компрометировать себя причастностью к такого рода делу. Я оплакивал Джиллиан, но хотел делать это в уединении, а не перед объективами видеокамер журналистов, которых, несомненно, привлекло бы к этому делу мое участие.
     Кроме того, я боялся, что ночь, проведенная с женщиной, - даже такая великолепная ночь, как моя ночь с Джиллиан, - может погубить все, чего я уже добился в жизни и чего только собирался добиться. Одна лишь ночь с твоей сестрой грозила уничтожить, пустить по ветру все, ради чего я, не жалея себя, работал всю мою жизнь.
     Но даже после того, как Лоусон сказал мне, что дело закрыто и что я могу спокойно возвращаться, я не смог уехать. Что-то не давало мне покоя, что-то мешало вернуться в Хьюстон. Только после похорон Джиллиан я понял, что это было... - Харт сделал паузу, чтобы подчеркнуть значимость того, что он собирался сказать. - Ведь Дейл Гордон, убив Джиллиан, мог убить и моего ребенка!
     Мелина вздрогнула, собираясь что-то сказать, и Харт поспешил опередить ее.
     - Да-да, я знаю, что говорю! - сказал он. - Помнишь, когда я ворвался к тебе в дом, избитый и окровавленный, ты спросила, что заставило меня передумать? Почему я все-таки решил вернуться?
     - Потому что кто-то пытался убить тебя? - встревожено спросила она. - Ты понял, что нападение на тебя как-то связано с убийством Джиллиан. Так, во всяком случае, ты сказал.
     - Это действительно правда, но не вся правда, а только ее часть. В том же разговоре ты спросила, воспользовался ли я презервативом, когда был с Джиллиан. Я сказал, что да...
     - А на самом деле... - прошептала она.
     - На самом деле я не пользовался.
     - О-о-о... - Она опустила глаза и посмотрела на свои скрещенные руки. - Ты и вчера не воспользовался.
     - Что было с моей стороны безответственно и безрассудно.
     - Ну, насчет меня ты можешь не беспокоиться...
     - Ты не так меня поняла, Мелли. Я заговорил об этом только затем, чтобы объяснить, какая причина заставила меня передумать. Что заставило меня в конце концов поставить под удар свою репутацию, карьеру, даже саму жизнь, как оказалось впоследствии...
     Он взял Мелину за руку и с силой стиснул ее пальцы.
     - В тот день Джиллиан ходила в клинику; это значит, что вероятность зачатия была наиболее высока. Я не знал об этом. Даже когда Хеннингс упомянул об этом в кабинете Лоусона, я не сразу понял, что к чему. Только потом до меня дошло...
     - Да, ты прав. Тот день был одним из самых благоприятных для зачатия.
     - Поэтому я и решил, что, коль скоро я не пользовался презервативом, Джиллиан могла зачать и от меня. Ты сама, наверное, имела это в виду, когда спросила, пользовался я профилактическими средствами или нет... - Он неожиданно почувствовал в горле комок и вынужден был откашляться, чтобы продолжить. - Понимаешь, Мелина, после того, как родной отец фактически отказался от меня, я поклялся, что, если у меня когда-нибудь будет ребенок, я ни за что его не брошу. Я всегда буду рядом, чтобы мой сын или дочь в любую минуту могли попросить меня о помощи - и получить ее. Жизнь своего ребенка я готов защищать даже ценой собственной жизни. - Он еще больше сжал пальцы Мелины. - Поэтому, если есть хоть малейшая возможность того, что Джиллиан зачала и мой ребенок погиб вместе с ней, я обязан добраться до того подонка, который это сделал.
     Она пошевелилась и порывисто обняла его, прижав голову Харта к своей груди. Глотая слезы, она гладила его по голове и шептала слова утешения. Тепло ее тела и звук голоса подействовали на него с неожиданной силой, к тому же Харту было приятно хотя бы на время сложить с себя ответственность и почувствовать себя слабым, нуждающимся в утешении и защите. Один за другим падали все его защитные барьеры. Харт перестал быть военным летчиком, офицером, командиром ?челнока?, национальной знаменитостью. Теперь он был просто мужчиной... нет, даже не мужчиной, а маленьким Кристофером, ищущим сочувствия и помощи у кого-то, кто был сильнее и мудрее его.
     Прошло минут десять, и Мелина осторожно отстранила его. Глаза ее все еще были полны слез, а когда она заговорила, голос был едва слышен.
     - Вождь, скажи откровенно, ты... влюбился в Джиллиан? Ведь вы провели вместе всего несколько часов!
     Этого вопроса Харт избегал с тех самых пор, когда, проснувшись утром в своем номере в ?Мансоне?, обнаружил, что Джиллиан нет. Он снова задал себе этот вопрос, когда узнал о ее гибели, и был поражен, насколько больно было ему сознавать, что Джиллиан потеряна для него навсегда. В третий раз он задался этим вопросом, когда, сидя в баре на Гринуилл-авеню, впервые осознал, что их близость могла стать причиной зарождения новой жизни. И каждый раз, когда он начинал испытывать влечение к Мелине, этот вопрос вставал у него на пути, не позволяя пойти на поводу у физического желания.
     Но только до сегодняшнего дня. Сегодня он не выдержал и теперь никак не мог отделаться от ощущения вины.
     Он устал, устал от этого вопроса, ответ на который был известен ему с самого начала.
     - Да, я полюбил, - признался он. - Я полюбил твою сестру.
     Шериф Ритчи неловко поерзал на стуле, который заскрипел под его тяжестью. Он ждал уже больше получаса. Он сделал все, чтобы соблюсти приличия, - позвонил заранее, договорился об аудиенции и приехал точно в назначенное время. Почему его заставили ждать столько времени, Ритчи не знал - ведь он же предупредил, что должен встретиться с братом Гэбриэлом по важному делу.
     - Сколько мне еще ждать? - спросил он ворчливо. Мистер Хенкок ненадолго оторвался от компьютерного терминала, за которым работал:
     - Понятия не имею, шериф. Может быть, вам что-нибудь нужно?
     - Нет, спасибо. - Ритчи снова скрипнул стулом и добавил: - У меня к брату Гэбриэлу действительно важное дело!
     - Да, вы уже говорили, - кивнул мистер Хенкок. - Я так и передал брату Гэбриэлу.
     Это, впрочем, никоим образом не объясняло, почему его заставили ждать. Прошло еще не меньше четверти часа, прежде чем массивные двойные двери растворились и появился брат Гэбриэл.
     На нем был только купальный халат. Никогда в жизни, даже в журналах, Ритчи не видел такого халата. Халат из тончайшего шелка небесно-голубого цвета идеально облегал фигуру проповедника. Вместо пояса тонкая талия брата Гэбриэла была перепоясана витым золотым шнуром с массивными кистями на концах.
     - Добрый вечер, шериф Ритчи.
     Позабыв о своем раздражении, шериф вскочил, едва не уронив лежавшую у него на коленях шляпу. Нервно перебирая ее поля дрожащими пальцами, он пробормотал:
     - Как поживаете, брат Гэбриэл?
     - Очень хорошо, спасибо. Не желаете ли глоточек бренди?
     - Благодарю, но я на работе.
     - О да, конечно, конечно. Тогда, быть может, чаю? Или кофе?
     - Спасибо, не беспокойтесь. - Только теперь Ритчи заметил, что брат Гэбриэл вышел к нему босиком. Его ступни и голени - мускулистые, сильные, загорелые - были, пожалуй, даже слишком красивы для мужчины. Пока брат Гэбриэл шествовал через приемную, шериф во все глаза рассматривал эти ноги. Поднять глаза выше он отчего-то не осмеливался. Должно быть, все дело было в том, что тонкая ткань халата почти ничего не скрывала. Никакого белья на брате Гэбриэле не было, и шериф мог различить и узкую ложбинку между его твердыми ягодицами, и внушительных размеров пенис, приподнимавший ткань спереди.
     Впрочем, нескромность брата Гэбриэла скорее удивила, чем всерьез задела шерифа.
     Приняв из рук Хенкока рюмку с бренди, брат Гэбриэл сел за стол, скрестив перед собой вытянутые ноги.
     - Вы вытащили меня из постели, шериф, - констатировал брат Гэбриэл бесстрастным голосом. - Надеюсь, ваше дело действительно окажется важным!
     - Я не знал, что вы ложитесь так рано. Прошу прощения, если я вас разбудил.
     - Вы меня не разбудили. Я лежал, но еще не спал. Ну, что там у вас такое, что не могло подождать до завтра?
     Ритчи почувствовал, как кровь прилила к его лицу.
     - Я бы и вправду не стал беспокоить вас, если бы дело могло ждать до завтра.
     Брат Гэбриэл задумчиво отпил бренди и, немного подержав во рту, проглотил.
     - Таков был наш договор, шериф, не так ли? Вы получаете должность и остаетесь шерифом округа до тех пор, пока вам не надоест. За это вы обещали незамедлительно передавать мне всю информацию, которая может касаться меня самого и моей Церкви.
     - Да, сэр, таков был наш уговор. И я стараюсь честно его выполнять.
     - Так что же все-таки стряслось?
     - То же, что и в прошлый раз, сэр.
     Брат Гэбриэл бросил быстрый взгляд в сторону Хенкока. Секретарь тотчас встал из-за компьютера и подошел к столу брата Гэбриэла. Очевидно, он считал дело Ритчи куда более важным, чем то, над которым работал.
     Самого шерифа Хенкок всегда пугал больше, чем брат Гэбриэл, если такое было вообще возможно. Ну как, скажите на милость, можно не опасаться человека, который носит в петлице цветок? Единственным человеком в округе, который постоянно носил в петлице гвоздику, был местный гробовщик. Параллели напрашивались сами собой и не внушали Ритчи особо-гооптимизма.
     - Насколько я понимаю, вы имеете в виду недавнее убийство молодой женщины в Далласе? - уточнил брат Гэбриэл.
     - К несчастью, да.
     - Вы разговаривали со следователем? Передали ему все, что узнали от меня?
     - Да, я передал все в точности.
     - Вы сказали, что я очень сожалею о случившемся? О том, что человек, называвший себя моим последователем, совершил это кошмарное преступление?
     - Эту фразу я передал детективу Лоусону слово в слово. И после этого вы сообщили мистеру Хенкоку, что детектив был удовлетворен полученной информацией и закрыл дело.
     - Так мне сказали. - Шериф перестал терзать шляпу. Снова сев на стул, он повесил ее на колено. - Но сегодня детектив Лоусон сам приехал ко мне. И с ним был агент ФБР.
     - Специальный уполномоченный агент Тобиас. Ритчи вытаращил глаза от удивления:
     - Как вы узнали?
     - Агент Тобиас звонил мне и просил его принять. Мы договорились встретиться завтра, но я, как видите, не паникую. Так что, дорогой мой Ритчи, вы побеспокоили меня совершенно напрасно.
     - Но они ищут сестру убитой женщины.
     - Мелйну Ллойд, - с равнодушным видом уточнил брат Гэбриэл, и шериф снова почувствовал, что попал впросак. Осведомленность этого человека потрясала.
     - Вы - не единственный источник информации, шериф, - сказал брат Гэбриэл, словно прочтя его мысли.
     - Я понимаю, сэр... - Конечно же, у брата Гэбриэла должны быть десятки, сотни информаторов и осведомителей во всех сколько-нибудь важных учреждениях. - Но я все же счел необходимым...
     - Ну и что там насчет этой мисс Ллойд?
     - Агент Тобиас сказал, что Мелина, несомненно, едет сюда и что она может попытаться совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Отомстить вам - так он сказал.
     Брат Гэбриэл усмехнулся:
     - Отомстить мне? Вот уж действительно безумие! За что? Неужели она считает меня ответственным за то, что какой-то маньяк сделал с ее сестрой?
     - Она провела в Далласе собственное расследование. Похоже, этот Дейл Гордон выбрал Джиллиан Ллойд не случайно. Он узнал о ее существовании, когда она пришла в клинику по лечению женского бесплодия, чтобы произвести искусственное оплодотворение. А буквально вчера был застрелен в собственной квартире жених Джиллиан Ллойд. Агент Тобиас считает, что работал профессионал. Это, естественно, еще больше взбудоражило Мелйну Ллойд. Теперь она уверена: ключ к загадке - вы и ваша Церковь Благовещения, потому что и Гордон, и жених ее сестры - оба поддерживали постоянную связь с Храмом.
     Брату Гэбриэлу потребовалось несколько секунд, чтобы переварить полученную информацию. Машинально поглаживая тонкими, холеными пальцами грани тонкой хрустальной рюмки, он спросил:
     - Почему, интересно знать, этот фэбээровец пришел к вам первому, шериф? Если Тобиас так уверен, что эта Ллойд может попытаться причинить мне вред, почему он не предупредил непосредственно меня?
     - Потому что... - Ритчи с самого начала боялся, что этот вопрос возникнет, но как избежать его, он не знал. Моментально покрывшись обильной испариной, от которой на его щеголеватой форме сразу проступили неопрятные темные пятна, шериф несколько раз откашлялся, пытаясь справиться со сжавшей горло судорогой, и все равно его голос прозвучал непривычно высоко. - Потому что он считает, что выводы, которые сделала Мелина Ллойд, могут оказаться верными.
     Последовала еще одна долгая, напряженная пауза. Брат Гэбриэл, впрочем, не пошевелился и никак не проявил своей тревоги, раздражения или каких-то иных чувств. Только появившийся в его глазах холодный блеск указывал на то, что в глубине души он не так уж спокоен. Что за чувство смутило его обычное спокойствие, Ритчи не знал, но предполагал, что это - гнев. В самом деле, миллионы людей по всему земному шару считали брата Гэбриэла святым, пророком, новым спасителем, и ему были совсем ни к чему слухи о том, что он может быть организатором нескольких убийств.
     - Агент Тобиас сам это сказал?
     Шериф Ритчи решил, что самое страшное уже позади, и задышал спокойнее.
     - Не открытым текстом, но он задавал слишком много наводящих вопросов. Было нетрудно догадаться, что он имеет в виду.
     Брат Гэбриэл пошевелился и подпер щеку рукой. Он готов был слушать, и Ритчи понял намек. Слово в слово он пересказал брату Гэбриэлу свой разговор с Лоусоном и Тобиасом. Закончив, он нервно облизнул пересохшие губы. - Должен сказать со всей откровенностью, брат Гэбриэл, меня всегда пугало, когда на сцене появлялись фэбээровцы.
     Проповедник сделал секретарю знак снова наполнить коньячную рюмку. Ритчи пришлось ждать, пока Хенкок принесет хрустальный графинчик с притертой пробкой и наполнит рюмку золотистой жидкостью. По приемной поплыл аромат хорошего бренди, и шериф судорожно сглотнул. Сейчас он был бы не прочь слегка промочить горло, но попросить не осмелился.
     - Что вы подразумевали, шериф, когда сказали, что побаиваетесь ФБР?
     - Я только хотел сказать, что... Эти сукины дети слишком глубоко и грамотно копают, а мле не хотелось бы рисковать и подставлять свою шею. Иными словами, когда они станут задавать вопросы, мне придется отвечать, и подробно, а не так, как я обычно отвечаю журналистам и любопытным бездельникам, которые слишком интересуются жизнью поселка.
     - Иными словами, шериф, ваша преданность мне может подвергнуться серьезному испытанию...
     - Нет, сэр, что вы! Я останусь предан вам, как раньше, только... - Он несколько раз моргнул под пронзительным взглядом брата Гэбриэла.
     - Что - только?
     - Я хотел сказать: Федеральное бюро - это вам не полиция! Эти парни шутить не любят. Если они только заподозрят, что я что-то скрываю, чтобы уберечь вас от неприятностей... Тогда неприятностей будет больше, в том числе и у меня. Поэтому я должен вас предупредить - если за меня круто возьмутся, мне придется спасать уже собственную шкуру. Надеюсь, вы понимаете?..
     Брат Гэбриэл шевельнул губами, едва заметно улыбнулся и сказал:
     - Разумеется, шериф, я вас очень хорошо понимаю. У меня тоже есть свои интересы, которые я намерен защищать. - Он бросил на Хенкока быстрый взгляд. Секретарь, по-видимому, понял его без слов, так как кивнул и быстро вышел из приемной сквозь двойные позолоченные двери. - Расскажите мне об этом Тобиасе, - проникновенным голосом попросил брат Гэбриэл. - Как по-вашему, он умный парень или тупой служака? - Он очень умен, сэр! Очень! Во всяком случае, мне так показалось. Больше слушает, чем говорит, но замечает решительно все, каждое словцо, каждое движение. Признаться, на меня сразу мандраж напал. Да, еще одевается он так, как не одевается, наверное, наш губернатор. Похоже, шикарные тряпки - это его слабость.
     - Так, а второй?
     - Лоусон? Ну, этот парень попроще. Типичный полицейский. Во всяком случае, выглядит и действует он, как профессиональный боксер-тяжеловес на пенсии. Впрочем, Лоусон тоже должен неплохо соображать, иначе бы его не стали держать в управлении, но все же он не такой хитрый лис, как Тобиас.
     Безмятежно улыбаясь, брат Гэбриэл погладил выбритый подбородок.
     - Готов поспорить, сейчас они гадают, что может выкинуть Мелина Ллойд и где ее искать.
     - Вы совершенно правы, сэр. Она их очень интересует. В данный момент мои помощники проверяют каждую гостиницу, каждый мотель...
     - Она умна. Сомневаюсь, что вашим людям удастся найти Мелину в мотеле. Кстати, Лоусон и Тобиас не упоминали некоего джентльмена по имени Кристофер Харт?
     Ритчи отрицательно покачал головой:
     - Нет. А кто это?
     - А-а, Мэри!.. - Взгляд брата Гэбриэла устремился куда-то за спину Ритчи. - Иди ко мне, золотко мое!

ГЛАВА 36

     Обернувшись, шериф Ритчи увидел молодую женщину, которую сразу узнал. Он уже встречал ее, когда приезжал к брату Гэбриэлу в прошлый раз. Никаких сомнений в том, что Мэри только что встала с кровати брата Гэбриэла, у него не было - именно из-за нее проповедник и лег так рано. Ее темные кудрявые волосы были взлохмачены, щеки раскраснелись, а под тонким белым халатиком - тоже шелковым, но попроще, чем у брата Гэбриэла, - явно ничего не было.
     Теперь, когда Мэри была в халате, ее беременность еще больше бросалась в глаза, чем когда на ней была школьная форма, в которой шериф видел Мэри в прошлый раз. Отяжелевшие груди с острыми сосками туго натягивали тонкую ткань, живот выдавался вперед, и Ритчи без труда разглядел проступавший под халатом пупок.
     Как и в прошлый раз, брат Гэбриэл усадил Мэри к себе на колени.
     - Теперь вы понимаете, почему я так неохотно встал с кровати, шериф?
     Ритчи только тупо кивнул в ответ. Бесстыдный вид Мэри - и то, что он собой означал, - лишили его дара речи. Больше всего ему хотелось выскочить вон, ибо только так шерифу удалось бы не растерять последние иллюзии, которые он питал в отношении брата Гэбриэла. Как ему быть, когда тщательно возводимое и поддерживаемое здание самообмана рухнет, Ритчи даже представить себе не мог.
     Брат Гэбриэл погладил Мэри по розовой щеке.
     - Вы помните, шериф, Мэри пришла ко мне совсем юной, и я сумел должным образом ее подготовить. Усилия и время, которые я на нее потратил, окупились сторицей для нас обоих. Я прав, Мэри?
     - Да, брат Гэбриэл.
     - По правде сказать, Мэри даже немного рассердилась на меня сегодня. - Брат Гэбриэл игриво похлопал девушку кончиками пальцев по припухшим губам. - Из-за ее беременности мне пришлось быть особенно осторожным, а ей это не очень понравилось. Но, надеюсь, она меня поняла... Нельзя подвергать ребенка опасности даже ради собственного удовольствия, не так ли, Мэри? - Он блаженно улыбнулся и сощурился, как кот, наевшийся сметаны. - Разумеется, Мэри - не ее настоящее имя, я сам назвал ее так, когда она только пришла в Храм. Впрочем, я, кажется, уже говорил вам об этом, шериф. А как тебя звали раньше, Мэри? - обратился он к девушке. В ответ Мэри только пожала плечами.
     - А вы, мистер Хенкок, вы помните?
     - Ее звали Олетой.
     - Олетой?! - Брат Гэбриэл неприятно рассмеялся, - Какое грубое, босяцкое имя! Оно напоминает мне о моей собственной безрадостной юности. Неудивительно, что мне захотелось его изменить. - Он погладил девушку по взлохмаченным кудряшкам, потом его рука спустилась на ее грудь. - Когда к этой груди поднесут новорожденного младенца, это будет божественное зрелище, - сказал он. - Вы можете себе это представить, шериф?
     И снова Ритчи не сумел выдавить ни звука. Его шляпа давно свалилась на пол, но он даже не пошевелился, чтобы поднять ее. Он этого даже не заметил. Презирая себя, он смотрел, как брат Гэбриэл ласкает беременную молодую женщину. Та воспринимала его ласки со сладострастной покорностью, не проявляя ни возмущения, ни стыда. Напротив, она возбуждалась все больше и больше. Еще немного, подумал Ритчи, и она замурлычет, как довольная кошечка у камина. Ни его, ни мистера Хенкока Мэри не замечала вовсе. Все ее внимание сосредоточилось на брате Гэбри