аясь по ступенькам, она не сводила глаз с неподвижного лица Лонгтри.
     - Познакомьтесь, - раздался голос Харта. - Мелина Ллойд - вождь Декстер Лонгтри. Он же Длинное Дерево. Он настоящий вождь...
     - Добро пожаловать, мисс Ллойд.
     - Называйте меня по имени - я Мелина.
     - Проходите. - Лонгтри отступил в сторону, и Мелина первой вошла в неосвещенную прихожую. Харт немного задержался на пороге, чтобы обменяться с Лонгтри рукопожатием.
     - Спасибо, - сказал он с чувством. - Когда я позвонил, у вас было полное право послать меня к черту.
     По губам Лонгтри скользнула мимолетная улыбка.
     - Это еще не поздно сделать, Харт.
     Потом он провел обоих в небольшую гостиную. Здесь под потолком горела слабенькая лампочка, которая едва освещала середину комнаты; углы же тонули в темноте. Судя по тому, что сумел рассмотреть Харт, мебель здесь была в основном старая, но добротная, способная послужить еще нескольким поколениям, несмотря на покрывавшие ее многочисленные царапины и побитые углы. Особенный уют придавал комнате открытый очаг, в котором тлело несколько поленьев. Увидев его, Мелина сразу же устремилась к огню, протягивая вперед озябшие руки.
     - Гм-м, неплохо... - пробормотала она и, повернувшись к огню спиной, стала растирать руки.
     - По утрам меня частенько мучает ревматизм, - сказал Лонгтри. - Огонь помогает.
     Она улыбнулась в ответ, и Харт испытал приступ иррациональной и какой-то детской ревности. Примерно так же он чувствовал себя, когда Мелина чересчур быстро ?подружилась? с Паксом.
     - Нам не хотелось бы навязываться, вождь, - сказал он, делая шаг к огню - и к Мелине.
     - Вы вовсе не навязываетесь, полковник Харт, - ответил Лонгтри. - Нам было суждено встретиться снова. Быть может, это вас удивит, но... Я вас ждал.
     - Ждали меня? Но ведь всего несколько часов назад я и сам не знал, что окажусь здесь, в Нью-Мексико. Откуда же вы могли это узнать?..
     Лонгтри поглядел на него долгим, внимательным взглядом, но что мог означать этот взгляд, понять было невозможно. Потом, как и полагается радушному хозяину, он спросил, не проголодались ли они.
     - Очень, - честно ответила Мелли, и Лонгтри знаком велел им следовать за ним. Мелина прошла вперед, Харт же без видимой охоты тащился сзади. Очевидно, ему очень не хотелось устанавливать с Лонгтри чересчур близкие отношения. Когда ему стало ясно, что придется отправиться в Нью-Мексико, чтобы на месте узнать о брате Гэбриэле что только возможно, постаравшись сохранить в тайне свое местопребывание и свои цели, - он сразу спросил себя, кого он знает в этом штате и на кого может положиться.
     Никаких родственников у него не осталось. Родственники его матери умерли много лет назад, а с друзьями из резервации Харт не поддерживал отношений с тех пор, как закончил школу и уехал учиться в колледж. Инадо сказать честно, что с этой частью своей жизни он простился без особого сожаления, пребывая в глупой уверенности, что никогда и ни за что не вернется назад и не обратится к тем, кого когда-то знал.
     Был у него, правда, один знакомый - бывший астронавт, - который вышел в отставку и поселился в Альбукерке, однако просить его о помощи Харту тоже не хотелось. Он по-прежнему надеялся, что в НАСА не узнают, в какую историю он попал. Конечно, бывший коллега не предал бы его, и все же Харт решил не прибегать к его услугам без крайней необходимости, ибо на карту было поставлено нечто большее, чем его репутация. Речь шла о его жизни - и Мелины тоже, - и Харту хотелось иметь хоть какой-нибудь резерв на крайний случай.
     Примерно так рассуждал он, когда принял решение позвонить Декстеру Лонгтри. Харт прекрасно понимал, что просит об одолжении, за которое придется расплачиваться, и все же он почти не колебался. Когда Лонгтри ответил, он вкратце обрисовал ему положение и спросил:
     - Вы сможете мне помочь?
     В ответ Лонгтри сказал, что Харт может прилетать, что на аэродроме их встретят и доставят куда надо. От предложения Харта заплатить за услуги Лонгтри отмахнулся, чем поставил его в затруднительное положение. Харт предпочел бы представить это дело как своего рода торговую сделку, за которой не тянутся нити моральных обязательств, однако Лонгтри сказал, что не собирается брать деньги за любезность, которую человек оказывает своему знакомому. ?Как бы не так - ?за любезность?, - подумал Харт. В конце концов ему все же удалось настоять на своем, и Лонгтри согласился принять от него небольшую денежную компенсацию за потраченное время и причиненное беспокойство.
     Это, впрочем, не успокоило Харта. Он не был наивным человеком и понимал, что в конечном итоге ему будет представлен счет куда больший, чем он в состоянии оплатить. Нет, разумеется, никто бы не потребовал от него невозможного - просто далеко не все возможное было ему приятно, но никакой альтернативы у него не оставалось. Сейчас Харт вынужден был принять любые условия, какие вздумалось бы выдвинуть Лонгтри. К счастью, ему удалось скрыть от старого индейца, насколько полным хозяином положения он является. Харт, во всяком случае, от всего сердца на это надеялся.
     В кухне было намного светлее и теплее, чем в гостиной. Войдя внутрь, Мелина сразу спросила, чем она может помочь, но Лонгтри без лишних слов придвинул ей массивное кресло, обтянутое потрескавшейся хромовой кожей. С благодарной улыбкой Мелина опустилась в него, и Лонгтри любезно осведомился, что она будет пить. Мелина попросила чаю.
     - А вам, полковник?
     - Мне - кофе, если можно. - Он сел на стул напротив Мелины. Через пару минут у него в руке появилась кружка с горячим кофе. Пока Лонгтри хлопотал у плиты, Харт осторожно прихлебывал раскаленный напиток и исподтишка разглядывал кухню. Оборудование в ней было старым, кухонные шкафы и тумбы потрескались и облупились, линолеум на пороге и у стола заметно потерся.
     Сам Лонгтри тоже был одет в старые вылинявшие джинсы и ботинки, которые, похоже, носили не жалея на протяжении нескольких лет. Нагрудный карман синей фланелевой ковбойки был продран, и хотя осанка и жесты Лонгтри были все так же величественны и исполнены достоинства, все же это был не тот самоуверенный и богатый человек, с которым Харт встречался в баре роскошного ?Мансона?.
     Допив чай, Мелина спросила, где находится ближайшая резервация, и Лонгтри ответил, что они находятся на индейской территории, с тех пор как приземлились в горах.
     - Я этого не знала, - медленно ответила Мелина. - И вообще мне казалось, что резервации должны быть... э-э-э... гораздо меньше. Простите меня за мое невежество, вождь.
     - Хотел бы я, чтобы все суждения в отношении индейцев были столь невинны, - ответил Лонгтри, наградив Мелину улыбкой, на которые он был так скуп.
     Потом он поставил на стол тарелки с едой и сел сам. - Прошу, - пригласил он. Мелина откусила кусочек.
     - Ум-м, как вкусно! - воскликнула она.
     Это была просто яичница-болтушка с помидорами и беконом, но Харт почувствовал, как рот у него наполняется слюной. Ему стоило огромного труда справиться с собой и не наброситься на еду, словно изголодавшийся волк.
     - Действительно вкусно, - поддержал он Мелину.
     - Мне пришлось научиться готовить, после того как умерла моя жена, - сказал Лонгтри.
     - Это произошло недавно? - с сочувствием спросила Мелина.
     - Довольно давно, - ответил Лонгтри.
     - А дети? У вас были дети?
     Прежде чем ответить, Лонгтри немного помедлил, потом сказал:
     - Нет.
     Трапезу они закончили в молчании. Когда яичница была съедена, Лонгтри собрал тарелки и отнес к мойке, затем налил Харту в кружку свежего кофе, принес Мелине чаю и снова сел за стол.
     - Что ж, расскажите, что привело вас сюда.
     Харт посмотрел на Мелину:
     - Рассказывай ты. Тебя это касается больше, чем меня.
     Она придвинула к себе кружку с чаем и заговорила. Это был сокращенный вариант рассказа обо всем том, что произошло с ней с тех пор, как она в последний раз обедала с сестрой, однако она сумела упомянуть все сколько-нибудь значимые факты и события. Когда она сказала, как теперь жалеет о том, что поменялась с сестрой местами, Мелина сделала небольшую паузу, ожидая, что Лонгтри как-то отреагирует, но его лицо даже не дрогнуло, и в конце концов она была вынуждена продолжать. Закончила она словами:
     - Быть может, вы решите, что мы с Вождем слишком переоцениваем наших врагов - я имею в виду способ, с помощью которого они следят за нашими перемещениями, - но я уверена почти на сто процентов, что они действительно используют спутниковую систему глобального поиска. Мы... видели этих людей в действии. Это настоящие профессионалы, мистер Лонгтри. То, как они расправились с Линдой Крофт и Джемом Хеннингсом, только подтверждает это.
     - Перед смертью Хеннингс признался, что работает на какую-то Программу, - вставил Харт. - Насколько мы поняли, эта программа является чем-то вроде широкомасштабного эксперимента по улучшению человеческой породы. Мы подозреваем, что за этим стоит брат Гэбриэл и его Церковь Благовещения. Если это действительно так, то последствия могут быть самыми ужасными, особенно если учесть, каким влиянием в мире пользуется эта многочисленная и хорошо организованная секта.
     Пока они говорили, Лонгтри сидел неподвижно, как скала. Только теперь он пошевелился и заговорил:
     - Насколько я понял, вы оба совершенно уверены, что за, всем этим стоит брат Гэбриэл, но доказательств у вас нет.
     - Доказательств действительно нет, - призналась Мелина. - Во всяком случае - у нас нет. Мне не хотелось бы, конечно, оскорбить кого-то незаслуженным подозрением, тем более что дело очень серьезное, но ведь Джем признался, что он и Дейл Гордон работали на брата Гэбриэла. Пациентки клиники, подходящие по каким-то критериям, оплодотворяются не той спермой, которую они выбрали, а какой-то другой - это предположение высказал агент Тобиас, и сейчас его наверняка проверяют. За сперму отвечал Дейл Гордон - это входило в его служебные обязанности. После зачатия за такими женщинами наблюдали люди, подобные Джему Хеннингсу. Их задача заключалась в том, чтобы оберегать женщин от возможных неприятностей.
     - Вроде ночи, проведенной с посторонним мужчиной, как это было со мной и Джиллиан, - с горечью вставил Харт. - Вы никогда не видели телевизионных проповедей брата Гэбриэла, Лонгтри? Он собирается создавать новый, совершенный мир. По-моему, для этого ему и нужна так называемая Программа, которая предусматривает рождение десятков, может быть, даже сотен детей с заранее определенными свойствами. Именно поэтому, кстати, он так ревностно следит за тем, чтобы зачатие проходило строго по плану - по его плану - и чтобы никакие полукровки не могли испортить тщательно подобранный генетический материал.
     - Я уверена, что если бы Джиллиан зачала и выносила этого ребенка, то в конце концов его бы похитили, как сына Андерсонов, - добавила Мелина. - Должно быть, поэтому Джем и решил во что бы то ни стало помешать мне встретиться с людьми из ФБР.
     - Сначала я думал, будто именно Хеннингс приказал своим людям заставить нас замолчать, - снова перебил ее Харт. - Но когда мы увидели, что произошло с ним самим... Похоже, его судьбой распорядился сам верховный главнокомандующий, если воспользоваться военной терминологией.
     Немного подумав, Лонгтри спросил:
     - Эти похищенные дети... Куда, как вы думаете, они делись? Куда их увезли и зачем?
     - Мы приехали сюда как раз для того, чтобы это выяснить, - ответил Харт. - Насколько мне известно, поселок брата Гэбриэла расположен относительно недалеко отсюда. Что вам о нем известно?
     - Отсюда до поселка - Храма, как они его называют, - примерно миль сто по прямой. И ничего хорошего я о нем сказать не могу. - Выражение лица Лонгтри, и без того суровое,, стало совсем мрачным, почти пугающим. - Брат Гэбриэл, а вернее, его Церковь, обманом отняли часть земель у одного из здешних племен. Брату Гэбриэлу очень хотелось заполучить гору, на которой теперь стоит его поселок, но индейцы не хотели ее продавать. Это темная история, но я думаю - он принудил вождя продать землю втайне от людей племени.
     - Каким именно образом?
     - Достоверно мне известно только то, что у вождя было две дочери - красивые, молодые девушки, очень способные. Так вот, одна из них якобы покончила с собой незадолго до того, как вождь уступил и продал землю.
     - Якобы?.. - удивилась Мелина.
     Лонгтри довольно красноречиво пожал плечами:
     - Такова была официальная версия, мисс Мелина. Кое-кто, конечно, сомневался, но... Вторая дочь вождя вскоре порвала с семьей и друзьями и перебралась в поселок брата Гэбриэла. По слухам, она живет в Храме, построенном на той самой земле, которая когда-то принадлежала ее племени. Эта двойная трагедия многих потрясла. Какое-то время люди судачили, может ли брат Гэбриэл быть к ней как-то причастен. Я в этом не сомневаюсь.
     - Скажите, мистер Лонгтри, как вам кажется: есть ли в поселке люди, которых удерживают там против их воли? - спросила старика Мелина.
     - Я сомневаюсь, что кого-то из них приковывают к стене цепями, - ответил старый вождь. - Но ведь есть и другие способы удержать человека в тюрьме, и один из них - внушить, что тюрьма - это вовсе не тюрьма.
     - Скажите, деятельность брата Гэбриэла когда-нибудь расследовалась?
     - Вы имеете в виду - властями? - Лонгтри покачал головой. - Нет, насколько я знаю. Полиция его не трогает - ведь он законопослушный гражданин и примерный налогоплательщик. Что касается федеральных агентств, то и у них нет причин обращать на него свое внимание.
     Мелина понимающе кивнула. Последние полчаса она с трудом удерживала глаза открытыми и постоянно терла виски, пытаясь справиться с дремотой.
     Харт решительно сказал:
     - Но прежде чем мы начнем штурмовать Храм, нам нужно как следует отдохнуть.
     Услышав это, Мелина тут же открыла слипающиеся глаза.
     - Я вовсе не устала!
     - Зато я устал, - перебил ее Харт и повернулся к Лонгтри: Где здесь можно поспать хотя бы несколько часов?
     - Идемте. - Лонгтри поднялся. - Я покажу.
     Харт остался в кухне, а Лонгтри отвел Мелину в одну из комнат. Когда он вернулся, Харт стоял возле раковины и мыл посуду.
     - Не стоит утруждать себя, полковник Харт.
     - Мне вовсе не трудно, вождь.
     Некоторое время оба работали вместе. Когда посуда была вымыта, вытерта и расставлена по полкам, Лонгтри сказал:
     - Еще кофе, полковник?
     - Нет, - отказался Харт. - Пожалуй, я тоже немного вздремну.
     Он, однако, не пошел в комнаты, а вернулся к столу. Лонгтри сел на стул напротив и выжидательно уставился на Харта. Оба еще некоторое время молчали, потом Харт, не вынеся немигающего взгляда Лонгтри, сказал:
     - Это не совсем то, чего я ожидал.
     - Что вы имеете в виду?
     Харт окинул взглядом убогую кухню.
     - Я думал, что...
     Уголок губ Лонгтри пополз вверх, что, очевидно, означало у него улыбку.
     - Вы думали - вождь Длинное Дерево живет лучше?
     - Да, - откровенно сказал Харт. - Вы произвели на меня впечатление человека со средствами.
     - Это придумал Эббот - не я.
     - Понимаю, - кивнул Харт, хотя далеко не все ему было ясно.
     - Джордж сказал - мы должны произвести на вас впечатление. Чтобы вы поняли: мы не какие-нибудь голодранцы без гроша за душой. Он считал, что вы скорее согласитесь помогать нам, если сочтете достаточно обеспеченной, солидной организацией. И вот мы поскребли по сусекам и купили мне новый дорогой костюм... - Лонгтри едва заметно улыбнулся. - Чистейшее расточительство! Ну куда, скажите на милость, я буду его надевать? Пасти коров? Впрочем, для одного этот костюм, пожалуй, сгодится: я распоряжусь, чтобы меня в нем похоронили.
     - Чем вы зарабатываете на жизнь? Действительно пасете скот?
     - Почему бы нет?.. -Лонгтри покачал крупной головой. - Вообще-то у меня юридическое образование и неплохая адвокатская практика, но мои клиенты бедны. Поэтому я держу небольшое стадо - развожу на мясо молоденьких бычков.
     - И вы живете в этом доме совсем один?
     - Моя жена умерла двадцать шесть лет назад.
     Харт невольно опустил глаза, от души сожалея, что причинил Лонгтри такую боль. В том, что эта боль до сих пор сильна, сомневаться не приходилось - достаточно было посмотреть на лицо старого вождя. Харт йе ожидал, что Лонгтри начнет подробно рассказывать ему об этой старой трагедии, но ошибся.
     - Она носила нашего первого ребенка, - сказал Лонгтри. - Все шло нормально. Когда начались схватки, я отвез ее в больницу при резервации, однако роды неожиданно оказались трудными. В больнице не было ни подходящего оборудования, ни достаточно опытного персонала, чтобы помочь ей. На протяжении нескольких лет совет резервации требовал у властей субсидий на переоборудование больницы, но каждый раз нам отказывали.
     Состояние жены ухудшалось с каждой минутой. Везти ее в другое место было уже поздно, уже не имело смысла мчаться куда-то за опытным врачом. Она умерла на моих глазах от обильного кровотечения, а я бессилен был ей помочь. Моего сына извлекли из тела матери, но он тоже был мертв - пуповина перекрутилась вокруг шеи и задушила его. Я похоронил их вместе, в одной могиле.
     Он замолчал. В наступившей тишине неестественно громко тикали дешевые настенные часы. Харт первым нарушил молчание:
     - Мне очень жаль, мистер Лонгтри, что я напомнил вам об этом несчастье.
     - Тут не о чем жалеть, Харт. На какое-то время я действительно обезумел, но теперь я научился с этим жить. Просто каждый раз, когда я думаю о своей судьбе, о жене и сыне, мое желание улучшить условия жизни в резервации крепнет. Наверное, духи предков обрекли их на смерть, чтобы дать мне силы и решимость бороться до конца.
     Харт пристально посмотрел на Лонгтри. Перед ним сидел человек целеустремленный, решительный, упорный, беззаветно преданный своей идее. Как он не заметил этого раньше? Почему не разглядел под дорогим костюмом раненого сердца, которое продолжало болеть не только за умерших четверть века назад жену и сына, но и за всех тех, кто мог бы жить, но кому; суждено было умереть от голода, нищеты, болезней?
     - Почему вы не разубедили меня, когда ваш спектакль с переодеванием не помог? - спросил он.
     - Отчего же не помог? - Лонгтри неожиданно засмеялся. - Костюм за две тысячи долларов сыграл-таки свою роль, хотя и не такую, как надеялся Эббот. Впоследствии я был даже рад, что дал ему уговорить себя, потому что твоя реакция на наш маскарад помогла мне разглядеть в тебе характер. И он оказался именно таким, какой я надеялся увидеть. Я понял, что передо мной - честный человек. Честный и неподкупный.
     - Вы задели в моей душе чувствительные струны, о которых я и сам не знал, и заставили меня задуматься.
     Лонгтри одобрительно кивнул.
     - Мне не хотелось, чтобы твое отношение ко мне - не важно, хорошее или плохое, - стало для тебя основой для окончательного решения. Я, знаешь ли, совершенно уверен: ты послан нам свыше. - Он сам не заметил, как перешел на ?ты?, а Харт воспринял это как нечто естественное - в конце концов, Лонгтри был много старше его. - Нам - это нашей ассоциации. Духи предков захотели нам помочь и послали тебя. Я; знаю: именно такой человек, как ты, нужен коренному населению Америки, чтобы войти в новый век, не утратив ни своей гордости, ни достоинства, ни наследия предков. Кое-кто, правда, считает, что мы не сможем двигаться дальше, если не откажемся от всего, что связывает нас с прошлым, - добавил Лонгтри, - но я к этим людям не принадлежу. Я не считаю, что индейский народ должен жертвовать своим национальным самосознанием ради того, чтобы влиться в современный цивилизованный мир.
     Однако у этой проблемы, как, впрочем, и у всего на свете, есть оборотная сторона. К сожалению, многие из нас пользуются своей принадлежностью к индейскому народу для оправдания собственных слабостей. Не секрет, что пьянство, отсутствие инициативы, социальная инертность стали настоящим бичом резерваций, но индейская кровь