м. Выслушав до конца, Пинки взглянул на Бардо. Тот буркнул:
   - Занятно.
   - Еще как, мистер Дюваль.
   - Так займись этим.
   - Да, сэр. - Улыбаясь своей крысиной улыбкой, Дел выкатился  из  комнаты.
Бардо вышел следом.
   Оставшись один, Пинки встал и потянулся. Рано утром он принял душ у  себя
в офисе. Ромен принес из дома смену одежды. Все это его немного освежило, но
все равно  Пинки  чувствовал  себя  очень  усталым.  Глаза  слипались  после
бессонной ночи.
   Он налил себе выпить.  Обжигая  избалованное  дорогими  винами  небо,  он
залпом выпил виски. Потом стал размеренно шагать из угла в угол.
   Все ли он учел? Не упустил ли чего? Кого  еще  из  должников  можно  было
привлечь, чтобы отыскать Реми и убить того сукина сына, который ее похитил?
   Пинки использовал все доступные ему средства.  Он  задействовал  огромное
количество людей. Действуя с точностью и тщательностью бойцов-коммандос, они
прочесывали город и окрестности, задавали вопросы, слушали сплетни. Но  пока
ни одной зацепки так и не появилось. Другие занимались исключительно  Берком
Бейзилом: изучали его  интересы,  слабости,  привычки.  Над  болотом  кружил
вертолет, но ему удалось обнаружить лишь брошенный микроавтобус.
   На обшивке сиденья там обнаружили кровь.
   Чью?  Грегори   Джеймса?   Возможно.   Согласно   показаниям   свидетелей
деревенские обломы как следует ему  накостыляли.  Но  у  микроавтобуса  было
разбито заднее стекло. В обивке застряла  дробь.  Значит,  Реми  тоже  могло
ранить, и обнаруженная кровь могла принадлежать ей. Пинки не стал  рисковать
и проводить экспертизу. Поэтому микроавтобус пришлось уничтожить.
   Если Реми жива, но ранена, и если ее держат на болоте, ей сейчас очень  и
очень плохо.
   А если нет?
   Эта мысль предательски мелькнула в сознании Пинки, и вначале он  даже  не
принял ее во внимание. Так, ощутил некоторый  дискомфорт,  ощущение  чего-то
неприятного, легкое беспокойство и  предчувствие,  что  сейчас  это  смутное
ощущение перерастет в нечто конкретное. Но, по мере того  как  шли  часы,  а
никакой информации о местонахождении Реми не появлялось, никаких  звонков  с
требованием  выкупа  не  поступало,  та  кошмарная  мысль  начала  разъедать
сознание Пинки, словно раковая опухоль.
   А вдруг Реми не похитили? Что, если она сбежала вместе с Бейзилом?
   Предположение было совершенно абсурдным. Пинки сам был потрясен, что  его
подсознание выдвинуло такую диковинную гипотезу. Было  совершенно  очевидно,
что для подобных подозрений у него нет ни малейших оснований. У Реми не было
причин покинуть его. Он носил ее на руках. Давал ей все, что она желала.
   Нет, это не совсем так.
   Она хотела, чтобы они обвенчались в  церкви,  а  он  отказался.  Таинство
брака очень много значило для религиозной Реми. Пинки  же  заявил,  что  это
глупости, как и остальная  церковная  дребедень.  Религия  -  прибежище  для
женщин и слабых мужчин. Поэтому они сочетались гражданским браком  в  мэрии,
без всей это мишуры.
   По мнению Реми, они жили в грехе.
   А еще она хотела  ребенка.  Пинки  бесила  одна  мысль  о  том,  что  она
раздуется как пузырь. Девять кошмарных месяцев блевания по утрам,  уродства,
никакого секса, и ради чего? Ради ребенка. Чушь какая!
   Еще эта  младшая  сестра.  Их  взаимная  нежная  привязанность  постоянно
служила источником его раздражения и причиняла массу неудобств.  К  семейным
связям он относился так же, как к религии. Человек самодостаточный в них  не
нуждается.
   Но в то же время любовь  сестер  друг  к  другу  была  ему  на  руку.  Он
пользовался  ею  как  рычагом  давления  на  Реми,  когда  она  сбивалась  с
правильного, по его мнению, курса.
   Вернувшись из Джефферсона, где его жену видели в  последний  раз,  Дюваль
немедленно позволил в монастырь Святого Сердца.  Ни  словом  не  упоминая  о
похищении  Реми,  он  навел  справки  и  с  облегчением  узнал,  что  Фларра
по-прежнему пребывает за надежными монастырскими стенами.
   Реми никуда бы не уехала без Фларры. Эта несомненная истина ставила крест
на идиотском предположении, что она сбежала с Бейзилом. Да и вообще, где она
могла с ним познакомиться? Где и  когда  Они  смогли  бы  разработать  столь
хитроумный план?  Пинки  отрицательно  покачал  головой.  Глупости.  Она  не
убежала, ее увезли силой и против ее воли.
   И сделал это Берк Бейзил. Именно этот сукин сын, который рассмеялся Пинки
в лицо в ответ на выгодное предложение, похитил его жену.  Это  установлено.
Но Дюваль не знал, что Бейзил намерен с ней сделать.
   Хотя и мог предположить.
   Распалившись от одной этой мысли, он швырнул стакан в стену, тот разбился
на мелкие кусочки. В комнату на шум ворвался Эррол. - Пошел вон!
   Телохранитель трусливо  юркнул  обратно,  осторожно  притворив  за  собой
дверь.
   Пинки метался по кабинету, не зная, на чем сорвать свою  злость.  С  того
дня, когда он сторговался с  Анджелой,  Реми  принадлежала  только  ему.  Он
поместил ее в монастырскую школу, зная, что  там  она  сохранит  невинность.
Образование, конечно, вещь необходимая, но, по  мнению  Пинки,  едва  ли  не
более важным делом было обучить Реми этикету и светским манерам с тем, чтобы
в дальнейшем она придавала еще больше блеска своему мужу.
   После женитьбы он научил ее всему, что  должна  уметь  женщина,  желающая
доставить  удовольствие  мужчине.  Пинки  сам  выбирал  ей  одежду,   обувь,
драгоценности. Он вылепил ее собственными руками, создал  исключительно  для
личного пользования.
   Жена Пинки Дюваля должна быть такой же совершенной, как его орхидеи,  его
вино, его карьера. Вот почему  он  так  сердился.  Прежней  Реми  больше  не
существует. Он никогда уже не сможет наслаждаться ею, как прежде.
   Даже если Бейзил ее и пальцем не коснется...
   Но он, конечно же, коснется.
   Так вот, даже если он этого не сделает, все будут уверены в  обратном.  А
этого уже достаточно.
   Нет, он не вынесет, если все вокруг будут думать, что его  заклятый  враг
трахнул его жену. Пинки Дюваль никогда не был и не будет посмешищем.
   В тот самый  момент,  когда  Реми  похитили,  она  уже  стала  безнадежно
запачканной и испорченной, а стало быть - ненужной.
   Следовательно, как и Бейзил, она должна умереть.

Глава 25

   Хижина стояла на сваях -  этакий  бревенчатый  островок  посреди  воды  и
болотной жижи, похожей на гороховый суп.
   - Это, конечно, не "Риц", - причаливая, бросил Берк. Он привязал лодку  к
пирсу, потом помог Реми вылезти.
   - Пирс связывает дом с полуостровом, - объяснил он,  -  но  зимой,  когда
уровень воды выше, пирс оказывается под водой. Скоро совсем развалится.
   На другой стороне протоки начинались заросли высоких  кустов  и  болотных
трав. С того места, где стояла Реми, твердой земли не было видно.  Казалось,
что вся растительность, даже деревья, растет на воде.
   - Здесь глубоко?
   -  Достаточно  глубоко,  -  сухо  ответил  Берк  и  передал  ей  бумажный
коричневый пакет с продуктами. - Дверь  не  заперта.  Захватите  это,  когда
пойдете в дом.
   Реми оставила его разгружать лодку и складывать вещи  на  пирсе,  который
едва возвышался над водой. По гулким  старым  доскам  она  шла  к  строению,
которое Бейзил именовал  домом,  хотя  уместнее  было  бы  употребить  слово
"лачуга".
   Реми отодвинула засов и вошла  внутрь.  Там  было  темно  из-за  закрытых
ставен. Пахло плесенью. Даже в самых  богатых  домах  в  Южной  Луизиане  не
так-то просто было бороться с вездесущей сыростью, что уж говорить  про  эту
развалюху.
   - Я предупреждал, что роскоши здесь маловато. - Бейзил чуть подтолкнул ее
в спину. - Поставьте пока  мешок  на  стол.  Прежде  чем  выгружаться,  надо
проверить наличие тараканов.
   Реми  сделала,  как  было  велено,   потом   огляделась   повнимательней.
Фактически домишко состоял из одной  комнаты,  в  углу  виднелась  дверца  с
нарисованной на ней круглой луной - очевидно, туалет.
   - Есть смыв, иногда он даже работает. Водопровод тоже имеется.  Хотя  вы,
наверное, пьете только воду  из  бутылок.  У  западной  стены  -  бачок  для
умывания. Купаться в болоте не рекомендую.
   Реми метнула в него презрительный взгляд и открыла створки окна. День был
серый, но все же в комнате немного посветлело.
   У стены стоял потрепанный диван - явный  дар  Армии  спасения.  В  центре
комнаты -  допотопный  кухонный  стол  с  пластиковым  покрытием  и  ржавыми
железными ножками. Такие же  ножки  были  у  трех  стульев  с  ярко-голубыми
клеенчатыми    сиденьями.    Холодильник    отсутствовал,    зато    имелась
двухконфорочная газовая плита.
   - Электричества здесь нет, - словно читая ее мысли,  сказал  Берк.  -  Но
можно пользоваться обогревателем на бутане. Дредд дал нам целый  баллон.  Вы
замерзли?
   - Заледенела.
   Берк стал возиться с  обогревателем,  а  Реми  продолжила  осмотр.  Кроме
шкафа, нескольких полок и стола, в комнате  находилась  большая  двуспальная
кровать, из которой торчали ржавые пружины. Бело-голубой чехол  матраса  был
чудовищно грязным. Над кроватью висела противомоскитная сетка. В этот момент
на кровать шлепнулась набитая бельем наволочка.
   - Пока я избавляюсь  от  насекомых  и  прибираюсь,  может,  вы  разберете
кровать?
   Радуясь, что ей  нашлось  хоть  какое-то  дело,  Реми  вынула  содержимое
наволочки и с облегчением увидела обычное  постельное  белье,  в  том  числе
чехол для матраса.
   - Сколько мы здесь пробудем? - Пока вас не найдет ваш муж. - Он найдет. -
Я на это рассчитываю. - Вам следует также рассчитывать на  то,  что  он  вас
убьет.
   Берк ловко расставлял консервные банки по  полкам.  При  этих  словах  он
остановился и медленно повернулся к Реми.
   - Я думаю, вам надо это знать. Совсем недавно я вертел в руках пистолет и
раздумывал,  не  вышибить  ли   себе   мозги.   Я   не   сделал   этого   по
одной-единственной причине: решил убить человека, повинного в  гибели  моего
друга. Так что на собственную жизнь мне наплевать.
   - Это не правда. В тот момент, когда придется  выбирать  между  жизнью  и
смертью, вы выберете жизнь.
   - Думайте что хотите.  -  Он  безразлично  пожал  плечами  и  вернулся  к
прерванному занятию.
   - А ваша семья?
   - У меня ее нет.
   - У вас нет жены?
   - Больше нет.
   - Понятно.
   - Ничего вам не понятно. - Берк скомкал бумажный пакет. -  Я  сказал  вам
это не для того, чтобы поддержать светскую беседу. Просто хотел избавить вас
от иллюзий: ни запугать, ни уговорить меня не  удастся.  Я  прекрасно  знаю,
какой негодяй ваш муж. Что бы он ни предпринял,  это  не  отвратит  меня  от
мести за Кевина.
   Зашвырнув пакет в угол, Бейзил вышел и направился к  лодке  за  следующей
порцией снаряжения. От работавшего  нагревателя  стало  значительно  теплее.
Реми сняла шерстяную, траченную молью кофту  Дредда.  С  кроватью  было  уже
почти закончено. В  коробке  под  кроватью  лежало  сложенное  одеяло.  Реми
выдвинула коробку, достала его. Слегка принюхалась и пришла  к  выводу,  что
одеяло чистое, но нужно его вытряхнуть.
   В дверях она столкнулась с Берком, тащившим тяжелый рюкзак.
   - Вы куда?
   - Вытряхнуть одеяло. Он снял с плеча рюкзак.
   - Я вытряхну.
   Энергично встряхнув одеяло несколько раз и убедившись, что насекомых нет,
Берк протянул его обратно Реми.
   - Держите.
   - Спасибо.
   Повернувшись, она вдруг услышала, как он выругался.
   - Положите одеяло.
   - Зачем, что случилось?
   - Делайте, что говорят.
   Не дожидаясь, Берк вырвал у нее из рук одеяло и одновременно повернул  ее
к себе спиной. Резким движением выдернул из брюк ее  фланелевую  рубашку  и,
прежде чем Реми успела что-либо сообразить, оголил ей спину.
   - Что вы делаете?
   - Рубашка на спине вся пропиталась кровью.  Видимо,  открылись  некоторые
ранки. Дредд меня убьет, если туда попадет инфекция. Сядьте. - Он подвел  ее
к стулу, надавил на плечи, усаживая. Она не послушалась. - В чем дело? -  Вы
- человек, который меня похитил, собирается убить моего  мужа.  Если  я  вас
побаиваюсь, согласитесь, это вполне естественно. Он чертыхнулся.
   - Вам я никакого вреда не причиню.  Это  понятно?  Перестаньте  дергаться
каждый раз, когда я к вам  подхожу.  А  теперь  сядьте  и  повернитесь.  Она
присела на самый краешек стула. Все необходимое  Дредд  положил  в  холщовый
мешок, который вместе с прочими вещами лежал на  столе.  Берк  обмотал  Реми
рубашку вокруг шеи, чтобы не мешала. Реми  придерживала  ее  скрещенными  на
груди руками. Берк пропитал ватный томпон  антисептиком  и  начал  промокать
ранки.
   - Щиплет?
   - Нет, - солгала она. Щипало нестерпимо, но Реми решила стоически вынести
всю процедуру.
   Он работал методически, молча: сначала очищал ранки, потом  мазал  каждую
бальзамом. Действовал он неуверенно и преувеличенно осторожно.
   В отличие от Дредда, в его прикосновениях не было ничего облегчающего,  и
ласково-ободряющих слов он  не  приговаривал.  Неловкое  молчание  было  еще
неприятнее жжения.
   - Вы часто сюда приезжаете?
   - Не так часто, чтобы кому-то пришло в голову искать меня здесь. Так  что
не думайте, никто из друзей сюда не заглянет.
   - Я не думала.
   - Все равно.
   - Обычно вы приезжаете сюда один?
   - Иногда с братом.
   - Для двоих тут слишком тесно.
   - Мы бросаем монетку, кому достанется кровать.
   - И проигравший спит на диване ?
   - Угу. - Кажется, экзекуция была окончена. -  Ранки  открылись  когда  вы
застилали постель. Вы сегодня больше не напрягайтесь.
   - А со мной?
   - Что, "с вами"?
   - Со мной тоже будете бросать жребий? Он не ответил, и  она  недоумевающе
обернулась. Руками она по-прежнему придерживала рубашку. Реми посмотрела  на
Бейзила поверх обнаженного плеча, и вдруг до нее дошло: ее  вопросы  он  мог
воспринять как провокацию, даже заигрывание.
   - Как будем кидать жребий, миссис Дюваль? Решка - я  на  диване,  орел  -
выигрываю и постель, и вас? - В голосе его звучала  издевка.  -  Я,  видимо,
должен чувствовать себя польщенным:
   Дювалю вы продавали себя подороже. И все же - спасибо, нет.

***

   - Миссис Дюваль?
   Дел Рей придвинул лицо вплотную к собеседнику. - Я что шепелявлю? -  Нет,
но у тебя отвратительная манера брызгать слюной при разговоре.
   Крошечные глазки-бусинки злобно сверкнули. - Уверен, если ты как  следует
подумаешь и постараешься, то раздобудешь информацию о миссис Дюваль.
   - Миссис Пинки Дюваль?
   - Вот видишь, ты все-таки что-то знаешь.  -  Просто  удачная  догадка.  -
Собеседник поджигал плечами, словно разминаясь. - Если ты о жене Пинки,  так
знай: я ее в глаза не видел  и  потому  понятия  не  имею,  о  чем  ты  меня
спрашиваешь. Ростовщик вскинул голову и недоверчиво ухмыльнулся.  -  Ну  же,
парень. Не надо врать старому Рею.
   Мы с тобой давние друзья.
   - Друзья, как же. Ты не друг, ты - чума.
   - - Ты меня ранишь в самое сердце. - Дел Рей прижал руки к груди.  -  Так
ты и вправду ничего не знаешь о жене мистера Дюваля?
   - Да.
   - И даже не знаешь, что она пропала?
   - Пропала?
   - Здорово. В самом деле здорово. Очень искренно получилось. Если бы я  не
знал тебя как облупленного, я и в самом деле поверил  бы,  что  моя  новость
тебя удивила.
   Плечи у собеседника слегка напряглись. Он насторожился.
   - Ну, кое-какие слухи до меня дошли, но ничего конкретного. А теперь уйди
с глаз моих. Мы договорились на пятницу. И до тех пор я не желаю видеть твою
поганую рожу.
   Он отвернулся, и тут в руке Дела Рея блеснул нож. Прижав  острие  к  щеке
мужчины и уже  не  улыбаясь  (если  его  кривой  оскал  можно  было  назвать
улыбкой), он процедил:
   - Только тронь свою пушку, я успею тебе всю рожу расписать.
   - Ты дал мне срок до пятницы, - проговорил мужчина, едва шевеля губами. -
Тогда и получишь деньги.
   - Ты мне это уже в прошлый раз обещал.
   - На этот раз точно. Я их уже собираю.
   - Не врешь?
   - Богом клянусь.
   - Знаешь, чего я тебе скажу. - Дел Рей отвел руки  и  похлопал  рукояткой
ножа 6 ладонь, словно обдумывая только что пришедшую в голову мысль. -  Если
ты пойдешь сейчас со мной, то я могу попросить кое-кого заплатить твой долг.
   - Заплатить мой долг?
   - А ты говоришь, я тебе не друг. Не стыдно? - Он кивнул головой в сторону
"Кадиллака", припаркованного у тротуара. - С тобой хочет  поговорить  мистер
Дюваль.
   - Пинки Дюваль хочет со мной поговорить?
   - Ага. Правда, любезно с его стороны передать приглашение через меня?

***

   - Рад, что вы так быстро прибыли, мистер Макьюэн.
   Мак вошел в роскошно обставленный кабинет.
   Следом за ним появились Дел Рей Джонс и Уэйн  Бардо.  Похоже  на  ров  со
львами, подумал Мак. А кто здесь Даниил, догадаться  и  вовсе  нетрудно.  На
чьей стороне сила - тоже можно голову не ломать.
   Стараясь казаться беззаботным, он сел на указанный стул. Дел Рей и  Бардо
встали по бокам, точно стража. Мак посмотрел прямо в глаза адвокату.
   - Итак, Дюваль, вот он я. Что вам нужно?
   - Я хочу вернуть мою жену.
   - Вернуть? - Мак изобразил смешок. - Вы  ее  потеряли?  У  меня  ее  нет,
можете хоть сейчас меня обыскать.
   Дюваль явно не оценил шутку.
   - Веселье здесь неуместно, Макьюэн. Ее похитили.
   - Да что вы говорите? - воскликнул Мак.
   Обернулся, посмотрел сначала на Дела Рея, потом на Бардо,  поднял  брови,
всем своим видом показывая, какое сильное впечатление произвела на него  эта
новость. Потом снова посмотрел на Дюваля. - Похищение человека - федеральное
преступление. А чего вы хотите от меня?
   - Нетрудно догадаться. Я знаю, кто ее похитил. Берк Бейзил.
   И хотя Мак давно уже сам обо всем догадывался и  был  готов  к  подобному
сообщению - только слова Дюваля окончательно убедили его  в  том,  что  дело
обстоит именно так.
   Дуг Пату был какой-то дерганый с тех пор, как прочитал о  происшествии  в
округе Джефферсон. Когда Мак начал его спрашивать, Дуг  накинулся  на  него,
как последний псих, в подробности вдаваться не стал и заявил лишь,  что  это
дело не имеет никакого отношения к  полиции.  Официально,  разумеется,  было
именно так, но Мак сразу понял, почему Пату так нервничал: Дуг  боялся,  что
здесь замешан Бейзил.
   У Бейзила имелась довольно веская причина мстить Дювалю. Но как-то он  уж
больно круто взялся. Может, здесь не одна только месть, подумал  Мак.  Тогда
совсем паршиво. Он решил, что  лучший  способ  выведать  у  Дюваля  побольше
информации - прикинуться тупым.
   - А почему вы решили, что это Бейзил похитил вашу  жену?  Зачем  она  ему
понадобилась? А-а! Он хлопнул себя по лбу, изображая внезапное прозрение.  -
Это месть за Кева Стюарта.
   Дюваль взглянул на Бардо и пожал плечами. Мак занервничал, ибо  жест  был
понятен без слов: я хотел по-хорошему, но ничего не получается.
   - Макьюун. Я устал, я зол. И потому без церемоний перехожу прямо к делу.
   - Прекрасно. По-моему, это правильно: дело есть дело.
   - Вы задолжали Делу Рею около пятидесяти тысяч долларов, так?
   Когда в банке пригрозили закрыть кредит в  случае  невыплаты  ссуды,  Мак
почувствовал себя крепко зажатым в тиски. Он не  мог  признаться  Тони,  что
вместо того, чтобы аккуратно выплачивать долг, он проигрывал эти деньги.  Не
мог сказать,  что  уже  нельзя  пользоваться  перерасходованными  кредитными
карточками.
   Отчаянно нуждаясь в деньгах, он искал помощи, каковая явилась  в  поганом
образе Дела Рея Джонса. Дел Рей одолжил ему денег, которые Мак  проиграл  на
Суперкубке. Отдать деньги в срок не получилось, и Дел Рей одолжил еще. Потом
еще.
   Макьюэн торжественно поклялся себе, что если он выйдет  из  этого  здания
собственными ногами, целый и невредимый, то больше в жизни не будет  играть.
Никогда и ни во что. Ни на скачках, ни в "блэк джек", ни  в  покер.  Даже  в
домино. Господи, даже монетку бросать перестанет!
   Поскольку Дювалю все было известно, не было смысла отпираться.
   - Скорее все же тысяч тридцать пять.
   - К завтрашнему дню долг составит пятьдесят тысяч,