ранчо нужно  ему.  Плам-Крик
обещал ему солидное будущее. Многие годы  Джейк  бродил  по  свету,  попусту
тратя талант, силы, молодость на бесцельные занятия. Такой возможности,  как
эта, у него больше не появится. И почему ему не воспользоваться ею?
   У Джейка явно нет никого, на ком бы он собирался жениться. Бэннер  знала,
кого он действительно любит. Но Лидия ему  недоступна  и  никогда  не  будет
доступна. Однако от этого Джейк  не  переставал  быть  мужчиной.  Ему  нужна
женщина, и часто, а если вспомнить сегодняшний поцелуй и ночь в сарае, то он
вовсе не считает, что Бэннер не подходит для такого занятия.
   Поэтому у них не возникнет никаких проблем на брачном ложе. Это уж точно.
Кроме того, они оба хотят детей.
   Она вспыхнула при мысли о том, что будет спать  с  Джейком  каждую  ночь.
Хорошо. Да, она страстная. Но что в этом постыдного?  Родители  научили  ее,
что этого не надо стыдиться. Но они же убедили  дочь,  что  страсть  следует
ограничивать рамками брака.
   Глупо притворяться, что ей не  понравился  поцелуй  Джейка.  Он  ей  даже
больше чем понравился. Бэннер не хотелось, чтобы поцелуй кончался. И если бы
Джейк повел ее в спальню, она бы с радостью пошла. Нет  смысла  лгать  себе,
что не пошла бы, хотя понятия о морали ей внушали с колыбели.
   Инстинктивно Бэннер понимала, что чего-то не узнала  в  ту  первую  ночь.
Почему Джейк так сильно задрожал, прежде чем ослабел, явно  удовлетворенный,
и почему даже не мог двигаться? Она же осталась разгоряченная, возбужденная,
взволнованная. Да, кроме всего прочего, Бэннер хотела бы узнать, что  бывает
еще, поэтому пошла бы сегодня за Джейком в спальню.
   Она не влюблена в него. Или влюблена? Он не тот,  кого  с  самого  начала
Бэннер выбрала бы в мужья. Она всегда любила его, но иначе.  Переход  чувств
из одного качества в другое - вот за что ей надо ухватиться.
   Из-за этого, ну и еще из-за ее одиночества. Она не привыкла быть одна,  и
каждую ночь, когда  Джейк  уходил  в  сарай,  оставляя  Бэннер  в  доме,  ее
охватывало отчаяние. Девушка представляла себе, как они с  Джейком  сидят  в
гостиной: он курит свои сигары, а  она  штопает  ему  рубашки.  Эта  картина
казалась очень домашней, просто  до  смешного,  но  доказывала,  как  сильно
Бэннер жаждала близости с мужчиной. Джейк ведь не менее одинок, чем она.
   Бэннер знала, как она уязвима, когда дело касается других мужчин. Если не
Рэнди - а Бэннер  понимала,  хотя  и  отрицала  перед  Джейком,  что  ковбой
флиртовал с ней и прежде, - то появится кто-то другой,  И  в  конце  концов,
может, из-за одиночества она и подчинилась Джейку. Другой мужчина не  станет
так заботиться о ее  репутации,  как  Джейк.  Другой  хвастал  бы  тем,  что
произошло, пока отец не услышал бы и не пристрелил его. А Бэннер обвинили бы
в том, что она опозорила семью и привела к убийству.
   Может, ей повезет, и она встретит того, кого полюбит, и согласится  выйти
замуж. Но вдруг он обнаружит, что она уже не  девушка?  Такое  разочарование
разрушит брак с самого начала. Нет, ни за кого другого Бэннер уже не  выйдет
замуж.
   Кроме того она боялась, что в  один  прекрасный  день  они  поссорятся  с
Джейком и он уйдет. Это было бы ужасно. Бэннер  хотела  избавиться  от  всех
этих мыслей, но не могла. Они смущали и тревожили ее. Она представила  себе,
что, как в детстве, бежит по дороге, заливается слезами и умоляет Джейка  не
уезжать.
   Эта мысль тоже терзала ее. Итак, если она не хочет выкинуть его из  своей
жизни, если не может жить с ним дальше так, как сейчас,  борясь  с  чувством
вины за случившееся и с желанием повторить это, какой у нее выбор?
   Бэннер спустилась на нижнюю ветку дерева, спрыгнула на  землю,  стряхнула
грязь со штанов, и ответ пришел сам собой: "Я заставлю  Джейка  жениться  на
мне".
   Но не ставить же ему ультиматум? Он тогда  убежит,  и  совсем,  навсегда.
Нет, пусть Джейк считает, что эта мысль принадлежит  ему.  Если  она  начнет
действовать по-женски, он будет думать  о  ней  по-другому.  Она  не  должна
больше выходить из себя.  Она  станет  мягкой,  уступчивой,  то  есть  такой
женщиной, какие нравятся мужчинам, во  всяком  случае,  такой,  как  те,  на
которых они женятся.
   Итак, план готов. Бэннер не верила в судьбу, полагая, что человек  должен
всего добиваться сам. Человек сам строит свое будущее, если  чего-то  хочет.
Справившись с дурным настроением, Бэннер  приготовила  вкусный  ужин,  потом
сполоснулась в спальне водой из таза, не желая греть воду на  целое  корыто.
Все должно быть готово к его возвращению. Так что у нее есть время до захода
солнца. И Джейк не оставит  ее  одну  после  того,  как  ковбои  вернутся  в
Ривер-Бенд.
   Когда повозка Джейка въехала во двор, девушка вышла из двери. Свет лампы,
проникавший из окна, освещал  ее  волосы,  собранные  в  пучок  на  затылке.
Непослушные локоны падали на шею и щеки.
   - Привет, Джейк, - ласково сказала она.
   - Привет.
   - Ты купил все, что хотел? Все, что надо?
   - Да. Я потратился основательно. - Он соскочил с повозки. Чтобы Джейк  не
избегал смотреть ей в глаза, Бэннер сделала несколько шагов к краю  крыльца.
Если он и заметил, что она в платье, а не  в  штанах,  ненавистных  ему,  то
ничего не сказал.
   - Но тебе не обязательно сегодня все разгружать, а?
   - Лучше разгрузить. - Наконец Джейк взглянул на нее. Бэннер заметила, что
глаза его расширились от приятного удивления. Но может,  это  ей  показалось
из-за слабого вечернего освещения? Она сложила ладони вместе.
   - Тогда разгрузишь позднее, потому что ужин еще теплый. Я ждала тебя.
   - Я сказал, не жди меня сегодня к ужину, - злобно бросил он.
   Бэннер чуть не взорвалась, но  все  же  сдержалась,  загнала  раздражение
внутрь и прикусила губу. Немного успокоившись, спросила:
   - А ты ел в городе? Джейк пожал плечами:
   - Да что-то перехватил.
   - Поешь еще. Стейк, картошку?
   Словно раздумывая, он засунул большие пальцы за пояс.
   - Да, может, и поел бы немного.
   - Тогда заходи.
   Она направилась к двери. И  только  услышав  шаги  и  позвякиванье  шпор,
Бэннер с облегчением вздохнула.

Глава 9

   Джейк последовал за Бэннер в гостиную. Он шел легкой  походкой  человека,
которому только что отсрочили казнь. Девушка казалась довольно спокойной, но
Джейк не доверял ее виду. Он должен заниматься ее ранчо,  Бэннер  ясно  дала
ему это понять, а вмешательство в ее личную жизнь  она  отвергает.  Если  ей
хочется кокетничать с Рэнди, то кто он такой, чтобы мешать этому?
   Днем Джейк поцеловал Бэннер. И что  на  него  нашло?  Целовать  ее  днем!
Джейка охватила ярость, он придушил бы Бэннер, но нашел другой  выход  своим
чувствам,  кстати,  более  опасный.  Джейк  не  удивился  бы,  если  бы  она
накинулась на него в ту минуту, когда  он  появился  во  дворе.  Однако  она
обращалась с ним как с королем, только что вернувшимся в замок.
   - Повесь шляпу на вешалку, Джейк, - сказала  Бэннер.  -  Думаю,  тебе  не
понадобится сегодня и твой оружейный ремень.
   - Бэннер, по поводу того, что было днем...
   - Не говори об этом.
   - Позволь мне извиниться.
   - Если ты и должен извиниться,  то  перед  Рэнди.  Он  не  сделал  ничего
такого, чтобы наставлять на него пушку.
   - Я извинюсь перед ним завтра. Не  знаю,  что  на  меня  нашло.  -  Джейк
беспомощно развел руками.  -  Наверное,  это  потому,  что  Росс  велел  мне
защищать тебя. А когда я услышал твой крик...
   - Понимаю.
   - Да, и о другом...
   - Неужели ты жалеешь, что поцеловал меня, Джейк? На  ее  лице  отразилось
напряженное внимание. Оно светилось бледным кремовым светом,  золотистым  на
фоне лампы, окруженное облаком волос; глаза  широко  раскрылись  в  ожидании
ответа, как будто этот ответ был для  нее  чрезвычайно  важен.  Губы  Бэннер
слегка дрожали и были влажными, словно зацелованные им.
   Ответ Джейка был "нет", но, не решившись произнести это слово  вслух,  он
промолчал.
   Бэннер сама избавила его от возникшей неловкости.
   - Пошли на кухню.
   - Я еще не умылся.
   - Умойся здесь.  Я  приготовила  тебе  теплую  воду.  Бэннер  выплыла  из
комнаты, придерживая широкую  юбку,  колышущуюся  на  бедрах.  На  ней  было
простое широкое платье из хлопка, но на Бэннер ничто  не  выглядело  просто.
Зеленое, с кружевами кремового цвета, оно очень шло  к  ее  коже.  Фартук  с
рюшами годился скорее для выставки, чем для работы. Кокетливый бантик сзади,
на талии, подпрыгивал всякий раз, когда ее каблучки стучали  об  пол,  такой
премилый бантик...
   Она обернулась и перехватила его взгляд. На миг их глаза встретились.
   - Помойся, пока я накрою на стол, - предложила Бэннер.
   Джейк кивнул.
   В центре стола стояла ваза с полевыми цветами. Стол был уже накрыт. Джейк
чаще всего ел из оловянной миски у костра, и этот стол казался ему таким же,
как в гостиной отеля Элис в Форт-Уэрте. Он был накрыт  льняной  скатертью  с
салфетками,  сложенными  аккуратными   треугольниками.   От   печи   исходил
восхитительный аромат. Лампы были притушены, и пламя едва горело.
   Если бы Джейк не знал Бэннер Коулмен, он не  насторожился  бы.  Но  он-то
знал, что ничего хорошего такое начало не предвещает.
   - Я готовила этот стейк целый день, чтобы он  хорошо  пропитался  запахом
лука, - сказала она от печи.
   Стоя у раковины, Джейк расстегнул рукава рубашки и засучил их до  локтей,
- Пахнет чудесно. - Он намылил руки. -  Я  перехватил  ветчины  с  яйцами  в
городе, в кафе Мэбел, но это не слишком вкусно.
   Бэннер фыркнула:
   - Это не еда для мужчины.
   Она улыбнулась ему через плечо,  и  у  него  внутри  все  сжалось.  Джейк
безжалостно тер руки, будто хотел  смыть  вместе  с  грязью  свой  стыд.  Он
стряхнул воду с рук, а Бэннер объявила:
   - Ну вот,  все  готово.  Садись,  Джейк.  Он  спустил  рукава,  застегнул
манжеты, подошел к столу, сел и оглядел дымящиеся тарелки с едой,  кружку  с
кофе возле своей тарелки, цветы. Все прекрасно, Джейк  привык  бы  к  такому
королевскому отношению, и довольно скоро. Но  подобный  ход  мыслей  опасен.
Лучше вернуть все на свое место.
   - Ты совершенствуешься с каждым днем. Глаза Бэннер раздраженно вспыхнули.
Это не то, что она хотела бы услышать. Но  Джейк  все  равно  был  рад,  что
высказался. Если Бэннер затеяла какую-то каверзу, он,  черт  побери,  должен
про это знать заранее.
   Она быстро справилась с собой и улыбнулась:
   - Ну, если не хочешь отведать мою стряпню, я могу и сама  все  съесть.  Я
проголодалась.
   Кладя еду ему на тарелку, Бэннер  поинтересовалась,  что  Джейк  купил  в
городе. За едой они  поговорили  о  делах  на  ранчо,  еда  оказалась  очень
вкусная-, и Бэннер все время подкладывала ему на тарелку. Девушка была такая
оживленная,  такая  веселая,  постоянно  шутила.  С  чего  бы  это?   Джейка
заинтриговало, почему она необычно мягка и женственна.
   Он поймал себя на том, что любуется  ее  губами.  Руки  Бэннер  двигались
очень грациозно, когда она брала салфетку, подносила  ко  рту,  потом  снова
расстилала ее у себя на  коленях.  Зеленые  золотистые  искорки  сверкали  в
глазах Бэннер при каждом колыхании пламени в лампах. Один очень черный локон
спустился на щеку.
   Широкая кокетка платья расширялась вниз от плеча к груди. Кружево по краю
кокетки вспархивало всякий раз, когда Бэннер двигалась.
   Джейк не мог отвести взгляд то ли от этого кружева, то ли от ее губ.  Или
от глаз. Или от овала лица, или от волос. Она его просто завораживала.
   Это было самое приятное время - ужин вдвоем, и вообще самое  приятное  за
всю жизнь Джейка. Он жалел, что скоро это кончится. Бэннер  слишком  хороша,
чертовски хороша, ему нравится смотреть на нее, наблюдать за ней, потому что
она напоминает ему Лидию. И все-таки...
   - Ты закончил, Джейк? Он похлопал себя по животу.
   - Больше ни кусочка не войдет.
   - Может, еще кофе?
   Он ухмыльнулся:
   - Пожалуй.
   Бэннер унесла тарелки в раковину, потом вернулась с кофейником. Наполнила
его кружку и улыбнулась.
   - Тебя, должно быть, сильнее мучит жажда, чем ты думаешь.
   Джейк нарушил свое главное правило и поднял на нее глаза. Бэннер смотрела
на него сверху вниз. Ему показалось,  что  она  специально  задержала  руки,
наливая дольше, чем обычно. И тем самым позволила ему свободно осмотреть  ее
груди. Они заполняли лиф платья.
   Проклятие! Его плоть сразу толкнулась, набухнув. Он быстро опустил глаза.
   Когда Бэннер снова села напротив него и стала пить кофе, Джейк решительно
отвел от нее взгляд. Они молчали. Бэннер поставила локти на стол и  оперлась
подбородком  на  руки.  Ее  лицо  оказалось  в  рамке  ладоней,  словно  она
предлагала любоваться им.
   -  Джейк,  тебе  повезло,  у  тебя  такая  большая  семья.  Он   удивился
неожиданной  теме  разговора,  но  испытал  облегчение.  Тягостное  молчание
угнетало его, но Джейк не хотел выяснять отношения или спорить о чем-то.
   - Да, большая. Но ты ведь  знаешь,  несколько  братьев  и  сестер  я  уже
потерял и отца тоже.
   - Знаю, - печально вздохнув, она улыбнулась. - Ма  рассказывала  мне  про
каждого из них, о разных проделках в обозе, Там-то  ты  впервые  и  встретил
моих родителей.
   - Да. - Джейк отпил кофе.
   - Расскажи мне о том времени. Он поставил чашку на стол.
   - Что именно?
   - Ну, как ты подружился с мамой и папой.
   - Росс нанял меня ухаживать за лошадьми. У него было пять  кобыл  и  один
жеребец Счастливчик. Это самая лучшая лошадь, какую я когда-либо видел.
   - Я его помню. Счастливчика пришлось  пристрелить,  когда  мне  было  лет
пять.  Я  плакала  несколько  дней,  не  просыхая.  Большинство  лошадей   в
Ривер-Бенде - потомки  Счастливчика.  -  Бэннер  складывала  и  раскладывала
салфетку на краю стола. - А мама? Когда ты ее встретил?
   "Чего она хочет? -  размышлял  Джейк.  -  Почему  вдруг  такой  внезапный
интерес к прошлому?" Он знал, Росс и Лидия  хранят  некоторые  тайны  своего
прошлого от детей, и он уж точно не выдаст эти тайны.
   - Мы с братом Люком нашли Лидию в лесу. Она заблудилась. И привели  ее  к
Ма. Примерно в то время жена Росса умерла при родах Ли.  Ма  взяла  Лидию  к
себе в повозку, чтобы...
   Знает ли Бэннер, что Лидия кормила Ли?  Знает  ли,  что  мать  ее  родила
мертвого ребенка, когда они с Люком нашли ее? Джейк думал,  что  нет,  и  не
собирался рассказывать об этом.
   - ..чтобы помочь ей нянчиться с Ли, - закончил он.
   - А что она делала, почему заблудилась в лесу? Откуда пришла? Была  ли  у
нее семья?
   "Клэнси Рассел", - подумал Джейк. Лицо его потяжелело, и руки  сжались  в
кулаки, едва он вспомнил о человеке, убившем его брата без  причины,  просто
из злобы.
   - Нет, - ответил он. - Я не знаю ни о какой  семье.  Бэннер  настороженно
посмотрела на Джейка, словно догадываясь, что он лжет.
   - Я всегда  хотела,  чтобы  у  нас  была  семья  побольше,  с  бабушками,
дедушками, с кузинами, с которыми можно поиграть. И с кузенами.
   - Так у тебя есть Лэнгстоны, - весело ответил Джейк, желая закрыть тему.
   - Да, я очень рада. Но это не совсем то, что родственники по крови. Никто
никогда мне не говорил, например: "Бэннер похожа  на  тетю".  Не  спрашивал:
"Как дела, кузина?"
   - Едва ли у Росса и Лидии были семьи, о которых можно рассказать.
   - Да, так и есть. Они никогда не говорят про это! - воскликнула Бэннер. -
Они никогда не упоминают умерших родственников. Как будто их самих  не  было
до того, как они встретились друг с другом. И это меня всегда тревожило.
   - Почему?
   - Не знаю. - Она разочарованно развела руками. - Я чувствую,  будто  есть
какой-то ужасный секрет и он однажды  выплывет  наружу  и  все  рухнет.  Вся
жизнь.
   У самого Джейка были секреты, которые приходилось скрывать. Он понятия не
имел, что лучше - не знать ничего об этом и не разочаровываться или знать  и
жить с привидениями из прошлого.
   - Тебе не о чем волноваться, Бэннер.
   Она искоса посмотрела на Джейка;
   - Примерно так говорил мне старый Мозес. Джейк улыбнулся:
   - Он был предан твоим родителям. Он никогда бы не раскрыл тебе их тайны.
   - Я очень любила его, - сказала Бэннер с грустью. - Он был одним из  моих
лучших друзей. Мозес всегда занимался  со  мной,  когда  маме  и  папе  было
некогда, а Ли не обращал на меня никакого внимания. Он брал меня с собой  на
рыбалку, учил строгать, а я так и не смогла научиться,  первые  мои  игрушки
сделал он. Я и обнаружила его в день смерти.
   Увидев, что глаза ее наполнились  слезами,  Джейк  импульсивно  потянулся
через стол и коснулся руки девушки.
   - Я не знал об этом. Она закивала.
   - Рано утром я пошла к нему  в  хижину.  Мы  собирались  в  тот  день  за
ягодами. Он сидел на крыльце. - Вдруг она выпрямилась, и ее голос изменился.
- Знаешь, он никогда не позволял папе что-нибудь  сделать  для  него.  Мозес
говорил, что уже был рабом и больше не собирается ни от кого зависеть. Он не
хотел, чтобы кто-то заботился о нем, и построил себе домик у ручья. -  Джейк
кивнул. - Ну так вот, - продолжала Бэннер, - Мозес сидел на крыльце. Подойдя
ближе, я заметила, что он как-то странно держит голову. Я окликнула  его,  а
он даже не пошевелился. И тут я догадалась, что  он  мертв.  Я  закричала  и
побежала домой.
   Джейк большим пальцем гладил ее по руке.
   - А ты знал Уинстона Хилла, человека, с которым Мозес  ехал  в  Техас?  -
спросила она наконец, промокая глаза салфеткой.
   - Да. Это был джентльмен с Юга, очень воспитанный.
   - Мозес говорил мне, что он умер в дороге. "Но не так, как он сам  умер",
- подумал Джейк. Хилл был убит выстрелом в грудь, когда защищал Лидию от  ее
сводного брата. Никто этого не знал, кроме Джейка. Он подслушал, как  Клэнси
хвалился Лидии, что убил Уинстона Хилла и Люка. После этого Клэнси долго  не
прожил.
   Джейку тогда было шестнадцать, он помнил пустой взгляд Клэнси  Рассела  в
тот момент, когда нож, принадлежавший Люку, вонзился ему в живот...
   Заметив,  что  слишком  сильно  стиснул  руку  Бэннер,  Джейк  немедленно
отпустил ее. Посмотрев на девушку, он перехватил ее странный  взгляд,  Джейк
не хотел, чтобы она узнала о его секретах, и заставил себя  беззаботно  пить
кофе.
   - Ничего особенного я не помню про то лето, - сказал он. - Люк. Люк. Люк.
Он хотел бы поговорить с ней о Люке. Но нельзя таким образом облегчить душу.
Даже после всех этих лет боль была слишком острой.
   - Я просила маму и папу рассказать мне о той поездке, но они  никогда  не
соглашались. А если и начинали говорить, то сразу умолкали, когда я задавала
вопросы.
   - Это было так давно, может, они почти ничего не помнят.
   Она насмешливо посмотрела на него и хмыкнула.
   - Да, может, когда ты родилась, у них голова пошла кругом, и  они  забыли
все, что произошло с  ними  до  этого.  -  Джейк  перегнулся  через  стол  и
прошептал:
   - Знаешь, я думаю, они зачали тебя еще в обозе.
   Она прикусила губу и лукаво улыбнулась:
   - Я тоже так думаю: подсчитала  по  дню  рождения...  Джейк  засмеялся  и
откинулся на спинку стула.
   - Воспитанная молодая леди не должна вести таких разговоров  с  мужчиной.
Тебе вообще не следует знать обо всем этом.
   Глаза ее подернулись поволокой. Бэннер медленно обвела взглядом его  лицо
и грудь, потом снова подняла голову.
   - Но я знаю об этом, Джейк.
   До него наконец дошло. Все, что ей теперь известно о мужчинах и женщинах,
о  том,  чем  они  занимаются  вместе,  она  изучила  на  седельном  одеяле,
расстеленном на соломе в сарае,  и  научил  ее  этому  мужчина,  не  имевший
никакого права учить.
   Джейк потянулся к карману, вытащил сигару, потом  засунул  ее  обратно  и
пробормотал:
   - Извини.
   - За что?
   - За сигару. Большинство женщин не любит в доме запах сигарного дыма.
   - А мне нравится, как пахнут сигары. Кури, если хочешь.
   Понимая, что ему лучше уйти, пока разговор не перешел  на  личное,  Джейк
снова вынул сигару из кармана, отломил кусочек,  осторожно  положил  его  на
блюдц