самого начала. Как только я в первый раз тебя пожелал, мне надо было тут же убираться из города. Я все понимал, но не смог с собою сладить. - Он остановился, с таким напряжением вглядываясь в ее лицо, будто навеки запоминал его черты. Бови коснулся большим пальцем ее дрожащих губ. - Я люблю тебя больше самого себя. Так вот, я не стану тайком тебя водить по гостиницам, прятать тебя, словно ты шлюха, чтобы потом о тебе сплетничали, как о какой-то дряни. - Он встал с колен и взял в руки шляпу. - Я с тобой так не поступлю. Ни за что на свете. Нет, мэм. - Он надвинул шляпу, решительно дернув ее за поля. - Хватит, довольно.

***

     Лара невольно прислонилась головой к косяку двери.
     - Ты зачем явился, Кей? Это плохо кончится.
     - С тобой всегда все плохо кончается.
     Он прошел мимо нее в дом. Она огляделась вокруг, проверяя, не видел ли кто его, и только потом закрыла дверь. Это была смешная предосторожность. Всем известный желтый "линкольн" стоял у нее на въезде; это все равно что объявлять о его прибытии по местному радио.
     Когда Лара вошла в комнату, Кей стоял, опираясь на металлический шкаф с медикаментами. Незаправленные полы его рубашки висели поверх джинсов. Все в нем, неряшливый вид, тревожный взгляд, грубая мужская привлекательность, все напоминало о той ночи, когда она впервые увидела его в этой комнате.
     Тогда он просил ее дать ему виски. На этот раз он явился с собственной бутылкой; жидкость плескалась от его неловких движений. Он поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Рана на виске подживала, но краснота вокруг еще осталась. Ребра тоже явно давали о себе знать. Выражение на лице было дерзким и вызывающим.
     - Ты пьян.
     - Точно.
     Она сложила руки на груди.
     - Зачем ты пришел сюда?
     - А что - сюда может заявиться посол Портер? - насмешливо спросил он.
     - Он еще в Вашингтоне.
     - Но завтра возвращается. Об этом написали в газете. "Героический государственный деятель посетит Иден-Пасс". Какая честь.
     - Если ты знал, что его нет, то зачем спрашиваешь?
     Кей широко улыбнулся.
     - Чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Как у тебя забьется сердечко при его имени.
     - Тебе лучше уйти. - Она спокойно повернулась и открыла дверь.
     Он мгновенно протянул руку из-за ее спины и захлопнул дверь; его ладонь так и осталась лежать на косяке. Лара оказалась в ловушке между дверью и его телом. Она развернулась в узком пространстве, чтобы видеть его лицо.
     - Ты так и не ответила на мой вопрос.
     - Какой вопрос?
     - Насчет твоей дочери. Раз мы вернулись живыми, я хочу знать. Кларк был ее отцом?
     "Что он хочет услышать?" - подумала она. Что она могла ему сказать?
     Голую правду.
     Господи, каким бы это стало огромным облегчением. Она ему все объяснит, заполнит все пробелы, и тогда, наверное, заслужит его снисхождение.
     Но смягчающие обстоятельства должны оставаться тайной. Особенно для Кея. Особенно теперь, когда она знала, что любит его.
     - Рэндалл - отец Эшли.
     Сожаление мелькнуло в его глазах.
     - Ты уверена?
     - Да.
     Она увидела, что для Кея это имеет значение, хотя он и старается это скрыть.
     - Значит, ты ни за что ни про что заставила меня рисковать жизнью.
     - Я не уговаривала тебя ехать в Монтесангре, ты сам себя уговорил. Я никогда не намекала, что Кларк был отцом Эшли.
     - Но ты никогда этого и не отрицала. - Он наклонился, дыша ей в лицо запахом виски. - А ты действительно штучка. Ловкая притворщица. Подлая, низкая обманщица. А я-то не мог понять, почему мой разумный братец завел такую откровенную интрижку с женой своего лучшего друга. Ты, наверное, с ним неплохо поработала. Заморочила ему голову, так что он уже ничего не соображал. А этот осел Рэндалл, он остался с тобой. Типичный слизняк. Дерьмо, к тому же еще и врун, но даже он не заслужил такого отношения.
     Кей схватил Лару за талию и резким движением прижал к себе. Он зарылся лицом в ее волосы.
     - Ты умеешь получать от мужчины что захочешь. Правда, док? Ты его так заведешь, что он очумеет еще до того, как вытащит свою игрушку из штанов.
     Лара изо всех сил зажмурилась. Отвратительные обвинения причиняли боль, особенно когда исходили от Кея, рисковавшего ради нее жизнью, нежного и страстного, пылкого и любящего, объятий которого она по-прежнему желала. Кея, снившегося ей по ночам.
     Если же опираться только на факты, какими он их знал, то у него имелись все основания ее презирать. Его пренебрежение зижделось на том, что он считал правдой. И эту несправедливость она не могла исправить, потому что в этом случае в первую очередь пострадал бы сам Кей.
     Лара его хотела до головокружения. Но только не такой ценой. Она научила себя сносить презрение других людей, но отказывалась сносить пренебрежение Кея.
     - Я прошу тебя уйти.
     - Черта с два. - Он уронил бутылку, запустил руку ей под юбку и принялся стягивать трусы. - Я не могу ничего делать. Ни о чем думать. Только о тебе. - От его злого поцелуя у нее заболели губы. - Нет, я избавлюсь от этого наваждения.
     - Нет, Кей. - Она сжала колени.
     - Почему же? Ты что, раньше не изменяла?
     Она оттолкнула его руку, шарящую по ее груди.
     - Перестань!
     - За тобой должок, ты забыла? Девяносто тысяч неоплаченных из моих ста. Или это. - Он с силой просунул руку между ее бедер и начал ее ласкать. - Я предпочитаю это.
     - Нет!
     - Не беспокойся, я исчезну до рассвета. На этот раз муж тебя не поймает за делом. Я поумнее брата. И я лучше. Разве не так?
     - Нет, не лучше! - воскликнула она. - Кларк никогда не прибегал к насилию!
     Это мгновенно его отрезвило, как та холодная вода, которую она некогда плеснула ему в лицо. Он выпустил ее из объятий и отступил назад, громко и тяжело дыша.
     Лара испытывала скорее горечь, чем гнев, потому что она знала причину его агрессивности. Она хотела коснуться его лица, пальцами расчесать прилипшие ко лбу влажные пряди волос, успокоить, сказать, как жалеет, что обидела его самым ужасным образом, сравнив, не в его пользу, с Кларком.
     Вместо этого она молча наблюдала, как на его лице появилось выражение отвращения к отвергнутой братом развратной шлюхе.
     Кей оглядел ее и насмешливо хмыкнул.
     - Нет, я не сомневаюсь, что он не прибегал к насилию. Успокойтесь, док. Вам нечего меня бояться.
     Он протянул руку, открыл дверь за ее спиной и чуть не упал, споткнувшись о бутылку на полу. Он ногой отбросил ее в сторону. Бутылка ударилась о стену и разлетелась на куски.
     Кей выбежал на крыльцо, спустился вниз, прыгая через ступеньки, и забрался в "линкольн". Он изо всех сил нажал на газ, колеса закрутились на месте, расшвыривая гравий, прежде чем машина рванула вперед.
     Лара закрыла дверь, прислонилась к ней спиной, сползла на пол. Обняла колени руками, прижалась к ним лицом и разрыдалась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

     - Так вот почему ты не хочешь уезжать отсюда? Тебе жаль расставаться с этим домом?
     Рэндалл прошел по комнатам и кабинетам и теперь находился в офисе Лары, где она упаковывала книги и медицинский архив. Он прилетел из Вашингтона в Даллас, взял напрокат автомобиль и через два часа был в Иден-Пасс.
     Уже задолго до его прибытия машины журналистов патрулировали улицы возле дома Лары. Когда же Рэндалл появился, его окружила внушительная толпа репортеров и операторов.
     Тяжелое испытание, которому он подвергся в Монтесангре, заслонило скандал, связанный с его женой и сенатором Такеттом. Словно провинившийся ребенок, он перенес наказание и открыл новую страницу своей жизни, и его тепло приняли президент и госдепартамент. Рэндалл Портер изнутри познакомился с жизнью в Монтесангре и стал главным экспертом по этому вопросу на Капитолийском холме. Он был лакомой добычей для репортеров.
     Лара не показывалась, пока Рэндалл проводил свою импровизированную пресс-конференцию. Он несколько минут отвечал на вопросы, а потом попросил извинения.
     - Мы с женой почти не оставались наедине после нашего возвращения. Уверен, что вы меня поймете.
     После добродушных шуток репортеры погрузили оборудование в машины и уехали. Многие гудели и махали рукой, словно прощаясь с приятелем.
     Сгущались сумерки, но Лара не зажигала света. Полутьма больше соответствовала ее настроению. Она также скрывала черные круги у нее под глазами.
     Накануне, после ухода взбешенного Кея, она доплакалась до того, что погрузилась в оцепенение; она знала, что больше никогда его не увидит. Он ушел, ненавидя ее. Глубокое болезненное ощущение потери было схоже с тем, что она испытала в Майами, когда к ней вернулось сознание и она поняла, что страшный сон оказался действительностью.
     Наконец, около двух часов утра, Лара собралась с силами и пошла в спальню, где и пролежала без сна до рассвета. Весь день она упаковывала вещи, то охваченная лихорадочной активностью, то погруженная в сковывающую депрессию, когда она неподвижно сидела на месте и смотрела в пространство сухими, но все еще красными от слез глазами.
     В сумерках комната выглядела уютнее, теплее; это было надежное убежище, где она могла спрятать свое горе. Она давно полюбила покрытые деревянными панелями стены кабинета доктора Паттона и его строгую мебель. Когда-то Лара надеялась провести здесь долгие годы.
     - Весьма провинциально, - заметил Рзндалл, садясь в кожаное кресло.
     - Все оборудование современное.
     - Я говорю об общем впечатлении. Ты тут кажешься лишней.
     Он не имел никакого представления о ней.
     - Люди болеют не только в городах, Рэндалл. Я могла бы иметь здесь хорошую практику. - Она закрыла картонную коробку и заклеила ее клейкой лентой. - Если бы у меня для этого были условия.
     - Здесь территория Такеттов.
     - Это никто не подвергает сомнению.
     - Меня интересует одна небольшая деталь. - Он положил ногу на ногу с небрежной элегантностью Фреда Астера. - Скажи пожалуйста, почему ты выбрала Иден-Пасс, когда перед тобой - целый континент? Да еще в Техасе, - добавил он с явным неодобрением. - Почему ты предпочла город, где тебя презирают? У тебя склонность к мазохизму?
     Лара не собиралась рассказывать Рэндаллу о трех последних годах своей жизни. Как не собиралась оставлять его ночевать в доме. Но, прежде чем они расстанутся, она должна была открыть ему одну вещь.
     - Мне было трудно начинать заново после перерыва, - произнесла она. - Хотя я сильно пострадала от кровавой революции, была ранена, потеряла ребенка и мужа, люди никак не могли забыть мою вину. Для них я оставалась преступной любовницей Кларка Такетта. В поисках места я обращалась во многие больницы по всей стране. Некоторые даже принимали меня на работу по моим документам, пока не узнавали, что доктор Маллори - это миссис Рэндалл Портер. После чего негодующе требовали подать заявление об уходе. Это случилось по меньшей мере раз десять.
     - Поэтому ты в конце концов решила заняться частной практикой. Наверное, ты использовала для финансирования начинания мою страховку. Как бы там ни было, это не объясняет, почему ты решила практиковать именно здесь.
     - Я не покупала практику, Рэндалл. Я получила ее в наследство от Кларка в полном соответствии с законом. От Кларка. - Она остановилась, чтобы он прочувствовал значение ее слов. - Последнее, что он сделал перед смертью.
     Прошло несколько секунд, прежде чем смысл ее слов дошел до Рэндалла. Когда он все понял, он не мог удержаться от возгласа удивления.
     - Кто бы мог подумать! Он себе купил искупление грехов. Как трогательно.
     - Я могу только предполагать, чем он руководствовался, но, думаю, ты прав. Он считал себя обязанным сделать это для меня.
     - Теперь, наверное, ты и мне предъявишь счет. Сколько я тебе должен за то, что ты поехала со мной в Монтесангре?
     - Ты должен дать мне развод.
     - В просьбе отказано.
     - Ты не можешь мне отказать, - объявила она рассерженно. - Мы с Кеем вызволили тебя из заключения в этой ужасной стране! Или ты уже забыл? Или твоя неожиданная слава лишила тебя памяти?
     Внезапно лицо Рэндалла расплылось в улыбке такой же высокомерной, как и тон его голоса.
     - Ах, Лара, Лара. Какая ты наивная. Сколько ты перенесла, и все равно видишь только внешнюю сторону событий. Жизнь тебя ничему не научила. Вспомни пословицу "Нет дыма без огня". - Он очертил рукой круг в воздухе. - Неужели ты не видишь, что скрывается за фасадом, каково истинное положение?
     - Что ты имеешь в виду?
     - Неужели ты искренне веришь, что ты и этот сумасшедший летчик действительно способствовали моему освобождению?
     Его голос звучал зло и надменно. Ларе показалось, что у нее зашевелились волосы на голове. Ее охватило страшное предчувствие.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Напряги мозги, Лара. У тебя блестящие способности. Ты легко найдешь разгадку.
     - В Монтесангре...
     - Продолжай, продолжай, - поощрил он.
     - Эмилио...
     - Прекрасно. Что далее? Думай. Все было как в тумане, но стоило из него выйти, как все прояснилось.
     - Ты вовсе не был пленником.
     Он рассмеялся.
     - Молодчина! Возможно, я покажусь невежливым, но не ставь себе в заслугу, что ты спасла мне жизнь. Я все равно бы осуществил свой пятилетний план, как я его называю. Ваше комическое приключение пришлось весьма кстати, и мы с Эмилио использовали его в своих целях. Это сделало развязку еще более убедительной.
     Лара смотрела на человека, все еще остававшегося ее мужем, и знала, что перед нею безумец. Абсолютно спокоен, удивительно красноречив и необычайно коварен. Устрашающее олицетворение негодяя.
     - Это был обман?
     Рэндалл поднялся с кресла и приблизился к ней.
     - После того события в Виргинии меня в Вашингтоне все презирали. А у Кларка были влиятельные друзья, включая президента. Несомненно, поведение Кларка поставило президента в неудобное положение, но он не бросил в беде своего протеже. Во всяком случае, не оставил совсем.
     По просьбе Кларка он назначил меня послом и пустил в ход все свое влияние в сенате, чтобы мое назначение побыстрее одобрили. Внешне я все принял с благодарностью, как если бы мне сделали огромное благодеяние. На самом деле мне, как и тебе, все было ненавистно, я понимал, что это неофициальная форма изгнания. Как только я приехал в Монтесангре, я немедленно начал разрабатывать план возвращения в Вашингтон. Но возвращения победителем. Эмилио - умный юноша, у него имелись свои замыслы, и он смог их осуществить после смерти Переса.
     - Убийства Переса.
     - Называй это как хочешь. Вместе мы разработали план, чтобы каждый получил свое. Мое "освобождение" было хорошо продумано и приурочено к определенному времени. После возвращения в Соединенные Штаты я должен был не разоблачать своих тюремщиков, а, напротив, настаивать на своем вторичном назначении в Монтесангре, открытии посольства и восстановлении дипломатических отношений с новым режимом.
     - С режимом Эмилио. - Лара незаметно подвинулась ближе к телефону.
     - Совершенно верно. Следуя моему совету, наша администрация скоро признает правительство Эмилио. С поддержкой Соединенных Штатов Эмилио будет полностью контролировать республику. А я получу благодарность за восстановление мира во враждебном государстве, которое имеет стратегическое значение в борьбе с контрабандой наркотиков. По прошествии определенного времени мои труды будут обязательно вознаграждены назначением на хорошее место или за границей, или в Вашингтоне. Это не то что слыть рогоносцем, а?
     - Ты сумасшедший.
     - Но не дурак. Уверяю тебя, я все хорошо продумал. После всех этих лет осуществление плана проходит лучше, чем ожидалось. Для того чтобы быть воплощением образцового дипломата, мне не хватает только любящей жены. Поэтому, дорогая, ты останешься моей супругой, будешь улыбаться прессе, махать толпе, одним словом, делать все, что я тебе скажу. И не вздумай путать мне карты.
     Лара расхохоталась.
     - Ты предатель, Рэндалл, страдающий манией величия. Неужели ты серьезно считаешь, что я приму участие в твоем предательском "пятилетнем плане"?
     - Думаю, что примешь, - невозмутимо ответил он. - У тебя нет выбора.
     - Я тебя разоблачу. Я расскажу о жестокости Эмилио.
     Я обращусь...
     - Кто тебе поверит? - Он печально покачал головой, сожалея о ее заблуждении. - Кто поверит женщине, повинной в адюльтере с сенатором Такеттом? Теперь тебе верят не больше, чем тогда. - Он показал на телефон, к которому она продвигалась. - Вижу, тебе не терпится позвать на помощь. Давай, зови. Ты только сделаешь из себя посмешище. Кто поверит, что посол США начал революцию, противоречащую интересам страны, которой он служит?
     - Начал революцию? Ты что хочешь сказать? Революция началась, когда... когда на нашу машину... Нет, постой. - Она подняла руку, как бы отгоняя прочь путаницу мыслей. Их было столько, что она не могла навести в них порядок.
     - Ты плохо соображаешь, дорогая, - произнес он вкрадчиво. - У тебя, должно быть, что-то не в порядке с головой. Подумай хорошенько. Я сказал "пятилетний план". Я его начал разрабатывать сразу после нашего приезда в Монтесангре, а не когда меня похитили.
     Ее сердце забилось с ужасающей быстротой; она схватилась рукой за внезапно пересохшее горло. Что-то ускользало от нее. Что-то она не могла вспомнить. Что-то...
     Догадка пронзила мозг, словно пуля. Туман рассеялся окончательно, и перед нею возникли, как в замедленно кино, забытые кадры, предшествовавшие нападению.
     Она играла с Эшли в ладушки на заднем сиденье. Машина приближалась к перекрестку. Когда она притормозила, группа вооруженных людей окружила машину. Шофер был убит и упал грудью на руль.
     Она вскрикнула. Рэндалл повернулся, чтобы на нее взглянуть. "До свидания, Лара", - сказал он. Он улыбался без малейшего страха. Лара задохнулась.
     - Ты знал? - закричала она. - Ты вместе с Эмилио организовал нападение на нашу машину! Из-за тебя убили нашу дочь!
     - Замолчи! Ты хочешь, чтобы тебя услышали соседи?
     - Я хочу, чтобы меня услышал весь свет.
     Он ударил ее по лицу. Быстро, но тихо проговорил:
     - Дура! Я не думал, что убьют ребенка. Пули предназначались не для нее.
     Лара не задумалась над тем, что подразумевалось под этими словами. Она бросилась к сумке с камерой, засунула руку внутрь. Ее пальцы сжали рукоятку револьвера. Она выхватила его из сумки, повернулась и прицелилась прямо в грудь Рэндаллу.

***

     - Ты еще можешь изменить свое решение.
     Джейнэллен улыбнулась Бови.
     - Я его не изменю. Я совершенно точно, определенно, на сто процентов уверена в своем решении. Это ты трусил и дрожал, ты упрямился. А я все-таки настояла на своем и не отступлю, и тебе не позволю. - Она взяла его под руку и положила голову ему на плечо. - Поезжайте, мистер Кейто. Я прямо-таки жажду оказаться там.
     - Если кто увидит, что я веду твою машину...
     - Сейчас темно. Никто нас не увидит. А если кто и увидит, то подумает, что Кей опять тебя попросил защитить меня от репортеров.
     - Сегодня их было полно в городе.
     - Они хотели хотя бы краешком глаза посмотреть на мистера Портера. - Мысль об этом заставила Джейнэллен забыть о собственном счастье; она нахмурилась. - Мама видела его по телевидению в новостях. И очень огорчилась.
     - С чего бы это?
     - Потому что он ей напомнил о скандале, о Кларке, ну, и обо всем остальном. Она не стала ужинать и ушла к себе и комнату.
     - Ты подождала, пока придет Мэйдейл? Они с Бови заранее договорились, что встретятся в конторе.
     - Да. Она останется на всю ночь. Я ей сказала, что еду в Лонгвью на семинар по самоусовершенствованию.
     - А что Кей?
     - Брат редко ночует дома, утверждает, что до рассвета играет в покер с Балки в ангаре на аэродроме. Он говорит, что потом поздно ехать домой. Во всяком случае, Кей не узнает, что меня нет дома.
     Бови беспокойно поглядывал на каждый проезжающий автомобиль.
     - Нехорошо, что мы прячемся. Вот увидишь, случится какая-нибудь