета рейса 398 в Даллас.
     Он встряхнул головой, чтобы избавиться от этого неприятного воспоминания. Он хотел пропустить мимо ушей ее вопрос о примерной матери, так же как постарался не заметить ее признания, что она не была беременна.
     Он боялся опять начать выяснять отношения. Он не хотел принимать ту или иную линию поведения, не удостоверившись в том, что Кэрол действительно переменилась в лучшую сторону...

***

     - Может быть, ты закажешь ленч в номер, чтобы нам не надо было никуда заходить перед визитом к доктору Вебстеру? - предложил он, меняя тему.
     Она не меньше его хотела прекратить этот разговор:
     - Что бы ты хотел?
     - Что угодно. Сандвич с холодным ростбифом, например.
     Она присела на кровать, чтобы позвонить по телефону и машинально скрестила ноги. У Тейта напряглись все мускулы, когда он услышал, как скрипнули ее чулки.
     Если он все еще не доверял ей, почему его так тянуло заняться с ней любовью?
     Она прилагала максимум стараний, это он вынужден был признать. С момента возвращения домой она делала все, чтобы помириться с ним. Она почти не выходила из себя. Делала массу усилий, чтобы ладить с его семьей, выказывала удивительный интерес к их переживаниям, их делам, их привычкам. Она стала прямой противоположностью той нетерпеливой, раздражительной матери, которая была раньше.
     - Да, сандвич с арахисовым маслом, - говорила она в трубку. - С виноградным желе. Я знаю, этого нет в меню, но именно это она любит есть на ленч. - Стойкая привязанность Мэнди к сандвичам с арахисовым маслом и желе была постоянным предметом их шуток. Кэрол улыбнулась ему через плечо.
     Господи, ему так захотелось попробовать эту улыбку на вкус.
     Недавно он попробовал. У ее рта не было привкуса лжи, обмана, измены. Поцелуи, которыми она отвечала ему, были нежными, утонченными и... другими. Вспоминая их - а он часто делал это в последнее время, - он понял, что ощущение было такое, будто он впервые целовал женщину.
     То, что должно было быть давно знакомым, оказалось непривычным. Эти несколько поцелуев потрясли его и оставили неизгладимое впечатление. Он призвал на помощь всю силу воли, чтобы ими и ограничиться, хотя ему хотелось и дальше исследовать этот рот, чтобы найти объяснение такой странности.
     А может, в этом не было ничего странного. Она так непривычно выглядела с короткой стрижкой. Может, пластическая операция настолько изменила ее лицо, что она стала казаться на себя непохожей.
     Отличный аргумент, но он его не убедил.
     - Сейчас принесут, - сказала она. - Мэнди, собери, пожалуйста, карандаши и положи их в коробку. Пора кушать.
     Она наклонилась ей помочь. Когда она нагнулась, узкая юбка чуть задралась и натянулась на бедрах. Его пронзило желание. Кровь прилила к членам. Это понятно, быстро объяснил он себе. Он так давно не был с женщиной.
     Но и этому он поверил не до конца.
     Он не хотел любую женщину. Если бы причина была в этом, он решил бы все проблемы одним телефонным звонком.
     Нет, он хотел именно эту женщину, эту Кэрол, свою жену, к которой начал заново привыкать. Иногда, заглянув ей в глаза, он думал, что как будто не знал ее раньше, и все размолвки происходили не с ним, а с кем-то еще. Трудно было в это поверить, но ему нравилась новая