- Я знаю, что он собой представляет. Я видел его работы и восхищаюсь ими.
Не думай, что я безнадежный провинциальный пуританин, как ты меня называешь.
   - В таком случае ты можешь оценить...
   - Я не могу положительно  оценить  тот  факт,  что  моя  жена  собирается
позировать совершенно обнаженной перед каким-то там фотографом, даже если он
король Сиама. Тем более мне  не  нравится  факт  твоего  восторга  по  этому
поводу. - Он сам не заметил того, как перешел на крик. - Более того, я  даже
представить себе не могу, что снимки моей жены будут выставлены на  всеобщее
обозрение в Метрополитен-музее. Ведь на твои фотографии  будут  глазеть  все
кому не лень.
   В ее душе творилось что-то невообразимое. Это была смесь гнева,  отчаяния
и злости одновременно.
   - К твоему сведению, я не выставляюсь на всеобщее обозрение, - парировала
она. - Завала делает исключительно классические фотографии,  демонстрирующие
совершенство человеческого тела, а вовсе  не  снимки  на  потеху  похотливых
извращенцев.
   - Разумеется! - закричал он ей в ответ. - Мы все прекрасно знаем, как  ты
гордишься своим "человеческим телом", не так ли? Ты так  гордишься  им,  что
готова демонстрировать его на каждом перекрестке.
   - А ты готов часами пялить на меня свои  чертовы  глаза!  -  в  таком  же
примерно тоне ответила она ему. В  течение  последних  недель  это  была  их
первая серьезная ссора, в которой она позволила себе чертыхаться. Она и сама
почувствовала, что это ругательство звучит как-то странно.
   - Я твой муж!
   -  Да,  но  не  мой  собственник  и  не   моя   совесть,   -   продолжала
неистовствовать Шей. - К тебе приходят многие  люди,  чтобы  посоветоваться,
что им делать, но я не из их числа. Я не нуждаюсь  в  советах,  я  прекрасно
знаю, чего хочу от жизни. И могу сказать тебе совершенно откровенно:  сейчас
я хочу позировать перед фотокамерой Завала. - После  этих  слов  она  быстро
вышла из кухни.
   Наступило время ужина, но Шей не спустилась в столовую, а Ян  весь  вечер
просидел  в  своем  кабинете.  Когда  он  наконец  пришел  в  спальню.   Шей
притворилась, что спит. Вся следующая неделя прошла в  том  же  духе.  Между
ними не было  интимных  отношений,  а  разговор  ограничивался  лишь  самыми
необходимыми фразами. Напряжение в  доме  постепенно  нарастало  и  к  концу
недели стало просто невыносимым.
   Она не видела мужа даже в то утро, когда ей нужно было ехать  в  Нью-Йорк
на пробу. Когда она спустилась  вниз,  Ян  уже  ушел  из  дому,  поэтому  ей
пришлось попросить миссис Хиггинз отвезти ее на станцию. Шей села на поезд с
тяжелым сердцем. Обида на Яна не исчезла. Он должен был гордиться  тем,  что
его  жена  удостоилась  чести  быть  приглашенной  на  пробу  к  знаменитому
фотографу. Ему надо было подбодрить ее, сказать теплые напутственные  слова,
успокоить, поднять ее  дух,  что  он  обычно  делал  по  отношению  к  своим
прихожанам. Но этого не случилось. Он даже не захотел понять, как важна  для
нее эта встреча.
   Пока  колеса  поезда  накручивали  мили.  Шей  размышляла  о  сложившейся
ситуации, чувствуя, как возрастает горечь  обиды  и  вместе  с  тем  крепнет
решение довести дело до конца. Он не должен помешать ей воспользоваться этим
замечательным предложением. Ведь другой такой возможности  может  просто  не
быть. Когда. Шей войдет  в  студию,  она  будет  веселой,  жизнерадостной  и
сияющей.
   И  это  ей  удалось.  Правда,  к  девяти  часам,  вечера,   когда   пробы
закончились, она чувствовала  себя  очень  уставшей.  Позвонив  в  несколько
гостиниц, она нашла недорогую и безопасную, решив, что возвращаться домой  в
столь поздний час весьма рискованно. Затем она позвонила домой.
   - Да? - ответил  Ян  в  телефонную  трубку.  Шей  попыталась  определить,
звучала ли в его голосе тревога или обеспокоенность,  но  так  и  не  смогла
этого сделать.
   - Ян, это я. Я все еще в Нью-Йорке. Возвращаться домой сейчас уже поздно,
и я решила провести ночь в гостинице и вернуться домой завтра рано утром.
   - Понимаю, - сухо сказал он. - У тебя достаточно денег, чтобы  перекусить
и заплатить за номер?
   - Да.
   - Ну что ж, когда вернешься, позвони миссис Хиггинз, она встретит тебя на
станции.
   - Хорошо, - тихо сказала Шей, чувствуя, что в горле застрял комок обиды и
разочарования. Ей так хотелось поговорить с ним,  рассказать,  что  проба  у
Завала оказалась не такой интересной, как она ожидала.  Знаменитый  фотограф
оказался чрезмерно требовательным, самоуверенным и чересчур претенциозным.
   И  вот  теперь,  услышав  по  телефону  сухой  голос  Яна,  Шей  чуть  не
разрыдалась.  Она  надеялась,  что  сможет  сказать  ему,  как   устала   от
неопределенности в их отношениях, как соскучилась по его нежным ласкам и его
страстной любви. Но природная гордость не позволила  ей  сделать  этот  шаг.
Черт бы его побрал! Он загнал ее в угол, из  которого  она  пока  не  видела
выхода.
   - Ну ладно, - сказала Шей наконец, - тогда спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - резко ответил Ян и тут же повесил трубку.
   На следующий день миссис Хиггинз встретила ее на станции и отвезла домой,
направившись после этого на рынок.
   - Преподобный отец сейчас находится  дома,  -  сообщила  она,  когда  Шей
выходила из машины.
   Шей вошла в дом и сразу поднялась на второй этаж  в  спальню.  Когда  она
увидела, что Ян лихорадочно собирает свои вещи в чемодан, ее  сердце  заныло
от боли. Неужели он покидает ее?
   - Ян?
   Он резко повернулся к ней:
   - Привет, Шей. Как съездила?
   - Что ты делаешь? - спросила она встревоженным голосом, не отвечая на его
вопрос. - Куда ты собираешься?
   - Уезжаю с баскетбольной командой. Ты забыла?
   Шей облегченно вздохнула:
   - О да, припоминаю. Когда?
   - Прямо сейчас.
   Ей  с  трудом  удалось  скрыть  охватившее  ее  разочарование.  Она   так
надеялась, что сегодня вечером все недоразумения будут улажены  и  их  жизнь
вернется в нормальное русло.
   - Хорошо, - пробормотала Шей. - И сколько же времени тебя не будет?
   Закрыв чемодан, Ян подхватил его и направился мимо нее к лестнице.
   - До тех пор,  пока  они  не  проиграют.  Я  попросил  мистера  Гриффина,
председателя  совета  дьяконов,  заменить  меня  в  церкви  во  время  моего
отсутствия. Если случится что-то чрезвычайное,  мне  позвонят.  В  остальных
случаях отправляй всех к нему.
   - Непременно, - тихо сказала Шей, следуя за ним по лестнице.
   Остановившись на минуту у двери, он надел пальто и перчатки.
   - Если я тебе понадоблюсь, можешь обратиться к жене тренера. Она  скажет,
где мы остановились.
   Шей хотелось закричать: "Ты нужен мне сейчас".
   - Ян, - позвала она дрогнувшим голосом, что не могло ускользнуть  от  его
внимания.
   Он повернулся к ней, уже находясь на пороге дома.
   - Да?
   Она хотела броситься к нему, крепко обнять, прильнуть к его губам, но его
равнодушные слова сдержали его, гулом отдаваясь в ушах.
   Она еще не готова была капитулировать да и не желала этого делать.
   - Нет, ничего, - покачала она головой. - Счастливого пути.
   - Пока.
   Дверь с шумом захлопнулась за ним. Ей показалось, что захлопнулась  дверь
монастырской кельи, в которой ей нужно было провести немало одиноких  часов.
Да, она заключена  в  эту  келью  и  отделена  от  мира  стеной  отчаяния  и
всепоглощающего одиночества.

Глава 10

   После ухода Яна пошел сильный снег. Снегопад продолжался несколько часов.
Шей вынуждена была сидеть дома и ждать, когда улучшится погода. Однако  снег
шел и шел, все более усиливаясь, и  ей  пришлось  отправить  миссис  Хиггинз
домой, пока не замело все дороги. Шей боялась, что по заснеженной  дороге  в
такую погоду пожилой женщине будет трудно добираться домой на автомобиле.
   Шей бесцельно бродила по пустым комнатам, невольно прислушиваясь ко  всем
звукам. Ей слышался голос Яна, его твердые шаги, громкий смех, нежные  слова
любви, произносимые шепотом.
   - Я люблю, когда ты прикасаешься" ко мне в этом месте, - сказала она ему,
когда они занимались любовью в последний раз.
   - Здесь?
   Наступила долгая пауза, и только тяжелое дыхание нарушало воцарившуюся  в
комнате тишину.
   - Да, здесь.
   - А мне нравится трогать тебя, - прошептал он. - Твое тело такое  мягкое,
нежное.
   Его ловкие пальцы, хорошо знающие все секреты любовной  игры,  расчистили
путь горячим губам и еще более горячему языку. Любовь наполнила все ее тело,
разливаясь по нему, как прекрасное вино - ароматное и чистое, искрометное  и
ядовитое.
   Сжав плечи руками.  Шей  почувствовала  ужасающую  пустоту  -  не  только
пустоту огромного дома, но и душевную  пустоту.  Воспоминания  о  счастливых
минутах любви лишь усиливали это ощущение. Их любовь  была  такой  разной  в
разное время. Иногда она протекала очень быстро  и  насыщенно,  а  иногда  -
долго, неспешно, сдержанно. Но их любовь всегда была взаимной. Они не только
дарили себя друг другу, но  и  обогащали  друг  друга  духовно.  И  духовной
близости недоставало ей более всего.
   Баскетбольный турнир продолжался уже несколько дней.  Шей  часто  слышала
сообщения по радио о результатах  игр,  непременно  вспоминая  Яна.  Команда
Бруксайда выигрывала одну игру, за другой. А Ян все  молчал,  что  усиливало
волнение и тревогу Шей.
   Вдобавок она заметила, что ее месячный цикл задержался на  целую  неделю,
хотя раньше организм работал так четко, как швейцарские  часы.  Ее  охватило
беспокойство,  которое  усиливалось   из-за   того,   что   она   не   могла
посоветоваться с Яном. Наконец она решилась проехать по заснеженным улицам в
аптеку, чтобы купить средство для определения беременности.
   Вернувшись домой, Шей уселась перед камином и в течение нескольких  часов
ждала результата, тупо уставившись на яркие языки пламени.
   Именно в эти часы она окончательно поняла смысл  проповеди  Яна,  которую
слышала в то памятное утро, когда впервые приехала  в  Бруксайд.  Теперь  ей
стало ясно, что делать.
   Когда они поженились. Шей знала, что любит  Яна.  Но  только  сейчас  она
смогла оценить всю магнетическую силу своей любви  и  поняла,  какие  жертвы
нужно принести на ее алтарь. Ей  следовало  оставить  профессию  модели,  во
всяком  случае  больше  не  позировать  обнаженной.  Но  сделать  это  нужно
добровольно, а не по принуждению мужа. Это будет доказательством искренности
ее чувства. Она должна  вычеркнуть  из  своей  жизни  все,  что  делает  его
несчастным.  Раньше  даже  подумать  о  подобном  казалось   ей   совершенно
невозможным. Ведь она долго боролась за то, чтобы Ян принял ее такой,  какая
она есть.
   Шей  пошла  в  ванную   и   обнаружила,   что   результаты   теста   были
положительными.  Она  беременна!  Какое  удивительное  чувство   полноты   и
умиротворения! Такого еще не было в  ее  жизни.  Господи,  побыстрее  бы  Ян
вернулся домой.
   В эту минуту  она  почувствовала  необыкновенный  прилив  сил.  Поскольку
снегопад запер ее дома, Шей решила навести порядок в  кладовой,  перечистить
все кастрюли, приготовить обед. Она стала напевать какую-то мелодию и  вдруг
осознала, что это та самая песня, которую  распевал  Ян  в  первый  день  их
знакомства. Ей показалось, что с  того  памятного  дня  прошло  очень  много
времени и она уже давно не та глупая и легкомысленная, какой была  тогда,  а
многоопытная женщина, познавшая все  премудрости  любви  и  семейной  жизни.
Жаль, что рядом нет мужа, которому она могла бы  рассказать  о  своем  новом
чувстве.
   Когда зазвонил телефон, Шей вихрем бросилась  в  гостиную,  надеясь,  что
звонит Ян. Как ей хотелось побыстрее сообщить ему приятную новость!
   - Миссис Дуглас, это начальник пожарной команды,  -  послышался  голос  в
трубке. - Ваш муж дома?
   - Сожалею,  но  его  сейчас  нет  в  городе,  -  ответила  Шей  с  легким
разочарованием. - Чем могу помочь?
   По тому, как он кричал,  стараясь  перекрыть  шум,  Шей  поняла,  что  он
звонит, по мобильному телефону, а это означало только одно - случилось нечто
непредвиденное.
   - Произошел страшный пожар в многоквартирном доме Шеди Оукс, черт бы  его
побрал. - Звонивший был так взволнован, что даже не заметил, что чертыхается
в разговоре с женой пастора, но и Шей  этого  тоже  не  заметила.  -  Людей,
которых не нужно срочно госпитализировать, необходимо  разместить  в  теплом
помещении. Могут ли они побыть в церкви, пока  родственники  или  друзья  не
заберут их?
   - Разумеется, - не раздумывая ответила Шей. - Они  могут  находиться  там
столько  времени,  сколько  понадобится.  Везите  их  туда   немедленно.   В
подвальное помещение. Оно  наиболее  теплое.  Я  вас  там  встречу.  Я  хочу
убедиться в том, что отопление работает нормально.
   - Некоторые из пострадавших в ужасном состоянии, миссис Дуглас, - сообщил
начальник пожарной команды. - Мне не хотелось бы обременять вас, но...
   - Я позабочусь о том. Чтобы  им  было  хорошо,  -  прервала  его  Шей.  -
Скажите.., есть жертвы?
   - Боюсь, что да, мадам. Она сильно сжала рукой Трубку и закрыла глаза:
   - Я немедленно выезжаю.
   После  этого  разговора  Шей  позвонила   по   нескольким   телефонам   и
договорилась,  чтобы  в  церковь  срочно  доставили   одеяла,   продукты   и
медикаменты. Потом она позвонила мистеру Гриффину в его скобяной  магазин  и
попросила,  чтобы  он  немедленно  приехал  в  церковь  и  проверил   работу
отопительной системы,  а  также  оказывал  любую  другую  помощь,  если  она
понадобится.  И  наконец,  она  позвонила  в  гостиницу,  где   должен   был
остановиться Ян. Шей еще раньше узнала номер телефона  у  жены  тренера,  но
гордость не позволила  ей  позвонить  первой.  Однако  обстоятельства  резко
изменились, и она решила во что бы то ни стало поговорить с мужем.
   К сожалению, Яна не было в гостинице, поэтому ей  пришлось  оставить  для
него записку. После  этого  она  загасила  огонь  в  камине,  собрала  самые
необходимые вещи, заперла дверь дома и уехала в церковь.
   Следующие несколько часов были для  нее  настоящим  кошмаром.  Измученные
пожарные и полицейские привезли в церковь испуганных,  убитых  горем  людей.
Раздавался  плач  малышей,  которые  потеряли  родителей.  Многие  матери  в
отчаянии ломали  руки,  разыскивая  детей.  Старики  беспомощно  бродили  по
огромному помещению, стеная и плача.
   Шей узнала подробности происшедшей трагедии. По мнению пожарных,  в  доме
взорвался  котел  парового  отопления.  Взрыв  был  настолько  сильным,  что
обвалились стены и потолки, дом был практически полностью  разрушен.  Черный
ядовитый дым быстро заполнил квартиры,  обломки  стен  и  потолков  завалили
лестницы. Все это препятствовало  спасению  людей.  Те,  кто  выжил  в  этой
катастрофе, потеряли практически все свое имущество.
   Шей осталась с пострадавшими на всю ночь, пытаясь хоть как-то помочь  им.
Она  распределяла  теплые  одеяла,  готовила  еду,   оказывала   необходимую
медицинскую помощь. Помогавшие ей женщины беспрекословно  выполняли  все  ее
указания. Перевязывая раны, Шей лихорадочно вспоминала все, чему ее учили на
курсах Красного Креста. Эти знания, которые раньше  казались  ей  совершенно
бесполезными, теперь очень пригодились.
   С места происшествия поступали все более удручающие сведения.  Количество
жертв возрастало по мере того, как пожарные извлекали людей из-под  обломков
здания. Огонь удалось потушить, но многие жильцы остались в разрушенном доме
и нуждались  в  срочной  помощи.  Сообщалось  также,  что  местная  больница
переполнена обгоревшими и ранеными.
   Иногда казалось, что Шей находится в нескольких местах одновременно.  Она
отдавала приказы, как генерал во время сражения,  пела  колыбельные  песенки
маленьким детям, отвечала на многочисленные вопросы, успокаивала обезумевших
от горя людей, оказывала посильную  помощь  всем,  кто  в  ней  нуждался.  И
постоянно молилась.
   Когда одна из пострадавших женщин забилась в истерике, узнав, что в  доме
обнаружено тело ее погибшего мужа, Шей позвонила католическому священнику  и
попросила его немедленно  приехать  в  церковь.  Она  с  радостью  встретила
раввина местной синагоги, который  приехал  по  просьбе  своих  единоверцев.
Правда, мистеру Гриффину это явно не понравилось, но она не  стала  обращать
внимания на его неудовольствие, хорошо понимая, что Ян поступил бы точно так
же.
   Ей удалось немного вздремнуть только под утро, незадолго до того,  как  в
церковь стали приезжать  родственники  пострадавших.  У  нее  ужасно  болела
голова, а спина ныла от усталости, но она все же нашла в себе силы улыбаться
трехлетнему ребенку, который все  время  плакал  и  звал  маму.  Ей  удалось
немного  успокоить  его,  покормить  только  что  сваренным  яйцом,  и   она
покачивала его на коленях, когда дверь открылась и появился Ян.
   Их глаза встретились и сомкнулись в продолжительном, наполненном взаимной
любовью взгляде. Шей почувствовала, что  ее  сердце  постепенно  замирает  и
вот-вот остановится. Глаза наполнились слезами радости. Он  приехал.  Теперь
все будет нормально.
   Ян прошел через ограждение, установленное  национальными  гвардейцами  по
просьбе Шей, и присел на корточки рядом с ней.
   - Мне очень жаль, что я оставил тебя одну.
   - Ничего. Мы справились с этим, но я очень рада, что ты  вернулся.  -  Ее
губы слегка дрожали.
   - Где его мать? - Ян погладил кудрявую голову ребенка.
   По щеке Шей скатилась слеза. Она грустно покачала головой:  .  -  Отец  и
мать погибли. За ним скоро  приедет  бабушка,  если,  конечно,  сможет  сюда
добраться.
   Ян кивнул головой, взял руку ребенка и прижал ее к своей щеке. Шей любила
его сейчас больше, чем когда бы то ни было. Наконец он открыл глаза и  встал
на ноги.
   - По многим дорогам все еще нельзя проехать из-за  снега.  Как  только  я
получил твою записку, я тут же взял напрокат машину  и  крутил  баранку  всю
ночь. - Он нежно прикоснулся рукой к ее щеке. - Как ты тут без меня?
   Шей покачала головой, отмахиваясь от несвоевременного, как ей показалось,
вопроса.
   - Ты им очень нужен сейчас, Ян, - сказала она, показав на  толпившихся  в
комнате людей.
   - Хорошо, поговорим потом.

***

   К концу второго дня подвальное помещение церкви опустело.  Шей  могла  бы
вернуться домой, но она решила закончить все дела, связанные с трагедией. Ей
нужно было вызвать бригаду рабочих для ремонта подвальной  комнаты,  вернуть
все арендованное оборудование, собрать одежду для тех, кто пережил  пожар  и
остался без имущества. Закончив  с  этим,  она  поехала  в  больницу,  чтобы
навестить пострадавших, которые  были  в  состоянии  принимать  посетителей.
После этого она навела справки в соседних домах,  чтобы  узнать,  нельзя  ли
разместить в них тех, кто остался без крыши над головой.
   Ян в это время организовал похороны погибших и делал все возможное, чтобы
хоть как-то утешить членов их семей. Он работал без  устали,  помогая  всем,
кому только мог помочь. К счастью, погода наладилась. Снегопад  прекратился,
хотя было еще очень холодно.
   Вскоре после этой трагедии позвонили Селия и Джон.  Узнав  о  случившемся
несчастье, они предложили свою помощь, но Шей  и  Ян  деликатно  отказались,
настояв на том, чтобы их родители оставались дома. Они так  изматывались  за
день,  что  еле  приползали  домой  вечером,  а   после   ужина,   заботливо
приготовленного миссис  Хиггинз,  замертво  падали  в  постель.  Разумеется,
сейчас они не могли принимать гостей, даже если те были готовы помочь им.
   В течение следующей недели все более или менее успокоилось,  и  их  жизнь
стала постепенно  возвращаться  в  нормальное  русло.  Однажды  вечером  Шей
вернулась домой и неожиданно обнаружила, что у  нее  нет  срочных  дел.  Она
подбросила дров в камин, приготовила салат, разогрела блюдо, которое к ужину
состряпала  миссис  Хиггинз,  накрыла  стол  в  гостиной.  После  этого  она
поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться.
   Некот