лэр поспешила взять у него свертки, и Шон пожал руку Джо.
     - Мы уже уезжаем, - сказал Джо. - Пэм поставила в духовку мясо в горшочке.
     - Мясо в горшочке? - облизнулся Шон.
     - Предлагаю сделку, - засмеялась Пэм. - Я отдаю вам мясо в горшочке и пятерых детей впридачу. А вы за это должны съесть по бутерброду с сыром и при этом не поссориться.
     Шон и Блэр великодушно отказались от сделки.
     - Ну, как хотите, - сказала Пэм, - но другого столь выгодного предложения не ждите.
     Джо и Пэм заметили, что Шон подмигнул Блэр. Блэр прекрасно понимала, что это означает. Она знала, что все население городка с любопытством следит за ней и Шо-ном, и романтические сердца уже готовы ликовать.
     Однако, узнав истинное положение дел, наблюдатели были бы весьма разочарованы. С того самого дня как они позавтракали молоком и пончиками, Шон прикасался к ней лишь тогда, когда того требовала вежливость. Он не делал ей никаких намеков, не заводил разговоров на личные темы, не устраивал сцен. Короче - относился к ней как к хорошему другу или к деловому партнеру.
     Вечером, когда они расставались, он иногда по-братски целовал ее в щеку, но те объятия, от которых сердце Блэр готово было выпрыгнуть из груди, больше не повторялись. Блэр уверяла себя, что очень этому рада - наконец-то Шон считается с ее желаниями. Ее удивляло лишь то, что она почему-то не может сосредоточиться на элементарных вещах, а ее душа словно замерла и в ней поселилась непонятная тревога.
     Шон сдержал слово - к назначенному сроку помещение для студии было готово. Вечером, накануне этого торжественного дня, он пригласил Блэр осмотреть и принять его работу. В зеркальной стене зала Блзр увидела свое изумленное лицо. Пол был оциклеван и покрыт лаком, как и положено в танцевальной студии. Доставленный из Нью-Йорка станок установлен вдоль стены точно по указаниям Блэр. Стены в душевой покрыты керамической плиткой. В кабинете - небольшой письменный стол, новенький шкаф, пара стульев, телефон.
     - И ни одного мышонка! - гордо объявил Шон, открывая перед Блэр дверь кабинета.
     Блэр, с трудом придя в себя от изумления, едва подбирала слова благодарности.
     - Шон! Это... уже слишком. Мне нужно было лишь скромное помещение для занятий, а это - такая роскошь. Студии, которые я посещала в Манхэттене, гораздо хуже.
     - Я же говорил тебе, для меня это - выгодное вложение капитала, - пожал плечами Шон. - Я думаю только о себе и своем будущем.
     Блэр не поверила ему, но спорить не стала. Если, приглашая ее сюда, Шон хотел увидеть ее восхищение, то он добился своей цели. Блэр еле дождалась наступления утра. Первая группа приступила к занятиям.
     Но к моменту окончания занятий восхищение Блэр сменилось отчаянием. Она готова была отказаться от всего этого. Ей пришлось обучать двадцать пять возбужденных девочек и столько же неугомонных мальчиков.
     - Сейчас умру, - сказала она Пэм и, рухнув на стул в кабинете, мысленно поблагодарила Шона за то, что сиденье мягкое.
     Пэм, рассмеявшись, поставила перед собой Мэнди, чтобы причесать ее.
     - Погоди. К тебе еще должны прийти тридцать пять располневших и потерявших форму домашних хозяек, которые надеются через три-четыре недели достичь твоих габаритов. Они готовы танцевать здесь до потери сознания, но дома откроют заветную коробочку с конфетами "M&Ms". - Пэм боролась с резиновым колечком, которое никак не хотело держаться на косичке Мэнди. - А что ты делаешь?
     - Пишу объявление, - ответила Блэр, выводя толстым фломастером последние буквы на листке плотной белой бумаги. - Можешь посмотреть.
     - "Родителей девочек, занимающихся в первой группе, приглашают на ежемесячные показательные уроки. В другие дни вход в зал родителям воспрещен", - прочитала Пэм. - Молодец, детка, ты потрясающе быстро совершенствуешься.
     В последующие две недели Блэр и в самом деле пришлось многому научиться и многое узнать. Она, например, поняла, что даже взрослым женщинам следует делать замечания, ибо нельзя хорошо выполнять упражнения, болтая с соседкой. Она поняла, что детям нельзя разрешать танцевать со жвачкой во рту, иначе она в конце концов прилипнет к их волосам. Блэр научилась быстро вытирать лужицы, которые напускают маленькие девочки, не успев добежать до туалета. А еще оказалось, что некоторые женщины злятся, когда их просят не входить в зал с чашечками кофе.
     По молчаливой договоренности Шон и Блэр продолжали обедать вместе. Каждый вечер после обеда Блэр с сияющими глазами рассказывала Тону обо всем, что происходит в студии. Она и сама не знала, какое счастье озаряло при этом ее лицо. Теперь она редко вспоминала о своих коленях, да они почти не давали о себе знать во время уроков. По вечерам она падала в постель и тут же засыпала мертвым сном, утомленная до предела, а по утрам просыпалась, предвкушая радости нового дня.
     Как-то в пятницу, во второй половине дня, Блэр, закончив занятия и уже запирая входную дверь, заметила Шона, поджидающего ее в своем "мерседесе". Помахав ему рукой, она неторопливо пошла к нему по боковой дорожке. Напрямик по газону уже никто не ходил, потому что Шон, ремонтируя здание, регулярно поливал вытоптанную траву, и теперь она поднялась и ожила.
     - Почему ты так поздно? - спросил он, выглядывая из окна машины. - Все давно уже ушли.
     Блэр не сомневалась, что все, кто вышли из студии, заметили, что ее ждет Шон.
     - Я немного поупражнялась сама, а потом приняла душ.
     - Скажи, ты любишь шампанское?
     - Да, но только охлажденное, - ответила она.
     - Считай, что тебе повезло. Оно целый день стоит во льду.
     Шон вышел из машины и, взяв Блэр под руку, повел ее к своему "мерседесу".
     - Пэм обещала, что Джо возьмет отсюда твою машину и подгонит ее к твоей квартире. Мы с тобой сегодня пообедаем на берегу океана.
     - Чему обязана такой чести?
     - Тому, что, проработав две недели в студии, ты жива и здорова, - ответил он, заводя двигатель и трогаясь с места.
     На нем были футболка и шорты. Солнце уже клонилось к закату.
     - Повод, несомненно, достойный. Тебя не смущает моя одежда?
     Приняв душ, Блэр натянула чистое трико и джинсовую юбку. Ее волосы еще не высохли.
     Шон кинул взгляд на свою спутницу.
     - Пожалуй, сойдет. - Блэр одарила его взглядом разъяренной тигрицы.
     Шон рассмеялся.
     - Ты нравишься мне в любой одежде.
     Сняв одну руку с руля, Шон положил ее на колено Блэр. Их обоих словно пронизал электрический ток. Впервые за это время он изменил свою дружески-деловую манеру обращения с ней. От его прикосновения в них вновь вспыхнули чувства, которые оба пытались сдерживать.
     - Как твои ноги? - сочувственно спросил он.
     - Прекрасно, - ответила она почему-то охрипшим голосом и, кашлянув, добавила:
     - Вчера я разговаривала со своим доктором. Он рекомендовал продолжать делать все то, что я делаю.
     Шон нервно сжал колено Блэр, но вдруг с явным сожалением отдернул руку. Машина подъехала к дому, выходящему фасадом на берег океана. Дом в старом викторианском стиле был окружен верандой. По краям фронтона высились купола, портал был украшен филигранной резьбой.
     - Это один из восстановленных мною домов, - пояснил Шон. - Его хозяевам принадлежит также участок на прибрежной полосе. Когда их нет, я имею право пользоваться домом и пляжем. Сейчас они в Европе, так что нам здесь никто не помешает.
     От его тона сердце Блэр екнуло и забилось. Лучи заходящего солнца освещали чистое небо. Блэр открыла дверцу и вышла из машины. Ветерок с океана приятно охлаждал ее пылающие щеки.
     - Погоди-погоди. Не торопись, - попросил Шон свою спутницу, направившуюся было к калитке. - Мне одному все не унести.
     - Что же там у тебя такое?
     Шон извлек из багажника одеяло, плетеную корзину, предназначенную для пикников, и автомобильный контейнер-охладитель.
     - Возьми, пожалуйста, одеяло и корзину, а эта штука потяжелее. - Шон кивнул на охладитель.
     - Контейнер?
     - Нет, его содержимое - две бутылки шампанского.
     - Две?
     - Да. Я хочу усыпить твою бдительность вином и дать волю своим низменным инстинктам.
     Блэр рассмеялась и вошла в калитку. Они обогнули дом и пошли по тропинке, которая привела их к берегу. Шон расстелил одеяло, и Блэр, положив рядом продукты, села и вытянула ноги. Они с наслаждением вдыхали соленый морской воздух.
     - О, природа-мать! Ты несравненна, - вздохнул Шон.
     Он скинул футболку, а затем, прыгая, стал снимать кроссовки. Вдруг, к ужасу Блэр, Шон расстегнул кнопки на шортах, и они упали к его ногам. На нем не было даже трусов! Блэр чуть не вскрикнула, но, потрясенная, едва перевела дух. Увидев, как он совершенно спокойно демонстрирует свое мужское естество, Блэр замерла. Она сидела, окаменев, не в состоянии шевельнуть и пальцем.
     Шон протянул ей руку.
     - Пойдешь со мной?
     Она только покачала головой. Шон не настаивал. Он повернулся и пошел к воде.
     - Не сейчас, - глухо проговорила Блэр ему вдогонку.
     Величавой поступью морского бога он вошел в искрящуюся воду океана. Волны с белыми барашками подбегали к его ногам, как бы лаская их. Шон прыгнул в воду. Блэр видела, как он вынырнул и поплыл от берега, рассекая воду своими сильными руками. Обратно он плыл медленнее, наслаждаясь волнами прибоя.
     Подплыв к берегу, он встал по пояс в воде и, приставив ко рту ладони, крикнул:
     - Иди скорей сюда. Это великолепно!
     Блэр мотнула головой, с трудом крикнув в ответ:
     - Холодно!
     Позже она вспоминала, что даже не посмотрела в его лицо. Ее глаза были прикованы к полоске волос, идущей посреди живота вниз, к тому месту, которое скрывала поверхность воды. В угасающем свете дня эта часть его тела, то появлялась из-под набегающих волн, то снова уходила под воду.
     Когда он выскочил из воды, Блэр, отвернувшись, пробормотала что-то невразумительное о красоте заката. Шон часто дышал. Ее дыхание также участилось. Оно стало успокаиваться, когда она краем глаза увидела, что Шон надевает шорты. Услышав, как защелкнулись кнопки, Блэр с облегчением вздохнула.
     - Уфф! - воскликнул Шон, приглаживая ладонями мокрые волосы. - Это было чудесно. Но я, однако, голоден. А ты?
     Голоден? У нее внутри все ныло, но отнюдь не от голода. Проживи Блэр хоть тысячу лет, она всегда будет помнить, как Шон стоял перед ней на берегу океана, а последние лучи солнца освещали его бронзовое тело. Таинственный вечерний свет, длинные тени - все это было так красиво, что фигура Шона казалась изваянием, вылепленным великим мастером. Он был умопомрачителен и в одежде, но обнаженный - казался символом мужской силы.
     Стараясь скрыть замешательство, Блэр деловито спросила:
     - А что у нас на ужин?
     - Салат из омаров, яйца под острым соусом, приправы, а на десерт клубничные пирожные.
     - Какие изысканные блюда! Только не говори мне, что ты сам все это приготовил.
     - Хотел бы, но не могу. Эту корзину укомплектовал по моему заказу шеф-повар ресторана "Лайтхаус". - Шон достал из охладителя бутылку шампанского и смахнул с нее мелкие кусочки льда. - Как положено, начнем с шампанского.
     Он быстро, со знанием дела снял фольгу, открутил проволоку и извлек пробку. Они ощутили тонкий аромат хорошего вина. Достав из корзины два бокала на высоких ножках, Шон наполнил их и снова поставил бутылку в охладитель. Подняв бокал, он чокнулся с Блэр.
     - За самую грациозную, красивую и самую... сексапильную танцовщицу!
     Блэр засмеялась и кивком поблагодарила его за комплименты. Они сделали по глотку и оба вздохнули, восхищенные прекрасным букетом вина. Шон наклонился к Блэр; его губы были рядом с ее губами.
     - Поздравляю с удачным началом работы.
     - Спасибо.
     Поцелуй, страстный и нежный, отозвался болью желания в груди Блэр. Ей показалось, что Шон слишком уж быстро прервал его.
     Она помогла ему разгрузить корзину, и оба, как изголодавшиеся волки, набросились на деликатесы. Первую бутылку шампанского они осушили за несколько минут. Когда была выпита и значительная часть второй бутылки, Блэр слизнула с пальцев крошки клубничного пирожного и откинулась на спину. Она была вполне сыта.
     - Сейчас лопну, - сказала она, потирая живот.
     - Отлично, - улыбнулся Шон. Собрав в корзину остатки трапезы, он прилег на одеяло рядом с Блэр.
     Не поднимая головы, Блэр повернула ее к Шону.
     - Ужин просто замечательный. Спасибо тебе. Здесь прекрасно.
     - Это ты прекрасна. Прекрасно твое лицо, прекрасны звуки твоего голоса. Целуя тебя, я чувствую восхитительный запах твоего тела.
     Они потянулись друг к другу, и их губы слились в поцелуе, более красноречивом, чем слова. Оба насытились, но теперь их терзал другой голод и требовал утоления.
     Он припал к ее рту, как к волшебному плоду, взращенному лишь для него одного. Ее пальцы погрузились в копну его светлых волос. Блэр прижала его голову к себе так, чтобы его рот уже не мог оторваться от ее губ, пока она не насладится поцелуем.
     Когда наконец их губы разомкнулись, оба, задыхаясь, начали жадно глотать воздух, не отрывая друг от друга затуманенных страстью глаз.
     - Я хотел этого каждый раз, когда был с тобой в эти дни. Боже! Как тяжко мне было удерживать свои руки, рвущиеся обнять тебя. - Произнося это, Шон целовал кончики ее пальцев, касаясь каждого из них жарким от страсти языком.
     - Но зачем же ты сдерживал себя?
     - Чтобы ты не чувствовала давления. Ты ведь была еще не готова к этому.
     - Ты думаешь, сейчас я уже готова?
     Шон перешел от кончиков пальцев к их основаниям, и Блэр смолкла.
     - Если нет, Блэр, это ужасно огорчит меня. Я ведь просто сгораю от любви к тебе.
     Он снова поцеловал ее. При этом его рука скользнула сверху вних по ее боку, вызвав дрожь ожидания во всем теле.
     - Тебе холодно? - спросил он.
     - Немножко.
     - Ну-ка, сядь.
     Он потянул ее к себе, помогая ей сесть между его поднятых колен и прижаться спиной к его обнаженной груди. Затем он набросил ей на плечи свою футболку и, просунув руки ей под мышки, сцепил их у нее на животе.
     - Ты такая маленькая и хрупкая, - прошептал Шон. Его язык уже ласкал ее ухо. - Вдруг ты сгоришь от моей любви?
     - Никто из нас не знает, что будет. Чтобы узнать, нужно попробовать. - Она взяла его руку и прижала ее к своей груди. - Я хочу твоих ласк.
     И откуда только у нее взялась храбрость и куда вдруг девалась ее всегдашняя осторожность? Куда исчезло желание защититься от него? Этого она тоже не знала. Ее прошлое сейчас ничего не значило. Будто с Коулом у нее никогда ничего не было. Теперь это уже не влияло на ее чувство к Шону. Она не думала ни о своем прошлом, ни о прошлом Шона, ни о том, что они жили прежде такими разными жизнями. Сейчас главным для нее были его прикосновения и то, что страсть, мучившая ее с той самой минуты, когда она впервые увидела его, будет наконец утолена.
     Взяв в руки груди Блэр, Шон начал ласкать их легкими поглаживаниями.
     - Ты - сокровище. Сокровище!
     Ее груди лежали у него на ладонях. Трико на Блэр было таким тонким, что не мешало ей чувствовать его прикосновения. Шон осторожно приподнял ее и поцеловал в шею.
     - Я хочу видеть тебя.
     Мягкими круговыми движениями пальцев он нажимал на ее соски. Это зачаровало ее.
     - Той ночью, когда мне пришлось раздеть тебя, они были твердыми и напряженными. Это потому, что я смотрел на тебя?
     Блэр кивнула и прислонилась головой к его плечу, позволив ему увидеть всю себя.
     - Мне нравится смотреть, как они напрягаются при моем прикосновении. Хочу поцеловать их, попробовать их на вкус, прижаться к ним лицом, губами, языком.
     Его рука скользнула под ее трико. Это свидетельствовало о том, что его пылкие слова не расходятся с делом. Блэр застонала в изнеможении. Его жаркая ладонь легла на ее прохладную грудь. Он легонько зажал сосок между пальцами, нежно лаская его. Откинув голову, Блэр потянулась к Шону и встретила его рот. Такой же жадный и горячий, как и ее. Их языки соединились. Между тем его ладонь страстно и нежно ласкала ее.
     Каждый поцелуй длился все дольше. Шон откинулся на спину, потянув Блэр за собой и при этом повернув ее к себе лицом. Одно наслаждение сменялось другим. Рука Шона ласкала волосы Блэр, другая скользнула к бедру. Когда его пальцы добрались до края трико, у Блэр замерло сердце, но для Шона это не было препятствием, и она облегченно вздохнула. Его сильные пальцы, оттянув резинку, скользнули под нее и ласково сжали ее круглую попку.
     С трудом оторвавшись от его ненасытных губ, Блэр спросила:
     - Шон, а зачем ты снял с себя всю одежду?
     Его дыхание было неровным.
     - Чтобы увидеть твою реакцию. Посмотреть, испугаешься ты или нет. Убедиться в том, нравлюсь ли я тебе.
     Блэр приникла головой к его груди, поросшей волосами. Все ее сомнения исчезли.
     - Да, да, - прошептала она, прижимаясь губами к его соленой после купания коже. - Ты очень красив. Я всегда так считала.
     - Ты знаешь, как сильно я хочу тебя, Блэр? Знаешь ли ты, что с тех пор, как я впервые увидел тебя, мое тело не давало мне ни минуты покоя? - Он чуть-чуть пошевелился и спросил внезапно охрипшим голосом. - Знаешь, как сильно я хочу прямо сейчас войти в тебя? - Он еще крепче прижал ее к себе.
     - Кажется, знаю, - ответила она и последовала велениям инстинкта.
     - Милая! - Голова Шона откинулась назад. Его глаза были закрыты, а рот приоткрылся - не то от экстаза, не то от мучительной боли. - Блэр! Прошу тебя, помедли! Я хочу любить тебя, но не здесь. Пойдем!
     Отпрянув от нее, он быстро собрал вещи и большими шагами направился к машине. Блэр едва поспевала за ним. Волосы Шона развевались на ветру, вечерний ветерок ласкал его обнаженный торс, но он, ничего не замечая, устремленный к одной цели, шел к машине.
     Он бросил вещи на заднее сиденье. Мотор взревел, Блэр прижалась к Шону и положила голову ему на плечо, а руку на бедро, то сжимая, то разжимая ее.
     - Пожалуйста, не делай этого, - попросил Шон, затормозив перед светофором.
     - Что-то не так? - шепотом спросила она, почему-то не осмеливаясь задать этот вопрос вслух.
     Он взял руку Блэр и прижал ее к тому месту, которое уже вышло из-под его контроля.
     - Если ты хочешь что-нибудь поласкать, то лучше поласкай его. Он просит об этом.
     Потрясенная Блэр на мгновение оцепенела, но быстро овладела собой, не видя причин для того, чтобы убрать руку с того места, куда положил ее Шон. Ее пальцы зашевелились, и Шон почувствовал, что вот-вот лишится рассудка.
     - О, это прекраснее, чем я ожидал, - прошептал он. - Слава Богу, мы уже дома.
     Машина въехала во дворик, и их изумленным глазам предстало нечто неожиданное и нежелательное. У лестницы, ведущей к квартире Блэр, стояли два автомобиля с пассажирами. Одни расположились в машинах, другие на ступеньках лестницы. В темноте слышались говор и смех. Казалось, у дверей Блэр раскинулся цыганский табор.
     Что же случилось?

***

     - Что тут происходит, черт возьми? - крикнул Шон громовым голосом.
     Блэр, опомнившись от изумления, быстро отодвинулась от Шона.
     - Это мои друзья, - сказала она вдруг ослабевшим голосом и, избегая ошалелого взгляда Шона, распахнула дверцу машины. Она заставила себя весело поздороваться со всеми, хотя была совершенно растеряна.
     Один из гостей подхватил Блэр на руки и, сделав вид, что танцует адажио, поднял ее над головой и передал другому гостю.
     Блэр таким образом обошла весь круг. Приехавших друзей было то ли двенадцать, то ли пятнадцать, сейчас ей было трудно пересчитать их.
     Со скоростью пулеметной очереди посыпались вопросы:
     - Где ты была?
     - Мы тебя ждем уже несколько часов.
     - Да у тебя песок на ногах!
     - Надеюсь, мы тебе не помешали?
     - Уфф! - вздохнула Блэр, проведя пальцами по волосам. - Дело в том, что мы с Шоном после моих занятий решили устроить пикник, чтобы отметить... Кстати, познакомьтесь. Это Шон Гаррет, мой аренд... мой друг. - Блэр указала на