судьба Джека  Коллинза.  На
часть из украденных  десяти  долларов  он  купил  Библию  и  окунулся  в  ее
изучение. Он стал  посещать  мессы.  Слушал  и  учился.  Часами  упражнялся,
имитируя интонации и жесты проповедников.  Когда  же  он  почувствовал,  что
время пришло, он встал на углу в каком-то захолустном  городишке  Алабамы  и
прочитал свою первую проповедь. Его денежный сбор  составил  один  доллар  и
тридцать семь центов.
   Это было начало.
   - Здравствуйте. Вы, наверное, меня не помните,  -  застенчиво  произнесла
Мэри Кэтрин, перехватив его прямо на углу пресвитерианской церкви. Он только
что закончил читать проповедь и пересекал площадь своим стремительным шагом.
Вот уже несколько дней наблюдая за ним, Мэри Кэтрин отметила, что он  всегда
как будто торопится, словно опаздывая куда-то.
   Он улыбнулся девушке.
   - Конечно же, я вас помню.
   - На днях вы молились во спасение моей души.
   - И вы после этого еще два раза приходили сюда. Уже без подруг.
   Она действительно приходила, но старалась  спрятаться  за  чьи-то  спины,
боясь, что он ее увидит И он, казалось, не замечал ее. Но,  как  выяснилось,
напрасно она так думала.
   Мэри Кэтрин зарделась от смущения.
   - Не хочу беспокоить вас.
   - Никакого беспокойства, сестра. Что тебя тревожит?
   - Вы говорили, что всевышний нуждается в помощи и поддержке.
   - Да. И что?
   - Я принесла вот это - Она сунула ему в руку десятидолларовую бумажку.
   Он какое-то мгновение стоял, уставившись на деньги, потом поднял  на  нее
взгляд и взволнованно произнес - Господь да благословит тебя, сестра.
   - Это поможет?
   - Даже больше, чем ты думаешь - Он прокашлялся. - Слушай, я голоден,  как
зверь. Хочешь гамбургер?
   Раньше Мэри Кэтрин назначала свидания по телефону,  получив  родительское
разрешение. Сейчас она испытала восхитительное удовольствие от того, что  ее
пригласили втайне от всех, даже от Элис и Лисбет.
   - Было бы здорово. Ухмыльнувшись, он взял ее за руку.
   - Если мы собираемся стать друзьями, мне надо знать, как тебя зовут.
   С началом летних каникул Мэри Кэтрин стало гораздо проще убегать из дома,
чтобы встретиться  с  Джеком  Коллинзом,  который  по-прежнему  каждый  день
выступал с проповедями  на  улицах  Французского  квартала.  Они  ужинали  в
дешевых забегаловках, и  чаще  всего  расплачивалась  Мэри  Кэтрин.  Ее  это
совершенно не волновало. Джек был самым удивительным человеком, которого она
когда-либо встречала. И, естественно, люди  тянулись  к  нему  -  от  убогих
проституток до самых хитрых и  ловких  мошенников,  "работавших"  на  улицах
квартала. Джек забавлял ее анекдотами, рассказами о  своих  приключениях  за
семь лет странствий, когда он, бродя по городам, проповедовал божью любовь и
милость к падшим и грешникам.
   - Очень нужен кто-нибудь, кто умеет петь, - однажды вечером сказал он ей.
- У тебя есть музыкальные способности, Мэри Кэтрин?
   - Нет, боюсь, что нет, - с грустью ответила она.
   Как было бы великолепно присоединиться к Джеку и  путешествовать  вместе!
Его проповеди  были  совсем  не  похожи  на  привычные  молитвы.  И  хотя  в
проповедях Джека была заложена та же идея искупления Христом людских грехов,
Мэри Кэтрин сомневалась,  что  ее  родители  одобрительно  отнесутся  к  его
вульгарным манерам и  фанатизму,  с  которым  он  проповедовал.  Поэтому  их
свидания оставались в глубокой  тайне,  которую  она  поверяла  лишь  своему
дневнику.
   Летняя жара все усиливалась, и все более теплой  становилась  их  дружба.
Однажды вечером Джек предложил накупить китайской пищи и отправиться ужинать
к нему домой. Мэри Кэтрин мучительно переживала это приглашение. Пойти одной
в дом к молодому человеку означало крайнюю распущенность.  Но,  увидев,  как
болезненно Джек реагирует на ее колебания, она согласилась.
   Вид убогого, кишащего тараканами  дома,  где  жил  Джек,  шокировал  Мэри
Кэтрин. Даже "цветные" рабочие, которых нанимал се отец для уборки двора,  и
те жили в лучших  условиях.  Увидев  нищенскую  лачугу  Джека,  Мэри  Кэтрин
поняла, насколько он беден, как бескорыстно предан идее, которой  служит,  и
какой материалисткой воспитана она. От стыда и жалости она заплакала.  Когда
же она объяснила причину своих слез, он притянул ее к себе и обнял:
   - Ну же, милая. Не плачь обо мне. Иисус тоже был беден.
   От этого она заплакала еще горше. Он лишь сильнее прижал ее к себе. И вот
уже его руки заскользили по ее хрупкой спине, а губы - по волосам,  шепча  о
том, как нужна она ему, как мила она и прекрасна, как  великодушна  в  своих
пожертвованиях.
   Наконец  их  губы  встретились.  Когда  он  поцеловал  ее,  она   жалобно
застонала.  Это  не  был  первый  поцелуй  в  ее  жизни.  Но   впервые   она
почувствовала прикосновение языка мужчины.
   Смущенная и испуганная, она вырвалась из его объятий и кинулась к  двери.
Он догнал ее, вновь обнимал и гладил по волосам.
   - Такого со мной никогда не было, Мэри Кэтрин, - сказал он тихим голосом.
- Когда я целовал тебя, я чувствовал, как Святой Дух вселяется в наши  души.
А ты?
   Она тоже чувствовала в тот момент какое-то внутреннее волнение, но  никак
не могла предположить, что это и есть Святой Дух.
   - Я должна идти, Джек. Родители начнут волноваться. Она уже спустилась по
темной шаткой лестнице, когда он окликнул ее, стоя в дверях своей комнаты:
   - Мэри Кэтрин, я думаю, господь хочет, чтобы мы были вместе.
   В последующие несколько дней она  без  устали  заносила  в  свой  дневник
мучившие ее вопросы, на которые она не знала ответов. И речи не могло быть о
том, чтобы поделиться своими чувствами с родителями. Интуитивно  она  знала,
что стоит им один раз увидеть Джека  в  его  дешевом  безвкусном  костюме  с
потертыми манжетами и засаленным воротником, как они  тут  же  с  презрением
отвернутся от него.
   Рассказать обо всем подругам тоже было опасно - ведь они могли поделиться
ее  секретом  со  своими  родителями,  а  те  в  свою  очередь  не  преминут
предостеречь и родителей Мэри Кэтрин. Оставалась еще тетушка  Лорель  -  она
всегда отличалась пониманием и добрым  сердцем,  но,  подумав,  Мэри  Кэтрин
решила  не  рисковать.  Тетя  Лорель  тоже  могла  посчитать  своим   долгом
рассказать родителям о новом увлечении их дочери.
   Мэри Кэтрин столкнулась с  вполне  взрослой  проблемой,  первой  в  своей
жизни, и решать ее следовало тоже по-взрослому. Она уже  не  была  ребенком.
Джек ведь говорил с ней как со взрослой. Он относился к ней как к женщине.
   Но в этом-то и был весь ужас. Мэри  Кэтрин  пугало  такое  отношение.  От
монахинь-наставниц в школе она узнала о сексе все: поцелуй ведет к объятиям,
объятия ведут к сексу. А секс - это грех.
   Но  ведь,  мысленно  спорила  она  с  самой  собой,  Джек  говорил,   что
почувствовал, как вселяется в него Святой Дух,  когда  они  поцеловались.  А
монахини - они ведь никогда не испытывали плотских наслаждений, так  как  же
они  могли  осуждать  их,  не  зная,  что  это  такое?  Может  быть,  легкое
головокружение, дрожь и желание, которые испытываешь при поцелуе,  вовсе  не
плотские ощущения, а лишь духовные? Когда язык Джека коснулся ее языка,  она
почувствовала необычайное волнение. Какое же еще более сильное чувство можно
испытать?
   Прошло несколько дней после их первого поцелуя, и вот она уже ждала Джека
в его квартире. На грубо сколоченном,  шатком  столе  она  накрыла  скромный
ужин. Зажгла свечу, закрепив ее воском в маленьком соуснике. Мягкое мерцание
свечи и вазочка с маргаритками, которую принесла с собой Мэри  Кэтрин,  хоть
как-то скрадывали убожество и уродство жилища.
   Чувствуя себя неловко, она с застенчивой улыбкой встретила его.
   - Привет, Джек. Я хотела сделать тебе сюрприз.
   - Тебе это удалось.
   - Я принесла вареных раков и , батон  хлеба.  И  еще  это.  -  Она  робко
положила на стол сложенную двадцатидолларовую бумажку.
   Он посмотрел на деньги, но не взял их. Ущипнув себя за  кончик  носа,  он
прикрыл глаза и опустил голову, словно читая молитву. Так  прошло  некоторое
время.
   - Джек! - дрогнувшим голосом позвала она - Что случилось?
   Он поднял голову. В глазах его блестели слезы.
   - Я думал, ты разозлилась на меня из-за нашей последней встречи.
   - Нет. - Она обогнула стол, так чтобы их уже ничто не разделяло -  Просто
я была ошеломлена, когда ты поцеловал меня, вот и все.
   Он притянул ее к себе и крепко обнял.
   - О боже, спасибо тебе.  Спасибо  тебе,  Иисусе.  -  Он  погладил  ее  по
волосам. - Я думал, что потерял тебя, Мэри Кэтрин.  Я  не  заслуживаю  того,
чтобы в моей несчастной жизни появилось такое милое создание, как ты,  но  я
молился и молился, чтобы господь вернул мне тебя. Давай помолимся вместе  Он
опустился на колени, увлекая ее за собой Пока они стояли коленопреклоненными
на грязном линолеуме, лицом  к  лицу,  он  читал  молитву,  восхваляющую  ее
красоту и чистоту. От эпитетов, которые он подбирал, Мэри Кэтрин становилось
неловко, и она краснела. С его губ слетали слова восхищения и  обожания,  и,
когда он наконец произнес "аминь", взгляд ее был исполнен любви и удивления.
   - Я даже не предполагала, что ты испытываешь  такие  сильные  чувства  ко
мне, Джек.
   Он смотрел на нее, как на видение.
   - Ты словно ангел, озаренный светом этой  свечи.  Я  боюсь  ослепнуть  от
твоей неземной красоты.
   Но этого не произошло, и Джек бодро поднял  руку,  коснувшись  ее  волос.
Наклонившись вперед, он  прижался  губами  к  ее  губам.  Мэри  Кэтрин  была
разочарована, что он поцеловал ее закрытым ртом,  но,  когда  он,  разомкнув
губы, прижал их к ее шее, от удивления и восторга у нее перехватило дыхание.
   Прежде чем она смогла осознать, что происходит, он уже покусывал ее грудь
сквозь тонкую ткань платья и расстегивал жемчужные пуговки.
   - Джек?
   - Ты права. Нам надо лечь в постель. Бог не велит заниматься  любовью  на
полу.
   Он подхватил ее на руки и отнес в постель. Не давая ей опомниться, он все
целовал ее в губы, стягивая  с  нее  платье.  Вскоре  она  осталась  лишь  в
трусиках и  белоснежном  лифчике,  но  и  то  ненадолго.  Его  горячие  руки
заскользили по ее обнаженному телу, и их прикосновение было самым что ни  на
есть чувственным. Оно  рождало  величайшее  наслаждение  и  в  то  же  время
ощущение страшного греха. Но Джек ведь был проповедником, так как  же  можно
было это считать грехом? Наоборот, он уводил людей от греха.
   Снимая  с  нее  остатки  одежды,  он  все  шептал  что-то  о  красоте   и
совершенстве своей Евы.
   - Бог создал ее для Адама. Чтобы  она  была  его  подругой,  партнером  в
любви. И вот теперь он посылает мне тебя.
   Ссылки на библейские сюжеты  успокаивали  Мэри  Кэтрин,  приглушали  муки
совести. Но, когда Джек остался без трусов и она ощутила  прикосновение  его
твердой плоти, в глазах ее промелькнули тревога и страх.
   - Ты хочешь проникнуть туда? Он рассмеялся.
   - Ну да. Так ты еще девственница?
   - Конечно, Джек. - Ее признание потонуло  в  крике  боли.  Был  дождливый
сентябрьский день, когда Мэри Кэтрин сообщила Джеку Коллинзу  весть  о  том,
что его ожидает отцовство Они встретились у аркады Кабильдо после  очередной
его проповеди, которая закончилась рано из-за непогоды. Прикрываясь  зонтом,
они добежали до его дома, где от запахов  несвежей  еды  и  немытых  тел  ее
затошнило. Оказавшись в его комнате, они тут же разделись,  сбросив  с  себя
мокрые одежды, и забрались в постель, укрывшись грубыми простынями. И  тогда
Мэри Кэтрин прошептала:
   - Джек, у меня будет ребенок.
   Его губы, блуждавшие по ее шее, внезапно замерли. Он вскинул голову.
   - Что?
   - Ты разве не расслышал?
   Она нервно закусила нижнюю губу; повторять сказанное ей не хотелось.  Вот
уже несколько  недель  она  страдала,  проверяя,  не  ошиблась  ли  в  своих
догадках. Но, пропустив второй приход месячных и  измучившись  от  приступов
тошноты по утрам, она уже почти не сомневалась.
   Мэри Кэтрин  жила  теперь  в  постоянном  страхе,  что  родители  обратят
внимание на ее налившиеся груди и заплывшую талию. Она строго  хранила  свою
тайну, не доверяя ее никому. Несколько месяцев назад она оставила всех своих
подруг, променяв их компанию на общество Джека, и теперь она считала себя не
вправе обращаться к ним со своей проблемой.  Кроме  того,  таких,  как  она,
попавших в беду девчонок, обычно осуждали и осмеивали все, включая и  лучших
подруг. Так что, если бы Лисбет и Элис и захотели дружить с ней и дальше, их
родители никогда бы этого не допустили.
   Мэри Кэтрин решилась на исповедь, выбрав церковь  в  другом  округе.  Она
шептала признания, а щеки ее горели, и слова  застревали  в  горле.  Спасало
лишь  то,  что  она  видела  перед  собой  ширму  да  слышала  чужой  голос.
Исповедоваться реальному человеку, с глазу на глаз, было бы невыносимо.
   Так она и несла одна бремя своего греха.
   Теперь же Мэри Кэтрин с ужасом ожидала реакции Джека.
   Он привстал в постели и молча  смотрел  на  нее  какое-то  время,  словно
лишившись дара речи.
   - Ты сердишься? - слабым голосом спросила она.
   - О нет. - И добавил, уже увереннее:
   - Нет. - Присев на кровать, он взял ее влажную холодную руку в свою. - Ты
думала, я рассержусь?
   Она испытала такое  невероятное  облегчение,  что  едва  могла  говорить.
Горячие соленые слезы потоком хлынули из глаз.
   - О, Джек. Я не знала, как ты отнесешься  к  этому.  Не  знала,  что  мне
делать.
   - Ты еще не говорила родителям? - Она  покачала  головой  -  Что  ж,  это
хорошо. Это же наш ребенок Я не хочу, чтобы кто-нибудь омрачал нашу радость.
   - О, Джек, я так тебя  люблю.  -  Она  обхватила  его  за  шею  и  начала
исступленно целовать.
   Он  снисходительно  принимал  ее  ласки,  потом,   рассмеявшись,   слегка
отстранил ее от себя.
   - Ты ведь понимаешь, что это означает?
   - Что?
   - Мы должны пожениться.
   Она сложила руки под подбородком. Глаза ее светились счастьем.
   - Я надеялась, что ты скажешь именно это. О, Джек,  Джек,  никто  еще  на
свете не был так счастлив.
   Они предались охватившей их страсти, а потом еще долго лежали,  мечтая  и
планируя свое будущее.
   - Я хотел уехать из Нью-Орлеана на несколько месяцев, Мэри Кэтрин.  И  до
сих пор не уехал только из-за тебя. Но теперь, поскольку у нас будет  малыш,
мне надо  подумать  о  нашем  будущем.  -  Он  строил  планы  насчет  своего
пастырства. - Может быть,  мне  удастся  найти  кого-нибудь  для  исполнения
церковных гимнов и аккомпанирования  на  рояле.  У  некоторых  проповедников
целый штат сотрудников. Помощники ездят по городам, организуют  выступления.
И к тому  времени,  когда  приезжает  сам  проповедник,  аудитория  там  уже
подготовлена и соответствующим образом настроена. Вот этого я и хочу.  Я  не
создан для улиц и нищенских заработков. Когда-нибудь я пробьюсь на радио.  А
потом и на телевидение. Ну как тебе?
   Мэри Кэтрин завораживали его страстная вера и убежденность.
   - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, Джек. Ты знаешь.
   - Ну если говорить о  помощи...  То  прямо  сейчас  мне  нужно...  Ладно,
ничего, не обращай внимания.
   - Что? - Она тронула его за плечо. - Скажи мне. Он выглядел подавленным.
   - Не знаю, что делать  с  деньгами,  особенно  теперь,  когда  мне  нужно
кормить еще двоих. Думаю, придется на время оставить мою священную миссию  и
устроиться на постоянную работу.
   - Нет! Я и слышать об этом не хочу. Ты должен  продолжать  проповедовать,
чего бы это ни стоило.
   - Не знаю, возможно ли это.
   - Позволь мне решить эту проблему. У меня есть немного денег.
   Чуть не разрыдавшись, он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.
   - Я не заслуживаю тебя. Ты святая. Взгляни на эту лачугу.
   В другом городе я обязательно найду что-нибудь получше. - Он с омерзением
оглядел свое убогое жилище. - Меня эта  конура  вполне  устраивала.  Баптист
Джон питался саранчой и жил в пустыне. Но я не могу требовать таких жертв от
своей жены.
   На следующий день она принесла ему двадцать стодолларовых банкнот.
   - Я сняла их со своего счета в банке. Это деньги, которые мне  дарили  на
Рождество и дни рождения. Я их копила много лет.
   - Это слишком много. Я не могу их принять, Мэри Кэтрин.
   - Конечно же, можешь, - возразила она, насильно вкладывая  деньги  ему  в
руки. - Я собираюсь стать твоей женой. Все мое - твое. Это же для  нас.  Для
нашего ребенка. И для твоей священной миссии.
   Наметили, что через три ночи состоится их тайный побег.
   - Почему так долго ждать? Почему не завтра? - недоумевала Мэри Кэтрин.
   - Мне нужно кое-что уладить, - объяснял он. - Ты  же  знаешь,  какая  это
волокита - женитьба.
   - О, - разочарованно произнесла она. Этого она  не  учла.  -  Ладно,  все
формальности оставляю тебе, Джек.
   Они поцеловались, желая друг другу спокойной ночи  и  с  тоской  думая  о
часах разлуки. Мэри Кэтрин пошла домой, где,  закрывшись  в  своей  комнате,
вписала еще несколько страниц в дневник. Ей не спалось и она  направилась  к
гардеробу - выбрать платье, в котором будет встречать своего жениха.

Глава 30

   - Конечно же, когда она пришла в условленное время к месту  встречи,  его
там не оказалось.
   На стенах кухни домика тети Лорель повисли длинные тени. Они  захватывали
и круглый стол, за которым друг против друга сидели  Клэр  и  Кассиди.  Чай,
стоявший перед ними, уже остыл. Клэр говорила тихо,  и  голос  се  доносился
словно издалека.
   - Сначала мама подумала, что от волнения все перепутала: и место, и время
их встречи. Она пошла к нему домой, но оказалось, что он уже съехал  оттуда.
Нового адреса управляющему не оставил. И даже не обмолвился, куда направляет
его на сей раз  воля  божья,  -  добавила  Клэр  с  сарказмом.  -  Когда  по
прошествии недели она так и не дождалась весточки от  своего  возлюбленного,
то наконец поняла, что он просто-напросто украл ее деньги  и  бросил  ее.  -
Клэр взглянула на Кассиди. - Хотите еще чаю?
   - Нет, спасибо, - мрачно ответил он. Клэр продолжала свой рассказ:
   - Джек Коллинз превосходно сыграл свою роль. Когда  мама  сказала  ему  о
беременности,  он  ведь  мог  удрать  тут  же.  Но  он  был  слишком  хитер.
Несомненно, он знал, что семейство Лоран влиятельно и  располагает  связями.
Мама  ведь  могла  обратиться  к  шерифу,  чтобы  разыскали  беглеца.  И  он
сообразил, что лучший выход для  него  -  сделать  ей  предложение.  Он  все
обставил  очень  романтично.  Тайный  побег   влюбленных.   Общее   будущее,
освященное идеей служения господу. Мама ведь была  преданной  христианкой  и
искренне верила в спасение души. Но она была на удивление наивна.
   Внезапно выражение лица Клэр стало каким-то холодным и отрешенным.
   - До самого дня своей смерти - до того дня, как  я  убила  его,  -  Джек,
наверное, смеялся над ней  и  восхищался  своей  ловкостью.  Если,  конечно,
вообще помнил ее. Кто  знает,  сколько  еще  молодых  женщин  оставил  он  с
незаконнорожденными детьми на руках за долгие годы своих странствий.
   Кассиди отставил чашку с чаем и облокотился о стол.
   - Откуда вы обо всем этом узнали, Клэр?
   - Из маминых дневников. В них подробно  описано  все  -  начиная  с  того
субботнего утра, когда она увидела Джека Коллинза, читающего свою  проповедь
в  сквере  напротив.  Я  нашла  дневники,  когда  умерла  тетя  Лорель.  Она
продолжала их вести с тех пор, как мама лишилась рассудка.
   - Выходит, она знала, кто был ваш отец? Клэр кивнула.
   - Но только она и знала, больше никто. Когда  маме  стало  ясно,  что  ее
обманули, она рассказала родителям о своей беременности.
   - А они не предпринимали попыток разыскать и задержать Джека Коллинза?
   - Нет. Она ведь не назвала имени своего  возлюбленного,  но  дала  понять
родителям, что это кто-то из их  среды.  Единственным  человеком,  кто  знал
правду, была тетя Лорель. Мама доверила ей свою тайну. И когда  спустя  годы
Джек Коллинз о