ел было уже высказать соседке свое мнение. Но это было бы  невежливо,
а бабушка успела научить его некоторым манерам. Он ответил:
   - Бабушка уехала в магазин.
   - Ах, жаль. - Миссис Чандлер в отчаянии похлопала  ресницами.  -  Она
сказала мне, чтобы я зашла за купонами, которые она отрезала  для  меня.
Ты не знаешь, куда она их положила?
   - Они на столе в прихожей.
   - Могу я их взять сейчас? Я как раз собиралась поехать  в  магазин  и
вдруг вспомнила, что не взяла их.
   Диллон разгадал ее ложь. Миссис Чандлер была одета не для  поездки  в
магазин, она была одета, чтобы соблазнить его. Из чистого любопытства он
решил приоткрыть западню, и соседка угодила в нее, не сделав ни  шагу  к
столику в прихожей.
   Диллон стоял и разглядывал миссис Чандлер. Он был уже выше  нее.  Она
отметила это, дотронувшись до его голых рук и  проведя  своей  рукой  по
мускулистой, неволосатой груди. Она еще не была  полностью  развита,  но
уже выглядела многообещающей.
   - Ой-ой, Диллон. Я и не заметила, каким большим ты стал.
   Его молодое тело распирало от  мужских  гормонов,  голова  гудела  от
желания. Глаза опустились на ее грудь. Два больших  темных  кружка  были
хорошо видны под облегающей белой блузкой.
   Через секунду блузки  не  стало,  а  миссис  Чандлер  направляла  его
безусое лицо к своим розовым соскам и тыкала ими  ему  в  губы.  Бабушка
Берк подъехала к дому в тот  момент,  когда  неверная  молодая  жена  из
соседнего дома полезла к Диллону в шорты.
   Два дня спустя миссис Чандлер дошла до того, что  не  побоялась  быть
застигнутой. Она проникла через заднюю дверь, пока бабушка Диллона спала
после обеда. Приложив указательный палец к  сжатым  губам,  она  сделала
Диллону знак идти в спальню. Крадучись, они пробирались  через  коридор.
Из спальни бабушки доносилось легкое  похрапывание.  Как  только  Диллон
закрыл дверь, миссис Чандлер  бросилась  на  него  как  голодная  кошка.
Диллон,  которому  недоставало   изысканности,   приходящей   только   с
практикой, был таким же хищным. Когда он вонзался в нее, она была липкая
и горячая. Он излился с восторгом. Когда все закончилось, миссис Чандлер
посетовала, что все произошло слишком быстро.
   Похлопывая Диллона по руке, она сказала:
   - Мы поработаем над этим.
   - Как? - спросил он, глядя на нее своими серьезными карими глазами. -
Как мы над этим поработаем? - добивался он. - Что мне надо было сделать?
Покажите.
   Его  взволнованность  была  настолько  неожиданна,  его   интерес   -
настолько  подлинным,  что  миссис  Чандлер  расплакалась.  Она  провела
остаток лета, обучая его, как доставлять ей удовольствие, и жалуясь, что
эта "горилла", за которую она вышла замуж, даже не знает,  где  "это"  и
для чего.
   - Он просто трахает меня до тех пор, пока мне  не  становится  больно
ходить, и думает, что доказал, какой он шикарный любовник.
   Диллон был прилежным учеником. Он научился  доставлять  удовольствие,
давать женщине то, что ей нужно и чего она хочет. Но его совесть  всегда
напоминала ему, что миссис Чандлер была женой другого. Он знал, что  то,
что  они  делали,  было  грязью.  Он  неоднократно  давал  себе   клятву
остановиться. Но когда миссис Чандлер приходила, возбужденная  и  полная
желания,  Диллон  не  мог  устоять  перед  искушением   и   доступностью
наслаждения. Кроме того, он не считал себя  чем-нибудь  обязанным  этому
водиле: тот водитель грузовика, который убил  его  родителей,  вышел  из
ужасной аварии без единой царапины.
   Через несколько дней после первого воскресенья сентября,  Дня  Труда,
миссис Чандлер пришла, чтобы сказать, что ее мужа переводят.
   - Мы переезжаем в Литтл-Рок на следующей неделе.
   - Не большая потеря, - проворчала бабушка, глядя как  миссис  Чандлер
пробирается через изгородь  из  розовых  кустов,  которая  разделяла  их
дворы. Диллон быстро взглянул на бабушку, подумав,  знает  ли  она,  что
происходило летом каждый день в его спальне, пока она спала. Они никогда
больше не упоминали о миссис Чандлер.
   Но Диллон не забыл ее. Он считал, что  мужчины  никогда  не  забывают
первых женщин, от которых получили плотские знания.  Он  использовал  ее
тело как экспериментальную лабораторию, но никогда  не  чувствовал  себя
из-за  этого  виноватым.  Она  бегала  за  ним  и  получала  столько  же
удовольствия, сколько и он, а иногда и больше.
   Диллон  применял  свои  знания,  полученные  от  миссис  Чандлер,   с
доступными девочками в школе, большинство из которых  были  старше  его.
Одна из его так называемых "сводных сестер" в чужой семье, где  он  жил,
воспользовалась его знаниями. Она была  крупной  девочкой  с  неприятным
запахом изо рта и нехорошей кожей, но так трогательно благодарила его за
ту нежность, которую он проявлял к ней каждую ночь. Девицы,  которых  он
встречал на улицах, были шлюхами, и  его  общение  с  ними  не  вызывало
никаких чувств.
   Он был груб, как козел, выйдя из исправительной школы  и  поступив  в
колледж. И вновь  природа  оказалась  на  его  стороне.  И  умственно  и
физически он был старше своих лет. Тот потенциал, который миссис Чандлер
разглядела в нем в тринадцать лет, реализовался в полной  мере:  у  него
было высокое, сильное, худощавое тело, он выделялся как личность  и  его
любили. Он легко сходился с другими  молодыми  людьми  и  так  же  легко
уговаривал приятных ему сокурсниц переспать с ним.
   Первой женщиной, которая поработала с  ним  ртом,  была  проститутка,
согласившаяся на это, как на одолжение, за приглашение на  вечеринку.  У
нее был определенный  порядок  действия:  помахивание  грудями,  быстрый
минет, и за это: "с вас десять долларов".  После  этого  были  и  другие
женщины, но большинство из них воспринимали  физическую  близость  этого
рода как некую уступку, как нечто, чего от них ожидают,  но  что  им  не
доставляет удовольствия. Никогда до этого ни одна женщина не смотрела на
него с таким желанием и любовью  и  не  просила  научить  ее  этому.  Он
пропустил волосы Де-бры сквозь пальцы и тихо сказал:
   - Тебе не надо этого.
   Она удивленно посмотрела на него.
   - Но я хочу. Тебе неловко?
   Он рассмеялся.
   - Немного.
   - Я хочу это делать правильно.
   - Здесь не может быть правильного или не правильного.
   - Но я уверена, что есть разница между правильным и самым правильным.
- Дебра потянулась к нему и, приложив губы к его губам, прошептала:
   - Научи меня самому правильному.
   Позднее Диллон смотрел на свою молодую жену,  пока  она  мирно  спала
рядом  с  ним.  Она  была  настолько  хороша,  что  он  ощущал  в  горле
болезненный комок от избытка эмоций. Она была не только красивым,  но  и
чудесным человеком. Коварство во всех формах было чуждо ей.
   Он был единственным, кто владел ее телом, и относился к  этому  очень
серьезно. Дебра отдала ему свое сердце и вручила ему  свою  любовь.  Она
надеялась, что он сделает ее жизнь обеспеченной, спокойной и счастливой.
Самым главным, что от него требовалось, было стать тем, кем  хотела  его
видеть Дебра.
   Его резкий шепот прорезал тишину ночи: "Не испохабь все".

IX

   - Господин Берк, Пилот хочет видеть вас немедленно.
   Шутливо отдав честь, Диллон дал понять, что услышал, что крикнул  ему
секретарь с порога, проходя мимо его кабинки, которую он делил вместе  с
тремя другими "чертежниками. Отшвырнув карандаш и закрыв рот кулаком, он
смог выругаться,  не  обращая  внимания  на  взгляды,  которые  украдкой
бросили на него сослуживцы.
   Диллон поднялся и рывком снял пиджак со спинки  стула.  Не  расправив
засученные рукава рубашки, он сунул руки в пиджак и вышел  из  кабинета.
Одного  из  сотен  кабинетов,  которые  составляли  обширный   комплекс,
принадлежащий  "Пилот  Инжениринг  Индастриз"  в  Таллахасси.   Название
компании вводило в заблуждение, так как оно не  имело  ничего  общего  с
авиацией.  Строительная  инженерная  фирма  была  названа  в  честь   ее
основателя и  главы  компании  Фореста  Дж.  Пилота.  Говорили,  что  он
происходил от пресловутого Понтия Пилата и унаследовал склонность своего
предка к распятиям.
   Сегодня, видно, настала очередь Диллона Берка быть распятым.
   - Он сейчас  вас  примет,  господин  Берк.  Пожалуйста,  посидите.  -
Секретарша  Фореста  Дж.  Пилота  кивнула  на  стул  в  приемной   перед
внутренним святилищем.
   Диллон воинственно плюхнулся на стул. Он был зол  на  свое  вчерашнее
поведение. Вероятно, кто-то  из  шпионов  Пилота  донес  ему  об  устной
критике Диллона. Пилоту не нравилось неудовольствие среди сотрудников. В
идеале армия трутней должна усиленно работать в предназначенных для  них
помещениях и не  высказывать  вслух  своего  мнения  о  руководстве.  До
вчерашнего дня Диллон придерживался этого неписаного правила.
   Сначала он чувствовал себя счастливым, что  его  взяли  на  работу  в
"Пилот Индастриз", которая была хорошо известна на всем Юго-Востоке.  Ни
он,  ни  Дебра  ничего  не  имели  против  переезда.  Это  было  как  бы
продолжением медового  месяца.  Начальная  зарплата  была  не  такой  уж
большой, но Диллон был уверен, что быстро сможет добиться ее увеличения.
Он был убежден, что как  только  начальство  заметит  его  потенциальные
возможности, они захотят удержать его и осчастливить, вместо того  чтобы
отпускать к конкурентам. Он предвидел головокружительный подъем на самый
верх.
   Но все пошло совсем не так. Компания наняла на работу десятки молодых
инженеров прямо после окончания колледжа. Никто не смог продвинуться.  И
Диллон не вышел в первую десятку и не зарабатывал больших  денег.  Дебра
уверяла его, что вполне счастлива, хотя Диллон знал, что ей  не  хватает
той роскоши, которой окружал ее отец.  Она  заслужила  лучшего,  чем  их
темноватая однокомнатная квартирка.
   Время, казалось, остановилось для него. Каждый день он становился все
более нетерпеливым. Ему так  много  хотелось  совершить,  а  в  компании
"Пилот Инжениринг Индастриз" он не мог ничего сделать. Если  бы  уровень
безработицы не был так высок, Диллон уже давным-давно  бы  ушел.  Но  не
найдя лучшего, он не мог позволить себе потерять эту работу.
   Звонок на столе секретарши зазвонил.
   -  Вы  можете  войти,  господин  Берк,  -  сказала  она  с   холодной
вежливостью.
   Диллон поправил галстук, подходя к страшной двери.  Потом  решительно
толкнул медную ручку двери.
   Пилот отложил в сторону чертеж, который изучал, и поглядел на Диллона
поверх серебряной оправы очков, кивком указав на стул на другой  стороне
своего стола. Диллон не дал  себя  запугать  таким  взглядом.  Он  ждал.
Наконец Пилот сказал:
   - Я слышал, вам у нас не нравится, господин Берк?
   Если все шло к тому, чтобы его уволить, терять было  нечего,  он  мог
быть откровенным. Пошел бы ты, Форрест Пилот, куда подальше,  если  тебе
не понравится то, что Диллон собирается  сказать.  Он  знал,  что  Дебра
будет первая защищать его, если он скажет все, что у него на уме.
   - Совершенно верно.
   - Я хочу, чтобы мои сотрудники  были  счастливы.  Это  создает  более
благоприятную обстановку для работы.
   - Я вовсе не хочу  показаться  сотрясателем  основ.  Я  увидел  нечто
такое, что мне не понравилось, и высказал свою точку зрения, вот и все.
   Пилот снял очки и медленно протер их льняным носовым платком.
   - Почему вас должно расстраивать, что  господина  Грейсона  назначили
ответственным за выполнение проекта медицинской клиники?
   - Я не  был  расстроен,  я  был  взбешен.  Это  я  подал  официальное
заявление своему начальнику о проекте. Он заверил меня, что вы  получите
это заявление.
   - Я его получил.
   - Ах так! Тогда понятно. Вы предпочли не меня, а Грейсона.
   - Просто Грейсон работает в  компании  уже  десять  лет.  Вас  же  мы
приняли только  в  прошлом  году,  сразу  после  окончания  Технического
колледжа  Джорджии.  Ваши  оценки  и  список  работ,  которые   вы   нам
представили, были достаточно убедительны, чтобы взять вас на работу.  Но
вы все еще новичок. - Он широко развел руками. -  У  господина  Грейсона
больше опыта.
   - А у меня больше таланта.
   Нескромная  искренность   Диллона   удивила   старика.   Он   коротко
рассмеялся.
   - И, как кажется, много мужества.
   -  Когда  вы  меня  нанимали,  -  продолжил  Диллон,  -  то   обещали
возможности для настоящей работы. Да мне надо три таких  клиники,  чтобы
наверстать то, что у меня отобрали куда менее грамотные  специалисты.  И
я, честно говоря, уверен в том, что они действительно  менее  грамотные.
Ваша система продвижения никуда не  годится,  господин  Пилот.  Усердная
работа и талант должны поощряться, а  не  подавляться  в  тех  маленьких
стеклянных кабинках, которые вы называете кабинетами.
   - Господин Берк...
   - Я инженер и хочу строить. Когда другие мальчишки рисовали машины  и
бомбардировщики, я рисовал дома  будущего  и  пытался  представить,  как
построить их.
   Разволновавшись, Диллон встал и начал расхаживать из угла в угол.
   - То, что я сейчас делаю там, - сказал он, указывая рукой на дверь, -
я делал на первом курсе в колледже на занятиях по проектированию.
   -  Некоторые  считают  даже  работу  чертежника  в  компании   "Пилот
Инжениринг" лакомым кусочком.
   - Сидеть весь день за чертежным столом в ожидании пяти  часов,  когда
прозвенит звонок, в  моем  представлении  не  творческая  работа.  Через
несколько лет все чертежи  будут,  выполнять  компьютеры,  а  чертежники
станут операторами.
   Пилот откинулся на спинку стула.
   - Каково же ваше представление о творческой работе, господин Берк?
   -  Работа  с  архитекторами,   подбор   субподрядчиков,   надзор   за
исполнением всего проекта. Я хочу быть там с самой первой лопаты вынутой
земли и до того момента, как будет ввернута последняя лампочка.
   - Значит, я вас не устраиваю?
   Хотя Диллон и ожидал такого окончания, но когда  услышал  эти  слова,
был потрясен. Боже мой, о чем он  думал,  когда  довел  себя  до  такого
положения, из которого не было выхода? Что он собирается делать? Как  он
собирается содержать себя и свою жену?
   - Вот и первая лопата.
   Диллон моргнул глазами, чтобы лучше разглядеть Форреста Дж. Пилота.
   - Простите, сэр?
   - Металлические конструкции почти уже были смонтированы, когда проект
был законсервирован из-за плохого руководства. Сядьте, господин Берк.  -
Когда Диллон сел, он продолжил. - Пока вы поливали меня  грязью  за  то,
что я не назначил вас на проект медицинской клиники, я рассматривал вашу
кандидатуру для другого.
   Диллон судорожно сглотнул, но из осторожности промолчал.
   - Вы напрасно полагаете, - сказал Пилот, - что  ваша  работа  и  ваши
организаторские способности остались незамеченными. У меня есть  нюх  на
яркий, честолюбивый, молодой талант. Как  вы  заметили,  некоторые  люди
вполне удовлетворены однообразной работой, другие - нет. Вы - из других.
К сожалению, только честолюбия, молодости и таланта недостаточно,  чтобы
добиться успеха. Необходимы еще терпение и самодисциплина. Я должен  был
бы уволить вас за вашу наглость. Но не сделаю этого.  В  первую  очередь
потому, что вы слишком ценный работник, чтобы отдать моим конкурентам. И
еще потому, что дело, которое я хочу поручить вам,  требует  человека  с
характером,  способного  быть  жестким,  если  это  потребуется.  Думаю,
наступило  время  спросить,  подходит  ли  вам  тот  проект,  который  я
предназначал для вас.
   Диллон постарался сохранить достоинство.
   - Естественно, мне очень интересно.
   - Перед тем, как переходить к делу, я должен предупредить, что у этой
работы есть существенный недостаток.
   "Конечно, - подумал Диллон с ужасом, -  этот  дьявол  всегда  возьмет
свое.  За  чем-то  хорошим  всегда  следует  что-то  плохое".  Это  была
диллоновская версия закона Ньютона, система космического счетчика  очков
с балансами и противовесами. Однако любое движение лучше  застоя,  лучше
возвращения в стеклянную кабинку к чертежной доске.
   - Я согласен взяться за что угодно, господин Пилот.

***

   В  этот   вечер   Диллон   принес   домой   букет   цветов,   буханку
свежеиспеченного хлеба и бутылку вина.
   - По какому случаю? - спросил Дебра, задыхаясь, едва он  выпустил  ее
из рук после долгого поцелуя.
   - Что на ужин?
   - Гамбургеры. А что?
   - Хорошо. Потому что я принес красное вино.
   - Мне кажется, ты уже  приложился  по  пути  домой,  -  сказала  она,
принюхиваясь. - Ты ведешь себя  очень  странно.  Муж,  который  приносит
подарки в первый год после женитьбы, так же подозрителен, как  Троянский
конь. У тебя есть кто-то на стороне?
   - Совершенно верно. - Он положил руки на ее зад и притянул к себе.  -
Самая сексуальная особа, родом из Атланты.
   - Неужели это я?
   - А кто же еще, сладкая моя? Итак, - сказал он с похотливой  улыбкой,
- хочешь заняться любовью?
   - Угу!
   Они наперегонки понеслись в спальню, сбросили с себя все. После, пока
Дебра отдыхала, лежа на смятых простынях, Диллон выскользнул из  комнаты
и вернулся с подарками. Разложив их перед ней, он спросил:
   - Что общего между этими тремя вещами?
   - Это взятки.
   - Оригинально. Попытайся еще раз.
   - У тебя,  должно  быть,  был  восхитительный  день  на  работе.  Что
происходит?
   - Мне придется поискать другую для развлечений или?..
   - Хорошо, хорошо. Цветы, вино и хлеб... - Она размышляла. - Это имеет
какое-то отношение к спорам и плесени, что-то в этом роде?
   Он покачал головой.
   - Важны не столько цветы, сколько ленточка вокруг них.
   - Красная, белая и синяя полосы. - Дебра начала петь. - Моя страна...
   - Другая страна, чьи цвета тоже красный, белый и синий.
   - Англия?
   - Нет.
   Она  взяла  бутылку  вина  и  прочитала  этикетку.  Затем,   поднимая
вопросительный взгляд на Диллона, спросила:
   - Франция?
   Он расплылся в широкой улыбке.
   - Поздравляю, барышня. Вы выиграли первый приз.
   - Какой?
   - Два года, а может быть, больше, в Париже!
   - Диллон?
   - Точнее, под Парижем - в Версале. Там еще есть дворец. Я  думаю,  ты
не против пожить в пригороде?
   Дебра взвизгнула.
   - Диллон, о чем ты говоришь?
   Он рассказал ей о работе, которую предложил Пилот.
   - Это для международной страховой компании. Они строят новый комплекс
офисных зданий  для  своей  европейской  штаб-квартиры.  Фирма-подрядчик
оказалась некомпетентной, и работу приостановили, пока не  найдут  более
подходящую.
   - Пилот предложил свой проект?
   - Да. Теперь Пилоту нужен способный инженер,  чтобы  поехать  туда  и
довести проект до ума.
   - И Пилот выбрал тебя?
   Диллон развел руки в стороны и изобразил мученика  на  кресте.  Дебра
бросилась на  него.  Он  повалился  назад,  потянув  ее  за  собой.  Они
раздавили батон хлеба.
   - Похоже, он считает, что жить во  Франции  -  это  минус,  -  сказал
Диллон. - Он даже не представляет себе, что моя жена  только  и  мечтает
поехать во Францию и усовершенствовать свое знание языка.
   - Ты сказал ему это?
   - Не такой я дурак. Я сделал недовольный вид, что  придется  жить  за
границей. Потом сказал, что если и соглашусь на эту работу, то только за
более высокую плату.
   - Что он ответил?
   - Прибавил сотню долларов в неделю!
   В порыве восторга они вновь занялись любовью. Гамбургеры, купленные к
обеду, были заменены смятой буханкой  хлеба  и  тепловатым  вином.  Съев
последнюю крошку хлеба и осушив последнюю каплю вина,  они  улеглись  на
разбросанные и сломанные цветы,  в  полудреме  обсуждая  свое  солнечное
будущее.

***

   Перед отъездом было полно хлопот. Надо было получить паспорта и визы,
попрощаться с готовыми заплакать родственниками, успеть переделать  кучу
других дел. Все это, конечно, легло на Дебру, так как Диллон  погрузился
в изучение незаконченного проекта. Он был  полон  желания  приступить  к
работе и вылетел во Францию первым, чтобы все подготовить  и  через  три
недели встретить Дебру в аэропорту "Шарль де Голль".
   Прой