ты должна это помнить, - сказал Райли с ленивой усмешкой.
     Брин действительно помнила, как он, бывало, вел машину левой рукой и чем тем временем была занята правая. Ее бросило в жар. Ну кто ее дергал за язык, почему ее так и тянет вспомнить прошлое?! Как будто мало того, что Райли то и дело напоминает о нем не слишком деликатными намеками.
     - Если ты не прекратишь эти непристойные инсинуации, я отправлю тебя наверх.
     - В нашу первую брачную ночь я очень удивился, обнаружив, что ты девственница.
     - Райли! Ты разве не слышал, что я только что сказала?
     - Это никакая не инсинуация, а простая констатация факта. Я был удивлен.
     - Почему?
     - В наше время на свете осталось не так уж много девственниц твоего возраста.
     - Моего возраста? Тебя послушать, так я просто древняя старуха. Доисторическое ископаемое.
     - Сколько тебе тогда было лет? Двадцать пять? Признайся, Брин, ты сама-то много встречала двадцатипятилетних девственниц?
     - Может, их следовало собрать всех вместе и поместить в музей?
     - Ты так говоришь, как будто обиделась. Я же не имел в виду ничего плохого, просто сказал, что удивился. Я не говорил, что был разочарован. - Райли лениво погладил большим пальцем высокий подъем. - Если уж на то пошло, меня это очень обрадовало, - мягко добавил он. - Если бы мне пришлось думать да гадать, кто был с тобой до меня, я бы, наверное, сошел с ума. Мне была невыносима мысль о том, что ты занималась любовью с другим мужчиной.
     Райли не переставая поглаживал ее ногу, и от этой ласки Брин впала в некое подобие транса. Ей вспомнилось, как он не раз выполнял тот же самый ритуал языком и тогда ее тело размягчалось, как тающее масло, а кровь вскипала в венах, превращаясь в жидкий огонь желания. Сознание того, что Райли по-прежнему имеет над ней магическую власть, вызвало в ее душе протест, и Брин выпалила первое возражение, которое пришло в голову:
     - Есть и другие способы заниматься любовью.
     Рука Райли замерла. Брин почувствовала, как его напряжение передалось пальцам и они крепче сомкнулись вокруг ее ступни. Темные брови Райли сурово сошлись на переносице.
     - И как прикажешь тебя понимать?
     Брин уже от всей души жалела, что открыла рот. Прежде чем делать это опрометчивое заявление, нужно было просчитать реакцию Райли. Но отступать некуда, сказанного не воротишь.
     - А так. Я никогда не говорила, что до тебя ни с кем не занималась любовью.
     - Ты хочешь сказать, что гуляла напропалую, но никогда не доходила до конца?
     Брин с напускной беспечностью пожала плечами:
     - С кем?
     - Ах, Райли, оставь, какое это имеет значение?
     - Я тебе объясню какое, - прорычал он. - Для меня, черт побери, это имеет огромное значение!
     - Но почему? Тем более сейчас? Ведь, когда мы были женаты, тебя это не волновало.
     - Когда мы были женаты, ты не тыкала мне в нос своими предыдущими любовниками.
     - Я и сейчас не...
     - Говори, с кем ты занималась любовью! Со своими приятелями из колледжа?
     "Нет, он просто невыносим!" - подумала Брин. Своим непрошибаемым упрямством Райли добился только того, что раздул тлеющие угольки ее гнева в огромный костер.
     - Ну конечно, ты же знаешь, что я училась в Беркли.
     - Ну да, конечно. Это все объясняет. - Глаза Райли сузились в две голубые щелочки. - В старших классах?
     Брин небрежно тряхнула головой:
     - Так, чуть-чуть.
     - В средней школе? - В ответ Брин только бросила на него сердитый взгляд и с вызовом вздернула подбородок. - Бог мой! - прошептал Райли. Его глаза жадно оглядывали все ее тело, словно он увидел ее впервые. - И ты проходила с ними весь тот путь, что и со мной, до того, как мы поженились? Ты дразнила их до тех пор, пока они едва не сходили с ума? Скажи-ка, как далеко ты позволяла зайти этим жалким ублюдкам?
     - Райли, это просто нелепо.
     - Что ты им позволяла? - закричал он. - Ты разрешала им смотреть на твои груди? Прикасаться к ним?
     - Я не собираюсь...
     - Целовать их? А бедра?
     - Райли...
     - Эти ублюдки целовали твои бедра? А то, что между ними?
     - Прекрати сейчас же! Я больше не желаю это выслушивать!
     Брин попыталась освободить ногу, но, похоже, здоровая левая рука Райли обрела силу обеих рук. Он сжал ее щиколотку железной хваткой.
     - Нет уж, ты будешь меня слушать! Ты выслушаешь все, что я скажу. Раз уж ты сама завела этот разговор, я хочу исчерпать тему до конца.
     - Темы просто не существует. Других мужчин не было.
     - Ты ласкала их в ответ? Ты любила их руками, ртом? Как они занимались с тобой любовью?
     - Никак! Никаких других мужчин не было!
     Ее слова наконец пробились сквозь пелену порожденного ревностью гнева, затуманившего его сознание.
     Райли тяжело дышал, его грудь часто вздымалась. Брин видела, как он пытается взять себя в руки, но тиски, в которых оказалась ее щиколотка, по-прежнему не разжимались.
     - Кто был твоим первым любовником? Кто, говори?
     - Первым был ты. - Эти три слова Брин процедила сквозь зубы. Все ее тело дрожало от унижения и бессильной ярости.
     Несколько бесконечных мгновений они молча напряженно смотрели в глаза друг другу. Потом Брин откинулась на подушки и устало прикрыла глаза рукой.
     - Ну что, доволен? Ты это хотел услышать?
     - Ты никогда...
     - Нет, Райли, никогда. - Она опустила руку, и оба удивились: оказалось, что в глазах у нее стоят слезы. - Ты что, сам не знал? Неужели это было не понятно? Или у тебя такое болезненное самолюбие, что мне нужно расписывать все по буквам?
     Райли положил раненую руку ей на живот и легонько погладил едва заметным движением пальцев.
     - Зачем ты сказала, что были и другие мужчины?
     Брин вяло пожала плечами:
     - Наверное, чтобы тебя позлить.
     - Но зачем тебе нужно было меня злить?
     - Не знаю. Может, из-за других женщин. - Слезы на глазах Брин высохли. Синие глаза стали глубокими и беспокойными, как воды Тихого океана во время шторма. - Из-за всех этих женщин, которые были у тебя до нашей свадьбы и после тоже. Я знаю, ты встречался с женщинами. Я же читаю газеты.
     Рука Райли застыла неподвижно. Здоровой рукой он взял со стола стакан и сделал большой глоток.
     - Ты тоже встречалась с мужчинами. Уинн крутится возле тебя уже несколько недель.
     - Откуда ты знаешь?
     - У меня свои источники.
     - Про Эйбела я уже все тебе объяснила. В нашей дружбе нет ничего романтического.
     - То же самое я могу сказать про женщин, которые появлялись со мной в обществе.
     Брин посмотрела на него с откровенным сомнением. Райли нахмурился с оскорбленным выражением человека, убежденного в своей правоте.
     - Ты же знаешь, я появлялся на этих светских приемах не сам по себе, а от имени телестудии, и, конечно, мне полагалось быть в сопровождении дамы. Эти встречи - чисто официальные, они ровным счетом ничего не значат. Между мной и моими партнершами ничего не было.
     - Скажи кому-нибудь другому, я-то тебя знаю. - Брин снова села. - Я прекрасно помню случай, когда мы поехали... - Она не договорила и отмахнулась:
     - Ладно, не важно.
     Райли криво усмехнулся:
     - Нет, уж ты договаривай, договаривай. Какой случай ты вспомнила?
     - Не важно, я уже забыла.
     - Может, ты имела в виду ночь, когда я выступал на приеме в округе Мэрии? Когда за нами прислали лимузин?
     Густой румянец, появившийся на щеках Брин, был равносилен письменному признанию...

***

     - За что это мы удостоились такой чести?
     Блестящий черный лимузин, который приехал за ними в назначенное время, был роскошен. И он был такой длины, что, казалось, заднее сиденье, где они сидели, отделяло от шофера расстояние в полквартала.
     - Ты удостоилась этой чести, потому что ты моя жена. А я удостоился этой чести, потому что я телевизионная знаменитость.
     - И притом очень скромная и застенчивая, - насмешливо добавила Брин, но в ее голосе сквозила нежность. Она подалась вперед и чмокнула Райли в щеку.
     - Эй, смотри, что тут есть! - воскликнул Райли, радуясь, как мальчишка, когда обнаружил кнопку, открывающую люк в крыше. - А вот и бар, чтобы мадам не страдала от жажды. - Он продемонстрировал Брин раздвижную панель, за которой скрывался бар с изобилием напитков. - А вот и цветной телевизор, так что при желании ты можешь посмотреть очередную серию "Далласа".
     Райли принялся нажимать наугад всевозможные кнопки.
     - Осторожнее, не сломай что-нибудь, - предупредила Брин. - Ремонт этой роскоши нам не по карману.
     - Не забивай свою хорошенькую головку финансовыми проблемами, мы можем себе это позволить, - заявил Райли снисходительно-высокомерным тоном, который, он точно знал, всегда раздражал Брин. Дождавшись ее свирепого взгляда, он усмехнулся и продолжил:
     - Мой агент только что обговорил условия нового контракта. Сумма, которую они собираются мне платить, просто неприлично велика.
     - Да уж, не сомневаюсь, - сухо заметила Брин.
     - К тому же мне стало известно из надежных источников, что мой продюсер получит большую прибавку к жалованью.
     - Кто тебе сказал?
     - Моя жена. Она на короткой ноге с моим продюсером.
     - Только не забывай, что одно с другим не связано. Твоему продюсеру обещали прибавку за то, что она блестяще руководит передачей "Утро с Джоном Райли" и благодаря ее усилиям рейтинг ток-шоу намного повысился.
     - А какую награду она получит за то, что блестяще руководит мистером Райли? - пророкотал Райли в самое ухо Брин.
     - М-м-м... полагаю, самого Райли. Брин замурлыкала, как кошка. Райли склонился к ее губам, и она обняла его за шею.
     - Я уже говорил тебе, что сегодня вечером ты выглядишь ужасно аппетитно? Что тебе очень идет эта новая блузка?
     - Отвечаю по порядку. Нет. Да. - Она смаковала вкус его губ. - Вы и сами отлично выглядите, мистер Райли, и на вкус хороши. И смокинг вам очень идет, а я никогда не могла устоять перед мужчинами в смокингах, они меня просто с ума сводят.
     - Какая жалость, что ты не сказала об этом раньше. - Разговор был прерван долгим поцелуем. - Знаешь, что я только что понял?
     - Нет. Что?
     - Что я тебя целый день не видел.
     - Не правда, ты видел меня несколько часов на работе.
     - Так то работа, это не считается. А как только мы вернулись домой, ты стала готовиться к сегодняшнему вечеру, а меня отправила в патио высаживать цветочную рассаду.
     - Ты что, соскучился по мне?
     - Я соскучился вот по этому. - Райли еще крепче обнял Брин и продвинул язык глубоко в ее рот.
     Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Брин прошептала:
     - Я польщена. Мы женаты уже десять месяцев, а ты все еще мной не пресытился.
     - Это точно, не устал, - прошептал Райли, касаясь губами ее шеи. - И если ты опустишь руку на несколько дюймов пониже, сможешь сама убедиться, насколько мы тобой не пресытились.
     Брин хихикнула.
     - Райли! - воскликнула она с наигранным негодованием.
     - Прости. Насколько я тобой не насытился.
     - Тише! Водитель услышит.
     Райли повернулся к панели управления и нашел кнопку, поднимающую перегородку, отделяющую их от водителя.
     - Ну вот, я обо всем позаботился. Тебе когда-нибудь приходилось заниматься любовью в лимузине?
     - Нет, и я... а-ах... дорогой... Райли, веди себя прилично! Шофер... м-м-м.
     Не думая, что делает, Брин сбросила босоножки на высоком каблуке и обтянутой тонким чулком ступней погладила его икры. Райли усадил ее в угол мягкого, обитого бархатом сиденья, и Брин обвила руками его шею.
     - Нет, мне положительно нравится эта блузка. - Блузка была черная, из полупрозрачной органзы, сквозь которую просвечивало черное кружевное боди. Пуговицы с искусственными бриллиантами охотно поддавались его ловким пальцам. - Мне нравится, как она шуршит. Ты когда-нибудь замечала, какой это сексуальный звук - шорох одежды?
     - Райли, нам правда не следует... - Протест Брин прозвучал не очень убедительно, потому что руки Райли уже сжимали, мяли и поглаживали ее груди. Искусные пальцы быстро довели ее соски до состояния болезненного возбуждения, а потом он склонил голову и взял один напрягшийся пик в рот. Райли теребил языком нежный бутон, чертил вокруг него невидимые спирали, своими ласками доводя Брин до грани помешательства. Дрожа от нетерпения ощутить под пальцами его обнаженную кожу, коснуться волос на груди, она на ощупь стала расстегивать непослушными пальцами его рубашку, наконец расстегнула и с наслаждением положила ладони на грудь мужа.
     Брин надела на официальный прием черную муаровую юбку. Свободной рукой Райли нырнул под плотный шелк. Ткань соблазнительно зашуршала. Рука скользнула вверх, добралась до края чулка и погладила обнаженную кожу над ним. Кожа на бедрах Брин была шелковистой и нежной, и, поглаживая ее, Райли сам получал не меньшее наслаждение, чем дарил Брин.
     Потом его пальцы прокрались еще выше, к атласному поясу, и погладили теплую кожу над ним. Когда рука Райли скользнула в трусики и накрыла средоточие ее женственности, оба одновременно охнули.
     - О, Джон, это... о, да...
     - Ты такая сладкая. И влажная. Мне нравится касаться тебя вот так... и вот так.
     Его пальцы ощупывали, исследовали, поглаживали... Восхитительно. Брин запрокинула голову, вжимаясь ею в бархатную обивку, и прикусила губу, чтобы экстаз не прорвался наружу криком.
     Реакция Брин воспламенила Райли, он отдернул руку и стал лихорадочно расстегивать брюки. Их страстное соитие было стремительным. Оба понимали, что совершают нечто крайне неприличное, и эта мысль возбуждала обоих до неистовства. Риск быть в любую минуту обнаруженными, опасность испортить парадную одежду, смятую и зажатую между их напряженными телами, - все это только подогревало их возбуждение. Райли обхватил упругие ягодицы Брин и рывком посадил ее на себя. Ударяя и вращая бедрами, он задвигался в неистовом ритме, входя в нее глубокими сильными толяками.
     Разрядка наступила быстро, подобная мощному беззвучному взрыву, одновременно сотрясшему их тела. Райли с низким грудным рыком мужского удовлетворения уткнулся лицом в ее шею, обдавая разгоряченную кожу обжигающим дыханием. Брин с удовлетворенным вздохом бессильно уронила руки.
     И так же одновременно оба расхохотались.
     - Господи, Райли, что мы натворили! Быстрее сними меня, и я попробую привести все в порядок.
     Райли поднял голову и выглянул в окно - к счастью, окна в лимузине были затемнены.
     - Дорогая, тебе лучше поторопиться. Боюсь, мы скоро приедем. У нас в запасе минуты три, не больше.
     Брин взвизгнула:
     - Не может быть!
     Привести ее одежду в порядок удалось довольно быстро, но Брин никак не могла найти одну босоножку. Только встав на четвереньки и пошарив под сиденьем, она наконец отыскала пропажу.
     - Проклятие, Брин, я потерял запонку. - В голосе Райли слышалась паника. - О, вот она... нет, это какая-то железяка.
     - Ой! Что за чертовщина... вот она, Райли. Я только что нашла твою запонку своей пяткой. Боюсь, как бы она не продырявила мне чулок.
     Райли вставил запонку на место, заправил рубашку в брюки и поправил пояс.
     - Не забудь застегнуть молнию на брюках.
     - Спасибо за напоминание..
     У Райли помялась бабочка, и Брин расправила ее, пожертвовав частью времени, которое ей требовалось, чтобы привести в порядок волосы. Расчесываться было уже некогда, она наскоро поправила декоративный гребень и достала пудреницу, чтобы посмотреться в зеркальце. С макияжем, на который она потратила дома уйму времени и стараний, дела обстояли куда хуже.
     Лимузин подъезжал к зданию элитного загородного клуба. Посмотрев в окно, Брин увидела, что под навесом их прибытия дожидается небольшая группа встречающих. Лимузин плавно остановился.
     - Райли, как я выгляжу? - с тревогой спросила Брин.
     - Так, как будто только что занималась любовью.
     - Райли!
     - А что, ты же сама спросила. - Он рассмеялся и ободряюще пожал ей руку. - Взгляни на эту ситуацию иначе. Все женщины будут завидовать тебе, а все мужчины будут завидовать мне. Сомневаюсь, что многим из них по дороге сюда удалось перепихнуться.
     Брин рассмеялась:
     - Я люблю тебя.
     - И я тебя, - серьезно сказал Райли. - Клянусь Богом, я тебя люблю.
     Шофер обошел вокруг лимузина и открыл заднюю дверцу. К вящему смущению встречающих, мистер и миссис Райли были застигнуты целующимися.

***

     - Согласись, это было здорово, - тихо сказал Райли.
     - А я никогда с этим и не спорила. - Брин потеребила кисточку пледа. - Ты всегда умел повеселиться. - Она посмотрела на Райли сквозь густую завесу ресниц. - Сколько раз с тех пор, как я ушла, ты так же забавлялся с другими женщинами? Давно в последний раз ездил с кем-нибудь в лимузине?
     Райли осторожно снял с колен ее ноги, взял стакан и наклонился вперед, поставив локти на колени. Повертев стакан в здоровой руке, он уставился в образовавшуюся воронку янтарной жидкости.
     - Когда ты ушла, я был зол как черт, - тихо начал он.
     Брин вдруг пожалела о своем вопросе. "Зачем я только вынудила его рассказывать о других женщинах?" - подумала она. Брин внезапно поняла, что не желает ничего знать и его признания ей не нужны, но было уже поздно, Райли начал рассказывать:
     - Ты просто взяла и ушла, не сказав ни слова. - Он повернул к ней только голову, но так неожиданно и резко, что Брин подскочила и отшатнулась от его пронзительного взгляда. - По-твоему, я не имею права злиться и обижаться? А ты поставь себя на мое место. Что, если бы я вот так же собрал вещички и смылся от тебя без единого слова объяснений, упреков, сожалений, раскаяния... просто так?
     - Наверное, ты имеешь право сердиться, - тихо признала Брин.
     - Совершенно верно, черт побери. Еще как имею. - Он залпом допил бренди. - Пока по почте не пришло письмо, я сходил с ума от беспокойства.
     - Но я же оставила записку.
     - Ах да, записку. Пять слов, не считая предлогов. Очень серьезное послание. "Не волнуйся, со мной все будет в порядке". Легко сказать, "не волнуйся", когда по улицам шляются всякие извращенцы, самолеты то и дело разбиваются, а автокатастрофы случаются на каждом шагу. - С каждым словом он все больше распалялся и говорил все громче. - Когда кругом полно морей и озер, в которых можно утонуть, когда существуют пропасти, в которые можно свалиться... Я каждый день думал обо всем этом. - Райлй замолчал и, чтобы успокоиться, глубоко вздохнул. Это немного подействовало. - "Не волнуйся". Клянусь, если бы в ту ночь ты попалась мне под руку, я бы тебя придушил!
     Он решительно встал с дивана и принялся расхаживать по гостиной.
     - Потом я получил это чертово письмо. Опять вместо внятных объяснений - приказ держаться от тебя подальше. Я был в бешенстве. Я просто кипел от ярости. В то время лучше было меня не трогать. Я не мог работать и не работал. Только когда мне позвонили со студии и поставили ультиматум: либо привести себя в порядок и продолжать работать без тебя, либо убираться к черту, - я очнулся. "С какой стати я должен позволять ей погубить мою карьеру, испортить всю жизнь?" - рассудил я и вернулся к работе. И тогда-то мне стало на все наплевать.
     - Именно тогда ты и начал встречаться с другими женщинами?
     - А что? Почему бы и нет? Откуда мне было знать, что ты не встречаешься с мужчинами? Откуда мне было знать, что ты не крутила роман на стороне все время, пока мы были женаты?
     Брин метнула на него уничтожающий взгляд, и Райли смягчился.
     - Ну хорошо, признаю, что я никогда всерьез так не думал, но мыслишка все-таки мелькала. Поэтому я начал встречаться с женщинами. И чем они были моложе и сговорчивее, тем больше мне нравились.
     Брин уронила голову на грудь. Она не расплачется. Нет, не расплачется! В конце концов, на что она рассчитывала? Ей ли не знать, насколько Райли сексуален! Можно было не сомневаться, что он постарается найти выход своей сексуальной неудовлетворенности.
     - Некоторые женщин