и. Он явно бессилен что-либо предпринять. Будь у него "магнум", он все равно не успел бы им воспользоваться. Затем придет очередь Лары, и ее смерть будет куда более мучительной.
     - Развяжите им руки.
     Отрывистое приказание Эль Корасона явилось полной неожиданностью. Рикардо начал было возражать, но Эмилио его прервал.
     - Мы не дикари. Дайте им воды и что-нибудь поесть.
     Рикардо передал дальше приказание, и солдаты грубо швырнув Лару и Кея на землю, ловко и быстро перерезали веревки. У Кея от веревок на руках образовались красные полосы. Он заметил, что у Лары дело обстояло хуже - запястья кровоточили.
     Им дали по миске супа из риса и бобов. В жидкости плавало нечто похожее на куски мяса. Кей решил, что не следует быть слишком разборчивым. Юноша, гибкий и крепкий, как лиана, и с такими же холодными и жестокими глазами, как у Эль Корасона, подал ему глиняный кувшин с водой. Кей принялся жадно пить.
     Он оторвался от кувшина, услышав, что рядом что-то происходит. Лара вылила на землю суп и воду, и люди вокруг смеялись над ней.
     - Неумный и детский поступок, миссис Портер, - заметил Эль Корасон. Кто-то принес для него стул. Он сидел на крыльце под навесом, и две девушки с двух сторон обмахивали его соломенными веерами. - Вы меня поражаете. Насколько я помню, вы очень сдержанная женщина.
     - Я не приму от вас никакой милости после того, что вы сделали с отцом Жеральдо и доктором Сото.
     - Как вам угодно.
     Лара посмотрела на Кея и осталась им явно недовольна. Он снова пожал плечами, хотя знал, что этот пренебрежительный жест еще более ее рассердит; она не могла ему простить, что он ел пищу и пил воду из рук врагов. Но, если существовала хотя бы малейшая надежда на побег, им следовало поддержать свои силы. Кей не обладал столь высокими принципами, как Лара, но он был во много раз практичней нее. Всего несколько минут назад он пожалел Лару, увидев у нее на руках раны от веревок. Теперь Кей готов буквально удушить ее за то, что она отвергла воду и пищу, в которых так нуждалась.
     По знаку Эмилио несколько солдат скрылись позади хижины. Кей доел суп и допил воду. Солдаты вернулись, ведя перед собой покрытых грязью мужчину и женщину со связанными за спиной руками. От сильного запаха пота и экскрементов Кей почувствовал тошноту. Мужчину явно били по голове. Волосы слиплись от засохшей крови. Лицо было в порезах, царапинах и синяках и так распухло, что вряд ли человека узнали бы даже его родные.
     Женщина, видимо, пострадала еще больше мужчины. Ее толкнули вперед, и несколько солдат засвистели и выкрикнули испанские ругательства, знакомые Кею еще с детства в Техасе. Нетрудно догадаться, как с ней поступили. Муки сделали ее безразличной ко всему. Ее взгляд ничего не выражал. Она ни на что не реагировала.
     Эмилио встал со стула, подошел к краю крыльца и через головы несчастной пары обратился к Ларе и Кею.
     - Эти мужчина и женщина совокуплялись, когда стояли в карауле. Из-за их беспечности войска Эскавеза атаковали один из наших лагерей. Все нападавшие были уничтожены в бою, но до этого им удалось убить двух наших лучших солдат.
     - Por favor, - пробормотал человек почерневшими изуродованными губами. - El Corazon, lo siento mucho. Lo siento. Прошу тебя, Эль Корасон, сжалься над нами. Сжалься. - Он несколько раз повторил свою мольбу о прощении, пояснив, что девушка его невеста и они любят друг друга с детства. Он признает, что они поступили не правильно, подвергнув опасности жизнь своих товарищей.
     - Она шлюха, - равнодушно оборвал его Эмилио. - Прошлой ночью она обслужила пятьдесят солдат.
     Мужчина заплакал, но не стал спорить. Он просил их помиловать и клялся памятью отца и матери никогда больше не проявлять беспечность при исполнении своих обязанностей. Он упал на колени и пополз к Эмилио, он был совсем рядом с его начищенными ботинками, прося своего командира о милосердии для себя и своей возлюбленной.
     - Значит, ты признаешь, что твои товарищи поплатились жизнью из-за вашей похоти? Ты слабовольный человек. Эгоистичный развратник, раб своих низких страстей. А она сука, у которой течка, она готова лечь с кем угодно.
     - Да, да. - Провинившийся часто-часто кивал головой.
     - Свобода Монтесангре - вот единственная цель, которой можно служить с таким пылом и рвением. Все мы должны быть готовы на жертвы.
     - Да, Эль Корасон, да.
     - Я бы мог приказать тебя кастрировать.
     Страшная угроза, произнесенная почти шепотом, вызвала у мужчины поток клятв и обещаний; он говорил так быстро, что Кей с трудом разбирал испанские слова.
     - Успокойся, ты не будешь оскоплен. - Мужчина расплакался от благодарности, хриплым голосом прославляя великодушие Эль Корасона. - Но подобное легкомыслие не может остаться безнаказанным.
     Эмилио протянул руку жестом хирурга, требующего скальпель. Рикардо вложил ему в руку пистолет. Эль Корасон наклонился вперед, прижал дуло ко лбу валявшегося у него в ногах человека и нажал на спусковой крючок.
     При звуке выстрела женщина невольно вздрогнула, но осталась недвижимой и безучастной, хотя кровь и мозг жениха обрызгали ей платье. По знаку Эль Корасона Рикардо сошел с крыльца и встал позади женщины. Он поднял вверх ее голову за длинные волосы и ловко перерезал горло большим ножом. Он разжал кулак и выпустил волосы, и женщина упала на землю рядом со своим мертвым женихом.
     Кей посмотрел на Лару. Она была как каменная. Он восхитился ее выдержкой. Спектакль разыгрывался для них, но, как и он, Лара не доставила Эль Корасону удовольствия видеть ее отвращение и страх.
     "Я могу оказаться следующим, - подумал Кей, - но я не стану на коленях умолять эту сволочь сохранить мне жизнь".
     Лагерь затих в ожидании. Всякая работа и движение прекратились. Кей догадался, что тишина связана не с только что происшедшим, а, скорее, с ожиданием, как решится их с Ларой судьба. Казнь врагов и предателей, свидетелями которой они только что стали, видимо, была привычным зрелищем, предназначенным для поддержания дисциплины и запугивания непокорных. Обитателям лагеря, даже детям, явно приелись подобные мероприятия. Но наказание двух американских граждан - невиданное развлечение, и все гадали, как с ними поступят.
     Однако Лара первая перешла в наступление.
     - Я считала вас многообещающим молодым человеком, Эмилио Санчес Перон. - Ее голос звучал тихо и устало, но все слышали каждое ее слово. - Вы могли бы стать личностью, настоящим лидером, освободившим Монтесангре от оков нищеты и средневековья и привели бы страну в двадцать первый век. Но именно вы поступаете неумно и по-детски. Как избалованное, малодушное, самовлюбленное существо. Вы говорите об освобождении от гнета, - продолжала Лара и с презрением огляделась вокруг. - Нигде в Монтесангре я не видела такого угнетения, как здесь, в вашем лагере. Вы не вождь, вы убийца. Наступит день, когда вашим соратникам надоест ваша власть, и тогда не ждите пощады. Вас нечего бояться, вас надо жалеть.
     Те, кто понимал по-английски, затаили дыхание, пораженные ее безрассудством. Тем, кто не понимал, было достаточно взглянуть на лицо Эль Корасона. Оно побагровело. В глазах появился нехороший блеск.
     - Я не трус, - сказал он гордо. - Я убил генерала Переса, потому что он начал проявлять слабоволие.
     - Будь я проклят, - прошептал Кей. - Эмилио - тот узурпатор, о котором говорил Жеральдо, тот подчиненный, убивший своего командира, чтобы самому возглавить повстанцев.
     - Вы не ослышались, миссис Портер, - продолжал Эмилио. - Я вижу, вы удивлены. Я хочу, чтобы вы поверили, что я полон решимости стать единственным и бесспорным вождем в своей стране. Ради этого я готов на все, хотя приходится делать некоторые неприятные вещи. - Он посмотрел на лужу крови, уже высыхавшую на солнце.
     - Например, расстрел в упор своего солдата?
     - Да. - Он улыбнулся уверенной довольной улыбкой, вызывавшей не меньший ужас, чем предыдущее жестокое убийство. - Именно так. Или, например, организация нападения на автомобиль посла Портера.
     Лара вздрогнула. Она побледнела. Даже ее губы стали белыми.
     - Это сделали вы?
     - Я координировал операцию по приказу генерала Переса, так как был знаком с расписанием посла. Вы не должны были присутствовать на праздновании дня рождения. Из-за этого у вас возник спор с послом Портером. Он настоял, чтобы вы его сопровождали. Вы должны были поверить предчувствию и отказаться. Он был объектом нападения, а не вы. Если бы вы остались в посольстве, я, возможно, сумел бы увезти вас оттуда еще до начала атаки мятежников. Но у меня были связаны руки. Было поздно отменять засаду.
     - Эшли. - Она произнесла имя одними губами. - Эшли. - До нее наконец дошел смысл его слов, ее голос зазвучал громче, она закричала:
     - Вы убили мою дочь!
     - Ничего подобного, - возразил Эмилио. - Она оказалась несчастной жертвой войны. Между прочим, я был даже привязан к ребенку.
     Его равнодушное объяснение насильственной смерти Эшли вызвало у Лары приступ ярости. Если мгновение назад она стояла неподвижно, то теперь сделала несколько резких движений. Эта перемена в ее состоянии оказалась столь внезапной, что застала солдат врасплох. Во всяком случае, они ожидали, что Лара бросится вперед, к Эмилио Санчесу. Они не были готовы к тому, что она бросится назад.
     Когда солдаты пришли в себя, она уже выхватила "магнум" из сумки с камерой и направила его на Санчеса. Самое малое двадцать винтовок и пистолетов тут же нацелились на нее.
     - Нет!
     Кей вскочил на ноги и броском сбил ее с ног. Он чуть не потерял сознание от пронзительной боли в бону, но изо всех сил вцепился в Лару, ловя ее за руки и стараясь вырвать револьвер. Мак ни печально, но Санчес - их единственная надежда. Застрели его Лара, и они могли считать себя покойниками. А пока живы, они еще могут выбраться из Монтесангре.
     Он не мог с ней справиться.
     - Отпусти меня! Дай мне его убить!
     Несколько солдат приняли участие в свалке. Кея оттащили в сторону. Он не понимал, почему солдаты не открыли огонь по нему и Ларе, чтобы спасти от опасности Эль Корасона. Только когда он увидел, как Санчес спокойно приближается к Ларе, он подумал, что его, наверное, защищает бронежилет. И, видимо, в лагере никто не смел сделать ни единого выстрела без его разрешения.
     - Отпустите ее.
     Солдаты отпустили Лару. Она вскочила на ноги и вновь направила "магнум" на Эмилио Санчеса, держа оружие удивительно твердыми руками.
     - Не делай этого, Лара! - закричал Кей. Он безуспешно пытался вырваться из рук солдат. - Не делай этого! Ради Бога, не надо.
     - Она не убьет меня, мистер Такетт. - Хотя он обращался к Кею, глаза Санчеса были прикованы к Ларе. Лара взвела курок.
     - Вы недооцениваете меня, Эмилио. Сейчас я готова на все. Это из-за вас умерла в то утро моя девочка. Я вас убью. Мне все равно, что сделают со мной потом ваши мясники.
     - Вы не будете в меня стрелять, миссис Портер, иначе вы станете моим подобием, безжалостным убийцей, как вы меня называете. Вы призваны врачевать, вы дали клятву сохранять жизнь, а не обрывать ее. Вы не можете меня убить. Это противно вашему естеству.
     "Ах ты хитрый сукин сын", - подумал Кей. Эмилио Санчес разыгрывал перед своими солдатами настоящее представление. Именно так рождаются легенды, и это ничтожество знало, как это делается. Он ставил на то, что Лара не нажмет на спусковой крючок, и перевес был явно на его стороне. У него хватило времени, чтобы изучить Лару, пока он работал в посольстве. Он знал ее характер, знал о ее преданности своему делу, знал, что Лара неспособна на убийство.
     - Негодяй. - Слезы оставляли следы на ее покрытом грязью лице. Рука с тяжелым револьвером задрожала. - Мой ребенок погиб из-за вас.
     - Но вы не можете меня убить.
     - Они бросили ее бедное маленькое тельце в общую могилу без гроба, без молитвы. Я вас ненавижу!
     - Если вы меня так ненавидите, то нажмите на курок, - поддразнил он. - Око за око. Это будет возмездием за ее смерть.
     Кей не мог больше вытерпеть издевательств над Ларой. Если она нажмет на спусковой крючок, это будет стоить им жизни, хотя они все равно обречены, так или иначе. Им стоит прихватить на тот свет и Санчеса.
     - Он тебя шантажирует, Лара! - закричал он. - Снеси ему голову. Стреляй прямо в рожу!
     Лара дрожала всем телом. Она никогда не попала бы в цель. Санчес подошел ближе.
     - Оставайтесь на месте! - крикнула она. - Я вас убью.
     - Ни в коем случае.
     - Нет, убью! - У нее прервался голос.
     - Вы на это не способны.
     Уверенным жестом Санчес протянул руку и положил ее на револьвер. Лара оказала слабое сопротивление, и он без труда отобрал у нее "магнум". Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Санчес со спокойной улыбкой приставил револьвер к ее опущенной голове.
     Душераздирающий крик, вырвавшийся из груди Кея, мог соперничать с воплями мучеников в аду.
     Санчес усмехнулся.
     - Ваше чувство трогает, мистер Такетт. Боюсь, чрезмерное уважение к человеческой жизни, любой человеческой жизни, в конечном итоге станет причиной гибели Америки. Печально, но вы ведете себя как типичный американец. Вы хотите спасти жизнь любовницы вашего брата.
     - Если вы ее убьете, то вам тоже недолго жить. - Кей говорил сквозь сжатые зубы.
     - В вашем положении бессмысленно угрожать, мистер Такетт.
     - Если я не доберусь до тебя в этой жизни, то помни, мы встретимся в аду.
     Кей начал вырываться из рук удерживающих его солдат. Он ударил одного из них ногой, и под ударом хрустнула коленная чашечка. Другого он толкнул локтем в живот. Как и первый, второй солдат упал на землю. Оказавшись на свободе, Кей бросился вперед, но в бессильном отчаянии и ужасе увидел, как Санчес нажал на спусковой крючок "магнума".
     Раздался пустой щелчок.
     Кей попытался остановиться, но по инерции пролетел дальше и с маху приземлился в грязь.
     Санчес расхохотался.
     - Я достаточно предусмотрителен, мистер Такетт. Револьвер разрядили, когда его обнаружили в сумке. Ваши попытки его спрятать были весьма неумелыми.
     Он бросил револьвер обратно в сумку и вытер белоснежным платком руки.
     - Я благодарен вам и миссис Портер за утреннее развлечение.
     - Вонючее дерьмо. - Кей с трудом поднялся на ноги и направился к Ларе. Никто не стал его останавливать, что само по себе было унижением. Видимо, он выглядел настолько жалко, что не вызывал опасений.
     Они его плохо знали. Не раз в приступе бешенства Кей пускал в ход кулаки, отчего доставалось и людям, и предметам. Но он не мог припомнить ни единого случая, когда бы ему хотелось действительно убить человека.
     Теперь такое время наступило.
     Он мог буквально разорвать Санчеса на куски голыми руками. Кей готов был впиться ему в горло, чтобы почувствовать во рту вкус его крови. Этот примитивный, первобытный инстинкт завладел им полностью.
     - Почему вы нас не прикончите?
     - Это не входит в мои планы, мистер Такетт. Почему вы так подумали?
     - Вы что, собираетесь держать нас здесь до бесконечности? Чтобы мы вас веселили по утрам? Санчес улыбнулся.
     - Очень соблазнительное предложение, но мне не следует быть столь эгоистичным. Если хотите знать, то я вас отпускаю на свободу. Вас отвезут в Сьюдад и поместят в самую лучшую гостиницу. Завтра в полдень вас посадят на пассажирский самолет, вылетающий в Боготу. Там вы сами решите, куда вам дальше следовать.
     Кей недоверчиво посмотрел на него.
     - А условие?
     - Когда вы прибудете в Соединенные Штаты, - а я позабочусь о том, чтобы пресса и соответствующие власти узнали о вашем незаконном посещении Монтесангре, - вы передадите мое послание вашему правительству.
     - Какое послание? - Лара перестала плакать и теперь слушала.
     Кей обнял ее за плечи, и она прислонилась к его груди.
     - Послание состоит в том, что я не остановлюсь ни перед чем, чтобы полностью подчинить себе эту страну. Президент Эскавез не располагает ни армией, ни личными качествами, ни общественной поддержкой, чтобы нанести мне поражение. Его власть - дело прошлого. Через несколько месяцев его тающая армия будет полностью уничтожена. К концу года я создам собственное правительство в Сьюдаде.
     - С чего вы решили, что Штаты заинтересуются вами и вашим паршивым правительством?
     Санчес обнажил мелкие острые зубы в некоем подобии улыбки.
     - Наш народ крайне нуждается в продовольствии, лекарствах, разных других поставках. Я хочу восстановить дипломатические отношения с Соединенными Штатами.
     - Охотно вам верю. А чем это выгодно нам?
     - Я могу обратиться с такой же просьбой к нескольким южноамериканским государствам. Многим из них нужна нейтральная страна, которая служила бы коридором для перевозки наркотиков. Монтесангре всегда отвергало этот весьма простой способ обогащения, но времена меняются, мы в безвыходном положении.
     - Какое банальное объяснение. Что ж вы не добавите, что чрезвычайные времена требуют чрезвычайных мер?
     Снова Санчес улыбнулся своей отталкивающей улыбкой.
     - Мы должны рассмотреть все доступные нам варианты. Монтесангре может служить удобным перевалочным пунктом между Южной Америкой и Соединенными Штатами, и торговцы наркотиками щедро нам заплатят за услугу.
     Кей вспомнил о посадочной полосе, словно специально предназначенной для переправки наркотиков. Он не обманывал Лару, когда говорил ей, что никогда не возил наркотики, но это не значило, что ему не делали подобные предложения, соблазняя крупными суммами. Риск быть пойманным практически равнялся нулю, а вознаграждение - огромно.
     Но ему всегда претила мысль, что он толкнет на путь проституции подростков обоего пола, рабов своих привычек, и даст заработать "кровососам". У него были свои моральные принципы, хотя об этом мало кто догадывался.
     - Почему вы думаете, что кто-то к нам прислушается?
     - Пресса широко осветит ваше пребывание в Монтесангре. Даже если американские власти будут недовольны тем, что вы нарушили законы, вашим мужеством будут восхищаться. Цель вашей поездки сюда тоже вызывает сочувствие, тем более что поездка закончилась неудачей. Вы не будете обойдены вниманием. К сожалению, репутация миссис Портер в некоторой степени подмочена, и поэтому она не внушает публике доверия. Но вы являетесь братом покойного сенатора Такетта. Наверняка у него остались друзья, занимающие высокое положение. Они с доверием отнесутся к вам.
     - Я передам ваше послание, если мне представится такая возможность, - неохотно согласился Кей.
     - Этого мало, мистер Такетт. Вы должны дать мне слово.
     Кей не хотел даже косвенно быть втянутым в дела Монтесангре. Ему наплевать, что станет с этой проклятой страной, пусть она даже провалится в тартарары, только бы им с Парой выбраться отсюда. А пока он готов обещать Эмилио Санчесу все, что угодно.
     - Даю вам слово.
     Лара заговорила впервые за все это время. Она немного оживилась, но было ясно, что держится на одних нервах.
     - Вы будете гореть в аду, Эмилио.
     - Вы все еще заблуждаетесь.
     - Не сомневайтесь, ад существует. Я побывала там в тот день, когда похитили моего мужа и убили дочь, и еще раз прошлой ночью, когда я увидела ее могилу.
     - Вполне обычный для войны случай.
     - Вы называете это войной? - усмехнулась Лара. - Вот оно, ваше заблуждение. Это не война, это терроризм. И вы не воин, вы бандит. У вас нет чести.
     Честь - священное понятие в Монтесангре. Кей испугался, что Лара зашла слишком далеко, оскорбляя Санчеса самым унизительным образом перед толпой сподвижников. Он задержал дыхание, ожидая, что Эль Кора-сон отменит свое решение их освободить. Но тот рукой показал, чтобы их посадили в грузовик.
     Кей не стал дожидаться, пока Эль Корасон передумает. Он влез в кузов и затем наклонился и втащил туда Лару. К счастью, им на этот раз не связали руки. Сумку с камерой, их рюкзаки и докторскую сумку Лары швырнули в кузов вслед за ними. Два солдата сели с двух сторон у заднего борта.