пил ее:
   - Так как же?
   - Что "как же"?
   - Когда мы приступим к этой серии упражнений?  -  Адам  протянул  руку  и
обнял ее за шею. - Я хотел бы это не откладывать.
   Лила выдавила из себя неестественный смешок:
   - Но ты же не мог принять мои слова всерьез?
   Он нахмурился и кивнул:
   - Я понял, что ты говорила серьезно.
   - Это говорит только о том, что у тебя что-то не  в  порядке  с  чувством
юмора. Я просто выпалила первое, что пришло в голову. Так всегда говорил мой
отец. Это был просто трюк,  чтобы  избавиться  от  твоей  Белоснежки.  Я  бы
сказала тогда все, что угодно. Она разрушала все, чего мы с тобой  добились.
Она портила все... Почему ты качаешь головой?
   - С этими доводами можно было бы согласиться, Лила, если бы ты  сохраняла
хладнокровие. Но ты была искренне огорчена.  Я  понимаю,  что  ты  этого  не
хотела, но ты сказала как раз то, что у тебя на сердце. Это просто сорвалось
у тебя с языка под влиянием момента.
   Лила нервно облизала губы. Адам провел большим пальцем по ее нижней губе.
Она откинула голову назад, пытаясь  избежать  прикосновения,  но  его  рука,
обнимающая ее за шею, не позволила ей этого сделать.
   - Послушай, Кавано,  я  просто  блефовала,  понятно?  Ты  что,  шуток  не
понимаешь?
   - Я прекрасно понимаю, когда человек шутит. Но ты-то как раз не шутила.
   - Откуда тебе это знать?
   Адам сел в постели и приблизил свое лицо к ней. Лила ощутила его  горячее
дыхание.
   - Потому что ты меня хочешь.
   - Не правда!
   - Ты верховодила тут все это время.
   Мне ничего не оставалось, как подчиниться. - Легким поцелуем он  коснулся
ее губ. - А теперь моя очередь. И приказывать буду я.
   - Я тебе не позволю...
   - Помолчи, Лила.
   Он притянул ближе ее голову и несколько раз крепко поцеловал в губы, пока
они не стали податливыми. Лаская ее губы, он прошептал:
   - Открой рот.
   - Адам...
   - Спасибо. - И его язык проскользнул во влажную, нежную глубину ее рта.
   Лила  застонала,  сначала  протестуя,  потом   от   желания,   потом   от
наслаждения. Его объятия ослабли, и она упала ему на грудь.  Лила  перестала
сопротивляться, и пальцы Адама проникли  в  ее  волосы,  лаская  непослушные
завитки.
   Адам упивался ее ртом, как жаждущий наслаждается  прохладным  источником.
Руки Лилы легли на его обнаженную  грудь,  курчавые  мягкие  волосы  приятно
щекотали ее пальцы.
   Когда они оторвались друг от друга, Лила на выдохе произнесла его имя.  А
губы Адама скользили по ее нежной длинной шее.
   - Ты как бенгальский огонь, - сказал он.
   - Неужели? - Лила блаженно склонила голову набок,  наслаждаясь  тем,  как
его губы ласкают ее ухо.
   - Ты притягиваешь к себе мужчин как магнит.
   - Но я не нарочно.
   - Детка, на тебе все равно  написано  большими  буквами  "Я  рождена  для
постели", как бы ты ни старалась это скрыть.
   - Но я не слишком легко сдаюсь.
   - Именно поэтому ты так  чертовски  сексуальна.  Ты  предлагаешь,  но  не
даешь. Этого достаточно, чтобы свести мужчину с ума в ту же секунду, как  он
тебя увидит, прикоснется, попробует на вкус.
   Адам произнес последнее слово, и его язык вновь завладел  ртом  Лилы.  Он
нашел завязку трикотажного топа и снял его. А затем отодвинул Лилу от  себя,
чтобы посмотреть на нее. Ее груди напряглись от желания  и  были  прекрасны.
Его ладони обхватили их.
   - Черт побери! - выдохнул он. Нежно лаская ее, Адам прошептал:
   - Господи, как же мне этого не хватало!
   Он  нагнул  голову,  и  его  губы  обхватили  ее  сосок.   Лила   ощутила
прикосновение его языка, теплого, быстрого, возбуждающего.
   Помимо  ее  желания,  ее  пальцы   вцепились   ему   в   волосы,   голова
запрокинулась, и она негромко вскрикнула. Ей хотелось, чтобы Адам больше  не
поднимал головы.  Когда  он  оторвался  от  нее,  Лила  вскрикнула,  в  одно
мгновение почувствовав  себя  брошенной.  Она  посмотрела  на  него  полными
страсти глазами и сдавленно произнесла:
   - Не останавливайся!
   Он быстро, резко поцеловал ее.
   - Я хочу посмотреть на тебя. Ты разденешься для меня?
   У Лилы немедленно просветлело в голове.
   - Что?
   - Я бы с удовольствием сам тебя раздел, - удрученно пояснил  Адам,  -  но
мне для этого необходимо  стоять  на  ногах.  -  Он  снова  поцеловал  ее  и
прошептал, не отрывая губ от ее рта:
   - Разденься для меня. Лила, и не торопись. Пусть это будет сексуально.
   Лила  соскользнула  с  кровати  и  встала  на  ноги.  Теперь  она   могла
воспользоваться ситуацией. Ей удалось сбежать от его ласковых  прикосновений
и жадных губ. У нее оставался последний шанс  восстановить  свою  репутацию.
Именно теперь ей следует отказаться от тех чувств, которые она испытывает  к
своему пациенту. Короче говоря, это была последняя возможность  развернуться
и убежать.
   Но она осталась стоять возле  кровати,  словно  приросла  к  полу.  Огонь
страсти в глазах Адама, как и  ее  собственная  потребность  любить  и  быть
любимой, не давали  Лиле  возможности  бежать.  Профессионал  уступил  место
обыкновенной женщине, куда более уязвимой, чем дипломированный  методист,  и
именно эта женщина должна была сделать выбор. Никаких  сомнений,  совершенно
ясно, что она предпочтет.
   Не было никакой борьбы. Прежде чем выскользнуть из рук  Адама,  Лила  уже
знала, что вернется в его объятия - обнаженная и полная желания. Не сводя  с
него глаз, она потянула вверх трикотажный топ  и  сняла  его  через  голову.
Потом подняла руки над головой и постояла так несколько секунд, чтобы  затем
решительно бросить топ на пол.  Ее  волосы  растрепались  и  рассыпались  по
обнаженным плечам. Адам следил за каждым ее движением. В его глазах читалось
восхищение ее высокой грудью с коралловыми сосками, совершенными линиями  ее
тела.
   Лила протянула руку назад, ища пуговицу на  шортах.  Ее  пальцы  потеряли
привычную ловкость, но ей удалось все-таки справиться и  с  пуговицей,  и  с
"молнией". Она помешкала секунду, а затем  начала  медленно  спускать  шорты
вниз по бедрам, у коленей она отпустила руки и дала им соскользнуть на  пол.
Лила переступила через них и осталась только в узеньких трусиках. Ее обычная
колючесть исчезла без следа. На губах появилась  трогательная,  застенчивая,
неуверенная  улыбка,  которая  необыкновенно  возбуждающе  подействовала  на
мужчину в постели.
   - Подойди ближе, - приказал он глухим голосом.
   Лила сделала несколько робких шагов к кровати и встала  так,  чтобы  Адам
мог до нее дотронуться. Он протянул руку и  коснулся  белого  шрама  -  след
удаленного в детстве аппендикса. Потом обвел пальцем вокруг пупка, и у  Лилы
перехватило дыхание. Его палец очертил почти  невидимые  контуры  прозрачных
трусиков.
   - Как красиво, - заметил Адам, разглядывая тонкое нежно-голубое кружево и
облачко белокурых волос под ним.
   Его пальцы проскользнули под край, и  Лила  ощутила  тепло  его  руки  на
прохладной коже.
   - Заканчивай, - попросил он.
   - Я... Я не могу, Адам.
   - Почему?
   - Я нервничаю.
   - Я уверен, что ты раздевалась перед мужчиной и раньше.
   Лила беспомощно уронила руки.
   - Но это было всегда... То есть, я хочу сказать...
   - Прошу тебя, Лила.
   Выражение его лица растопило остатки ее  застенчивости.  Одним  движением
рук она избавилась от трусиков и перешагнула через них.  Откуда  в  ней  эта
робость? В ней, которая никогда ничего  не  стеснялась;  которая  высмеивала
тех, кто был излишне скромен; которая прекрасно  знала  человеческое  тело?!
Лила выпрямилась и робко взглянула на него.
   Адам негромко присвистнул.
   - Я знал, что ты красива, но... - Он не мог отвести от нее  зачарованного
взгляда. - Ложись рядом.
   Его руки, окрепшие за недели тренировок, крепко обняли ее за талию.  Адам
притянул Лилу на кровать и прижал к себе.  Словно  сумасшедший  он  принялся
целовать ее волосы, виски, нос, щеки, губы.
   С протяжным стоном он произнес:
   - Боже, как хорошо!
   - Что, нагота?
   - Нет, это.
   Он взял ее руку, заставляя проникнуть под  простыню  и  спуститься  вниз.
Совершенно естественно и по собственной воле пальцы Лилы  сомкнулись  вокруг
его твердого пениса. Он прошептал ласковые слова, и их губы  снова  слились.
Этот поцелуй был жадным и глубоким, а языки боролись в жестокой схватке.
   Адам поднял ногу Лилы и положил  ее  на  свое  бедро.  Его  ладонь  жадно
ласкала ее тело.
   - Что ты чувствуешь? - Лиле хотелось это знать.
   - Я чувствую давление. Я ощущаю прикосновение твоей кожи. Я чувствую это.
- Протиснув руку между их телами, он коснулся  ее  лона.  Лила  затрепетала,
словно пронзенная электрическим разрядом. Адам отдернул руку.
   - Я сделал тебе больно?
   - Нет-нет, что ты, мне совсем не больно.
   Она уперлась лбом в его плечо, когда его пальцы  погрузились  во  влажное
тепло. Лила впилась пальцами в его кожу. Она закрыла  глаза  и  отдалась  на
милость тех ощущений, которые разжигали в  ней  его  пальцы.  Горячие  волны
наслаждения разливались по ее телу,  каждая  следующая  еще  более  сильная,
более волнующая, чем предыдущая,  пока  океан  наслаждения  не  поглотил  ее
целиком.
   Но даже несколько мгновений спустя насыщение все  еще  отдавалось  в  ней
легкими всплесками экстаза.
   Когда она наконец открыла глаза,  то  поняла,  что  его  руки  больше  не
обнимают ее, а неподвижно вытянуты вдоль его тела. Он откинулся на  подушки.
Лицо Адама было холодным и бесстрастным, глаза открыты. И, что  хуже  всего,
его возбуждение пропало.
   - Адам? - Ей едва  хватило  воздуха,  чтобы  позвать  его,  но  она  была
уверена, что мужчина слышит ее. Он промолчал, и Лила снова окликнула:
   - Ты слышишь меня?
   - Теперь тебе лучше оставить меня одного, - коротко ответил Кавано.  -  Я
устал.
   Лила смотрела на него и ничего не понимала. Испытывая угрызения  совести,
она отодвинулась от Адама, помедлила одно мгновение, но он не сделал попытки
задержать ее. Тогда Лила  встала  с  кровати.  Смущенная,  растерянная,  она
собрала свою одежду и выскользнула из комнаты.

***

   Лила радовалась, что на потолке в гостевой спальне есть вентилятор. Так у
нее была возможность хоть на что-то смотреть. Час за  часом  она  наблюдала,
как вращаются лопасти у нее  над  головой,  гоняя  воздух  и  осушая  слезы,
солеными ручейками текущие по ее щекам.
   Она уже тысячу раз проиграла ситуацию в своем воображении, но  так  и  не
смогла найти разумного объяснения поведению Адама. Он был так возбужден. Что
же произошло? Что? Что она сделала не так? Или она чего-то не сделала?
   Встревоженная, несчастная, Лила повернулась на бок.  Вентилятор  не  смог
высушить одну слезинку. Она скатилась по ее щеке, сползла к кончику  носа  и
упала на подушку. Лила  была  недовольна  собой.  Она  никогда  не  плакала.
Никогда в жизни она  не  плакала  из-за  мужчины.  Ее  рассердило,  что  она
нарушила правило и теперь рыдает из-за Адама Кавано. Она так  и  знала,  что
ничего хорошего у них не может быть! Он просто взял и вышвырнул ее из  своей
постели, ничего не  объяснив,  не  сказав  ни  слова.  Он  что,  считает  ее
бесчувственной чуркой?! Захотел - уложил в постель, захотел - вышвырнул?!
   Но ведь и он сам не  выглядел  счастливым.  Нельзя  сказать,  что  Кавано
просто воспользовался ею и выбросил, как одноразовую бритву. Если честно, то
он был еще более подавленным и огорченным, чем она. Но  почему,  когда  Лила
дала ему то, чего ему хотелось и в чем он нуждался, когда он  доказал  себе,
что способен...
   Эта мысль вдруг отрезвила Лилу.
   Она медленно перевернулась на спину. Ее губы раскрылись от изумления. Как
же это не пришло ей в голову раньше?  Совершенно  отчетливо  Лила  вспомнила
лицо Адама. Оно не было лицом победителя,  совсем  наоборот.  На  его  черты
легла печать поражения. Он избегал взгляда. Ему явно не хотелось, чтобы  она
смотрела на него.
   Отстраненно она вытерла со щек слезы  и  прошептала  в  темноте  кое-что,
совершенно неподходящее для леди.
   - Понятно, что он расстроился, - обратилась девушка к самой себе.
   Лила хорошо знала тело Адама. У него  было  небольшое  родимое  пятно  на
внутренней стороне руки, ближе к  подмышке.  Еще  ребенком  он  наступил  на
консервную банку на пляже, и на пятке остался  шрам.  А  на  пояснице  росли
легкие пушистые волоски.
   Но так же хорошо, как она знала его тело, Лила знала  и  его  психическое
состояние. Она догадывалась о том, что ему неприятно. Она  представляла  ход
его мыслей. При любом стечении обстоятельств Лила могла бы предсказать,  как
прореагирует на ситуацию Адам.
   Именно потому, что она так хорошо знала своего пациента, Лила поняла, что
огорчило его. И она сообразила, что  ей  следует  предпринять.  Ей  придется
поступиться своей гордостью, но  это  ерунда,  если  на  другой  чаше  весов
человеческая жизнь. Метод, о котором она подумала, был совершенно неэтичным,
он стал бы поводом для того, чтобы ее лишили лицензии. Но Лила  решила,  что
все равно сделает то, что необходимо. И по одной простой,  но  очень  важной
причине. Она любит Адама Кавано.

***

   На  следующее  утро  Лила  беззаботно  впорхнула  в  комнату  Адама.  Она
выглядела именно так, как  выглядят  женщины,  употребляющие  губную  помаду
"Крылья фламинго" и черную подводку для глаз, - дешево.
   - Доброе утро, пират. Как дела? Адам сидел в  своем  кресле  и  отрешенно
смотрел в окно. Настроение у него было хуже некуда, как Лила и предвидела.
   - Отлично.
   - Хорошо спал?
   - Я спал нормально.
   - Пит сказал, что ты плохо ел за завтраком.
   - Ты что, моя мать?
   Лила от души расхохоталась.
   - Что ж, если бы я была  ею,  -  она  игриво  подмигнула  ему,  -  то  мы
совершили бы смертный грех. - Губы Адама даже не дрогнули. - Не смешно?
   - Не смешно.
   - Что с тобой, мой печальный друг? Тебе нужно немного чернослива?
   - Если ты только  подойдешь  ко  мне  со  своим  уже  прожеванным  кем-то
черносливом, я тебе...
   - Что ты сделаешь? Побьешь меня палкой?
   - Ты не можешь просто молча делать свое дело?
   - Ну что за брюзга! - пробормотала Лила себе под нос.  Она  встала  прямо
перед ним, подняла руки и сладко потянулась, отлично сознавая, что при  этом
ее футболка поднялась и обнажила голый живот над узенькой полоской бикини. -
А вот я спала замечательно. Завтрак был просто сказочный. И теперь я  готова
поплавать. Не хочешь пойти со мной на улицу?
   - Нет, я останусь здесь.
   - И ты дашь поблекнуть  своему  великолепному  загару?  -  с  насмешливой
недоверчивостью изумилась она.  -  Я  поставлю  стол  для  массажа  рядом  с
бассейном, и мы сможем провести занятия на улице. Как тебе это?
   - Я хочу снова заниматься на параллельных брусьях.
   - Мы займемся этим сегодня, но попозже.
   - А почему не сейчас?
   - Потому что я так говорю.
   -  Потому  что  ты  хочешь  валяться  у  моего  бассейна  и  довести   до
совершенства свой собственный загар.
   Лила подбоченилась и свирепо взглянула на Адама.
   - Я собираюсь пропустить это замечание  мимо  ушей,  Кавано,  хотя  такие
штучки совершенно выводят меня из себя. Когда ты вобьешь в свою тупую башку,
что я здесь методист, а ты мой пациент, и, пока ты не можешь пинком выкинуть
меня отсюда, все будет так, как я скажу!
   Адам изо всех сил ударил кулаком по подлокотнику кресла и заорал:
   - Я хочу выбраться из этой чертовой коляски!
   - Отлично, - нараспев протянула Лила.  -  Следовательно,  мы  ссоримся  и
только тратим время даром,  вместо  того  чтобы  спуститься  вниз  и  начать
тренировку, - ласково пропела она. Лила  обошла  вокруг  коляски,  отпустила
тормоз и покатила ее в коридор.
   Когда  они  доехали  до  террасы,  она  налила  Адаму   стакан   ледяного
ананасового сока из кувшина, оставленного там Питом по ее просьбе. Она нежно
поцеловала Адама в щеку и протянула ему напиток.
   - Может быть, это  улучшит  твое  настроение  к  тому  времени,  когда  я
вернусь.
   Судя по всему, мужчина был слишком изумлен ее неожиданным поцелуем, чтобы
говорить. Лила стянула с себя футболку и беззаботно бросила ее на  скамейку,
пробежала до конца трамплина и нырнула, идеально, почти без  брызг  войдя  в
воду. Проплыв до другого, пологого  конца  бассейна,  погруженного  в  тень,
девушка вышла из воды и принялась отжимать воду с волос.
   - Как здорово! Не хочешь поплескаться в воде на мелкоте?
   - Я - пас.
   Лила безразлично пожала плечами:
   - Что ж, в другой раз.
   Адам не сводил с нее глаз, хотя Лила делала вид, что не  замечает  этого.
Она направилась к  кабинкам,  где  предусмотрительно  были  сложены  пляжные
полотенца. Капельки воды бриллиантами сверкали на  ее  загорелой  коже.  Все
было так, как  она  и  планировала.  Масло  для  детей  делает  чудеса.  Она
намазалась им заранее, предвкушая эффект, который  произведет  на  Адама  ее
появление из воды.
   Лила вытерлась пушистым полотенцем, потом отжала волосы.  Стоя  спиной  к
Адаму, она сняла верх от купальника и небрежно бросила на землю. Вместо него
Лила натянула футболку, которая немедленно прилипла к влажной коже.
   Когда Лила повернулась к Адаму лицом, то сразу заметила, что ее  хитрость
сработала. Он изо всех сил вцепился в подлокотники коляски, да так, что даже
костяшки пальцев побелели. Казалось, он вот-вот сорвется с кресла. Его глаза
потемнели,  а  тонкие  нейлоновые  шорты  для  тренировок  не  могли  скрыть
возбуждения.
   - Я вижу, Пит уже установил стол. - Лила указала на него жестом:
   - Ты сможешь пересесть на него сам?
   Адам подкатил коляску к столу и при помощи рук перебрался на него.
   - Скоро ты не будешь нуждаться в моей помощи. - Лила наклонилась  поближе
и сладострастно произнесла:
   - Во всяком случае, для этого.
   - Я готов.
   Она многозначительно посмотрела вниз:
   - Я вижу.
   - Лила! - Адам явно злился.
   - Ладно, ладно. Тебе не терпится перейти  на  брусья.  Но  ты  не  можешь
винить девушку, если она восхищается и другими твоими.., достижениями.
   Они приступили к  ежедневным  упражнениям,  растягивающим  и  укрепляющим
мускулы и прибавляющим им силы. Лила  оказывала  сопротивление  каждому  его
движению, и, хотя Адам ругал ее за излишнее  усердие,  к  концу  занятий  он
улыбался, гордый собой.
   - Сегодня лучше, правда?
   - Завтра ты сможешь скинуть меня в бассейн.  -  Лила  взглянула  на  него
уголком глаза. - Уверена, тебе это понравится. Я права?
   Адам грустно рассмеялся:
   - А еще больше мне бы понравилось держать тебя внизу.
   - Внизу?
   С тайным удовольствием она заметила, как от желания и досады  у  него  по
скулам заходили желваки.
   - Внизу, под водой.
   - Ах вот как. - Лила  отвернулась,  хотя  его  ответ  ее  огорчил.  -  Ты
торопишься вернуться в комнату?
   - Да нет, не особенно. А что?
   - Было бы неплохо полежать здесь и принять солнечную ванну.
   - Давай. Ты на сегодня свободна.
   - Я имела в виду, что мы позагораем вместе. Почему бы тебе не остаться на
улице вместе со мной?
   - А зачем?
   - Ради солнца, дурачок.  Некоторые  народы  верят,  что  солнце  обладает
целебными свойствами.
   - Это все суеверия и чушь.
   - Но вреда это тебе точно не принесет, -  заметила  Лила.  -  Но  решать,
конечно, тебе. - Она расстелила на  бортике  бассейна  пляжное  полотенце  и
улеглась на живот, не забыв, разумеется, снять футболку.
   - Какого черта! - рявкнул  Адам.  -  Неужели  ты  не  можешь  вести  себя
прилично? Лила перевернулась на спину.
   - Что еще не так?
   Адам взмахом руки указал на ее обнаженную грудь.
   - Пит может войти в любую минуту.
   - Я дала Питу выходной.
   - Ты дала моему слуге выходной?
   - В доме безукоризненная чистота, все белье выстирано, а готовить я  могу
сама. Так что от голода мы не умрем, - добавила Лила.  -  Ему  так  хотелось
пойти на день рождения своего кузена. Поэтому я его отпустила.  -  И  прежде
чем Адам смог бы ей возразить, она вложила ему в  руку  тюбик  с  гелем  для
загара. - Ты не намажешь мне спину?
   - М