е себя от бешенства он стремительно двигался к ней навстречу, несмотря на костыли.
     Кей буквально налетел на Лару, но она не стала отступать:
     - Вы назначены на вторую половину дня, мистер Такетт.
     Мать ребенка последовала за Ларой и остановилась за ее спиной. Ребенок оглушительно вопил. Нэнси поспешила на помощь врачу и оказалась позади Кея. Лара почувствовала, что попала в ловушку.
     - Почему ночью вы мне сразу не сказали, кто вы такая?
     Не обращая внимания на его слова, Лара продолжала:
     - Вы видите, что сейчас я очень занята. Меня ждут пациенты. Если вам необходимо что-то обсудить со мной, пожалуйста, запишитесь у сестры.
     - Мне действительно необходимо кое-что обсудить с вами. - Капли пота скатывались у него со лба, лицо побледнело. Все говорило о том, что он страдает от сильной боли.
     - Вам лучше сесть, мистер Такетт. Вы ослабли, в таком состоянии вы...
     - Хватит с меня медицинской хреновни! - закричал он. - Почему вы мне не сказали, что вы та самая шлюха, которая погубила моего брата?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Грубые слова унижали, как пощечина. Голова закружилась, Лара глубоко вздохнула и задержала дыхание. Пол и стены коридора опасно накренились. Лара протянула руки, нащупала стену и оперлась о нее.
     Нэнси обошла Кея и встала перед ним.
     - Послушай, Кей Такетт, ты не имеешь права врываться к доктору и устраивать скандал.
     - Я с удовольствием поболтал бы с тобой, Нэнси, вспомнили бы старые времена, только я пришел сюда не за этим, а чтобы увидеть доктора. - Последнее слово прозвучало как ругательство.
     К Ларе уже вернулось самообладание. Она показала Нэнси на пациентку с ребенком:
     - Пожалуйста, позаботьтесь о миссис Адамс и Стиви. Я займусь ими, как только освобожусь.
     Нэнси некоторое время колебалась, но, бросив грозный взгляд на Кея, увела миссис Адаме обратно в кабинет и громко, захлопнула за собой дверь.
     Лара обратилась к любопытствующим пациентам, выглядывавшим из дверей приемной:
     - Прошу вас, сядьте, - произнесла она по возможности спокойным тоном. - У нас произошло некоторое нарушение распорядка. Вы видите, что мистер Такетт болен и нуждается в срочной медицинской помощи, как только ему ее окажут, он уйдет.
     - Это мы еще посмотрим.
     Пациенты, ожидавшие своей очереди, в недоумении посмотрели на Лару.
     - Я приму вас, когда освобожусь, - снова повторила она. Затем, повернувшись к Кею, сказала:
     - Пройдемте в другую комнату.
     Как только дверь за ними закрылась, Лара дала волю своему гневу:
     - Вы смеете со мной говорить таким тоном перед пациентами! Я могла бы вызвать полицию.
     - Этой сцены не было бы, - он кивнул в сторону коридора, - если бы вы мне объяснили, кто вы такая.
     - Вы меня не спрашивали, а я узнала ваше имя, когда вы уже уходили.
     - Что ж, теперь оно вам известно.
     - Да, теперь известно, и я не удивляюсь, что вы Такетт. Наглость всегда была вашей семейной чертой.
     - Сейчас мы говорим не о Такеттах. Сейчас речь идет о вас. Что вы, черт побери, делаете в нашем городе?
     - В вашем городе? Странно слышать это от человека, который здесь почти не бывает. Кларк мне говорил, что вы редкий гость в Иден-Пасс. Чему мы обязаны этим визитом?
     Он сделал угрожающий шаг вперед.
     - Я уже сказал вам, чтобы вы прекратили нести эту хреновню. Я сюда пришел не за тем, чтобы состязаться с вами в красноречии, так что давайте не отвлекаться от темы.
     - Какой темы?
     - Что вы, черт побери, здесь делаете?! - выкрикнул он.
     Внезапно отворилась дверь, и Нэнси просунула внутрь голову.
     - Доктор Маллори! Я вам нужна?
     Он остался на месте, ни единым взглядом или движением не показав, что видит или слышит Нэнси.
     Подсознательно Лара уже заранее готовилась к этому столкновению и не удивилась шумному появлению Кея. Ссора стала неизбежной, и она решила объясниться с ним до конца.
     Она повернулась к сестре.
     - Нет, благодарю вас, Нэнси. Успокойте пациентов, скажите, что я скоро освобожусь. - Затем, взглянув на искаженное от ярости лицо Кея, добавила:
     - Я попытаюсь уговорить мистера Такетта, чтобы он держал себя в руках.
     Нэнси явно сомневалась в возможностях Лары, но подчинилась.
     - Прошу вас сесть, мистер Такетт. Как вы себя чувствуете? Вы очень бледны.
     - Я чувствую себя прекрасно.
     - Что-то не верится, вы еле держитесь на ногах.
     - Я вам сказал, что чувствую себя прекрасно, - повторил он запальчиво, вновь повышая голос.
     - Хорошо, пусть будет по-вашему. Но я думаю, что ни вы, ни я не хотим, чтобы нас слышали другие. Не могли бы вы говорить потише?
     Опираясь на костыли, он наклонился вперед, так что его лицо почти касалось лица Лары.
     - Не хотите, чтобы нас слышали, боитесь, что те, кто еще не слышал, узнают, что муж поймал вас голенькой в постели с моим братом?
     Сколько раз ей бросали эти обвинения, и все равно яд проникал глубоко в рану, а у нее не находилось противоядия. Шли годы, но рана оставалась открытой.
     Повернувшись к Кею спиной, Лара подошла к окну и посмотрела на покрытый гравием двор. Одна из пациенток, что ждала в приемной, садилась в машину, всем своим видом выражая смущение, как если бы побывала в тайном притоне, где не место приличной женщине. Машина резко рванулась вперед.
     Лара наконец нашла ответ.
     - Я хочу начать жить нормальной жизнью и навсегда позабыть о случае с вашим братом.
     Она вновь повернулась к нему лицом, чувствуя себя спокойней, когда их разделяло какое-то пространство, хотя по-прежнему испытывала страх. Он так и не удосужился побриться и выглядел ужасно. Но более всего Лару тревожила исходившая от него грубая сексуальность, она ощущала ее постоянно. И это как бы подтверждало его низкое мнение о ней, с чем она никак не могла смириться.
     Опустив взгляд, она спросила:
     - Разве я не заслуживаю прощения, мистер Такетт? С тех пор прошло столько времени.
     - Я знаю сколько. Пять лет. Все помнят, когда это случилось, потому что то утро, когда вас поймали в кровати с братом, стало началом его конца. Оно изменило всю его жизнь.
     - Мою тоже!
     - Еще бы! - презрительно фыркнул он. - С того утра вы стали самой роковой женщиной в стране.
     - Я этого не хотела.
     - Надо было раньше думать, до того, как вы пробрались в спальню Кларка. Боже мой, - сказал он, недоуменно качая головой. - Неужели вы не нашли ничего лучшего, чем изменять мужу, когда он спит в соседней комнате?
     Лара давно научилась скрывать свое душевное состояние, для нее это был вопрос выживания. В самый разгар той истории она жила стиснув зубы, с каменным лицом, чтобы никто не мог прочитать ее мысли и чувства. Пришло время снова надеть маску. А чтобы ее не выдал голос, она молчала.
     - Есть кое-какие неясные детали, - продолжал Кей. - Может, вы мне прольете на них свет?
     - Я не желаю говорить с вами об этом. Кроме того, меня ждут пациенты.
     - А я что - не пациент? - Он прислонил костыли к краю письменного стола Лары и, опираясь на его крышку, допрыгал к ней на одной левой ноге. - Рассчитываю получить от вас полное обслуживание.
     Намек весьма прозрачный. Его насмешливая улыбка не оставляла в этом сомнения. Лара молчала, никак не проявляя своих чувств.
     - Давайте, док, заполните пробелы. Кларк накануне вечером устроил обед, верно я говорю?
     Лара упорно молчала.
     - У меня сколько угодно времени, впереди целый день, - вкрадчиво предупредил он. - И никаких дел, разве только стараться не наступать на больную ногу. Мне все равно, где находиться, что здесь, что в другом месте. Нет разницы.
     Можно, конечно, вызвать шерифа и потребовать убрать его отсюда, но он уже ее известил, что шериф Бакстер - старый друг их семьи. Это только ухудшило бы и без того серьезное положение. Тогда ради чего стоило упрямиться? Ради того, чтобы спасти свою репутацию? Но свою репутацию она принесла в жертву много лет назад. С тех пор Лара научилась проглатывать обиды.
     - Кларк пригласил знакомых из Вашингтона провести вечер за городом, - начала она. - Мы с Рэндаллом были среди приглашенных.
     - Но вы не впервые посещали Кларка в его загородном доме в Виргинии?
     - Мы приезжали туда и раньше.
     - Значит, вы знали расположение комнат?
     - Да.
     - А если говорить правду, вы не раз играли роль хозяйки на его приемах, так как Кларк не был женат.
     - Я помогала ему организовать несколько обедов.
     - Таким образом, вы часто бывали вместе.
     - Естественно.
     - Кларк был видным должностным лицом. Поэтому любой прием, даже простая вечеринка, требовал планирования и тщательной подготовки.
     - Разве я с вами спорю?
     Его снисходительность бесила так же, как и его злобные обвинения. Лара почувствовала, что с силой сжимает кулаки. Она заставила себя их разжать.
     - Подготовка этих приемов, - продолжал он, - организация и все прочее должно было отнимать у вас массу времени.
     - Мне это нравилось. Я отдыхала от работы в больнице.
     - Вот как. И пока вы двое, вы с Кларком, занимались подготовкой обедов и приемов, вы стали, как бы это выразиться, очень и очень близки.
     - Да, - тихо подтвердила Лара. - Ваш брат был обаятельной личностью. Он притягивал к себе людей. Полный энергии, энтузиазма. Ни прежде, ни теперь я не встречала подобного человека. Даже когда Кларк стоял неподвижно, чувствовалось, что в нем ключом бьет жизнь. Его интересовало абсолютно все, у него имелись высочайшие идеалы, честолюбивые замыслы не только для себя, но для всей страны. Я прекрасно понимала, почему граждане Техаса избрали его в конгресс.
     - Он тогда только что закончил юридический колледж, - продолжал Кей, хотя Лара это знала. - Он пробыл всего один срок в палате представителей и решил выставить свою кандидатуру в сенат. Кларк победил противника с огромным перевесом голосов.
     - Ваш брат обладал широким кругозором. Я часами могла слушать, как он развивает любую тему. Его воодушевление и убежденность заражали.
     - Это уже похоже на любовь.
     - Я не отрицаю, что мы были очень близки.
     - Но вы были замужем.
     - Рэндалл стал другом Кларка еще до того, как я вышла за него замуж. Именно Рэндалл познакомил нас.
     - Вот оно, наконец. - Кей поднял вверх указательный палец. - На сцене появляется муж. Избитая ситуация. Он всегда последним узнает, что жена наставила ему рога. Да еще с его лучшим другом. Разве у старины Рэндалла не возникли подозрения, когда вы настояли на том, чтобы остаться ночевать у Кларка, а не вернулись в Вашингтон вместе с другими гостями?
     - Эта идея исходила от Кларка. Они с Рэндаллом собирались на следующий день играть в гольф. Смешно ехать в Вашингтон, а потом тут же возвращаться назад рано утром. Рэндалл согласился.
     - Для вас это, должно быть, было весьма удобно. То что муж помогал вашим планам. Интересно, а ему-то вы тоже сначала дали, чтобы он ничего не заподозрил?
     Лара изо всех сил ударила его по лицу. Пощечина оказалась неожиданностью не только для Кея, но и для нее самой. За всю жизнь Лара никого ни разу не тронула пальцем. Ей и в голову не приходило, что она способна на это.
     В основе ее воспитания лежало умение сдерживать себя. В родительском доме никто не смел давать волю чувствам. Громкий плач, хохот и любое необузданное проявление эмоций считалось абсолютно неприемлемым. Умение прятать свои чувства сослужило Ларе хорошую службу в Вашингтоне.
     Она не могла понять, каким образом Кею удалось вывести ее из равновесия, но это ему определенно удалось. Если бы не сильная боль в руке, она бы не поверила, что дала ему пощечину.
     Внезапно, прежде чем она могла сообразить, он ухватил ее за запястье, подтянул к себе и завел руку ей за спину.
     - Не вздумайте когда-нибудь повторить подобное со мной. - Он четко выговаривал слова, почти не разжимая стиснутых в узкую линию губ. Взгляд его был прямым и пронизывающим, как лазерный луч.
     - Вы не можете так разговаривать со мной.
     - Неужели? Это еще почему?
     - Вы не имеете права меня судить.
     - Имею, и еще какое. На земном шаре есть еще места, где за супружескую неверность женщин побивают камнями.
     - Вы считаете, что если бы меня побили камнями, то мы были бы квиты? Поверьте мне, что расправа, учиненная прессой, столь же смертельна. - Она почувствовала, что у нее затекла рука, которую он продолжал сжимать. Она подвигала пальцами. - Вы делаете мне больно.
     Он медленно отпустил Лару и сделал шаг назад.
     - Это у меня рефлекс.
     Подобие извинения, на большее нечего рассчитывать. Как ни странно, но она почувствовала, что он искренне сожалеет, что причинил ей боль.
     Он сморщился и схватился за бон.
     - Вам плохо?
     - Пустяки.
     - Вам что-нибудь нужно?
     - Нет.
     Ее первым движением, как врача, было протянуть к нему руки, поддержать, оказать помощь. Но она не двинулась с места. Во-первых, ему не нужна ее забота. Во-вторых, и это самое главное, Лара боялась к нему прикоснуться. Только теперь, когда он ее отпустил, она поняла, как близко он прижимал ее к себе.
     Растирая кисть, чтобы восстановить кровообращение, она решила обратить все в шутку для его и своей собственной пользы.
     - Я редко нападаю на своих пациентов.
     Неуместная веселость не нашла отклика, Кей даже не улыбнулся. Он был занят тем, что напряженно изучал ее лицо.
     - Ночью я вас не узнал, хотя видел ваши снимки в газетах, - заметил он. - В жизни вы выглядите по-другому.
     - Я постарела на целых пять лет. Он покачал головой.
     - Есть что-то еще. У вас другой цвет волос. Лара потрогала волосы.
     - Я их больше не осветляю. Рэндаллу нравились блондинки.
     - Вернемся к вашему мужу. Бедняга Рэндалл. Он себя чувствовал, наверное, как если бы из-под него вдруг выдернули табуретку? Непонятно, почему он с вами не расстался? - Опять в его голосе появились жесткие нотки сарказма. - Так вот, вы, законная венчанная жена Рэндалла Портера, очутились на обложке журнала "Нэшнл инкуайрер" в качестве замужней любовницы сенатора Кларка Такетта. И еще появились снимки, где Рэндалл вас увозил из коттеджа, причем в одной ночной рубашке.
     - Не надо мне напоминать о газетах. Я ничего не забыла.
     - И как же поступает Рэндалл? - вопрошал он, словно не слыша ее слов. - Он ведь служит в госдепартаменте. Он дипломат. Он должен обладать даром речи, уметь ответить на любой вопрос. И что же? Разве он отрицает обвинения в ваш адрес? Нет. Разве он храбро выступает в защиту вашей чести? Нет. Разве он разоблачает вас как обманщицу и развратницу? Тоже нет. Разве он объявляет, что вы признали свой проступок и раскаялись, как подобает истинной христианке? Нет, ни в коем случае. Он запер рот на замок и ни словечка. Никаких заявлений до своего отъезда в эту банановую республику, куда он прихватил с собой и вас. "Мне нечего сказать" - это все, что репортеры из него вытянули. - Кей сочувственно покачал головой. - Действительно, что тут можно сказать, когда собственную жену поймали прямо по вашим носом в объятиях лучшего друга и их интрижка стала делом политической важности в национальном масштабе.
     - Мне тоже нечего сказать. - Она решила, что будет держать себя в руках, как бы он ее ни провоцировал.
     - Хотя Рэндалл погиб мученической смертью за свою страну, на мой взгляд, он все же трус.
     - Меня не интересует ваше мнение, мистер Такетт. Более того, я не желаю с вами обсуждать моего покойного мужа и нашу с ним личную жизнь. Но раз уж мы заговорили о трусости, то как насчет вашего брата? Он не выступил ни с опровержением, ни в защиту моего доброго имени.
     Как и ее муж, Кларк не выразил публично сожаления и не дал каких-либо объяснений.
     Она одна должна была нести клеймо позора. Молчание Кларка и Рэндалла стало равносильным приговору и самым глубоким унижением, которому она подверглась в глазах всех и которое она все эти годы переживала в душе.
     - Игра завершилась. Что еще он мог сделать?
     - Кларк сумел сделать очень многое. Неужели вы считаете назначение Рэндалла в Монтесангре случайностью?
     - Я никогда об этом не задумывался.
     - Так задумайтесь теперь. Эта страна настоящий ад, - продолжала Лара как можно убедительней. - Сточная яма. Грязная прогнившая микроскопическая республика, где царят насилие и коррупция. В политическом отношении - пороховая бочка, вот-вот готовая взлететь на воздух. Рэндалл не сам сделал этот выбор, мистер Такетт. Он не просил назначить его в эту страну. Об этом позаботился ваш брат, - сказала она презрительно. - Чтобы замять скандал, он решил услать нас подальше.
     - Как ему это удалось? Ведь из-за вас от него все отступились. Его друзья не выдержали испытания.
     - Но в госдепартаменте нашлись люди, обязанные Кларку. Он к ним обратился - и пожалуйста, Рэндалла отправили в самый взрывоопасный район, который в то время существовал на земле. Вы помните библейскую историю о царе Давиде и Вирсавии? - И, не дожидаясь ответа, она сказала:
     - Царь Давид послал мужа Вирсавии в самую гущу битвы, чтобы его наверняка убили. Что и произошло.
     - Но в этом месте аналогия кончается. - Он больше не опирался на стол, а стоял прямо перед Ларой. - Царь Давид оставил при себе Вирсавию. А что стало с вами? - издевался он. - Кларк не ценил вас настолько, чтобы оставить при себе. Должно быть, вы были никудышной любовницей.
     Красные пятна возмущения вспыхнули у Лары на щеках.
     - После скандала у нас с Кларком не могло быть никакого будущего.
     - Это у него не было будущего. Вы погубили его политическую карьеру. Он не посмел больше выставлять свою кандидатуру на выборах. Кларк понимал, что американцы сыты по горло политиками, скомпрометировавшими себя с потаскухами.
     - Я не потаскуха.
     - Принимаю это к сведению. Но вы от них не далеко ушли, - заметил он ядовито. - Дело в том, что до вашего появления мой брат был баловнем столицы. А после случая в Виргинии он стал отверженным.
     - Довольно лить слезы о "бедном Кларке"! Ваш брат знал, на что он идет.
     - И должен был отвечать за свои поступки, вы это хотите сказать?
     - Совершенно точно.
     - На какие такие любовные подвиги вы способны, что мужчина из-за вас готов позабыть о здравом смысле?
     - Я оставлю ваш вопрос без ответа. Вы думаете, что Кларк оказался единственным пострадавшим в этой истории? - Лара прижала руку к груди. - Я тоже пострадала. Пострадала моя карьера, для меня она тоже была важна.
     - Но вы уехали из страны.
     - Какая разница? Если бы я не уехала с Рэндаллом в Монтесангре, я все равно лишилась бы возможности работать в Вашингтоне. Я все еще мучилась бы в поисках места, если бы совесть не заставила Кларка купить для меня эту практику.
     - Что?! - Он рывком поднял голову. Лара глубоко вздохнула, невольно от удивления приоткрыла рот. Она видела, что его изумление неподдельно.
     - Разве вы не знали?
     Его брови сошлись над переносицей.
     - Не могу поверить, - прошептала она, Внимательно наблюдая за ним, она продолжала:
     - Кларк купил этот дом и практику у доктора Паттона, когда тот ушел на пенсию, а потом составил завещание на меня.
     Несколько секунд Кей, раздумывая, смотрел на нее испытующим, пронизывающим взглядом, но она не опустила глаз. Растерянность и подозрительность вели в нем борьбу.
     - Вы лжете.
     - Вам незачем полагаться на мои слова. Есть официальные документы.
     - Я присутствовал при чтении завещания Кларка. Вы в нем не упоминались. Я это хорошо помню.
     - Он сделал дополнительное распоряжение к завещанию. Спросите вашу сестру. Вашу мать. Она не раз пыталась опротестовать законность моих прав, но Кларк позаботился о том, чтобы их нельзя было оспорить. - Лара выпрямилась во весь рост. Неведение Кея давало ей явный перевес. - Я сама узнала об этом только после его смерти. Меня известил его адвокат. Я была ошеломлена, считала это ошибкой, потому что со времени скандала мы не поддерживали с Кларком никаких отношений.
     - Вы думаете, я вам поверю?