чаще, и она рассердилась на себя за это, потому что
подозревала, что именно такой реакции он  и  добивался.  Она  отбросила  его
руку.
   - И легко выходят из себя, - добавил он с самонадеянной улыбкой.
   Кэт швырнула ему книгу обратно.
   - Вы правы, мне ваша писанина не понравилась бы. - Она  сдерживала  гнев,
потому что не хотела походить на обрисованный им стереотип. - Когда вы ждете
мистера и миссис Уолтерс обратно?
   Пирс положил книгу на приставной столик и отхлебнул еще глоток кофе.
   - Они сказали, что позвонят, перед тем как выехать из Джорджии.  Пока  от
них не будет звонка, никто ничего не может сказать определенно.
   - Передайте им, чтобы они по возвращении позвонили в офис мисс Паркс. Она
договорится о новой встрече.
   - Айрин и Чарли прекрасные люди. Они станут чудесными  родителями  вашему
малышу.
   - Это будет решать суд.
   - Но ведь ваше отношение тоже много значит, верно? Держу пари, вы  имеете
большое влияние на мисс Паркс и других важных персон, не так ли?  Разве  они
не считаются с вашим мнением?
   - Что вы хотите сказать, мистер Пирс?
   - Я хочу сказать следующее, - он четко выговаривал  каждое  слово,  -  не
ставьте крест на Айрин и Чарли из-за нескольких грязных тарелок. Не судите о
них по тому впечатлению, которое произвел на вас я.
   - Мне не нравится ваш подтекст. Я пришла сюда не для того, чтобы выносить
суждение.
   - Черта с два! Вы уже заявили, что я не подхожу.
   - Вы не подходите.
   - Вот видите? Вы высокого мнения о своих суждениях  и  любите  навязывать
их. Иначе зачем такой "мыльной" королеве, как  вы,  посещать  в  Сан-Антонио
жилища простых смертных?
   Кэт буквально кипела от гнева, но боялась, что в словесной перепалке  она
потерпит поражение.
   - До свидания, мистер Пирс.
   Он проводил ее до  парадной  двери.  Пересекая  веранду,  она  все  время
чувствовала на себе его взгляд.
   - До свидания, Бандит.
   Собака  моментально  вскочила  и  начала  жалобно  скулить,  но  Кэт   не
остановилась.  Ретривер,  видимо,  скучал  по  хозяевам,  оставившим  его  в
обществе этого странного субъекта со свернувшимися сливками.
   О Боже! Опять аллитерация!
   Алекс Пирс раздражал ее больше, чем наждачная бумага кожу. Все это  время
он действовал ей на  нервы,  расстраивал  и  оскорблял.  Однако  она  больше
сердилась на себя, чем на него. Почему  она  позволила  ему  одержать  верх?
Вместо  того  чтобы  чувствовать  себя   неловко   из-за   этого   досадного
недоразумения, почему она не посмеялась над ним? Юмор всегда  выручал  ее  в
самых неловких ситуациях.
   Но на этот раз ее запас шуток почему-то иссяк. Кэт краснела,  запиналась,
как школьница, и вот теперь  ее  гордость  была  уязвлена,  но  главное,  ее
переполняло негодование против  этого  сочинителя  низкопробных  полицейских
романов, который жил как свинья и пил обжигающе горячий черный кофе как воду
из-под крана.
   Но особенно ее раздражало то, что, как ей казалось, далеко не каждый  мог
так привлекательно выглядеть, только что встав с постели.
   Объект ее презрения  ленивой  походкой  вышел  на  веранду  и  уселся  на
висевшие там качели, приятно скрипнувшие под его весом.  Затем  он  похлопал
около себя по  сиденью.  Бандит,  вне  себя  от  восторга  по  поводу  этого
молчаливого приглашения, прыгнул на сиденье и  положил  подбородок  на  ногу
писателя.
   Последнее, что, уходя, видела Кэт, был Алекс Пирс, слегка  покачивающийся
на качелях. Он провожал ее  взглядом,  потягивая  кофе  и  лениво  почесывая
Бандита за ухом.

Глава 16

   - У вас обоих измученный вид. - Мелия, свежая, как  экзотический  цветок,
хранящийся у продавца в специальном холодильнике,  не  выходя  из-за  своего
стола приветствовала ввалившихся в приемную Кэт и Джеффа.
   - Мы побывали в парной бане. Известной также как Брекенридж-парк.  -  Кэт
сняла с плеча тяжелую сумку. - Ни ветерка. Напомните мне впредь  никогда  не
носить шелк летом в Сан-Антонио. - Она то  и  дело  оттягивала  прилипшую  к
потному телу ткань.
   - А в остальном? Как все прошло?
   - Отлично.
   - Мы прекрасно отсняли Тони, - сообщил Мелии Джефф, валясь от усталости в
кресло. - Он совсем не стеснялся перед камерой.
   Мелия передала Кэт стопку телефонограмм.
   - Шерри Паркс просит вас немедленно связаться с ней. У нее есть  надежда,
что судья не будет возражать против того, чтобы Денни усыновили.
   - Просто великолепно! - обрадовалась Кэт, и ее усталость как рукой сняло.
- Пожалуйста, постарайтесь как можно скорее соединить меня с ней.
   Взяв сумку, она прошла в свой кабинет, сбросила туфли и села за стол.  По
привычке взглянула на часы, затем протянула руку к нижнему ящику стола.
   Раздался тонкий телефонный сигнал. Она  нажала  на  Клавишу  интеркома  и
одновременно открыла ящик.
   - Да, Мелия?
   - Мисс Паркс на линии. Ящик был пуст.
   - Вас соединить? Ящик был пуст.
   - Кэт! Вы слышите?
   - Да, но мои... Мелия, где мои таблетки?
   - Что?
   - Мои таблетки. Мое лекарство. Где оно?
   - Разве не там, где вы его держите, не в ящике стола? -  В  голосе  Мелии
чувствовалось легкое удивление.
   - Конечно, оно должно быть там, но его нет.
   Кэт захлопнула ящик, затем тотчас рывком открыла  его  снова,  как  будто
надеялась, что все это окажется просто обманом зрения.
   Но ящик был пуст. Ее таблетки безвозвратно исчезли.
   В дверях появилась Мелия.
   - Я сказала мисс Паркс, что вы ей перезвоните. Что случилось?
   - То, что я сказала. - Сама того  не  желая,  Кэт  почти  прокричала  эти
слова, затем быстро овладела собой. -  Пропало  мое  лекарство,  -  спокойно
констатировала она. - Я храню все таблетки  здесь,  в  нижнем  ящике  стола.
Всегда. Но сейчас их нет. Кто-то их взял.
   - Кому могут понадобиться ваши таблетки?  Кэт  пристально  посмотрела  на
нее.
   - Это как раз то, что я хотела бы знать. Вошел Джефф.
   - В чем дело?
   - Кто-то взял мои таблетки из ящика.
   - Что?!
   - Вы что, оба оглохли? - снова закричала она. - Я должна повторять каждое
слово? Кто-то пробрался сюда и украл мое лекарство.
   Кэт знала, что ведет себя неразумно, но эти  таблетки  означали  для  нее
жизнь.
   Джефф обошел вокруг стола и заглянул в пустой ящик.
   - Кому могло прийти в голову украсть ваши таблетки? Кэт запустила руку  в
волосы.
   - Я ее уже об этом спрашивала, - понизив голос, проворковала Мелия. - Она
прямо-таки взвилась.
   - А вы не могли переложить их в другое место? - подал идею Джефф. Но  его
искренняя и вежливая попытка помочь только усилила раздражение Кэт.
   - Можно переложить в другое место пачку аспирина, а спустя  шесть  недель
найти ее  в  кармане  пальто.  Но  трудновато  потерять  сразу  четырнадцать
пузырьков с таблетками.
   - А вы не могли забрать их домой вчера вечером?
   - Не могла! - Ее голос опять сорвался на крик. -  У  меня  два  комплекта
лекарств. Один для дома. Другой для работы. Таким образом я  могу  принимать
дневную порцию здесь. А иногда и вечернюю, если задерживаюсь допоздна.
   Три лекарства из четырнадцати были  жизненно  необходимы  Кэт,  чтобы  не
произошло  отторжение  тканей.  Остальные  одиннадцать  предназначались  для
нейтрализации   вызываемых   ими   побочных   эффектов.   Она    скрупулезно
придерживалась предписанных трех доз в день.
   - Если бы я утащила все четырнадцать пузырьков домой вчера вечером,  чего
я не делала, я бы это запомнила, - заверила Кэт своих сотрудников. -  Кто-то
рылся в моем столе и взял их. Кто приходил сюда сегодня утром?
   - Только я и мистер Уэбстер, - ответила Мелия. - Он принес видеопленку  и
хотел, чтобы вы ее просмотрели. - Она показала рукой на  лежавшую  на  столе
кассету. - По крайней мере, я видела только его.
   - А вы никуда не отлучались со своего места? - спросил Джефф.
   Мелии не понравился его  вопрос  -  гневно  сдвинув  брови,  она  тут  же
выпалила:
   - А вы бы предпочли, чтобы я писала прямо на стул? Конечно,  я  пару  раз
отлучалась в туалет, а также ходила  обедать.  С  каких  пор  это  считается
преступлением?
   Кэт ужасно не хотелось подозревать в этой злой шутке Мелию. К тому же она
в любом случае не видела смысла высказывать ей свои подозрения.  Если  Мелия
виновна, она станет это отрицать. Если же нет, подобное обвинение еще больше
увеличит существующую между ними пропасть.
   Еще важнее было то, что, попав в  чужие  руки,  лекарство  могло  нанести
существенный вред.
   - Мелия, пожалуйста, дозвонитесь до доктора Салливана.  -  Офис  местного
кардиолога, к которому ее направил Дин, находился неподалеку. - Найдите его,
где бы он ни был, и передайте, чтобы он позвонил в аптеку и попросил их  как
можно скорее прислать мне необходимые лекарства.
   Мелия повернулась и молча вышла из комнаты.
   - Я могу заехать к вам домой и привезти ваши таблетки, - предложил Джефф.
   - Спасибо. Но, если уж на то пошло, я могу съездить домой сама.
   - Вы слишком расстроены, чтобы вести  машину.  Хотя  Кэт  и  не  хотелось
признаваться в этом, она  была  действительно  очень  расстроена.  Вообще-то
лекарства можно было легко возместить, ведь запас, хранившийся в  ее  ящике,
не был единственным и последним на свете. Но  ее  потрясло  то,  что  кто-то
украл у нее нечто более ценное, чем ювелирные украшения, меха или деньги. От
этих таблеток зависела ее жизнь.
   - Благодарю за предложенную помощь,  Джефф.  -  Она  постаралась  придать
своему голосу как можно больше спокойствия. - Но я надеюсь, что очень  скоро
мне доставят необходимые лекарства из аптеки.
   Кэт вышла из своего кабинета - Джефф следовал за ней по пятам.
   - Куда вы идете?
   - Я дозвонилась  до  доктора  Салливана,  -  сообщила  Мелия,  когда  Кэт
поравнялась с ее столом. - У него сейчас пациент, но его  медсестра  обещала
немедленно передать ему вашу просьбу.
   - Спасибо.
   Кэт повернулась к Джеффу.
   - Если какой-то  сукин  сын  думает,  что  это  смешно,  я  намерена  его
разубедить.
   Отдел новостей был настоящим  раем  для  любителей  дурацких  шуток.  Его
сотрудники постоянно соревновались между собой, чей розыгрыш окажется  самым
удачным - или неудачным, в зависимости от того, с какой стороны смотреть.
   Проделки были самого разного пошиба. Кто-то мог подложить в  общественный
холодильник специально изготовленную из пластика  рвотную  массу,  а  кто-то
распространить слух о том,  что  президента  США  только  что  застрелили  в
мужском туалете заправочной станции на тридцать пятой автомагистрали.
   Кэт подошла к столу  редактора.  Это  был  седоватый  брюзга,  привыкший,
несмотря на эмфизему легкого, курить одну сигарету за другой  и  недовольный
тем, что отдел  новостей  объявили  зоной,  свободной  от  курения.  У  него
постоянно был хмурый вид, и он ни с кем не поддерживал дружеских  отношений.
Несмотря на все  это,  он  заслужил  всеобщее  уважение,  поскольку  обладал
удивительным чутьем на новости. Когда он  приказывал  что-то  сделать,  даже
наиболее эгоистичные репортеры не решались ему перечить.
   С ним чуть не случился припадок, когда Кэт нажала на клавишу интеркома на
его столе.
   - Эй, ребята, - ее голос, усиленный громкоговорителями, загремел на  весь
зал, разделенный перегородками на ряды персональных рабочих  столов,  -  эй,
все, - поправилась она. Кэт уже знала, что техасцы не любят  обращение  "эй,
ребята". - Хочу сообщить тому больному, который решил  пошутить  и  украл  у
меня таблетки против отторжения тканей, что это вовсе не смешно.
   - О чем, черт побери, вы говорите? - пропыхтел редактор.
   Не обращая на него внимания, Кэт продолжала говорить в интерком:
   -  Было  по-настоящему   смешно,   когда   мои   гигиенические   салфетки
использовали для того, чтобы обеспечить звукоизоляцию нашего буфета. Я  сама
смеялась  над  собственным  портретом  с   закрученными   кверху   усами   и
подрисованной третьей грудью. Но то,  что  случилось  сегодня,  это  уже  не
смешно, ясно? Я не жду, что виновный сознается, прошу только впредь этого не
делать.
   - Отойдите от этой штуки. - Редактор отобрал у Кэт свой интерком, которым
до нее не смел  пользоваться  никто,  кроме  него  самого.  -  Что  вас  так
взбесило?
   - Кто-то стащил мои таблетки.
   Сотрудники отдела новостей вышли из-за  своих  столов  и  с  любопытством
уставились на них.
   К столу редактора подошел заведующий отделом и хмуро спросил:
   - Что, черт возьми, здесь происходит? Кэт повторила то же самое и ему.
   - Я уверена, что тот, кто забрался в мой кабинет и вытащил  лекарства  из
ящика стола, не хотел причинить мне вред. Однако шутки такого рода не только
глупы, но и опасны.
   - С чего вы  взяли,  что  этот  кто-то  из  отдела  новостей?  -  спросил
заведующий.
   - Я не знаю этого наверняка, - призналась Кэт, - но любой  из  работающих
на этом этаже может легко проникнуть ко мне в  офис,  не  привлекая  к  себе
внимания.  А  здесь  все  любят   хорошенько   пошутить.   И   чем   выходка
отвратительнее, тем больше веселья  она  вызывает.  Но  с  этими  таблетками
шутить нельзя.
   - Я убежден, что все сотрудники отдела  новостей  хорошо  осведомлены  об
этом, мисс Дэлани.
   Такая уверенность в  своих  подчиненных  заставила  Кэт  засомневаться  в
справедливости ее первоначальной реакции. Возможно, она слишком поторопилась
со своими обвинениями.
   - Простите, что не совладала с собой и оторвала всех  от  работы.  -  Кэт
чувствовала себя очень неловко.  -  Если  что-нибудь  услышите,  пожалуйста,
дайте мне знать. Не вступая в дальнейшие дискуссии,  она  удалилась  в  свой
кабинет.
   - То, что вы просили прислать из аптеки, уже в пути, - сообщила ей Мелия,
все еще продолжая дуться. - Они сказали, что  доставят  в  течение  двадцати
минут. Это достаточно быстро?
   - Превосходно. Спасибо. Дайте мне минуту, чтобы прийти в  себя,  а  затем
снова соедините меня с Шерри. Джефф, принеси мне, пожалуйста, папку Денни.
   Кэт чувствовала, что ей необходимо хоть немного побыть одной, поэтому она
плотно закрыла дверь между своим  кабинетом  и  комнатой,  где  остались  ее
присмиревшие сотрудники. Прислонившись спиной к двери, она сделала несколько
глубоких вдохов. Сейчас ее шелковая блузка еще сильнее прилипла к телу,  чем
когда она вернулась в офис из одуряющей  уличной  жары.  Она  вся  покрылась
испариной от нервного напряжения. Ее колени дрожали.
   В течение трех лет она пыталась убедить себя, что ничем не отличается  от
других, что в ней нет ничего необычного.
   Но факт оставался фактом: у нее было пересаженное сердце.
   Это означало, что она не такая, как все, у нее имелись свои  потребности,
которых не было у других, независимо от того, нравилось  это  ей  самой  или
нет. И так будет всегда, пока она жива.
   Сегодняшний кризис быстро разрешился, к тому же он не имел далеко  идущих
опасных последствий. И тем не менее он весьма ощутимо напомнил ей о том, как
она, в сущности, хрупка и уязвима.

Глава 17

   Кэт впервые довелось испытать на  себе  печально  знаменитый  гнев  Билла
Уэбстера, который ему, однако, почти всегда удавалось держать под контролем.
Она слышала, что он редко выходил из себя, но, когда это все-таки случалось,
все здание буквально сотрясалось от его ярости. В  это  утро  его  гнев  был
направлен на нее.
   - Кэт, они были просто вне себя. Она, как могла, смягчила ответ:
   - У них были на то все основания.
   - Они считают, что им представили эту девочку в неверном свете.
   - Так и есть. Но непреднамеренно. Уэбстер с  шумом  выдохнул  воздух.  Он
сумел умерить свой гнев, но его лицо все еще оставалось красным.
   - "Дети Кэт" -  общественное  достояние.  На  счету  этой  программы  уже
несколько удач. Она стала своего рода символом WWSA.
   - Но одновременно моя программа может стать и ахиллесовой пятой компании,
- продолжила Кэт, следуя за ходом его мысли.
   - Вот именно. Я по-прежнему целиком и полностью поддерживаю  наш  проект.
Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я сдрейфил. Но ваша программа  дает
повод для судебного преследования. Мы  становимся  мишенью  для  нападок  со
стороны государственных органов,  со  стороны  тех,  кто  намерен  усыновить
ребенка, и со стороны его родителей, - словом, всех, кто имеет на нас зуб за
какие-то наши прегрешения, подлинные или мнимые. Наша  телекомпания  уязвима
со всех сторон.
   - И неизвестно, с какой из них будет нанесен удар. Билл коротко кивнул.
   - Когда мы еще только создавали эту программу, мы  хорошо  понимали,  чем
рискуем. Как главный исполнительный директор  я  сознательно  иду  на  риск,
поскольку возможная польза всецело его оправдывает. Но  надо  действовать  с
необычайной осторожностью, чтобы впредь не случалось подобных инцидентов.
   Кэт потерла рукой лоб. За два дня до этого супружеская  пара  по  фамилии
О'Коннор  позвонила  Шерри  Паркс  и  отказалась  от  недавно  усыновленного
ребенка. Маленькая девочка, которую они удочерили через передачу "Дети Кэт",
пыталась вовлечь мистера О'Коннора в эротическую игру.
   - Они утверждают, что ее сексуальный опыт намеренно  не  был  упомянут  в
личном деле девочки, чтобы облегчить ее усыновление.
   - Это  не  правда.  Ее  тестировали  несколько  специалистов  по  детской
психологии. Она умудрилась утаить свое Знание секса  от  врачей,  работников
органов опеки, от нас и от всех, кто занимался ее делом.
   - Не понимаю, как ей удалось всех облапошить?
   - Ей всего семь лет! - воскликнула Кэт. -  У  нее  косички  и  ямочки  на
щеках, а не рога и раздвоенный хвост. Кто мог знать,  что  у  этого  ребенка
сексуальные проблемы?! Но с ней ужасно обращались с самой колыбели. Ее отчим
научил девочку доставлять ему удовольствие. Он научил ее возбуждать его...
   - О Господи, - прервал ее побледневший Билл. - Мне не нужны подробности.
   - Как раз подробности-то и нужны, - твердо заявила Кэт.  -  Если  мы  все
признаем  их  существование,  тогда,  может  быть,  подобных  возмутительных
случаев станет в нашем обществе меньше.
   - Резонно. Продолжайте.
   - Принимая во внимание условия ее жизни, психологи с самого  начала  были
удивлены, что у нее практически нет шрамов на теле  и  почти  не  пострадала
психика. Теперь мы знаем, насколько она травмирована на самом деле.  Девочка
научилась использовать  секс,  чтобы  управлять  теми,  кто  вокруг  нее,  в
частности, манипулировать мужчинами, любым  мужчиной.  Вы  абсолютно  правы,
Билл. Невозможно даже представить себе, что  маленькая  девочка,  выглядящая
такой невинной, на самом деле является чем-то вроде роковой женщины.  Однако
мы также не представляем себе и того, что сделало ее такой.
   - Но нельзя же винить О'Конноров в том, что они отказались ее удочерять.
   - Конечно, нет. Естественно, им  заранее  сообщили,  что  она  сексуально
травмирована. Они были готовы к этому, но ведь никто не знал, какой величины
эта травма. Никто из нас даже не представлял себе, как  умело  она  обманула
экспертов. Эта малышка знала правильные ответы на все их вопросы. Она делала
с ними все, что ей заблагорассудится, потому что ей  хотелось  жить  в  доме
О'Конноров. Ей хотелось спать на хорошенькой розовой кроватке,  которую  они
поставили в ее спальню. Она сама призналась в этом Шерри.
   Билл в сомнении покачал головой.
   - Я не первый раз слышу о столь тяжелых случаях, - продолжала Кэт. -  Для
всех заинтересованных сторон они оборачиваются трагедией.
   - Это верно. И именно поэтому нам не стоит  в  них  ввязываться.  Ошибки,
такого рода, Кэт, не должны впредь повторяться, - сурово сказал он.
   - Не могу ничего гарантировать. Но я несу полную ответственность за отбор
детей, появляющихся в программе ".Дети Кэт". Если у меня возникают  какие-то
сомнения...
   - Не выбирайте таких детей.
   Кэт не понравилась  его  терминология.  Они  разговаривали  не  о  дынях.
Однако, понимая, что сейчас благоразумнее уступить, она неохотно кивнула.
   - Сегодня утром я отправила О'Коннорам личное письмо с  извинениями.  Мне
их ужасно жал