что это было видно. Губы  ее  приоткрылись,  но  снова
сжались, не издав ни звука. Он воткнул в зубы сигарету и лениво заложил руки
за голову, всем своим видом демонстрируя нарочитое равнодушие.
   Он мог бы держать пари на месячную зарплату, что угадает, как она поведет
себя дальше, и выигрыш был бы за  ним.  Она  повернулась  к  нему  спиной  и
покинула дом. Он  слышал  ее  удаляющиеся  шаги.  А  вскоре  зашумел  мотор,
некоторое время звук удалялся и наконец совсем стих.
   Кэш еще долго лежал без движения, пока сигарета не догорела полностью. Он
бросил ее на пол. Рывком стащил джинсы, скатал клубком и в ярости швырнул  в
дальний угол. Долетев до противоположной стены, они упали на пол.
   Совершенно голый, он повернулся на бок  и  уставился  невидящим  взглядом
сквозь сетку от насекомых. Дождь припустил еще сильнее.  Сквозь  серебристую
пелену с трудом можно было разглядеть другой берег  затона.  Ветви  деревьев
поникли под тяжестью водяных потоков. Его взгляд дрогнул, заметив на подушке
рядом вмятину от ее головы. Он накрыл ее ладонью. Подушка была  еще  влажной
от ее мокрых волос.
   "Шейла", - прошептал он про себя.

Глава 27

   После свидания с Кэшем Шейла сразу закрылась в своей  комнате.  Наполнила
ванну до краев и сидела в ней до тех пор, пока горячая вода не остыла.
   Как она могла  позволить  себе  такую  глупость?  Почему  она  все  время
совершает самые непростительные, с точки зрения окружающих, ошибки?  Она  не
придавала значения ревнивой ненависти Трисии, никогда не предполагая, что та
может нанести удар в спину. Она уступила Кена чересчур легко, а цеплялась за
эту мертвую любовь чересчур долго. Она позволила Трисии почти  разрушить  их
отношения с отцом. И вот теперь совершена самая страшная ошибка во  всей  ее
жизни - она легла в постель с Кэшем Будро.
   Чтобы избавиться от невыносимых дум и уснуть, она  приняла  снотворное  и
легла пораньше. И все-таки, пока лекарство не начало действовать, она успела
не раз заново пережить всю сладостную муку сегодняшнего дня.
   Воображение вновь рисовало его руки, его губы, его  тело.  Рядом  с  ней.
Внутри. Она видела его обнаженным: сильным, мускулистым, прекрасным. В любви
он был  таким  же,  как  во  всем,  -  настойчивым,  страстным  и  полностью
раскрепощенным. Его репутация племенного  жеребца  была  честно  заработана.
Одно только воспоминание о пережитом с ним было сильнее всего того, что было
у нее в жизни до сих пор. Никогда она не чувствовала такой полноты  ощущений
во всем теле,  то  есть  пока  все  это  продолжалось.  А  когда  кончилось,
предчувствие катастрофы поглотило все ее существо. Она  не  заплакала,  хотя
очень хотелось. Слава богу, хватило сил сдержаться. Тогда бы  сражение  было
окончательно проигранным. Его победа стала бы безоговорочной, а ее  унижение
- абсолютным. Ведь это было самое настоящее сражение. Он хотел доказать, что
у него есть способ подчинить ее, и сделал это.
   Он боролся за полную победу над ней, это ясно. Если бы он  произнес  хоть
одно ласковое или просто участливое слово, удар по ее гордости не был бы так
силен. Этого не было! Если бы он принудил ее, изнасиловал - было  бы  легче.
Нет, когда он нес ее в свою кровать, она хотела этого.
   Она ушла из его дома и приехала к себе. Вежливо поговорила по телефону  с
доктором Коллинзом и  даже  перекинулась  несколькими  ласковыми  словами  с
Коттоном. То есть с ней - все в порядке. Она раздражена  и  обижена,  но  ее
душа создана из твердого материала, и это  не  позволит  ей  упасть.  Ее  не
так-то просто сбить с ног и тем более уничтожить.
   Появившись на вырубке,  она  застала  там  троих  рабочих,  возившихся  с
грузовиком. Было ясно, что они заняты серьезным делом. Лица их были мрачны и
сосредоточенны. При виде ее они даже не прекратили работу, чтобы  поговорить
с ней. Наверняка что-то случилось.
   - Что здесь у вас такое? - крикнула Шейла, выйдя из машины.
   - Несчастный случай,  -  ответил  один,  жуя  табачную  жвачку.  -  Прошу
прощения, мэм.
   Оттеснив ее в сторону, он поднял бухту троса  и  бросил  через  голову  в
грузовик.
   - Какой несчастный случай? Где?
   - Лесовоз перевернулся.
   - Кто-нибудь ранен?
   - Да, мэм. Одного придавило.
   Больше объяснений не требовалось.  Авария.  Лесорубы  любят  рассказывать
страшные истории, связанные с их работой. Она достаточно пожила  среди  них,
чтобы знать, что несчастные случаи на вырубках всегда тяжелые, нередко и  со
смертельным исходом.
   - Как он ранен? Почему мне не сообщили?
   - Мы звонили вам домой, но вас уже не было.
   - "Скорую" вызвали?
   - Конечно. Сказали, куда приехать. Это далеко в лесу - чтобы знали,  туда
на четырех колесах не проехать. Они сказали, что доберутся. Эй, мисс  Шейла,
мэм, вы что делаете?
   - Раз на автомобиле я туда не доберусь, поеду с вами.
   Она смело встретила неодобрительные взгляды трех пар глаз.
   - Вам нет никакого смысла ехать, мэм.
   - Рабочая делянка не место для женщины.
   - Не будем терять время, - решительно заявила Шейла.
   Она влезла в кабину и сильно захлопнула за собой дверь.
   Пожимая плечами и бормоча, что он  не  отвечает  за  неразумные  поступки
женщины, водитель сел за руль. Другие влезли в кузов.  Машина  тронулась  по
узкой извилистой лесной дороге. На крутом витке грузовик занесло, и он пошел
юзом по глубокой топкой грязи. Они проехали несколько километров среди таких
густых зарослей, что туда едва просачивался дневной свет. Водитель то и дело
смачно проклинал неповоротливость машины, громыхающей по корням и колдобинам
и черепашьим шагом пробирающейся к месту, где валили огромные сосны.
   - Это там, - сказал водитель Шейле, кивнув в сторону.
   Длинные стволы заполняли очищенное пространство вокруг, словно  брошенная
гигантской рукой охапка палок. Вся земля была устлана  сосновыми  ветками  и
иглами. Воздух буквально весь пропитался влагой. Сосновый запах стоял  столь
сильный, что невольно вспоминалось Рождество. Позже в разгаре дня все  здесь
наполнится духотой и пылью. Но в этот ранний час было еще свежо и чисто.
   Шейла всегда любила раннее утро в лесу. Но сегодня она даже  не  заметила
лесной свежести. Она видела только перевернувшийся лесовоз в центре делянки,
выглядевший  словно  упавший  на  спину  динозавр.  Не  дожидаясь  остановки
грузовика, она толкнула плечом дверь и распахнула ее,  выпрыгнув  на  землю.
Туфли ее сразу провалились в жидкую топь. Выдернув  их  и  приподнимая  юбку
выше колен, она решительно направилась к молчаливой группе мужчин.
   - Извините. Извините, - расталкивая локтями мрачных лесорубов,  повторяла
она.
   Звук ее голоса действовал как жезл Моисея.  Мужчины  расступались  в  обе
стороны перед ней, словно воды Красного моря. Когда последний человек отошел
в сторону и она вступила в центр кольца, ей стало страшно. Огромный сосновый
ствол раздробил ногу человека, лежавшего на спине с  выражением  невыносимой
муки в лице. Глубоко вздохнув, она подошла ближе и опустилась на колени.
   Его губы были обведены тонкой белой каймой агонии. Лицо  стало  восковым,
как очищенная луковица, контрастируя с черной бородой. Оно  было  мокрым  от
пота. Зубы намертво сжаты и оскалены. И руки сцепились так крепко, как будто
удерживали уходящую жизнь. Вся надежда несчастного сосредоточилась  на  Кэше
Будро, который доверительным тоном рассказывал ему:
   - ..самый фантастический публичный дом, какой я  только  видел  в  жизни.
Прямо там, в центре Сайгона. Ты заходил хоть в один, когда был там, Гли? Эти
азиатские девочки умеют такое...
   Раненый вскрикнул.
   - Где это чертово виски, я же просил! - зарычал Кэш.
   В тот же миг сквозь толпу мужчин, бережно передаваемая  из  рук  в  руки,
проплыла бутылка "Джека Дэниэлса" и ткнулась в руку Шейлы. Она протянула  ее
Кэшу. Их глаза замкнулись, как электрическая  цепь.  Мгновенный  ток  прошел
сквозь ее тело, погрузив душу в полное смятение.
   Кэш молча взял бутылку и откупорил ее. Приподняв ладонью голову раненого,
он поднес бутылку к его губам.
   - Где эти сволочи из больницы? - произнес он одними уголками рта.
   - Мне сказали, что их вызвали. Сейчас приедут.
   - Кэш. - Раненый чуть отстранился от бутылки. - Ты думаешь,  ее  отрежут,
мою ногу? Посмотри, она совсем плохая?
   - Из-за этой царапины? Чушь! Ничего такого они делать не будут.
   Кэш отдал Шейле  бутылку  и  вытер  пальцами  мокрые  губы  и  подбородок
лесоруба.
   - Не пудри мне мозги. Ее отрежут? Кэш оставил бодрящий тон.
   - Не знаю, Гли, - серьезно ответил он.
   Губы раненого снова скривились:
   - Болит дьявольски, Кэш. Я не вру.
   Он беззвучно застонал.
   - Вижу, Гли. Крепись.
   - Что будет с ребятишками, Кэш? Разве я смогу их кормить с  такой  ногой?
А?
   - Об этом не беспокойся. - Он улыбнулся и подмигнул. - Думай о чем-нибудь
более важном. Вроде того, что теперь тебе  не  скоро  придется  танцевать  с
Мерибет. Будешь пока что сидеть в сторонке.
   - Мерибет опять беременна. Семь месяцев уже. Работать ей нельзя.  Кто  же
будет кормить малышей?
   Он заплакал. Шейла не  сводила  с  него  глаз.  Отчаяние  было  реальным,
ощутимым, полным. Люди плачут от  несчастной  любви.  Плачут  в  кинотеатре,
глядя на выдуманные неудачи. Она не знала, что  можно  плакать  оттого,  что
нечем кормить детей.
   Господи, где же она жила до сих пор? Вот  она  -  настоящая  жизнь.  Люди
страдают. Им нечего есть. Она-то считала себя несчастной, много  пережившей.
А между тем она впервые видит истинное крушение. Его слезы обожгли ей душу.
   - Это не должно тебя волновать, Гли, - ласково сказал Кэш. - Я позабочусь
о том, чтобы они не голодали. Клянусь могилой матери.
   Внезапно он поднял голову и прислушался.
   - Слава Богу, я слышу, кто-то приехал. Наверное,  они.  Слышишь,  Гли?  У
тебя начинаются долгие безмятежные каникулы.
   - Кэш! - Рука раненого собрала в комок полы его рубашки. - Ты не забудешь
своего обещания?
   - Нет, Гли, - ответил тот, сжав в ответ руку лесоруба.
   Страдающие  черты  лица  на  мгновение  разгладились,  но   затем   снова
исказились болью.
   Кэш положил его руку наземь и встал.
   - Быстро с дороги! - крикнул он, делая  отстраняющий  жест  рукой.  Затем
напустился на нерасторопных санитаров:
   - Мы уж подумали, не провалились ли вы в чертово пекло?
   - У нас был перерыв для завтрака.
   - И чем  же  вы  питаетесь?  Свежими  трупами?  А  ну,  живее  что-нибудь
обезболивающее, чтобы парень отключился.
   - Мы сами знаем, что делать, - запальчиво отозвался один.
   - Ну и валяйте, - пробурчал Кэш сквозь сжатые зубы. - Тэни, Чип, черт  бы
вас побрал!
   Перед Кэшем мгновенно выросли двое с дисциплинированностью юных нацистов.
   - Налажен автопогрузчик?
   - Готов к работе, Кэш.
   - Хорошо. Все знают, кому что делать? Все знали. Все,  кроме  Шейлы.  Она
стояла с растерянным и беспомощным видом, глядя, как  рабочие  разошлись  по
всем направлениям. Кэш повернулся, едва не сбив ее.
   - Посторонись. Ты мешаешься, - резко сказал он.
   Она  хотела  возразить,  но  сейчас  было  не  время  сводить  счеты.   С
достоинством, какое только она могла изобразить, она направилась по  грязным
кочкам к грузовику, доставившему  ее  сюда.  Ей  действительно  нечего  было
делать на участке. Никакое равенство полов не могло изменить тот  факт,  что
она здесь так же неуместна, как любой из этих лесорубов в ее гостиной.
   Она видела Кэша,  сидящего  в  кабине  автопогрузчика  и  манипулирующего
краном. Он осторожно поднял бревно,  которое  придавило  лесоруба.  Санитары
подняли его с земли и, положив на носилки, понесли.
   Оставшиеся на площадке сумрачно следили за тем,  как  носилки  грузили  в
санитарную машину. Беззаботный птичий щебет казался чуть ли не богохульством
в печальной тишине, которая длилась до тех пор,  пока  "Скорая"  не  исчезла
среди деревьев.
   Затем раздался голос Кэша:
   - Что происходит? Каникулы начались? Пошевеливайся! -  И  чтобы  смягчить
приказ, добавил:
   - Каждому по паре пива, если наверстаем половину вчерашнего.
   В ответ раздался одобрительный гул.
   - Пошевеливай задницами. Почему лесовоз все еще вверх ногами?  Там  нужен
новый упор сзади. Нагрузку полегче. И чтоб я не видел постных физиономий. Он
проследил за  неукоснительным  выполнением  приказов  и  взглянул  на  часы.
Казалось, его не занимает ничто, кроме работы.
   - Я, по-моему, уволила тебя вчера? Ты что, забыл? Он резко поднял голову.
   - Ты не уехала?
   - Я здесь хозяйка. Ты слышал, что я сказала? Он пристально  посмотрел  на
нее. Это был взгляд самца.
   - Слышал. И отвечаю: я не забыл ничего из того, что случилось вчера.
   - Я уволила тебя, - повторила она. - Почему ты вышел на работу?
   - Потому что от меня не так легко избавиться, мисс Шейла. Ты наняла меня,
чтобы я сделал работу, и я делаю ее. Причем не для тебя, не для Коттона. Для
себя! - Он ударил себя в грудь. - Противно вспомнить, сколько  лет  жизни  я
ухлопал на это предприятие. И если кто-то хочет его прибрать к рукам, то  он
будет иметь дело со мной.
   - Значит,  мои  слова  не  имеют  никакого  значения?  Он  снисходительно
улыбнулся:
   - Можешь говорить все, что тебе нравится. От этого не меняется главное  -
без меня ты не обойдешься. И мы оба знали это с самого начала.
   Она   обратила   внимание   на   отлаженную   работу   бригады   рабочих,
приспосабливающих блок к перевернувшейся машине.
   - Ты сегодня отлично справился с  аварией.  Учитывая  эту  заслугу  перед
компанией, я пока позволяю тебе остаться. Благодарю за то, что ты сделал для
этого человека.
   - Его зовут Гли.
   - Я знаю, - оборвала  она,  сразу  рассердившись  на  его  упрек.  -  Гли
Уильяме. Я распоряжусь, чтобы ему  сохранили  полную  зарплату,  пока  он  в
больнице.
   - Он, видимо, останется без ноги. - Это был вызов, который он бросил  ей,
чтобы посмотреть, далеко ли простирается ее благотворительность.
   - Ему будет сохранена зарплата, пока это будет необходимо.
   Кэш внимательно смотрел на нее.  По  какой-то  необъяснимой  причине  она
чувствовала себя так, словно должна была доказать свою невиновность  некоему
беспощадному судье.
   - Что еще ты хочешь, чтобы я сделала?! - закричала она.
   - Сегодня нельзя было работать. - Он кивнул головой в сторону опрокинутой
машины. - Я знал, что это опасно. Земля слишком рыхлая. Если бревно во время
погрузки  даст  смещение   хотя   бы   на   полсантиметра,   лесовоз   может
перевернуться, потому  что  нет  твердой  почвы  для  опоры.  Именно  это  и
произошло. Моя ошибка в оценке погоды  стоила  мне  хорошего  человека.  Гли
отдал за нее ногу. А все потому, что я не желаю, чтобы ты спускала  на  меня
собак, будто я валяю дурака и транжирю бесценное время. Не желаю,  чтобы  ты
обзывала меня бездарным.
   Злым рывком он надел желтые кожаные перчатки.
   - И вспоминай об этом каждый раз, когда будешь  выписывать  зарплату  Гли
Уильямсу.
   Он  опустил  на  лицо  сетку  от  насекомых,  прикрепленную  к  каске,  и
повернулся к ней спиной.

Глава 28

   Джигер явился домой в  дурном  настроении  и  к  тому  же  пьяным.  Он  и
трезвый-то был гадок. Но в целом  мире  нет  ничего  отвратительнее  Джигера
Флина, когда он пьян. В такие дни Гейла думала, что  это  дьявол  во  плоти,
антихрист, о котором она читала в Книге откровений.
   В обычное время,  в  моменты  прилива  отваги,  она  могла  хоть  немного
противостоять ему и чего-то добиться. Но не тогда, когда он был пьян.  Тогда
малейшее слово могло превратить его в сумасшедшего.
   Сегодня была именно такая ночь. Сетчатая дверь  со  стуком  захлопнулась.
Спотыкаясь, Джигер подошел к кухонному столу  и  грохнулся  на  стул.  Гейла
молча поставила перед ним  тарелку  с  ужином.  С  проклятием  он  отодвинул
тарелку и потребовал виски. Она налила.
   - Ловок этот ублюдок Будро, - ворчал он между огромными  глотками.  -  Ух
как ловок, чертов сын!
   Гейла долго вслушивалась в полубессмысленные слова и  фразы,  прежде  чем
поняла, что он имеет в виду. Нынче вечером Кэш Будро  купил  пива  для  всех
рабочих, занятых в "Крэндол Логинг".  В  награду  за  то,  что  они  сделали
двухдневную работу за день.
   -  Вообразил  себя  большим  начальником.  -   Его   затуманенные   глаза
остановились на Гейле и осознали ее присутствие.  -  Говорю  тебе,  все  его
старания пойдут к черту, так и будет. Он, видите ли, сегодня  празднует.  Ну
погоди у меня. Вся твоя работа, знаешь, куда пойдет? - Он звучно  хлопнул  в
ладоши.
   Затем лицо его помрачнело, глаза зажглись злобой. Он снова осушил  стакан
виски.
   - А эта Шейла Крэндол -  сука!  Гейла  провела  вспотевшими  ладонями  по
бедрам, чтобы вытереть их о свое дешевое хлопковое платье.
   - Чем она тебе не угодила?
   - Эта сука убила моих собак. - Он снова потянулся к  виски.  -  Но  я  ее
достану! Клянусь, я ее достану.
   - Что же ты ей сделаешь?
   Взглянув на Гейлу, он издал жуткий смешок, так что по спине у  нее  пошли
мурашки.
   - Думаешь, раз твоя мать работала в  Бель-Тэр,  Крэндолам  есть  до  тебя
дело? Ха! Эта чванливая сука не захочет даже плюнуть в сторону такой  шлюхи,
как ты.
   Гейла опустила голову от стыда. Конечно, он прав.  Она  ежедневно  молила
Бога, чтобы Шейла не узнала о ее судьбе, пока  она  не  умрет.  Шейла  такая
сильная и чистая. Она никогда не простит позора своей бывшей подруге.
   - Что ты хочешь сделать Шейле? - снова повторила она, не поднимая головы.
Если она узнает его планы  заранее,  то  сможет  помешать  им.  Можно  будет
анонимно  предостеречь  Шейлу,  спасти  от  удара.  Гейла  жила  с  Джигером
достаточно долго и знала, что он всегда выполняет задуманное. Он не побоится
даже захватить Бель-Тэр со всеми его  обитателями.  Особенно  теперь,  когда
Коттон болен, а из мужчин остался только этот жалкий Кен Хоуэл.
   - Не твое сучье дело, - прорычал он, вставая, но закачался и схватился за
угол стола. - Твое дело - быть готовой к приезду  джентльмена,  которому  ты
сегодня нужна.
   Гейла испуганно отшатнулась к стене.
   - Ты  же  знаешь,  Джигер,  я  не  могу  сейчас.  Ты  знаешь,  я  еще  не
поправилась. Он издал утробный звук.
   - Так, значит, этот паршивый ублюдок дал мне паршивое лекарство! Он  тоже
получит свое, я уж позабочусь об этом! - Он ткнул пальцем в Гейлу. - Пойдешь
работать сегодня. Даром я тебя кормить не буду.
   - Я же больна!
   Качнувшись к ней, он с силой ударил ее по груди. По лицу  он  никогда  не
бил, чтобы не испортить товар.
   - Ты знаешь, сколько он дал? Сто долларов. Поедешь - и точка.
   Слезы покатились градом по ее щекам:
   - Я правда не могу, Джигер. У меня все еще идет  кровь.  Прошу  тебя,  не
заставляй меня идти, прошу!
   - У меня с этим клиентом крупное дело. Ты входишь в наши расчеты.
   Ее слезы не трогали его. При звуке шин, захрустевших по гравию дороги, он
схватил ее за руку и потащил по кухонному полу к сетчатой двери,  вниз.  Она
изо всех сил  вырывала  руку,  упираясь  пятками  в  рыхлую  влажную  землю,
цепляясь  за  каждый  выступ.  Он  шел  нетвердой  походкой  вдоль   длинной
автомашины с матовыми окнами.
   Фары ослепили ее. Ей показалось, что этот огненный свет - возмездие за ее
грехи. Она отвернула голову. Джигер  открыл  дверцу  и  впихнул  ее  внутрь.
Обивка сиденья была прохладной,  как  и  хорошо  кондиционированный  воздух,
который овеял ее обманчивым покоем.
   - Какие проблемы, Джигер? - крикнул  мужчина  за  рулем.  Голос  оказался
знакомым. Он уже пользовался ее услугами раньше.
   - Никаких, - ответил Джигер. - Ты ей очень нравишься.
   - Прекрасно, - ласково сказал мужчина. - Потому что мне нравится она.
   Гейла сидела, опустив голову, и не видела  угрожающего  взгляда,  который
Джигер послал ей перед тем, как  захлопнуть  дверцу.  Машина  тронулась,  и,
когда дом скрылся из виду, мужчина вдруг нажал на тормоз.
   Протянув руку, он провел пальцами по ее щекам  и  почувствовал,  что  они
мокры от слез.