ром?
   - У меня и крошки во рту не было с утра.
   - Но выглядишь  ты  так,  словно  тебе  всю  ночь  вводили  кофеин  через
капельницу, - сказала Стефи. - Мне кажется, что...
   - Послушай, Стеф, ведь мы с тобой все еще друзья? - вдруг  резко  перебил
ее Хэммонд.
   - В каком смысле? - подозрительно прищурилась Стефи.
   - Но ведь мы не просто коллеги, верно? Когда мы.., когда мы были  вместе,
я делился с тобой  всеми  своими  секретами.  Могу  я  надеяться,  что  наши
отношения остались по крайней мере такими  же  доверительными?  -  Несколько
секунд он пристально смотрел на нее, потом негромко  выругался  и  попытался
кое-как пригладить торчащие во все стороны волосы. - Господи, какой  кошмар!
- пробормотал он.
   - Что происходит, Хэммонд? Что с тобой?!
   - Сейчас  скажу...  Но  прежде  мне  хотелось  бы  решить  с  тобой  один
принципиальный вопрос.
   - Все в прошлом, Хэммонд. Мне не нужен мужчина, который...
   - Я понимаю. Но я хотел поговорить с тобой не об этом. Не о  нас.  Скажи,
ты обращалась к Харви Дуббу?
   Это имя прозвучало для Стефи как удар грома. Первым ее  побуждением  было
все отрицать, но по глазам Хэммонда она поняла, что собственное лицо  выдало
ее.
   - Значит, ты знаешь... - проговорила она. - Да, я просила его добыть  для
меня кое-какую информацию о Петтиджоне. Все это неофициально, конечно, но...
   - Зачем ты это сделала?
   Стефи некоторое время играла со скрепкой для бумаг, раздумывая, стоит или
не стоит отвечать откровенно. Наконец она сказала:
   - Петтиджон вышел на меня несколько месяцев назад. Поначалу он  вел  себя
довольно сдержанно, и я не сразу сообразила, что у него  на  уме.  Некоторое
время он обхаживал меня то так, то эдак, заходил то с  одной,  то  с  другой
стороны. В конце концов он открытым текстом заявил, что хотел бы видеть меня
в кресле окружного прокурора. По его словам, это было  бы  выгодно  для  нас
обоих. Петтиджон обещал мне всяческое содействие, если я...
   - Если ты - что?
   - Если я буду держать открытыми глаза и уши и своевременно  информировать
его обо всем,  что  происходит  в  прокуратуре.  Особенно  его  интересовала
возможность расследования некоторых его афер.
   - И что ты сказала ему на это?
   - Боюсь, мой ответ нельзя цитировать в приличном обществе. Это было нечто
настолько неженственное, что даже Петтиджон удивился. После этого он от меня
отстал, но теперь уже я  заинтересовалась,  что  такое  он  может  скрывать.
Конечно, кроме любопытства, меня гнало и честолюбие. Согласись, что, если бы
Стефи Манделл сумела разоблачить самого крупного в штате мошенника,  она  бы
заработала несколько зачетных очков, которые могли бы очень  ей  пригодиться
перед грядущими выборами. Вот почему я обратилась к Харви... -  Она  согнула
скрепку в виде буквы S и отбросила в сторону. -  Но  когда  я  получила  эти
сведения...
   - То увидела на документах имя моего отца.
   - Да, Хэммонд, - подтвердила она.
   - И ты промолчала?
   - Да,  я  никому  ничего  не  сказала.  В  конце  концов,  это  было  его
преступление, его, а не твое.  Но  наказать  Престона,  не  скомпрометировав
тебя, было практически невозможно. Я такого  способа  не  видела  и  поэтому
ничего не предприняла, хотя - видит бог! - мне очень хотелось получить место
окружного прокурора.
   - Но не настолько, чтобы ради этого лечь в одну постель с Петтиджоном,  -
констатировал Хэммонд. Стефи с отвращением передернулась.
   - Ты имеешь в виду - в переносном смысле?
   - Да, конечно. - Он помолчал. - Спасибо, что рассказала мне, Стефи...
   - Я сама рада, что ты наконец узнал. Мне тяжело было носить это в себе. -
Она подняла голову и посмотрела на него. -  Ну  а  теперь,  может  быть,  ты
наконец скажешь, что привело тебя ко мне?
   Хэммонд опустился на  краешек  кресла  напротив  ее  стола  и  наклонился
вперед.
   - То, что я собираюсь тебе сказать, должно остаться строго между нами,  -
сказал он, понизив голос. - Могу я тебе довериться?
   - Ну конечно.
   - Хорошо. - Он набрал полную грудь воздуха. - Видишь ли, Юджин  Кэрти  не
убивала Петтиджона!
   Стефи слегка приподняла брови. Она ожидала от него совсем другого -  быть
может, даже признания в их противозаконной интрижке и просьбы о прощении, но
это?.. Неужели Хэммонд действительно надеется, что  ему  удастся  выгородить
свою подружку?
   У нее уже готов был резкий  ответ,  но  она  сдержалась.  Откинувшись  на
спинку кресла, Стефи скрестила руки на груди и сказала как можно спокойнее:
   - Что с тобой происходит? Еще вчера ты готов был выйти с  этим  делом  на
большое жюри, а уже сегодня утверждаешь, что и  дела-то  никакого  нет.  Что
заставило тебя передумать, да еще так быстро?
   -  Я  понимаю,  что  тебе  мое  решение  действительно  может  показаться
неожиданным, но для меня это не так.  С  самого  начала  я  чувствовал,  что
доктор Карта -  не  тот  человек,  который  нам  нужен.  Слишком  многое  не
укладывалась в схему, которую предложил Смайлоу.
   - Но Тримбл...
   - Тримбл - просто сутенер, который спасал свою шкуру.
   - Возможно, он и сутенер, но она была его девкой, - резко сказала  Стефи.
- И, похоже, не только была, но и  осталась,  если  он  решил  подложить  ее
Петтиджону.
   - Послушай, - миролюбиво сказал Хэммонд, - давай не  будем  начинать  все
сначала, ладно?
   - Хорошо, - вздохнула Стефи. - Об этом и  так  уже  достаточно  говорено.
Попробуй предложить другую версию.
   - Петтиджона убил Смайлоу.
   - Что-о?! - Стефи даже привстала в кресле, но тут же рухнула  обратно  на
сиденье. Лицо ее выражало крайнюю степень недоумения и растерянности, словно
она не была уверена, что правильно его расслышала.
   - Это что, шутка? - произнесла она наконец упавшим голосом.
   - Нет.
   - В таком случае объясни.
   - Я сказал: Петтиджона убил Смайлоу. У  меня  есть  свои  соображения  по
этому поводу. Выслушай меня и скажи, что ты  думаешь.  Сама  понимаешь,  что
ошибиться мне бы не хотелось.
   - Я уже сейчас могу сказать, что я думаю. Ты просто спятил!
   - И все-таки выслушай меня, - повторил  Хэммонд  упрямо,  и  было  в  его
голосе что-то такое, отчего Стефи невольно умолкла. В субботу,  в  больнице,
она сама спросила Смайлоу, не он ли прикончил своего бывшего  зятя,  но  это
была просто шутка, хотя, быть может, и не особенно удачная. Но  Хэммонд  был
чертовски серьезен, и Стефи поняла, что у него,  очевидно,  были  достаточно
веские основания считать детектива убийцей.
   - Ладно, - сказала она, пожимая плечами. - Выкладывай.
   -  Место  преступления...  -  начал  Хэммонд.  -  Оно  было   практически
стерильным. Если помнишь, Смайлоу сам несколько раз заметил, что  преступник
не оставил нам никаких следов. Но кто мог так умело уничтожить улики, как не
детектив, который  всю  жизнь  только  и  занимался  тем,  что  искал  самые
невероятные следы в самых невероятных местах?
   - Натяжечка, Хэммонд,  -  возразила  Стефи.  -  Преступники  тоже  читают
специальную литературу, да и Смайлоу - не единственный детектив в Чарлстоне.
   Ей было совершенно очевидно,  что  Хэммонд  старается  ради  своей  новой
любовницы, и она почувствовала себя уязвленной. Все, что он наговорил об  их
"особенных" отношениях и о доверии, - все это было просто  чепухой.  Хэммонд
пытался использовать ее, чтобы спасти свою смазливую шлюху.
   Стефи очень хотелось сказать Хэммонду, что ей все известно об их  грязной
интрижке, но это было бы глупо. Конечно, можно  было  унизить  его,  швырнув
обвинение ему в лицо прямо сейчас, но Стефи решила дождаться, пока  подобный
жест принесет ей не только моральное удовлетворение, но  и  вполне  ощутимые
карьерные дивиденды. То, что она знала о Хэммонде и  Юджин  Кэрти,  было  ее
главным козырем, который следовало  пускать  в  ход  в  строго  определенный
момент времени.
   Пусть говорит, решила она про себя. Быть может, он выболтает еще  что-то,
что может пригодиться ей в дальнейшем. Она использует  против  него  его  же
собственные слова и  сядет  в  кресло  прокурора  округа,  а  Хэммонд  пусть
убирается ко всем чертям!
   - Впрочем, не буду тебя перебивать, - добавила  она,  стараясь  ничем  не
выдать себя. - Надеюсь только,  что  твоя  теория  основывается  все  же  на
конкретных уликах, а не на их отсутствии на месте  преступления,  -  Смайлоу
ненавидел Петтиджона.
   - Мы, кажется,  уже  установили,  что  Петтиджон  не  пользовался  особой
любовью. Абсолютное большинство тех, кто имел с ним дело, ненавидели  его  и
боялись.
   - У Смайлоу были свои причины. Несколько раз он почти в открытую  угрожал
отомстить Люту за свою сестру, которую тот довел  до  самоубийства.  У  меня
есть сведения, что однажды Смайлоу набросился на  Петтиджона  с  кулаками  и
убил бы его на месте, если бы их не разняли.
   - Кто тебе рассказал об этом?
   - У меня есть свои источники, - спокойно ответил Хэммонд, пропустив  мимо
ушей явственно прозвучавшую в се голосе насмешку. - Главное,  что  в  случае
необходимости этот человек готов дать показания под присягой, однако  сейчас
я не хотел бы называть его имени.
   - Послушай, Хэммонд, ты уверен, что твои личные отношения со  Смайлоу  не
повлияли на твою объективность?
   - Я действительно его не люблю, но я никогда не заявлял, что убью его.
   - Насколько я знаю, Смайлоу угрожал прикончить Люта в приступе гнева, под
влиянием минуты. Обычно подобные угрозы никто не принимает всерьез.
   - Смайлоу часто посещает бар в вестибюле отеля "Чарлстон-Плаза".
   - Там бывают сотни других людей, в том числе ты и я.
   - Но Смайлоу к тому же ходит в отель чистить ботинки.
   - Потрясающе, Хэммонд! - Стефи хлопнула ладонью по краю стола.  -  Теперь
он у нас  в  руках.  Это,  бесспорно,  железная  улика.  Получше  даже,  чем
револьвер с его отпечатками!
   - Ты права, - спокойно кивнул Хэммонд. - Сейчас я перейду к оружию.
   - К оружию?!
   - Да, к револьверу, из которого убили Петтиджона. У Смайлоу есть доступ к
полицейскому складу вещественных доказательств. Примерно половина хранящихся
там стволов нигде не зарегистрированы И проследить их невозможно.
   Эти слова заставили Стефи задуматься. Недоверчивая улыбка  сползла  с  ее
лица, и она выпрямилась в кресле.
   - Ты хочешь сказать, что Смайлоу...
   - Да. Большинство револьверов валяются  там,  пока  их  не  спишут  и  не
отправят в утиль или на  перепродажу.  Смайлоу  вполне  мог  воспользоваться
одним из них.
   - Но насколько я знаю,  чтобы  получить  что-то  со  склада  вещественных
доказательств, необходимо предъявить соответствующий документ.  Кроме  того,
выдача должна быть соответствующим образом отражена в журнале, который ведет
этот толстый капрал.
   - Бассет не капрал, а сержант, -  поправил  ее  Хэммонд.  -  Кроме  того,
Смайлоу, очевидно, знает, как обойти обычную процедуру. Он  мог  взять  один
револьвер, а вернуть другой, ведь номера на многих спилены. Наконец, он  мог
воспользоваться оружием, конфискованным совсем недавно  и  не  успевшим  еще
попасть на склад. В общем, возможностей здесь много.
   - Кажется, я начинаю тебя понимать, - задумчиво сказала Стефи. - И все же
твоя теория все еще кажется мне притянутой за уши. Сам посуди: мы  не  можем
утверждать, что Юджин Кэрти убила Петтиджона, потому что не нашли оружия, но
точно так же мы не можем обвинить в убийстве Смайлоу, поскольку оружия у нас
опять-таки нет. Одни только твои предположения.
   Хэммонд вздохнул и посмотрел сначала в пол, потом снова поднял взгляд  на
нее.
   - Есть еще кое-что. Еще один мотив, Стефи. И он кажется мне гораздо более
убедительным, чем месть за сестру.
   - Какой же?
   - Я не могу обсуждать это сейчас.
   - Но почему?
   - Я не хотел бы нарушить право одного человека на анонимность.
   - Разве не ты десять минут назад говорил о  необходимости  доверять  друг
другу и о наших с тобой "особых" отношениях?
   - Дело не в том, что я не доверяю тебе,  Стефи.  Дело  в  том,  что  этот
человек доверился именно мне, а я не хотел бы обмануть  его.  Я  назову  его
имя, только когда полученные от него сведения понадобятся  для  предъявления
обвинения.
   - Обвинения? - с насмешкой  повторила  Стефи.  -  Никакого  обвинения  не
будет, потому что нет никакого дела против Смайлоу.
   - Я думаю, что дело будет.
   - Ты серьезно решил пойти этим путем?
   - Я понимаю,  что  это  будет  нелегко.  Смайлоу,  безусловно,  не  самый
симпатичный человек, но в управлении его уважают и побаиваются,  так  что  я
готов столкнуться с определенным сопротивлением...
   - "Сопротивление" - это еще мягко сказано, Хэммонд. Ни один полицейский в
городе не станет добровольно помогать тебе в этом расследовании, потому  что
оно направлено против одного из своих. А Смайлоу для копов - свой.
   - Я это понимаю, как понимаю и то, что мне это обойдется недешево. И  все
же я готов действовать. Кстати, одного этого должно быть  достаточно,  чтобы
ты убедилась, как глубоко я убежден в своей правоте.
   "Или насколько сильно вскружила  тебе  голову  твоя  новая  подружка",  -
подумала Стефи, а вслух сказала:
   - А что насчет Юджин Кэрти? Ты снимешь с нее все обвинения и отпустишь на
все четыре стороны? Может, нам еще и извиниться перед ней?
   И снова Хэммонд услышал саркастические нотки в ее голосе.
   - Этого делать нельзя. Пока  нельзя,  -  объяснил  он  спокойно.  -  Если
отпустить ее сейчас, Смайлоу может насторожиться. Я планирую пока продолжать
в том же духе, но, даже если большое жюри предъявит ей обвинение,  это  дело
нам все равно не выиграть. Мы просто не сможем  этого  сделать,  -  поспешно
добавил  он,  увидев,  что  Стефи  готова  возразить.  -  Бобби   Тримбл   -
обыкновенный мерзавец, и присяжные быстро его раскусят. Не нужно  быть  семи
пядей во лбу, чтобы понять: он  оговорил  сестру,  чтобы  спасти  себя.  Ему
просто никто не поверит, хотя бы  время  от  времени  он  и  говорил  чистую
правду. Кроме того, доктор Кэрти уже несколько раз официально  заявила  нам,
что не делала ничего предосудительного.
   - Они все так говорят, - буркнула Стефи.
   - Но присяжные скорее поверят ей, чем этому мелкому паразиту - ее брату.
   Его решимость защищать Юджин Кэрти произвела впечатление даже  на  Стефи,
хотя она и знала теперь об их интрижке. Несколько мгновений она  внимательно
разглядывала Хэммонда, даже не пытаясь скрыть разочарования, потом спросила:
   - Это все? Все, что ты хотел мне сказать?
   - Вообще-то нет. Вчера вечером я кое-что проверил, но улики, которые  мне
удалось найти, нельзя пока назвать железными.
   - Что же тебе удалось найти?
   - Я не хочу  говорить  об  этом,  пока  у  меня  не  будет  стопроцентной
уверенности в своей правоте. Сама понимаешь, ситуация довольно щекотливая.
   - Ты чертовски прав, Хэммонд! - сердито возразила Стефи. - Ситуация очень
сложная. Я только никак в толк не возьму, зачем ты  вообще  пришел  ко  мне,
если не можешь или не хочешь сказать всего? Что тебе от меня-то нужно?..

***

   Меньше всего  Дэви  Петтиджон  ожидала  увидеть  на  пороге  своего  дома
женщину, которую подозревали в том, что она сделала ее вдовой. Тем не  менее
она изобразила доброжелательность и с улыбкой  поздоровалась  с  ней,  когда
Сара Берч провела гостью в малую приемную, где Дэви пила кофе. Даже если  бы
экономка не назвала ее по имени, Дэви  непременно  узнала  бы  Юджин  Кэрти,
хотя, на ее взгляд, фотокорреспонденты и телевизионщики обошлись  с  ней  не
слишком любезно. На первой полосе утренней газеты вид у  доктора  Кэрти  был
откровенно удрученный, а на телевизионной картинке она вообще была не похожа
на себя. Зато в жизни она была довольно мила и хороша собой.
   - Спасибо, что согласились принять меня, -  сказала  Юджин,  опускаясь  в
кресло.
   - Я приняла вас не столько  из  любезности,  сколько  из  любопытства,  -
откровенно заявила Дэви. - Выпьете кофе?
   - Спасибо, с удовольствием.
   Пока Сара ходила за чашкой и сливками, две женщины сидели молча и  мерили
друг друга оценивающими взглядами. Наконец кофе прибыл, и, поблагодарив Сару
и сделав из своей чашки крошечный деликатный глоток, Юджин сказала:
   - В субботу вечером я встречалась с вашим мужем в  его  номере  в  отеле.
Некоторые газеты, - она указала на разбросанные по  ковру  утренние  выпуски
"Геральд" и "Пост энд курьер", - позволили себе  намекнуть,  что  нас  якобы
связывали близкие отношения...
   - У моего мужа была вполне  определенная  репутация,  которую  он  считал
нужным поддерживать, - вставила Дэви, лучезарно улыбнувшись.
   - Тем не менее я хотела сказать, что для подобных заявлений  нет  никаких
оснований. До субботней встречи я даже не была знакома с ним лично. Впрочем,
когда вы услышите показания моего сводного брата, вы можете  решить,  что  я
лгу.
   - Я читала про вашего брата, - заявила Дэви. - Судя по газетным  отчетам,
Бобби Тримбл - та еще задница.
   - Вы ему льстите.
   - Возможно. - Дэви рассмеялась. - К  счастью,  я  не  имела  удовольствия
знать его лично, а вот вам родство с этим  мелким  негодяем  может  обойтись
довольно дорого. Скажите... - Она помедлила, заметив по лицу Юджин, что  эта
тема ей неприятна, но все же продолжила:
   - Скажите, вам тяжело пришлось в детстве?
   - Достаточно тяжело, миссис Петтиджон. Но я справилась. Дэви кивнула.
   - Прошу вас, называйте меня просто Дэви, - сказала она.  -  Что  касается
моего вопроса, не сочтите его бестактным, просто... Просто почти у всех  нас
есть свои неприятные воспоминания, оставшиеся с тех давних  времен,  которые
почему-то принято называть счастливым и беззаботным детством.
   - Совершенно с вами согласна, Дэви, - кивнула Юджин. - В своей  работе  я
постоянно  сталкиваюсь  с   подобными   явлениями.   Порой   бывает   просто
удивительно, как глубоко люди  ухитряются  запрятать  воспоминания,  которые
мешают им жить нормальной жизнью.  Требуется  помощь  психоаналитика,  чтобы
извлечь их из подсознания и освободить человека от их влияния.
   - То есть ваша помощь. - Дэви долго рассматривала Юджин, потом неожиданно
сказала:
   - А вы совсем не такая, какой я вас представляла по газетным отчетам. Мне
представлялось, что вы грубее, циничнее, хитрее. Может быть, даже  коварнее.
- Она рассмеялась негромко. - В общем, мне казалось, что вы больше похожи на
меня.
   - У меня тоже есть свои недостатки, - улыбнулась Юджин. - И, уверяю  вас,
их немало. Но я клянусь, что встречалась с вашим мужем только однажды и  это
было в прошедшую субботу. Вскоре после этого он был убит, но  я  не  убивала
его. И я пришла в его номер в отеле не для  того,  чтобы  переспать  с  ним.
Прошу вас, Дэви, поверьте мне - для меня это важно.
   - Я склонна верить вам, - кивнула Дэви. - Во-первых, придя ко мне с  этим
заявлением, вы ничего не выигрываете. Во-вторых, не сочтите за обиду, но  вы
вряд ли понравились бы моему благоверному. Вы не в его вкусе.
   Юджин улыбнулась и тут  же,  не  в  силах  побороть  своего  любопытства,
поинтересовалась:
   - А почему я не в его вкусе?
   - Во всяком случае, не с точки зрения внешности,  -  успокоила  ее  Дэви,
окинув Юджин критическим оком. - Опять же не сочтите за оскорбление, но  Лют
был готов трахнуть любую женщину, лишь бы она еще  не  остыла.  Все  дело  в
вашем характере, дорогая. Люту нужно  было,  чтобы  женщина,  с  которой  он
собрался переспать, была от него в восторге. Он любил покорных и глупых  баб
и предпочитал, чтобы они побольше молчали, за исключением, быть может, самой
кульминации, во время которой его пассия просто обязана была  орать  во  всю
глотку, чтобы Лют почувствовал себя еще большим кобелем, чем он был на самом
деле. Что касается вас, моя дорогая, то вы  могли  понравиться  ему  внешне,
однако я продолжаю придерживаться мнения, что для Люта вы были чересчур умны
и уверены в себе.
   Дэви снова наполнила свою чашку из серебряного кофейника и бросила в  нее
два крошечных кусочка сахара.
   - Знаете, Юджин, мне кажется, что некоторые из тех, кто  о