левизора. По его губам скользнула улыбка.
     - Сейчас перерыв. Я приехал за подкреплением. - Он держал в руках пакет хрустящего картофеля и упаковку с шестью банками пива.
     - О, в таком случае не стану вас задерживать. - И она покатила свою тележку вперед.
     - Если вы все купили, я провожу вас и помогу занести продукты домой.
     - Нет! - воскликнула она так, что оба замерли от удивления, и поспешила объяснить:
     - Я действительно не хочу отрывать вас от матча.
     - Не беда. "Бэрсы" ведут с разрывом в двадцать одно очко. Так что уже неинтересно.
     Не успела Элизабет опомниться, как Тэд положил ей в тележку свои покупки и сам повез ее с таким видом, словно капитан корабля, сменивший боцмана у штурвала.
     - В самом деле, Тэд, совсем не обязательно...
     - О, привет!
     Тэд резко повернул и сходу врезался в тележку, которую толкала перед собой воспитательница из класса Миган.
     - Привет, - ответила Элизабет глухим голосом.
     - Я видела вас на фестивале. Вам понравилось? - воспитательница перевела взгляд с Элизабет на Тэда, затем обратно.
     - Очень понравилось, - ответил Тэд, поскольку вопрос, по всей вероятности, относился к нему.
     - Как приятно! Дети такие забавные. - Наступило молчание. - Ну всего хорошего, - попрощалась женщина.
     - До свидания. - Теперь всем членам Учительско-родительской ассоциации станет известно, что "ухажер", с которым Элизабет была на фестивале, не просто знакомый. Они вместе покупали в воскресенье продукты. А это значит... Ну, там уже можно вообразить все что угодно.
     Элизабет подождала, покуда женщина отойдет на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанной, затем вынула из коляски пакет с хрустящим картофелем и упаковку с пивом и сунула их в руки Тэду.
     - Я вспомнила, что мне нужно еще кое-что купить. Благодарю за предложение донести мои покупки, но вам лучше пойти домой. Перерыв уже наверняка кончился. Пока.
     Она повернулась и ушла, прежде чем он успел произнести хоть слово. Поскольку воспитательница направлялась к молочному отделу, Элизабет выбрала фруктово-овощной зал в противоположном конце супермаркета. От нечего делать она разглядывала там товары до тех пор, пока, по ее расчетам, Тэд не покинул магазин.
     - Что случилось?
     От неожиданности Элизабет выронила апельсин, который держала в руке, и резко повернулась. Всего в нескольких сантиметрах от нее стоял Тэд, держа на бедре сумку с продуктами. Впервые за время знакомства она видела его таким разгневанным. Нахмуренные брови, злой взгляд.
     - Не понимаю, что вы имеете в виду?
     - Вы просто классически отшили меня?
     - Ничего подобного.
     - В самом деле?
     - Нет. Я... я просто вспомнила, что обещала детям купить тыкву для фонаря. - Он бросил взгляд на прилавок с апельсинами, уличив ее во лжи. - Я еще не дошла до них, - добавила она, оправдываясь.
     И Элизабет поспешно покатила тележку к витрине с живописными тыквами. До кануна Дня всех святых оставалось еще несколько недель. К тому времени тыква наверняка испортится.
     Но, не желая признаваться во лжи, Элизабет тщательно перебирала тыкву за тыквой, в то время как Тэд не сводил с нее глаз. Она была рада, что надела старый спортивный костюм розового цвета. В нем она вряд ли была похожа на молодую вдову, пытающуюся завлечь своего холостого соседа.
     Тэд был одет не менее небрежно, но тем не менее выглядел весьма привлекательно в обычном для воскресного дня удобном наряде: в выцветших почти добела джинсах, изрядно поношенных повседневных ботинках на босу ногу и спортивной рубашке, такой старой, что трудно было разглядеть на ней университетскую эмблему.
     Казалось, он только что встал с постели и напялил на себя первую попавшуюся под руки одежду. Элизабет сама не знала, почему это вызвало у нее мысли о сексе. Она представила себе, что лежит в кровати и наблюдает за тем, как он натягивает джинсы и застегивает молнию.
     Сама того не желая, она замечала, во что он одет, как улыбается, какая у него прическа. И вопреки всякой логике злилась на Тэда за то, что прошлой ночью он не приставал к ней, хотя возможностей было предостаточно. Конечно, она дала бы ему отпор, но он мог хотя бы попытаться. Неужели же она ни капельки не возбуждает его? Неужели такая непривлекательная?
     Этим утром ее снова посетили фантазии о безымянном возлюбленном. У него тоже были голубые глаза, и он пристально смотрел на Элизабет, словно пытаясь постичь ее суть.
     - Еще не выбрали? - спросил он.
     - Какая вам больше нравится?
     - Я предпочитаю круглые.
     - Я тоже. Что вы думаете об этой? - указала она на самую крупную тыкву.
     - Выглядит неплохо.
     - В таком случае я пришлю за ней рабочего магазина.
     - Я могу донести.
     - Право, Тэд, не беспокойтесь. Вы пропустите окончание бейсбольного матча.
     Он поглядел на нее жестким взглядом, затем мгновение спустя произнес, смягчившись:
     - Хорошо. Тогда, попозже, вечером, я могу зайти к вам и помочь вырезать в ней отверстия.
     - Спасибо, но я сама с этим справлюсь.
     - В этом деле требуется определенное искусство. Одно неудачное движение ножом...
     - Я хорошо владею этим искусством и делаю прекрасные фонари для моих детей к кануну Дня всех святых.
     Тон у нее был раздраженный, и это явно не нравилось Тэду, если не сказать больше. Элизабет чувствовала, что он отступит, и оказалась права. Он поставил сумку с продуктами на ящик с яблоками золотой ранет и подошел к ней вплотную, склонившись и едва не касаясь ее лица.
     - Прекрасно. Забудьте про тыкву и дырки, которые нужно в ней проделать, и о продуктах тоже. Давайте поговорим о другом. Какая муха укусила вас в задницу после вчерашнего вечера?
     Элизабет едва не подскочила от неожиданности. Она даже отступила на шаг, шокированная его нарочитой вульгарностью.
     - Не знаю, что вы имеете в виду, - произнесла она, хотя отлично все поняла.
     - Черта с два, все вы знаете. Что случилось между вчерашним вечером и сегодняшним полднем, почему я вдруг стал для вас, персоной нон грата?
     - Ничего не случилось.
     - Так я и думал. Но почему тогда мы не можем оставаться друзьями? Из-за той особы, с которой только что столкнулись? Это ее любопытство так на вас подействовало? Боитесь, что про нас станут сплетничать? - Тэд провел рукой по волосам, способным свести с ума своим поистине сексуальным! беспорядком. - Послушайте, Элизабет, о вас все равно будут болтать, хотя бы потому, что вы вдова, молодая, красивая, с прекрасным телом. Независимо от того, окажемся мы когда-нибудь с вами в постели или нет.
     - Конечно, не окажемся.
     Он прищурился, затем резким движением, не скрывая охватившей его злости, взял свою сумку, и яблоки из ящика посыпались на пол.
     - На этот раз вы правы. Для меня, например, хамелеон не лучше ящерицы. Просто терпеть их не могу!
     - Он весь сморщится к кануну Дня всех святых.
     - А мы сделаем другой, - успокаивала Элизабет ребятишек.
     - Почему ты поставила его на заднее окно, мам?
     - А разве он плохо смотрится там?
     - Хорошо, но, кроме нас, его больше никто не увидит.
     "Кроме нас и соседа, который живет рядом с нами", - подумала Элизабет. Именно поэтому, прежде чем поставить на подоконник тыкву с прорезями для глаз, носа и рта, она зажгла внутри насмешливо улыбающегося Джека-фонаря самую большую свечу. Но в доме соседа не горел свет и его джип не стоял на своем обычном месте, в боковом проезде между их домами. К тому же одно неудачное движение ножом, и один глаз Джека оказался гораздо больше другого. Пришлось заделывать дырку с помощью зубочисток в надежде, что это не будет заметно с зарешеченной веранды Тэда.
     - Мы сделали его просто для собственного удовольствия, - объяснила мать, изобразив на лице улыбку, которая моментально исчезла. - Патом я куплю еще тыкву и мы сделаем нового Джека. Ну а теперь, помогите мне здесь убрать.
     - Можно поджарить семечки?
     - Только не сегодня. Пора спать.
     Но прошел еще час, прежде чем дети сходили в туалет, выпили по стакану воды, прочли вечерние молитвы и улеглись наконец в свои кровати. Во время молитвы они просили благословения Господня для их папы на небесах, тети Лайлы, дедушек и бабушек с обеих сторон, а также для Тэда, что не могло не встревожить Элизабет. Иногда они молились и за госпожу Альдер, в зависимости от их поведения. Интересно, насколько прочно вошел в этот список Тэд?
     Его джипа все еще не было, когда Элизабет загасила свечу в фонаре и поднялась к себе в спальню. Она попробовала читать, надеясь поскорее уснуть, но никак не могла сосредоточиться - роман, взятый в библиотеке, показался на редкость занудным.
     Как он посмел разговаривать с ней в таком тоне! "Какая муха укусила вас в задницу после вчерашнего вечера?" Что она должна была сделать, когда увидела его в супермаркете? Изобразить волнение? Скромно потупить взор и смиренно поблагодарить за то, что составил ей и ее детям компанию на фестивале?
     Да еще назвал ее хамелеоном! То изображает из себя сладкоречивого Кларка Кента, то ведет себя как последний негодяй, да еще закомплексованный. Лучше всего, пожалуй, раз и навсегда покончить с этой дружбой, пока она не расцвела пышным цветом. Не поймешь, что он за человек. Тем более что Элизабет слишком мало знает о нем. А теперь и желает знать. Пусть все остается так, как было с того дня, когда Бэйби залез на дерево. Тогда мистер Тэд Рэндольф был просто соседом, таинственным мужчиной. И это вполне устраивало Элизабет. Стоило Элизабет услышать, что джип Тэда свернул на боковую дорожку, как она тотчас же погасила торшер, удобно устроилась на кровати, натянула одеяло и почувствовала, что безумно хочет спать убеждая себя, что возвращение Тэда тут ни при чем. Вдруг она вспомнила, что не закрыла кран в поливальном устройстве на лужайке, который открыла еще в полдень. Представив, каков будет счет за воду, она подумала о том, как станет пробираться по темному дому, вниз по лестнице и через кухню к черному ходу.
     Ругая себя на чем свет стоит, Элизабет ступила босыми ногами на крыльцо, ощутив холод бетона, от ночного воздуха ее бросило в дрожь, поскольку она не удосужилась накинуть поверх ночной рубашки халат. Придерживая рукой ночнушку так, чтобы она не волочилась по сырой траве, Элизабет на цыпочках направилась к водоразборному крану, вмонтированному в фундамент, долго искала его и наконец, нащупав, завинтила. Затем выпрямилась и повернулась, чтобы убедиться, что кран полностью перекрыт.
     И тут возглас удивления замер у нее на губах. Она невольно схватилась за сердце, словно боялась, что оно выскочит из груди. Перед ней стоял возникший из темноты Тэд Рэндольф. Она сразу узнала его при слабом свете луны, хотя лица не было видно, только серебристые волосы.
     Она не спросила: "Что вы здесь делаете?" Заранее знала ответ. Почему? Это ей трудно было сказать. Просто знала, и все.
     Она не вздрогнула, не отшатнулась, когда Тэд осторожно взял прядь ее волос и стал медленно, с особой чувственностью перебирать ее пальцами. Затем слегка сжал ее плечо, и Элизабет податливо склонила голову набок, словно тепло его пальцев расплавило ее позвонки.
     И Тэд запечатлел на нежном изгибе долгий, страстный поцелуй. И, не сводя глаз с ее лица, дотронулся пальцем до ее губ. Они с готовностью приоткрылись, и Тэд провел пальцем по ее зубам.
     Расхрабрившись, Элизабет шире распахнула на нем незастегнутую рубашку и ласково коснулась его грудь в завитках волос, сжав пальцами по очереди сосок.
     Он застонал и резким движением прижал ее к стене дома. Она увидела его лицо совсем близко и закрыла глаза, прежде чем их губы слились, и Тэд, слегка откинув голову, просунул язык в ее пышущий жаром рот.
     Элизабет вся как-то обмякла и, если бы не стена, не удержалась бы на ногах. Она полностью отдалась во власть Тэда, такого опытного, умелого. Никто еще ее так страстно не целовал. Никогда. Даже в самых смелых ее фантазиях. Еще один поцелуй, и, казалось, она умрет, но вместо этого Элизабет ощущала лишь новый прилив энергии, огнем обжигавший ее.
     Дух захватывало, когда язык Тэда толчками проникал ей в рот, все глубже и глубже, пока не уперся в небо. Будто мощный взрыв сотряс все ее существо, сердце остановилось, а душа покинула бренное тело, озаренное ярким светом.
     Теперь губы устремились вниз, к шее. По пути язык поиграл с мочкой уха, позволив зубам слегка укусить ее. С шеи губы перебрались на грудь, а когда обхватили сосок, Элизабет изогнулась и в порыве страсти схватила Тэда за волосы. А он, втянув затвердевший бугорок в рот, принялся сосать его с неутоленной страстью.
     Обняв Элизабет за талию, Тэд прижал ее к себе так, что она ощутила, как сильно он хочет ее. И прижимал все сильнее и сильнее, затем обхватил ладонями ее лицо, покрыл его страстными поцелуями и... исчез. Растворился в ночи.
     Элизабет стояла словно потерянная. Сердце бешено колотилось, из груди вырывались не то стоны, не то хрипы. Но мало-помалу она стала различать и другие звуки: из неплотно закрытого крана капала вода, разлетаясь брызгами и падая в образовавшуюся грязную лужу. Это было единственное, что связывало Элизабет с действительностью, напоминая что случившееся не плод ее фантазий.
     С трудом передвигая ноги, молодая женщина вернулась в дом и поднялась к себе в спальню. Закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и перевела дух. Потрогала рукой губы. Они были все еще теплыми и влажными, опухли и слегка побаливали и саднили от соприкосновения с щетиной на лице Тэда.
     Все было реальным. Не сон, а явь. Но как она допустила такое? Почему?
     Потому что она - живая. Потому что познала, что такое страсть. Ее чувства не умерли вместе с Джоном Бэрком, не заколочены в гроб вместе с ним. И сами по себе не постыдны. Но не бегать же по ночам на свидания с соседом, чтобы охладить разгоряченную кровь. Она и представить себе не могла, что в ней столько скрытой страсти, иначе поискала бы способ ее удовлетворить.
     Побуждаемая не то музой, не то дьяволом, Элизабет подошла к столу и вооружилась блокнотом и ручкой. Чернила текли с кончика пера подобно крови из вскрытой вены. В комнате стало свежо, но Элизабет не прервалась даже на минуту, чтобы надеть халат. Она писала и писала: о конюшне, о безликом незнакомце, пока не иссякли слова и мысли.
     Потом заснула здоровым, без сновидений сном. Утром, боясь передумать, она сразу же позвонила Лайле.
     Уже потом, по прошествии многих часов, Элизабет охватили сомнения. Лайла пришла в восторг от решения Элизабет опубликовать свои фантазии. Она не заставила себя ждать и забрала с собой все, что написала Элизабет прошлой ночью.
     Лайла буквально выхватила страницы из рук сестры:
     - Надо поспешить, пока ты не передумала. Интересно, почему вдруг ты пришла к такому решению?
     Элизабет радовалась, что утро первого рабочего Дня недели с его обычной лихорадкой избавит ее от необходимости что-либо объяснять сестре. Не говоря уже о том, что у нее не было ни малейшего желания рассказывать о случившемся ночью ни Лайле, ни кому бы то ни было. Эту тайну она унесет с собой в могилу.
     - Я знаю, на что потратить полученные деньги, - сказала она, чтобы Лайла к ней не приставала. - Прочти и отошли, если сочтешь это пригодным. Только не говори, что это чушь, пощади мое самолюбие.
     - Не дождусь, когда смогу наконец прочесть их, - сказала Лайла и облизнула губы, словно в предвкушении пиршества.
     Все утро, до самого обеда, Элизабет ждала звонка сестры, но так и не дождалась и решила, что Лайла наверняка обдумывает, как бы потактичнее сказать Элизабет, что все написанное - чушь.
     В гостинице было мало народу и в магазине, естественно, тоже. Подкрепившись фруктами и бутербродами с сыром, Элизабет занялась просмотром каталогов. Но тут над дверью зазвенел маленький колокольчик. Наконец-то появился покупатель! Элизабет подняла голову и уже раздвинула губы в дежурной улыбке, но замерла, увидев на пороге Тэда Рэндольфа. Она едва не свалилась с высокого стула за прилавком, предназначенного для покупателей. Несколько долгих секунд, показавшихся вечностью, они пристально глядели друг на друга. Наконец Тэд нарушил молчание.
     - Привет.
     Коснувшись ногами пола, Элизабет тем не менее не решалась встать, так дрожали коленки, и повлажневшими вдруг ладонями разгладила юбку.
     - Привет, - ответила женщина, покраснев до ушей.
     Снова наступила напряженная тишина. Наконец! Тэд оторвал глаза от Элизабет и принялся разглядывать магазин.
     - Я никогда здесь не был, только заглядывал в витрину. Что же, все очень мило.
     - Благодарю вас.
     - И пахнет приятно.
     - У меня в продаже попурри и сашэ, - указала Элизабет на корзину, заполненную крошечными кружевными подушечками с высушенными цветами и ароматическими травами.
     Неужели вчера ночью этот мужчина ее обнимал? Почти голую, в одной тонкой ночной рубашке? А она прижималась к нему и целовала так, что при одном лишь воспоминании кружится голова? А сейчас они беседуют, как ни в чем не бывало? Ее задело, что в субботу, когда они были на фестивале, он вел себя чересчур скромно, даже не попытался обнять. А сейчас ничуть не злится, после того, что он себе позволил ночью, только чувствует себя смущенной.
     Тэд направился к витрине с сувенирами, взял подарочную коробку духов, понюхал и спросил, не оборачиваясь:
     - "Шанель?"
     Она молча кивнула. Интересно, какая из его дам пользовалась этими духами?
     Он перешел к следующей витрине с шоколадными наборами и плитками шоколада. Все было устроено с большим вкусом, но не это привлекло Тэда.
     - Там одна коробка открыта, на пробу, - сообщила она, чтобы прервать затянувшееся молчание.
     - Хорошо придумано. Но я не хочу, спасибо.
     Он рассмотрел хрустальные коробочки для шпилек, флаконы духов, лакированные коробочки с ювелирными изделиями, дамское атласное белье и наконец остановился у обвязанных ажурными лентами подарочных книг.
     Элизабет была очарована тем, как он обращается с предметами, выставленными на продажу, уверенно беря своими огромными мускулистыми руками, покрытыми редкими темными волосами, даже самые хрупкие, филигранные изделия.
     - А ключ для чего?
     Вздрогнув от неожиданности, Элизабет перевела взгляд с его рук на лицо.
     - А-а, это для дневника.
     - Понятно.
     Тэд взял книгу в атласном переплете и вставил в крошечный замочек такой же крошечный золотой ключик. Видя, как ловко он это проделал, Элизабет почувствовала головокружение. Словно под ней зашатался стул. Затем он вернул дневник на место, и Элизабет вздохнула. Он обернулся к ней, но продолжал хранить молчание, отчего ей стало не по себе.
     - Что-нибудь... Вам нужно... Вы ищите что-то конкретное?
     Кашлянув, он отвел взгляд в сторону.
     - Да. Что-нибудь изящное, сделанное со вкусом.
     "О? Для кого?" - едва не сорвалось у Элизабет с языка, но она предпочла промолчать.
     - Особый подарок.
     - По какому-то случаю?
     - Пожалуй, - ответил Тэд, снова кашлянув. - Мне необходимо восстановить статус-кво. - И он направился к стенду, у которого сидела Элизабет. - И чем скорее, тем лучше. Иначе в следующий раз вряд ли ограничусь одними поцелуями.
     Элизабет не отрывала взгляда от его волевого подбородка, но не произнесла ни слова. Он тоже молчал. Было очевидно, что он ждет от нее следующего шага, поэтому она, собравшись с духом, подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
     - В этот раз вы не ограничились просто поцелуями.
     - Нет, - ответил он мягко, - совсем нет, не так ли? Тебе нужны извинения, Элизабет? - Он перешел с ней на интимное "ты".
     Она покачала головой.
     - Я предпочла бы вообще не говорить об этом.
     - И вы не требуете от меня никаких оправданий? - Он снова перешел на "вы".
     - Вряд ли это можно как-то оправдать или объяснить. Это просто случилось, и все. - Она беспомощно пожала плечами.
     - Я сам не знаю, как это получилось. Я не хотел.
     - Я знаю.
     - Только не думайте, что я