ь. Так что ради меня одеваться не
стоит.
   - Но именно для тебя я  и  собираюсь  принарядиться.  Тебе  потребовалось
много мужества и сил, чтобы самому сесть в коляску. Мы должны отметить это.
   - У меня есть идея получше. Давай устроим себе выходной и отпразднуем мою
победу.
   - И как же мы станем праздновать?
   Он коснулся ее полной нижней губы большим пальцем.
   - Мы останемся в кровати. - Адам поднял на нее  свои  неотразимые  черные
глаза. - В одной постели. Вот в этой самой постели.  И  уж  тогда  мы  точно
отметим мои успехи.
   На  какое-то  мгновение  его  хрипловатый  сексуальный  голос   буквально
околдовал Пилу,  и  предложение  Адама  показалось  ей  заманчивым.  Но  она
мгновенно  пришла  в  себя,  доводы  разума  взяли  верх.  И  Лила  поспешно
произнесла:
   - Не будь смешным. И кроме того, выходной ни тебе, ни мне не положен.
   Адам весьма добродушно воспринял ее отказ и двинулся прочь от ее кровати.
   - Этот номер у тебя не пройдет. Лила.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты пытаешься вести себя так, словно вчерашнего вечера просто  не  было.
Но я проголодался, мне пора завтракать, так  что  пока  я  тебя  оставлю.  -
Кавано развернул  коляску  и  направился  к  двери.  Доехав  до  порога,  он
обернулся через плечо:
   - Кстати, я все-таки заглянул под простыню.
   Она хмуро посмотрела на него.
   - Ты блефуешь, Кавано.
   - Да что ты говоришь? Мне очень понравилась  та  маленькая  родинка,  что
внизу на бедре, - нараспев проговорил он.
   И прежде чем Лила сумела подобрать слова для ответа, Адам  уже  выехал  в
коридор. Она отбросила в сторону простыню и пулей пролетела  через  комнату.
Лила шумно закрыла дверь ванной и закрылась  на  задвижку,  делая  все  так,
чтобы Адам ее услышал. Потом она вошла в душевую кабину и открыла воду.
   Адам просто издевается над ней после вчерашнего  вечера.  Он  считает  ее
жеманной и не принимает ее отказ всерьез. Вполне возможно, что накануне  они
дали выход своим  страстям,  но  вряд  ли  это  принесло  Адаму  пользу  как
пациенту. Прежде всего он должен захотеть ходить, а не  заниматься  любовью.
Он должен видеть в ней свою помощницу,  а  не  любовницу.  Придется  принять
отчаянные меры.
   Когда часом позже Лила вошла к нему в комнату, Адам бросал  баскетбольный
мяч в корзину, которую Пит прикрепил к стене.
   - Тридцать семь раз попал, три раза промазал, - с гордостью доложил он.
   Лила подошла к нему - воплощение суровости - и отобрала у него мяч.
   - На сегодня игр достаточно. Ты можешь этим заниматься в  свое  свободное
время. Следующие полтора часа ты будешь тренироваться под моим  наблюдением.
- Она сделала несколько шагов к  стереосистеме  и  выключила  музыку.  Голос
Уитни Хьюстон замолк на высокой ноте.
   - Что с тобой случилось? - удивился Адам. - У тебя критические дни?  Лила
резко развернулась к нему:
   - А вот это вас абсолютно не касается, мистер Кавано.
   -  Может  быть,  твое  плохое  настроение  -  это  следствие  сексуальной
неудовлетворенности?
   - Считай, что этого я просто не слышала.
   - У тебя ничего не выйдет. Точно так же ты не сможешь сбросить со  счетов
вчерашний вечер. Где гирлянда, которую я тебе подарил?
   - Я храню ее в холодильнике в моей комнате.
   - А почему она не на твоей шее?
   - Будь благоразумным. Я же не могу в ней работать.
   - Так когда же ты ее наденешь?
   - Не знаю.
   - Может быть, сегодня за ужином? Настало время все  расставить  по  своим
местам.
   - Послушай, Адам, мне стало ясно, что в последние дни  мы  слишком  много
времени  проводим  вместе.  Методист  по  лечебной  физкультуре  может  быть
надсмотрщиком или доверенным лицом, но никогда не.., не...
   - Любовницей, - закончил за нее Адам.
   - Я не это хотела сказать.
   - Неужели?
   Усилием воли Лила удержала себя в руках.
   - Мы не можем быть с тобой добрыми приятелями, Адам.
   - Я никогда не одаривал приятелей французским поцелуем.
   - И мы не влюбленные.
   - Верно. Эту стадию мы миновали. На самом деле у нас как  раз  в  разгаре
любовная прелюдия. Мы уже готовы к кое-чему более серьезному.
   От его провокационных речей у Лилы по телу прошла  мелкая  дрожь,  тонкие
волоски на  шее  поднялись.  Стараясь  не  обращать  на  это  внимания,  она
откашлялась и упрямо проговорила:
   - Если так будет продолжаться, я потеряю весь авторитет в твоих глазах. Я
в последний раз  прошу  тебя  прекратить  эти  подростковые  заигрывания.  С
сегодняшнего дня  все  пойдет  по-другому.  И  тебе  придется  по-настоящему
нелегко.
   Лила говорила, а лицо Адама становилось все мрачнее и мрачнее. Девушка  и
сама едва сдерживалась, а вспышка Адама казалась неминуемой. К тому времени,
как она закончила, его кулаки беззвучно молотили мягкие подлокотники кресла.
   - Хуже, чем было? Что  же  может  быть  хуже?  Ты  и  так  час  за  часом
издевалась надо мной, заставляя делать то, что я сделать не могу.
   - Никто не говорил, что все дается без труда.
   - Ладно, согласен! - крикнул Адам. - Кто говорит, что я не тружусь?
   - Хватит причитать. Давай  начнем,  -  не  допускающим  возражении  тоном
приказала Лила.
   Утреннее занятие оказалось  полной  катастрофой.  Лила  предложила  Адаму
новые упражнения, чтобы возвратить мышцам утраченный тонус. Он выполнял  все
кое-как, а когда Лила отчитала его за лень, он перестарался,  и  ногу  свела
судорога. Поэтому девушке пришлось массировать ему ногу, пока Адам ругал  ее
на чем свет стоит и стонал от боли. Тогда  она  велела  ему  укладываться  в
кровать и отдыхать, откатив коляску так далеко, чтобы Кавано не смог до  нее
дотянуться. Тогда на нее обрушилась еще одна лавина сочных эпитетов.
   Последнее время Лила  не  уходила  из  комнаты  Адама  в  перерыве  между
занятиями. Они смотрели  телевикторины  и  "мыльные  оперы"  по  телевизору,
слушали музыку, играли в настольные игры и в карты или просто разговаривали.
На этот раз Лила ушла и не возвращалась до вечерних занятий.
   Они прошли еще хуже, чем утренние. Лилу начало  трясти,  как  только  она
вошла в комнату и услышала злобный рык с кровати:
   - Не смей больше никогда так далеко откатывать коляску.
   А когда Адам отказался сгибать колени со словами: "Я не хочу больше этого
делать", Лила взорвалась.
   - Отлично! - Она убрала руку. Нога тяжело упала  на  кровать.  -  Раз  ты
сегодня в таком настроении,  я,  пожалуй,  возьму  выходной,  о  котором  ты
говорил утром. Ты напомнил мне, что с момента моего  появления  здесь  я  ни
разу еще не отдыхала.
   Спустя час она вышла из своей комнаты, распространяя аромат  духов.  Лила
надела красное хлопковое платье без бретелек, обнажавшее загорелые  плечи  и
ложбинку между грудями, а юбка  с  запахом  раскрывалась  при  каждом  шаге,
открывая взгляду красивые ноги в изящных босоножках на высоченных  каблуках.
Она зачесала волосы на одну сторону и закрепила яркой заколкой. Гирлянда  из
цветов украшала ее шею.
   Когда Лила вошла на кухню, мужчины уставились на нее в изумлении.
   - Не жди меня, Пит. Я скорее всего вернусь поздно.
   Адам сидел за столом в коляске и ужинал. Лила вела себя так,  словно  его
вообще не было на кухне. Она приветливо махнула рукой дворецкому и выплыла в
холл.
   Ведя машину по извилистой горной дороге, Лила гадала, не слишком  ли  она
перегнула палку.
   Нет, не слишком, ответила она самой себе.  Адам  не  воспринял  ее  слова
всерьез, когда она говорила, что прошедший вечер ничего не значит. Если  она
собирается заставить его ходить, то мужчина  должен  думать  о  ней,  как  о
методисте, а не как о женщине, за которой можно приударить.  Да,  она  будет
для него неумолимым надсмотрщиком и строгим тренером. Будет его подбадривать
и хвалить. Но Адам не должен обращаться с ней, как с  подружкой  и  объектом
сексуальных притязаний.
   Легкий флирт? Замечательно! Это только подстегнет его уверенность в себе,
его "я".  Ухаживание  всегда  помогает  пациентам  держаться  в  тонусе.  Но
вчерашний вечер никак не был похож на легкий флирт.
   Лила поужинала одна в  очень  приличном  восточном  ресторане,  заказывая
изысканные  блюда  и  стремясь  продлить  удовольствие.  Потом  отшила  двух
моряков, приставших к ней на улице и  предлагавших  деньги  и  ночь,  полную
сомнительных удовольствий. Лила отправилась в кино, посмотрела  один  фильм,
потом второй. Первый оказался посредственным, а на втором она почти заснула.
   Проведя в городе  достаточно  много  времени,  Лила  наконец  отправилась
домой. Она тихонько открыла дверь, сняла босоножки в прихожей и  направилась
к лестнице.
   Инвалидная коляска Адама неожиданно выкатилась  из  гостиной  и  чуть  не
сшибла ее с ног. Лила испуганно вскрикнула.
   - Почему бы тебе не смотреть по сторонам, а? -  рассердилась  она.  -  Ты
чуть не отдавил мне ноги.
   - Хорошо провела время?
   - Это было нечто.
   - Куда же ты ездила?
   - В Лахаину.
   - В Лахаину? Одна?!
   - Адам, я за  рулем  с  шестнадцати  лет.  Куда  бы  я  ни  приезжала,  я
практически всегда сама вожу машину.
   - Не умничай.
   - А ты не веди себя как рабовладелец. Да, я ездила в Лахаину, потому  что
никогда в жизни там не была. Там приятно  побывать,  и  так  далее,  и  тому
подобное. Я видела прекрасные пейзажи, съела потрясающий обед и как  следует
повеселилась.  Мне  просто  необходимо  было  развлечься.  Но  я  совершенно
вымоталась и поэтому хотела бы лечь. Спокойной ночи.
   - Постой минутку. Где ты была?
   - Я же все тебе рассказала.
   - Я спрашиваю, где  ты  "как  следует  повеселилась",  говоря  твоими  же
словами.
   - Не помню. - Черта с два она ему скажет, что одна-одинешенька высидела в
кино два фильма подряд.
   - Твою память повредили наркотики и выпивка?
   - Ну а теперь кто умничает? Я просто не помню названия  этого  заведения.
Какая, собственно, разница? Там была тростниковая крыша, мне так кажется.  -
Лила  попыталась  вспомнить  название  клуба,  мимо  которого  проезжала.  -
Какая-то "Бабочка", или что-то вроде этого.
   - "Ночная бабочка"?! Ты отправилась в "Ночную бабочку" одна?
   - Та же песня, да на новый лад.
   - Но это же самое злачное место на всем острове! Там  знакомятся,  верно,
но  в  этом  заведении  можно  получить  все,  что  угодно,  от  кокаина  до
венерических болезней.
   - Ты говоришь так по собственному опыту?
   Казалось, его глаза мечут молнии.
   - Но ты  отлично  вписалась  в  эту  компанию,  верно?  Ты  даже  оделась
специально,  чтобы  кого-нибудь  подцепить.  И  ты  была  как  своя  в  этой
разнузданной толпе, где дозволено абсолютно все.
   Лила склонила голову к плечу и задиристо сказала:
   - Значит, так, папочка. У меня появились приятели, но ни один из  них  не
годится для длительного знакомства.
   - Ты с кем-нибудь спала? Лилу даже в жар бросило, сначала от смущения,  а
потом от гнева. Она была так рассержена, что даже не могла говорить, и  Адам
воспользовался случаем, чтобы посыпать солью только что нанесенную им рану.
   - Ведь за этим ты и выходила из дома, верно? - Он подъехал ближе,  и  его
рука коснулась бедра Лилы. - Ты хотела, чтобы другой парень выпустил  наружу
огонь, который я зажег вчера вечером?
   Не сводя с него полного ярости взгляда, Лила вывернулась из-под его руки.
Она сдернула с шеи гирлянду и швырнула ее Адаму  на  колени.  И  только  тут
заметила у него в руке высокий стакан.
   - Оказывается, ты напился. Что ж, я не стану обращать  внимания  на  этот
перекрестный допрос и твои оскорбления. Но на всякий случай запомни - если я
выйду из дома, чтобы переспать, тебя это вообще не должно касаться. - И, уже
стоя на верхней ступеньке лестницы, добавила:
   - И пусть господь сжалится над тобой, если завтра с похмелья у тебя будет
трещать голова.

***

   Но господь не проявил милосердия. Когда на следующее утро  Лила  вошла  к
Адаму в спальню, тот лежал  на  высоких  подушках.  Лицо  у  него  приобрело
зеленоватый оттенок, и чувствовалось, что ему даже глаза открыть тошно.
   - Что такое? Сегодня  утром  ты  не  играешь  в  баскетбол?  -  притворно
изумилась она. - А что же я не слышу Уитни Хьюстон?
   Адам приоткрыл глаза и кинул на нее  мрачный  взгляд  из-под  нахмуренных
бровей. Лила изобразила неловкий, но полный энтузиазма пируэт и заявила:
   - А я чувствую себя замечательно.  Такое  прекрасное  утро!  Ты  ел  этот
превосходный омлет с ветчиной, который  приготовил  Пит?  -  Адам  пробурчал
что-то нечленораздельное, на лице его появилось страдальческое выражение.  -
Он был восхитителен. Так много сыра. Я чуть язык не проглотила.
   - Заткнись, Лила, - с угрозой прошипел Кавано сквозь зубы.
   - А что такое? - Она надула губки. - У Адама головка бобо?
   - Убирайся  отсюда  к  чертовой  матери  и  оставь  меня  в  покое.  Лила
засмеялась:
   - А ведь я тебя предупреждала. Не вини меня в своем состоянии. Чем ты так
накачался? Джином? Водкой?  Виски?  Коньяком?  -  Адам  жалобно  застонал  и
схватился за живот. - Значит, бренди.  Так-так.  Довольно  дорогой  напиток,
чтоб так им нализаться. Но тебе-то это по средствам, да, царь Мидас?
   - Я тебя убью, если ты не перестанешь трещать.
   - Сначала тебе придется меня поймать, Кавано. А если не оторвешь  задницу
от постели, тебе это никогда не удастся. Давай-ка вставай, начнем занятия. -
Лила протянула руку и попыталась поднять  Адама,  но  тот  словно  прилип  к
подушке. - Все, шутки в сторону. Пора начинать тренировку.
   - Я не двинусь с этого места. Уперев руки  в  бедра  Лила  с  отвращением
взглянула на него:
   - Пара таблеток аспирина поможет?
   - Нет. Легче умереть.
   - Насколько мне известно, до сих пор еще никто  не  умирал  от  похмелья,
хотя уверена, что многие  молили  господа  о  смерти  наутро  после  хорошей
попойки. - Ее голос буквально лучился хорошим  настроением.  -  Можешь  пока
прочитать молитву, а я схожу за аспирином. Это просто на  тот  случай,  если
господь тебя не услышит и оставит в живых.
   Лила зашла в ванную комнату  и  через  несколько  секунд  вышла  с  тремя
таблетками аспирина в одной руке и стаканом воды в другой.
   - Давай-ка выпей.
   - Не нужен мне твой проклятый аспирин.
   - Тебе будет намного легче во время разминки, если  ты  все-таки  выпьешь
таблетки.
   - Я вообще не собираюсь выполнять никакие  упражнения  сегодня  утром.  Я
чувствую себя ужасно.
   - И кто же в этом виноват? - Терпение Лилы  иссякло.  Ее  голос  зазвучал
суровее, резче. - Прекрати вести себя как дитя малое и выпей аспирин.
   Она разжала Адаму пальцы и высыпала таблетки в его ладонь. Он швырнул  их
через всю комнату. Они бесшумно приземлились на пол,  но  хватило  и  этого.
Лила взорвалась. Она вылила весь стакан холодной воды Адаму на колени.
   Он сорвался с подушек, сел в постели, сначала задохнувшись от  удивления,
а потом изрыгая проклятия, разглядывая мокрое пятно, расплывающееся  у  него
на бедрах. Адам не успел справиться с негодованием и яростью,  как  по  дому
пронеслась переливчатая трель звонка.
   Пит отправился в ближайший городок за  покупками,  поэтому,  кроме  Лилы,
открыть дверь было некому. Бросив на Адама  последний  уничтожающий  взгляд,
она вышла из его спальни, бегом спустилась по лестнице и  широко  распахнула
дверь из узорчатого стекла. И трудно сказать, кто из  двух  женщин  изумился
больше.
   Посетительница первой пришла в себя и обратилась к Лиле:
   - Кто вы?
   - Нам ничего не нужно.
   - Что значит "ничего не нужно"?
   - Нам не нужен тот товар, который вы собираетесь нам всучить.
   Брюнетка выпрямилась в полный рост. Ледяным голосом она произнесла:
   - Я задала вам вопрос.
   - Теперь и я вас спрашиваю: кто вы такая? - Но Лила уже  знала  ответ  на
этот вопрос. Багаж, стоявший у ног женщины, стоил больше, чем  принадлежащая
Лиле машина. Не было нужды внимательно рассматривать костюм  гостьи,  одного
взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что это очень  дорогая  вещь.
Кожа на аристократическом лице с высокими скулами была гладкой, без  единого
пятнышка или морщинки. Молочно-белая кожа, ярко-синие  глаза,  иссиня-черные
волосы и рубиново-красный рот делали красоту женщины совершенной.  Настоящая
героиня диснеевского мультфильма.
   - А вот и наша Белоснежка, - пробормотала Лила себе под нос.
   - Простите, что вы сказали?
   - Ничего. Входите.
   Лила отошла  в  сторону,  давая  женщине  возможность  войти  в  дом.  Та
постаралась проскользнуть так, чтобы ее юбка  не  коснулась  обнаженных  ног
Лилы. Такой снобизм только позабавил девушку.
   - Где Пит? - поинтересовалась незнакомка.
   Следовательно, она уже бывала здесь раньше.
   - Отправился за покупками.
   - А где Адам?
   - Наверху, в своей комнате.
   - И наконец, кто же вы?
   - Лила Мэйсон.
   - Я Лукреция фон Эльзхауэр. - Лила не знала, как ей реагировать. Судя  по
всему, эта дама ожидала, что  Лила  немедленно  падет  ниц.  Но  она  только
внимательно  посмотрела  на  Лукрецию,  имя  явно  не   произвело   на   нее
впечатления. - Что вы здесь делаете, мисс Мэйсон?
   Лила едва заметно усмехнулась.
   - Вам на самом деле так  хочется  узнать?  -  Она  получила  своеобразное
удовольствие, заметив, как напряглось холеное лицо. -  Спокойнее,  Лукреция,
не надо так волноваться. Я методист Адама по лечебной физкультуре.
   Ледяные синие глаза Лукреции оглядели Лилу с ног до  головы,  разглядывая
босые ступни, голые ноги, коротенькие шорты, майку без  рукавов  с  рекламой
радиостанции на груди и огромные, не подходящие к наряду клипсы.
   - Я хочу видеть Адама. Немедленно, - объявила Лукреция.
   - Вам показать дорогу? - медовым голосом поинтересовалась Лила.
   - Я знаю, куда идти.
   - Я так и предполагала. - Лила широким жестом указала на лестницу.
   Лукреция поправила висящую  на  плече  дорогую  кожаную  сумочку  от  Луи
Вуиттона и стала подниматься на второй этаж.  Как  только  она  вступила  на
последнюю ступеньку, Лила окликнула ее:
   - Ах,  простите,  мне  следовало  вас  предупредить.  С  ним  только  что
произошла маленькая неприятность в постели. - Она пожала плечами и понимающе
покачала головой. - Что делать, такое в его положении иногда случается.

***

   - Это плохо для босса, - философски констатировал  Пит.  -  Она  говорит:
"Убери это". Весь босс мокрый.  Я  убирать.  Менять  постель.  Она  говорит:
"Теперь уходи". И я уходить. Это плохо для босса.
   - Ты перестанешь стонать или нет? -  Лила  вытащила  из  салата,  который
готовил Пит, кусочек спаржи. - Тебе не нужно осыпать комплиментами мисс  фон
Эльзхауэр в моем присутствии. Она вполне может быть потомком Гитлера. -  Пит
хлопнул ладонями по коленям,  что  у  него  означало  приступ  гомерического
хохота. - Я даже не думала шутить. Я говорила совершенно серьезно.
   Едва успев открыть Лукреции дверь, Лила поняла, что ее приезд станет  для
всех катастрофой. Возможно, она была несправедлива, но вряд ли. Эта  женщина
провела в доме всего несколько часов и  уже  сумела  все  перевернуть  вверх
дном.
   Когда  Пит  принес  вниз  мокрые  простыни,  Лила  дала   парочке   время
пообщаться, а потом постучала в спальню Адама. Ответила ей Лукреция:
   - Войдите.
   Впервые  после  приезда  Лилы  комната  Адама  стала  напоминать  комнату
больного человека. Занавески на окне были задернуты, не давая  проникнуть  в
комнату даже тоненькому  лучу  солнечного  света.  Из  стереосистемы  вместо
рок-композиций, которые Адам и Лила пускали на полную мощность, нежно лилась
камерная музыка. Веселый постер,  который  Лила  принесла  после  одного  из
походов по магазинам  и  повесила  на  стену,  исчез.  Атмосфера  в  комнате
напоминала похоронное бюро.
   - Мне придется обзавестись  собакой-поводырем,  чтобы  найти  пациента  в
такой кромешной тьме, - заметила Лила, подходя к  кровати.  -  Что  с  тобой
случилось? - Подойдя ближе, Лила увидела, что Адам возлежит  на  подушках  с
пакетом льда на голове.
   - Адам плохо себя чувствует, - из  тени,  словно  призрак,