шутя отдала  ему  честь  и
почувствовала злорадство оттого, что его перекосила гримаса гнева. Он  с
досадой захлопнул дверцу.
   Чтобы еще больше насолить ему, Эрин попросила у  Мелани  показать  ей
кратчайшую дорогу домой. Она пролегала  по  улице  Ломбард  -  наверное,
самой извилистой улице в мире, где  на  каждый  квартал  приходилось  не
менее семи поворотов. Впрочем, их "мерседес" легко справлялся  с  ним  -
чего нельзя было сказать об автомобиле Ланса.
   Почувствовав первые  спазмы  в  желудке,  Эрин  приписала  их  своему
давешнему  обжорству.  Последовавшая  затем  стычка  с  Лансом  тоже  не
способствовала спокойствию, необходимому  для  нормального  пищеварения.
Сославшись на усталость, она ушла спать, ничего не сказав Мелани о своем
недомогании.
   Эрин долго ворочалась, пока наконец не задремала, но  заполночь  была
разбужена острой болью в животе. Боль отдавалась во всем теле; ее прошиб
пот.  Когда  она,  откинув  одеяло,  пошатываясь  пошла  в  ванную,   ей
показалось, что ее конечности налиты свинцом. Она едва  успела  включить
свет в ванной и откинуть крышку унитаза, как ее вырвало.
   Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь ее  так  сильно  тошнило.
Казалось, это длится вечность. Каждый  новый  позыв  отдавался  болью  в
животе, у нее  перехватило  дыхание.  Жар  поднимался  вверх  по  спине,
обволакивал шею и голову, плавил мозги, обжигал уши. А  затем  се  стала
бить дрожь. Она вся покрылась потом, ночная рубашка прилипла к телу, как
мокрые водоросли.
   В конце концов, после того как ее полностью вывернуло наизнанку,  она
умыла лицо и, не в силах выпрямиться, буквально поползла в постель.  Она
рухнула на кровать, с облегчением решив, что уже извергла  из  себя  все
остатки пищи, явившейся причиной ее болезни. Но не  тут-то  было.  Всего
несколькими минутами позже она с  ужасом  почувствовала,  что  ее  опять
тошнит. По дороге в ванную она  врезалась  в  дверь,  которая  со  всего
размаху ударилась об стену. Ее все еще рвало,  когда  она  обнаружила  у
себя за спиной бледную и испуганную Мелани.
   Когда Эрин снова смогла поднять голову, Мелани  уже  не  было.  Эрин,
пошатываясь, вернулась в комнату  и  в  изнеможении  упала  на  постель.
Громкий звук заставил ее вздрогнуть и поднять голову:  дверь  спальни  с
грохотом распахнулась, и на  пороге  возник  Ланс.  Глаза  его  тревожно
горели, волосы были растрепаны. Он даже не надел  рубашки,  джинсы  были
натянуты впопыхах - он успел поднять молнию, но забыл застегнуть верхнюю
пуговицу. На ногах  у  него  были  кроссовки  с  развязанными  шнурками,
волочащимися по полу. Из-за спины выглядывала Мелани  в  розовой  ночной
сорочке - испуганная и трясущаяся.
   Ланс подскочил к кровати и склонился над Эрин, положив ладонь  ей  на
лоб. Лицо его утратило сдержанное и строгое выражение: он шарил  глазами
по ее телу, пытаясь отыскать следы того, что причиняло ей боль.
   - Эрин, что случилось?
   Не может быть, чтобы это был Ланс. Наверное, это  кто-то  похожий  на
него. Его голос никогда не был наполнен такой добротой и таким участием.
И он назвал ее Эрин, а не мисс О'Ши. Ей нравилось, как он произносит  ее
имя. О чем он ее спрашивал?
   - Я... я не знаю. - Ее  голос  был  слабым  и  хриплым.  Она  глубоко
вздохнула и собралась с силами, но их хватило лишь на шепот. - Боюсь,  я
вчера переела. А может быть, креветки  были  несвежие.  Я  не...  -  Она
схватилась за живот и скорчилась от боли - начались новые спазмы.
   - А, черт! - выругался он вполголоса и распорядился:
   - Миссис Лайман, срочно вызовите врача. Это  не  простое  отравление.
Если он не сможет сейчас же приехать, найдите того, кто смог бы.
   - Он наш хороший  приятель  и  обязательно  приедет,  -  с  волнением
отозвалась Мелани.
   Эрин казалось, что ее голос  доносится  откуда-то  с  дальнего  конца
туннеля. Она почувствовала, что к  горлу  снова  подступает  тошнота,  и
зажала рот ладонью. Тогда Ланс откинул одеяло и поднял ее на руки, держа
одной рукой за спину, а другой подхватив  под  колени.  Он  отнес  ее  в
ванную и  осторожно  опустил  на  пол  перед  унитазом.  Не  успела  она
почувствовать смущение, как ее снова стошнило.
   Наконец,  она  выпрямилась  и   прислонилась   к   стене.   Осторожно
поддерживая ее за талию, Ланс сказал:
   - Ну вот. Теперь прополощите рот - только не глотайте.
   Лязгая зубами о стакан, она набрала в  рот  зеленоватой  жидкости  и,
прополоскав его, выплюнула в раковину. Как она теперь сможет  посмотреть
в глаза этому мужчине? Неужели он запомнит ее такой? Но сейчас она  была
не в состоянии об этом думать, а могла только  цепляться  за  него,  как
цепляются за окружающие предметы побеги плюща, борясь за выживание.
   Он бережно положил ее на кровать и накрыл одеялом, присел на  краешек
постели и принялся нежно убирать у нее со лба мокрые от  пота  пряди.  В
этот момент в комнату вбежала Мелани.
   - Сейчас он будет здесь! Он живет всего в квартале отсюда. Ну что, ей
лучше?
   - Кажется, - услышала Эрин голос Ланса. - Идите на  кухню,  наполните
льдом пластиковый пакет и принесите мне.
   Эрин не помнила, как ушла и вернулась Мелани. Ей показалось, что  уже
через мгновение Ланс произнес:
   - Если вы снова почувствуете приступ тошноты, я положу вам  на  горло
лед. Это должно помочь.
   Она слабо кивнула, но не смогла открыть глаз.  Веки  казались  ужасно
тяжелыми. Она лишь вцепилась в руку Ланса, как будто удержать его  подле
себя было для нее сейчас вопросом жизни и смерти.
   Наверное, Эрин заснула, потому что следующее, что она помнила, -  это
похлопывание по плечу и слова, произнесенные незнакомым голосом:
   - Мисс О'Ши, мисс О'Ши! Если уж из-за вас в два  часа  ночи  человека
вытаскивают  из  постели,  так  его   надо   хоть   надлежащим   образом
поприветствовать.
   Склонившееся над ней лицо оказалось таким же  приятным,  как  и  этот
спокойный, ласковый голос. У  доктора  были  седые  волосы  и  выцветшие
голубые глаза.
   - Как вы себя чувствуете? Больше не тошнит?
   - Кажется, нет.
   - Мне сказали, что у вас были боли в животе. Сейчас живот не болит? -
Он откинул одеяло и принялся ее ощупывать.
   Подумав немного, она ответила:
   - У меня в желудке уже ничего не осталось.  Иногда  начинаются  новые
спазмы, но уже не такие сильные, как раньше.
   - Ничего, ничего. Там уже действительно нечему  болеть,  -  улыбнулся
доктор. Он измерил давление, пощупал пульс и засунул ей в рот градусник.
- А теперь еще несколько вопросов. Кивком головы отвечайте мне "да"  или
"нет". У вас нет каких-нибудь хронических заболеваний кишечного тракта?
   Нет.
   - А язвы желудка?
   Нет.
   - В рвоте не было крови?
   Нет.
   - Вы не беременны?
   По какой-то  необъяснимой  причине  она  перевела  взгляд  на  Ланса,
стоявшего у нее в ногах. Он надел рубашку, но застегнуть ее не успел.
   - Ну так как же? - переспросил доктор.
   Нет.
   -   Вы    не    принимаете    какие-нибудь    лекарства,    например,
противозачаточные таблетки?
   Она хотела было сказать "нет", но вовремя вспомнила про антибиотик.
   Да.
   - Я сейчас их принесу, - сказал. Ланс, направляясь в ванную.
   Доктор достал у нее изо рта термометр.
   - Температура нормальная, далее пониженная, - сказал он со смешком.
   - У меня всегда такая, - сказала Эрин, слабо  пытаясь  изобразить  на
лице улыбку. - А как вас зовут?
   - Эндрю Джошуа.
   - Спасибо вам, - собрав все оставшиеся силы, прошептала она.
   Он ласково похлопал ее по руке.
   - Вот выздоровеете, тогда будете благодарить.
   Он взял из рук Ланса  пузырек  с  таблетками,  достал  из  нагрудного
кармана очки в серебряной оправе и прочел этикетку.
   Эрин посмотрела на Ланса. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и
смотрел на нее со своего поста в ногах кровати. Во время осмотра ей даже
и в голову не пришло задать себе вопрос: почему он здесь? Просто ей было
приятно, что он рядом. В этот момент ей почему-то пришло в  голову,  что
морщинка у него между бровей находится точно на одной линии с ямочкой на
подбородке.  Он  улыбнулся  короткой  сдержанной   полуулыбкой,   и   ей
показалось, что теплота, светившаяся у него в глазах, согрела  ей  лицо.
Ей хотелось забыть о том, как ужасно, должно быть, она сейчас выглядит.
   Мелани по - прежнему не было видно.
   -  А-а,  пенициллин,  -  протянул  доктор  Джошуа.  -  Зачем  вы  его
принимаете?
   - У меня была простуда.
   - Когда вы простудились?
   - На прошлой неделе. Кажется, во вторник.
   - И вы, точно следуя предписаниям, принимали три таблетки в день?
   - Позавчера я пропустила один прием. - Она бросила взгляд на Ланса.
   - Вы ее приняли позднее или так и не стали принимать?
   - Я не стала ее принимать.
   - Тогда, сделайте одолжение, не принимайте их больше. Я считаю, что у
вас была аллергическая реакция  на  это  лекарство.  Это  очень  хорошие
таблетки, но, как вы знаете, для человека, подверженного аллергии,  даже
что-то хорошее может стать смертельно опасным.
   - Но я всю жизнь принимаю пенициллин, - возразила Эрин.
   - Это новая, синтетическая его разновидность. Ваш организм  почему-то
ее отвергает.
   - Откуда мне было знать, - пробормотала Эрин, - Теперь знайте.  Когда
вернетесь  домой,  проинформируйте  об  этом  своего  врача.  Я   напишу
заключение и отдам вам. А как теперь ваша простуда?
   - Последние два дня она меня не беспокоит.
   - Хорошо. Тогда я сделаю вам укольчик, чтобы вы уснули  и  больше  не
чувствовали ваших спазмов. Еще я вам  дам  противорвотное  средство,  но
сомневаюсь, что вас опять будет тошнить. Пока не появится аппетит, ешьте
что-нибудь легкое. - Ей было противно даже упоминание о пище,  и  доктор
Джошуа засмеялся выражению ее лица. - Впрочем, уверен, что  в  ближайшее
время вам есть не захочется!
   Доктор сделал ей укол в руку, рассуждая об игре  "Хьюстон  Ойлерз"  в
последнем сезоне. Сунув использованную ампулу в  черный  чемоданчик,  он
сказал:
   - Если вы  ко  всему  прочему  не  хотите  заработать  сложную  форму
пневмонии, вам нужно встать и  дать  перестелить  постель.  Кроме  того,
наденьте сухую ночную рубашку.
   Она попробовала было сесть, но мышцы ее не слушались, и опять заболел
живот.
   - Извините. - Она судорожно вздохнула и упала на подушки.
   В какую-то долю секунды Ланс оказался возле нее. Он взял ее на руки и
понес в ванную, а доктор пошел вниз звать Мелани, чтобы  та  перестелила
постель. В ванной Ланс посадил Эрин на стул возле туалетного столика.
   - Я принесу  другую  ночную  рубашку.  Попросить  миссис  Лайман  вам
помочь?
   Она покачала головой.
   - Я смогу переодеться сама, вы  только  просуньте  свежую  рубашку  в
дверь. Она лежит во втором ящике комода, сверху. -  Эта  речь  при  всей
своей краткости ужасно утомила ее.
   Когда Ланс вышел, она спустила бретельки ночной рубашки и сняла ее  с
плеч, потом стянула с бедер и, не вставая, перешагнула через нее.
   - Возьмите, - проговорил Ланс из-за двери, просовывая в  щель  свежую
ночную сорочку. - Дотянетесь?
   - Да, - поспешно ответила Эрин и представила себе, что было бы,  если
бы не смогла. Она густо покраснела -  на  этот  раз  не  от  болезни,  а
оттого, что точно знала, что именно он бы сделал. Она  влезла  в  рукава
рубашки и попыталась застегнуть ее.  Но  пальцы  были  точно  ватные,  и
задача показалась ей равносильной подвигам Геракла.
   - Позовите меня, когда будете  готовы,  -  донесся  его  голос  из-за
двери.
   - Я уже почти... Я только... - пролепетала она.
   Он вошел и сразу посмотрел на ее висящие...  как  плети...  руки.  На
лице его появилось выражение бесконечной нежности, и он опустился  перед
ней на колени.
   Он мигом застегнул на ней рубашку от ворота до коленей, словно  боясь
даже на секунду затянуть этот процесс.
   Дойдя до последней пуговицы, он вдруг остановился.  И  через  секунду
уже прижимался щекой к ее голому колену, а его  руки  сзади  гладили  ее
икры.  Ей  захотелось  протянуть  руку  и  дотронуться  до  его  гладких
блестящих волос, которые  нежно  касались  ее  кожи,  но  она  не  могла
собраться с силами. А его ладони в  это  время  двигались  вверх  по  ее
ногам, массируя ослабевшие, беспомощные мышцы.
   Прежде чем застегнуть последнюю пуговицу, он поднял голову  и  быстро
поцеловал ее в колено. Потом взял ее на руки и отнес в спальню -  именно
в тот момент, когда она уже начинала мечтать о том, как эти сильные руки
обнимут ее и прижмут к мускулистому телу.
   Доктор и Мелани все еще перестилали  постель,  тихо  переговариваясь.
Укол уже начал действовать: она почувствовала сонливость, и, когда  Ланс
сел в кресло, держа ее на руках, она  свернулась  калачиком  и  положила
голову ему на грудь.
   По всему ее телу разлилась  приятная  истома.  Она  чувствовала,  как
ритмично вздымается его грудь; выбившиеся из-под  незастегнутой  рубашки
волоски щекотали ей нос. Она уютно устроилась у него на  коленях,  и  ее
рука, скользнув ему  под  рубашку,  удобно  легла  на  курчавые  жесткие
завитки.
   Она  сама  не  почувствовала,  как  инстинктивно  отыскала   пальцами
маленькую нежную плоть соска, затерявшегося среди густых волос, не ведая
о том, какое удовольствие доставило Лансу  это  интимное  прикосновение.
Без всякого намека с его стороны она исполнила  одно  из  его  потаенных
желаний. Рука Ланса последовала за ее рукой и,  проникнув  под  рубашку,
накрыла маленькую ладонь, прижав ее к груди,  словно  желая,  чтобы  она
стала частью его собственной плоти.
   А потом ей почудилось, будто он зарылся лицом  в  ее  волосы.  Слова,
произнесенные  шепотом,  трудно  было  разобрать,  но  они  были   полны
подлинного чувства. А уж прикосновение губ к ее лбу  точно  были  частью
сна. Однако чем бы это ни было - сном или явью - ей хотелось, чтобы  так
продолжалось вечно,  и  она  стала  тихо  протестовать,  бормоча  что-то
бессвязное, когда Ланс встал и понес ее к кровати.
   Он заботливо укрыл ее одеялом, и  она  услышала,  как  доктор  Джошуа
сказал:
   - Пусть она спит столько, сколько захочется.
   - Но она поправится?
   Неужели этот исполненный тревоги голос принадлежит Лансу? Конечно же,
ему. Ведь в комнате, кроме него и доктора, других мужчин нет.
   -  Не  волнуйтесь.  Все  будет  хорошо.  Правда,  завтра  еще   будет
чувствовать себя неважно, но послезавтра дела пойдут на  поправку.  Если
нет - вызовите меня.
   Эрин слышала,  как  они  попрощались,  и  сквозь  полуприкрытые  веки
видела, как гасили свет. Но из комнаты ушли не все. Кто-то вернулся к ее
постели. Этот кто-то взял ее руку и прижал к грубой щетинистой  щеке,  а
затем поднес к губам и запечатлел на ее ладони долгий горячий поцелуй.
   Хотелось бы узнать, кто это был, но  она  не  смогла  заставить  себя
проснуться.
   К тому же не исключено, что все это ей просто снилось...

VII

   Судя по положению солнца за окном, Эрин проснулась во второй половине
дня. Она лежала неподвижно, ожидая очередного спазма в желудке,  но  его
не последовало. Из болезненных ощущений сохранились только  слабость  во
всем теле и боль в мышцах.
   Повернувшись  на  бок,  она  увидела,  что  кто-то  предусмотрительно
поставил на тумбочку возле кровати ведерко со льдом.  Она  открыла  его,
вынула оттуда два кубика и положила на сухой саднящий язык. Не успел лед
растаять, как она снова погрузилась в сон.
   Вечером, когда небо окрасилось в багряные тона, ее разбудило звяканье
посуды. Она повернулась и увидела входящую в дверь Мелани с  подносом  в
руках.
   - Наконец-то ты проснулась! - радостно воскликнула Мелани. - А мне уж
начало казаться, что  ты  проспишь  целую  вечность.  Но  мистер  Баррет
сказал, чтобы я ни в коем случае тебя не будила.
   - Мелани... - прохрипела  Эрин.  Что  случилось  с  ее  голосом?  Она
откашлялась и начала снова. - Мелани, мне очень стыдно, что я  доставила
тебе столько хлопот.
   -  Эрин,  пожалуйста,  не  обижай  меня  своими  извинениями.  Ты  не
виновата, что заболела.
   - Но тебе пришлось поволноваться  из-за  меня.  Будто  у  тебя  своих
волнений не хватает.
   Она попыталась сесть, но ей удалось лишь повыше вползти на подушки.
   Мелани поставила поднос на стол.
   - Если уж кому извиняться, так это  мне.  -  Она  опустила  глаза.  -
Прошлой ночью я ничем не могла тебе помочь. С детства я  испытываю  ужас
перед болезнью.  Когда  я  оказываюсь  рядом  с  больным,  мне  начинает
казаться, будто у меня появляются те же симптомы.  Прости  меня  за  то,
что, когда ты так нуждалась в моей помощи, я тебя бросила.
   Эрин взяла Мелани за руку.
   - Я была  слишком  занята,  чтобы  это  заметить,  -  сказала  она  и
попыталась улыбнуться. - А сейчас мне гораздо лучше.
   - О, я так рада! Мистер Баррет сказал, что  ты  захочешь  крекеров  и
чая. Он ведет себя так странно. А знаешь, что он сделал ночью? Он заявил
доктору Джошуа, что ты его жена. Я ничего на это не сказала. Зачем?  Как
вспомнишь его свирепый взгляд - ты его знаешь - и  уже  соглашаешься  со
всем, что он говорит. - Meлани не  заметила,  что  в  этот  момент  лицо
золовки стало еще белее прежнего, и продолжала:
   - Он сказал, что сейчас у тебя совсем пустой желудок... А ты  сможешь
что-нибудь съесть? Тебя не... стошнит? - с тревогой спросила она.
   - Не знаю, - ответила Эрин. Мысль о еде по-прежнему  вызывала  у  нее
отвращение. К тому  же  после  слов  о  Лансе  желудок  ее  встревоженно
заурчал. Но надо было избавиться от болезненной слабости. - Я буду  есть
понемногу.
   Мелани села у нее в ногах, и, пока она о  чем-то  рассказывала,  Эрин
удалось проглотить два крекера.  Потом  она  сделала  несколько  глотков
остывшего чая, чтобы промочить горло.
   -  Сегодня  весь  день  звонит  красный  телефон.   Кажется,   что-то
происходит, но мистер Баррет почему-то молчит.
   - Может, пока ему еще нечего сказать.
   Эрин  старалась  утешить  невестку,  которая  выглядела  сейчас   так
беспомощно и растерянно. Эрин снова извинилась перед ней за  то,  что  в
данный момент не может оказать ей никакой реальной помощи.
   - Ты должна выздороветь к тому времени, как вернется Кен,  -  сказала
Мелани, вставая. - Не хочешь сходить в ванную?
   Эрин согласилась, что лучше осуществить это мероприятие сейчас, когда
есть кому помочь. Добравшись туда с помощью Мелани, она сделала все  что
нужно, умылась и почистила зубы. Обратный путь  показался  ей  настоящей
одиссеей.
   С наслаждением откинувшись на подушки, Эрин сонно проговорила:
   - Мелани, спасибо тебе за лед. Он был очень кстати.
   - Его принесла не я, а мистер Баррет.
   Она закрыла за собой дверь, а Эрин осталась лежать наедине со  своими
мыслями.
   Удивительно, как изменилось ее состояние всего за  двенадцать  часов.
Утром Эрин уже чувствовала себя гораздо лучше.  Она  осторожно  спустила
ноги с кровати и встала. Ее качнуло, и комната поплыла перед глазами, но
вскоре головокружение прошло. На этот раз она смогла добраться до ванной
без посторонней помощи.
   Она обтерлась влажной губкой и  сменила  ночную  рубашку.  На  голове
творилось бог знает что, но стоило лишь причесаться,  как  волосы  снова
приобрели обычный блеск и упругость.  Она  нанесла  на  пересохшие  губы
бледную помаду и  в  качестве  заключительного  штриха  побрызгала  себя
одеколоном с легким лимонным ароматом. Более сильный  запах  обязательно
вызвал бы нежелательную реакцию ее желудка, но этот одеколон позволил ей
снова почувствовать себя человеком. Да, ей на самом  деле  стало  лучше:
появилось желание следить за собой.
   Она  сидела  на  постели,  втирая  в   руки   лосьон,   когда   дверь
приоткрылась, и в комнату заглянул Ланс. Руки ее застыли  в  воздухе,  а
сама она замерла, не в силах оторвать  от  него  взгляда.  На  ней  была
бледно - розовая ночная рубашка из тонкого, но не прозрачного батиста, с
кружевным воротничком, застегнутая сверху донизу.
   - Привет, - сказал он.
   - Привет.
   - Ну что, жить будете? - спросил он, улыба