легче, чем он ожидал, но Шон не утратил бдительности даже тогда, когда Блэр перестала напрягаться и расслабила мышцы.
     Оторвав голову от подушки, Шон нежно поцеловал Блэр. Ее глаза широко раскрылись.
     - Тебе не больно?
     Она мотнула головой.
     - Нет, - одними губами прошептала Блэр. Она вдруг ослабела при мысли о том, что произошло между ними, об этом непостижимом чуде.
     - Ты уверена в этом?
     Блэр кивнула. Ей не хотелось шевелить языком.
     - Почему ты меня не предупредила, Блэр?
     - Неужели это сейчас важно? - удивленно спросила она.
     Тут Блэр почувствовала, что Шон сотрясается от смеха.
     - Из этого, пожалуй, следует сделать вывод, который удовлетворил бы нас обоих. - Шон, наклонив голову, поцеловал Блэр в ямочку посреди шеи.
     Блэр выгнулась, как кошка.
     - И ты сможешь сделать такой вывод? - она вздохнула, ощутив, как Шон снова припал к ее соскам.
     - Я - нет. Мы вместе - да.
     - Я даже и подумать не могла, что в первый раз будет так хорошо, - сказала Блэр, целуя теплое плечо Шона.
     - Уверен, что такое случается очень редко, - ответил он, нежно проводя пальцем по ее ключице, - и только если мужчине повезет и он сумеет воспламенить такую секс-бомбу, как ты.
     Блэр звонко шлепнула его по заду. Шон игриво куснул ее за ушко и пощекотал усами.
     - Ах, Шон Гаррет, всего лишь за одну ночь вы совершенно развратили меня. Поцелуй меня, - потребовала она, захватив его голову своими маленькими руками и притянув к своему рту.
     Блэр еще продолжала чмокать его в губы, когда Шон вдруг отстранился и странным голосом спросил:
     - Скажи, Блэр, а кто этот Коул?
     Блэр уронила голову на подушку и широко раскрыла глаза. После того как они немного пришли в себя, Шон принес ей из ванной влажное полотенце, включил ночник, и теперь на их раскрасневшиеся тела лился мягкий свет. Услышав его вопрос, Блэр побледнела. Шон внимательно смотрел в ее зеленые глаза, в каждом из которых отражалось по светильнику.
     - Я уже говорила тебе, что некоторое время жила с этим человеком.
     - Извини, но теперь я могу утверждать, что ты не жила с этим человеком в общепринятом смысле слова.
     От неприятных воспоминаний Блэр зажмурилась.
     - Да, в этом смысле мы не были близки.
     Поняв, что из-за его вопросов с лица Блэр исчезло сияющее выражение удовлетворенной женщины, Шон сказал:
     - Не говори ничего. Я понимаю, это тебе неприятно.
     - Нет, - возразила Блэр, взяв его за руку. - Я хочу, чтобы ты знал.
     Шон подождал, пока она соберется с мыслями. Глядя на ее красивое лицо, он легонько поглаживал ей лоб кончиками пальцев.
     - К тому времени, как Коул, проучившись два года в колледже, приехал в Нью-Йорк, я уже жила там несколько лет. Я была старше. Он приехал в Нью-Йорк, взбунтовавшись против отца, школьного учителя физкультуры, для которого не было ничего ужаснее мысли, что его сын станет балетным танцором. И это несмотря на то, что Коул был физически более развитым и сильным, чем любой футболист из школьной команды.
     Блэр вздохнула, потом положила большую ладонь Шона себе на живот и, продолжая рассказ, машинально поглаживала его пальцы.
     - Коул еле смог вырваться из дома. Приехав в Нью-Йорк, он по-настоящему голодал, пока не отыскал место официанта. Эта работа дала ему возможность посещать балетные классы. Он понравился мне, я его пожалела и предложила ему пожить в моей квартире, пока он не устроится.
     Мы все больше и больше влюблялись друг в друга, и наши глаза сияли любовью. Все считали нас любовниками. Коул порывался позвонить домой и сообщить отцу, что он живет с женщиной, которая к тому же старше его. То есть он хотел доказать отцу, что, несмотря на свое увлечение балетом, он стал настоящим мужчиной.
     - И что? - спросил Шон, когда взволнованная Блэр немного успокоилась.
     - А то, что он так и не смог доказать этого мне, хотя и прожил вместе со мной полтора года.
     Шон почувствовал, что Блэр сжалась и отодвинулась от него. Он сел поближе и крепко обнял ее, опасаясь, что она замкнется. Теперь он знал, почему она так неопытна в любовных ласках. Ее наивность и неискушенность, явно не соответствующие ее возрасту, могли показаться притворными, но теперь-то он убедился в ее искренности.
     - А что было потом? - спросил он, прижимаясь губами к ее лбу.
     - Однажды Коулу взбрело в голову, что он не может больше так жить, и он бросился под поезд метро.
     - Вот черт! - Шон тяжело вздохнул и насупил брови, поняв, что причинил ей мучительную боль. Шон был бы счастлив сделать все, что угодно, лишь бы облегчить мучения Блэр.
     - Ты любила его? - помолчав, спросил он.
     - Да. Хотя теперь понимаю, что эта любовь была особого рода. Я просто жалела его. Я разделяла его страдания, вызванные непониманием родителей, и сочувствовала ему. Я же была нужна ему для самоутверждения. А он был нужен мне, потому что постоянно говорил, какая я хорошая. Не слишком прочная основа для любовной связи. Я не стремилась снова кого-нибудь полюбить. Танцы были моей единственной любовью.
     У Шона замерло сердце.
     - Были?
     Блэр посмотрела на него и погладила пальцем его усы.
     - Не своди меня с ума. Ведь всего час назад я считала, что самое высокое наслаждение, как я его понимала, дают человеку только танцы. Теперь я знаю, что существуют и другие чувства, прежде неведомые мне.
     - Я рад, что помог тебе узнать их, - сказал Шон с наигранной серьезностью, но в его глазах сверкали веселые огоньки.
     Блэр склонила голову набок и подозрительно посмотрела на него.
     - А ты ведь никогда не рассказывал мне, как ты приобрел такой опыт в искусстве любви. Я понимаю, конечно, - многие годы практики. Но кто же обучил тебя всему этому?
     Шон все еще улыбался, но в его глазах появилась грусть.
     - Да. Одно время я думал, что она могла бы стать миссис Шон Гаррет, однако все сложилось по-другому.
     - О! - Блэр, пробудившая эти неприятные для нее воспоминания Шона, пожалела, что коснулась этой темы. Лучше бы ничего не знать. Может, ей далеко до этой неизвестной женщины.
     Шон разгладил морщинки, набежавшие на ее лоб.
     - Блэр, в том, что я сказал, нет ничего трагичного. Я сам все решил и не живу воспоминаниями. Я редко думаю о ней, а если и думаю, то спокойно и равнодушно. Когда-нибудь я расскажу тебе эту довольно скучную историю, но не сейчас, когда ты лежишь рядом со мной, обнаженная и прекрасная.
     - Ты тоже очень красив, - сказала Блэр, любуясь его сильным телом, широкими плечами и длинными ногами. - И, кроме того, ты, оказывается, неплохо танцу, ешь. - Она озорно подергала волоски на его груди.
     Шон застонал и закрыл лицо ладонями.
     - Если бы кто-нибудь, случайно зайдя ночью в зал, увидел меня танцующим, я бы, наверное, провалился сквозь землю. Я, конечно, походил на Квазимодо, танцующего с Эсмеральдой.
     - О нет! - сказала она, возмущенно привстав и сев. - Ты делал все это с большим изяществом. И... - Блэр отвела глаза.
     - Что, Блэр? - спросил он, притягивая ее к себе и укладывая рядом с собой.
     - Ты всегда появлялся именно там, где был нужен мне. Спасибо. - Ее глаза, в которых еще блестели слезы, уже снова сияли.
     Он поцеловал ее глаза.
     - Не благодари меня, - прошептал он. - Ведь ты тоже - та женщина, которая мне нужна.
     Проснувшись утром, Блэр поняла, что лежит на широкой постели одна. Она села и сладко потянулась, а потом оглядела спальню, которую толком и не рассмотрела ночью. То, что она увидела, ей очень понравилось. Эндрю Дельгадо как-то сказал ей, что у Шона большая кровать. Так оно и оказалось. Кровать королевских размеров была застелена стеганым покрывалом. Спальня была отделана в розовом и голубом тонах, что красиво контрастировало с другими комнатами, окрашенными в чуть желтоватый цвет. Широкие жалюзи на окнах почти не пропускали солнечный свет. Было заметно, что спальня принадлежит мужчине, однако явно не аскету.
     По прохладному паркетному полу Блэр на цыпочках подошла к двери и открыла ее. Прислушиваясь, она проскользнула через холл и посмотрела вниз, перегнувшись через перила. Услышав, как хлопнула задняя дверь, она испуганно отпрянула назад. Здесь ее и нашел Шон.
     Оба были приятно удивлены. Она - тем, как он прекрасно выглядит, когда на нем нет ничего, кроме старых, линялых джинсов, сантиметров на пять не доходивших ему до пупка. Он - тем, что никогда еще, входя в свой дом, не видел на лестничной площадке прелестную обнаженную женщину с соблазнительно растрепанными волосами, с чуть припухлыми зацелованными губами, с розовыми, теплыми после сна маленькими грудями. Солнце, проникающее сквозь витраж, играло на ее коже.
     Блэр направилась навстречу ему, но, спустившись на две ступеньки, вдруг остановилась, смущенная взглядом его алчно горящих глаз. Он быстро взбежал по лестнице, роняя на бегу одежду, которую держал в руках.
     Он мчался по ступенькам, не касаясь перил, не глядя под ноги и походя на лунатика, который не делает неверных шагов. Ее тело притягивало его как магнит.
     Когда их разделяло несколько ступенек, он остановился. Его грудь высоко вздымалась и опускалась. Он с трудом оторвал взгляд от ее грудей и оглядел ее всю: ее чуть распухшие губы (Шон мысленно выругал себя за чрезмерную страстность поцелуев), покатые плечи, груди с нежными розовыми сосками.
     В его глазах было столько желания и любви, что от его взгляда соски Блэр затвердели. Шон едва заметно улыбнулся и ласково потрогал соски пальцами, сначала один, потом другой, ткнулся в них носом и начал целовать. Взяв одну грудь в ладонь, он втянул сосок в рот, и тогда уже в дело вступил его язык, который прошелся вокруг соска, нажал на него и долго-долго облизывал его, пока Блэр не застонала от возбуждения.
     Шон, стоя на ступеньку ниже, обнял ее и, целуя в живот, начал рисовать на нем языком что-то загадочное, одновременно поглаживая ее зад.
     Блэр была уже хорошо знакома со сладостными прикосновениями его теплого и влажного языка. Шон спустился еще на одну ступеньку. Его ладони обвились вокруг ее бедер, пальцы сплелись.
     Теперь он целовал ее быстро и жадно. Как дождевые капли, поцелуи сыпались на бедра Блэр, все ниже и ниже. Опустившись на одно колено, Шон принялся целовать стопы ее ног с мозолистыми пальцами. Блэр, ухватившись за его волосы, потянула голову Шона вверх. Теперь он целовал внутреннюю поверхность бедер. Губы Шона нашли самые прелестные и самые укромные места, и от этого по всему телу Блэр разлился жар.
     Ноги у Блэр подкосились, и ей пришлось сесть на верхнюю ступеньку. Шон стоял рядом с ней. Лишь их неровное дыхание нарушало тишину дома.
     Шон ждал. Блэр окинула взглядом фигуру Шона и посмотрела в его сверкающие глаза. Лучи, идущие из них, обжигали, поэтому губы Блэр внезапно пересохли, и она облизнула их. Это почему-то особенно возбудило Шона, сердце его забилось. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Оба замерли. Шон не шевелился, исполненный надежды.
     Дрожащими пальцами Блэр нащупала кнопку на его джинсах и расстегнула молнию. Она наклонилась и поцеловала его в пупок, предварительно увлажнив его языком. Ее пальцы пробрались в темное гнездо, чем доставили неописуемую радость Шону. В ответ на поцелуй он затрепетал.
     Они медленно опустились на пол. Уже без прелюдий их тела слились. Тяга к соитию была так велика, что экстаз не заставил себя ждать. Они достигли его в считанные минуты.
     Немного успокоившись, Шон поднял голову, ласково улыбнулся и сказал:
     - С добрым утром!

8

     Если бы Блэр могла повторить несколько дней из своей жизни, она выбрала бы день, когда впервые выступила на Бродвее с Лоренсом Бейколом в шоу "Женщина года", а также субботу и воскресенье, проведенные с Шоном после их первой ночи.
     Эпизод на лестничной площадке ошеломил их обоих. Потом Блэр надела шорты и блузку, принесенные Шоном из ее квартиры.
     - Я заодно привел там все в порядок. Твои друзья не слишком церемонились.
     Блэр попросила Шона не беспокоиться об этом и выпроводила его на кухню. Через пятнадцать минут был готов омлет из шести яиц. Шон принес его на подносе вместе с ломтиками поджаренного хлеба, кофе и апельсиновым соком на веранду, и они набросились на еду, только теперь поняв, как проголодались.
     Уютно притулившись в уголке дивана, Блэр попивала кофе со сливками. Из этого блаженного состояния ее вывел Шон.
     - Ты сама понимаешь, что тебе придется расплатиться за мое гостеприимство. Придется отработать этот роскошный завтрак.
     - Как? - спросила Блэр.
     Увидев, что она нахмурилась, Шон рассмеялся.
     - Не бойся, я не заставлю тебя делать ничего сложного. Может, тебе это даже понравится.
     В глазах Блэр зажглись зеленые огоньки.
     - Так ты это называешь работой?
     - О Боже! Она чудовищна! - воскликнул он, воздев глаза к потолку. - Да нет же, дурочка. Просто я хочу, чтобы ты помогла мне покрасить комнату в одном из моих домов.
     Блэр наморщила нос.
     - Ну вот! Кажется, я стала рабыней.
     - Именно так, но тебе предоставят кое-какие льготы. Ты, например, сможешь спать в спальне.
     - А я-то думала, почему ты притащил мне самые потрепанные шорты и старую футболку. Может, мне лучше надеть лифчик?
     - Нет, не надо. Но не огорчайся, я разрешаю тебе надеть трусики.
     - Бог мой! Ты же принес самые прозрачные трусы.
     - Мне чуждо ханжество, - заметил Шон, глаза которого светились лукавством.
     Они быстро вымыли посуду, и, пока Шон грузил в свой грузовичок необходимые инструменты, Блэр, не чинясь, застелила постель.
     - Ты когда-нибудь моешь грузовик? - спросила Блэр. Она все еще пренебрежительно относилась к грузовику Шона. С трудом забравшись в кабину, она так сильно хлопнула дверцей, что чуть не оторвала ручку.
     - От частого мытья изменится его привычный облик, - невозмутимо ответил Шон.
     Дом, который ремонтировал Шон, красивый и стильный, был построен в середине века. Он стоял на территории, принадлежавшей частному лицу, и был обращен фронтоном к океану. Реконструкцию дома уже завершили. Сейчас Шон заканчивал отделочные работы, после чего владельцам предстояло пригласить дизайнера.
     - Эту комнату я обещал покрасить сам, потому что в ней высокий потолок. Два слоя я уже нанес. Сегодня хочу закончить.
     Он принес ведра с краской, кисть-валик на длинной палке и обычные кисти для Блэр. Обойдя дом, они принялись за работу. Часы летели быстро.
     Приближалось время ланча. Шон подошел к Блэр. Стоя на маленькой табуретке, она орудовала отверткой, привинчивая латунную пластинку - рамку для выключателя. Блэр была так поглощена работой, что не замечала Шона до тех пор, пока он не похлопал ее пониже спины.
     - У тебя необыкновенно симпатичный задик, - сказал он, легонько ущипнув ее. - Тебе кто-нибудь говорил об этом?
     - Очень многие.
     - Да? Кто же? Я всех их прикончу. - С угрожающим воплем Шон сунул руки под футболку Блэр и схватил ее груди.
     - Если ты сейчас же не отстанешь, я не смогу прикрутить эту штуку.
     - Ну и наплевать. Лучше повернись и поцелуй меня.
     Изобразив возмущение, Блэр повернулась к нему. Сейчас их глаза были на одном уровне.
     - Вот это замечательно, - обрадовался Шон. - Так я могу целовать тебя, не сгибаясь в три погибели.
     - Ну, если тебе так неудобно целовать меня, можешь не делать этого.
     Шон отодвинулся от нее, и на губах его заиграла улыбка, которую Блэр назвала опасной.
     - Ты еще не знаешь, какой я изобретательный. - Сунув руку ей между ног, он оторвал ее от табуретки. - Ну-ка, обхвати меня ногами за талию. Вот видишь, как хорошо. Ну, а теперь обними за шею. Молодец! Ты все очень быстро усваиваешь, - похвалил он Блэр.
     - Ты просто хвастун! Это вовсе не ты придумал. Я уже так сидела на тебе. Помнишь, когда испугалась мышонка?
     - Ну, хорошо, ты права. А теперь помолчи немного и поцелуй меня.
     Они обменялись быстрыми поцелуями. Дремавшее желание проснулось в них и повлекло за собой настоящие поцелуи. Он закрыл своими губами ее рот и коснулся языком ее губ. Потом язык Шона несколько раз погружался в ее рот, напоминая Блэр о наслаждениях прошлой ночи.
     Шон, легко удерживая ее одной рукой, высвободил другую и стал ласкать ее грудь. Он гладил ее до тех пор, пока не дошел до набухшего соска.
     - Давай проделаем это еще разок, но уже раздевшись.
     - M-м. - Блэр осыпала лицо Шона поцелуями. Обвив его ногами, она теснее сжала бедра и сцепила ступтг у него за спиной. Она чувствовала, как страсть его растет и возбуждает ее.
     - Блэр, не надо. Пожалуйста. Потом, не здесь, - простонал он и спрятал лицо у нее под подбородком. Они долго стояли, тесно прижавшись друг к другу, пока наконец не овладели собой.
     Подняв голову, Шон участливо спросил:
     - Ты в порядке?
     Взглянув на него увлажненными глазами, она покачала головой.
     - Мне что-то не по себе. Ну, ничего, как-нибудь выдержим. Еще один поцелуй - и за работу.
     Он нежно поцеловал ее, осторожно раздвинув ей губы кончиком языка.
     - Мистер... Гаррет. Мы пришли.
     Блэр вскинула голову и увидела двух рабочих: стоя в дверях, они держали в руках шляпы. Оба, улыбаясь, с нескрываемым любопытством смотрели на них. Блэр отпрянула от Шона и встала на ноги, хотя Шон по-прежнему крепко держал ее.
     - Привет Ларри, привет Джил! Познакомьтесь с мисс Симпсон. Блэр, это братья Ларри и Джил Моррис, лучшие специалисты по отделке помещений.
     Неужели он думает, что она спокойно поздоровается с ними, словно они пришли на коктейль, а не торчали здесь, наблюдая за ними?
     - Здра... - Блэр кашлянула и сделала еще одну попытку. - Здравствуйте. - Она взглянула в невозмутимое лицо Шона.
     Рабочие ответили:
     - Привет.
     - Привет.
     - Мы с Блэр покрасили эту комнату, остальное за вами. Мы пойдем куда-нибудь перекусить. Может, прихватить для вас что-нибудь из еды?
     Блэр попыталась спрыгнуть с табурета, но Шон крепко держал ее.
     - О нет. Нет, сэр. Мы недавно поели, - ответил один из рабочих.
     Блэр подумала, что это Ларри.
     - Мы скоро придем и поможем вам. Пока.
     - До встречи, мистер Гаррет, мисс Симпсон.
     Шон пронес ее мимо братьев и спустил на землю около грузовика.
     - Я готова тебя убить, - сквозь зубы выдавила Блэр.
     - Надеюсь, что нет, - убежденно и весело возразил Шон. - Ты готова снова целоваться со мной, как только мы сядем в грузовик, и потом - во время ленча, и после него - еще и еще.
     Оказалось, что он прав. Все было именно так, как он предсказал.

***

     - Твои методы явно устарели, - сказала Блэр, выливая на ногу Шону пригоршню морской воды.
     - Да, но это прекрасный способ смывать краску.
     - Но у меня нет никакой краски там, где ты смываешь ее.
     - Потому и нет. Я уже смыл.
     Смеясь, Блэр потянулась к нему.
     К вечеру все жители города уже знали, что Шон Гаррет привел в дом, который он реставрирует, женщину, якобы вызвавшуюся помочь ему. Раньше за Гарретом такого не водилось. Все сплетники и свахи единодушно признавали: Шон умеет отличить работу от удовольствия и никогда не смешивает их.
     Шон и Блэр, съев по два бутерброда, вернулись помогать братьям Моррисам. (Именно от Моррисов обыватели и получили в тот вечер столь ценную информацию.) Шон дал всем определенное задание, и работа продолжалась до самого заката, когда он и отпустил Моррисов. Шон повез Блэр на уже известный ей пляж, входящий в состав частных земельных владений. Купания в обнаженном виде никого уже здесь не удивляли.
     Сейчас они нежились в воде у самого берега, омываемые ласковыми волнами. Блэр сидела лицом к Шону, положив ноги ему на бедра.
     Шон нагнул голову и коснулся языком ее груди, словно пробуя ее на вкус, потом нежно куснул. Подняв голову, он пожевал губами.
     - Пожалуй, маловато соли, - сказал он, выливая на грудь Блэр полную пригоршню воды и наблюдая, как сжимаются от этого ее соски.
     - Идиот! - Блэр, смеясь, ударила его по плечу.
     - Я люблю тебя, Блэр!
     Шон