ться от битвы.
   Возможно, его новый работник не такой уж беспечный, как кажется.
   - По крайней мере я смогу сказать в лицо этому Ломаксу, что я  о  нем
думаю.
   - А что ты о нем думаешь, деда?
   Джек усмехнулся.
   Делрей хотел улыбнуться ему в ответ, но решил, что  этого  делать  не
надо. Он ему начальник, а не приятель.
   Теперь  он  уже  жалел,  что  поделился  с  Сойером  своими   мыслями
относительно продажи ранчо. Такого доверия Сойер не заслужил.
   - Я пойду в дом, - сплюнув,  сказал  он.  -  Увидимся  утром,  Сойер.
Пойдем, Дэвид.
   - Я только начал качаться, деда, - захныкал мальчик. -  Можно  я  еще
немного покачаюсь? Ну пожалуйста!
   - Я за ним присмотрю,  -  предложил  Джек.  Мальчик  очень  радовался
качелям, и загонять его сейчас в дом было в общем-то не обязательно.
   - Ладно, - произнес Делрей. - Анна все равно скоро за ним придет.
   - Доброй ночи, деда! - прощебетал довольный Дэвид.
   - Спокойной ночи, Дэвид.
   В дверях Делрей  обернулся,  чтобы  в  последний  раз  посмотреть  на
качели. Дэвид о чем-то говорил, а Сойер внимательно слушал. Роль  няньки
его как будто ничуть не тяготила.
   Проверка показала, что Джек Сойер чист перед законом.
   Он выдержанный, умный и начитанный. Он готов разговаривать  на  любую
тему - кроме как о самом себе. О себе он ничего не говорит. И вообще  он
в основном слушает. Он умеет слушать и знает, когда нужно что-то сказать
для поддержания разговора, а когда промолчать.
   Джек хороший пастух и прекрасно умеет ухаживать  за  скотом,  а  если
чего-то не знает, не стесняется  спросить.  Он  трудолюбив  и  аккуратно
обращается с оборудованием, не забывая  убирать  его  после  работы.  Он
прямо-таки идеальный работник.
   Так почему же тогда этот умный и толковый парень скитается  по  свету
на старом пикапе, без семьи, без друзей?
   К тому же он свалился как снег на голову как раз  тогда,  когда  Карл
сбежал из тюрьмы.
   Но если бы между ним и Карлом была какая-то связь, это бы всплыло при
проверке.
   Делрей не доверял совпадениям. Он в них попросту не верил. Осторожный
по натуре, он всегда боялся допустить ошибку. И хотя молодой человек ему
нравился, он ему все-таки не доверял.
   Делрей любил постоянство.
   А Джек Сойер - нет.

Глава 11

   - Это  "джей"  . Ты просто рисуешь ее в воздухе мизинцем.
   Джек попытался последовать его инструкциям, но Дэвид покачал головой.
   - Нет, у тебя выходит "ай". Видишь?
   - Ладно, ладно. - Джек попробовал еще раз.
   - Здорово, Джек. У тебя хорошо получается.
   - У меня прекрасный учитель. А как насчет "эй"?
   Дэвид завел язык за щеку  и  прижал  к  губам  пухлый  кулачок.  Джек
повторил его действия.
   - Так?
   - Угу. Так. Что там дальше?
   - "Си".
   - Это легко. Ты ее все равно что пишешь  печатными  буквами.  Я  умею
писать печатными буквами. Мама научила меня, когда мне  было  всего  три
года.
   - Какой ты умница!
   - Мама тоже так говорит.
   - Молодчина. "Джи", "эй", "си". - Произнося эти  буквы,  Джек  правой
рукой их изображал. - А теперь "кей".
   - Эта буква будет потруднее. Вот так.
   - Так?
   - Нет, тебе  надо...  Подожди!  Мама  может  тебе  показать.  Привет,
мамочка! Я как раз показываю Джеку, как будет его имя на языке жестов.
   Джек, который до этого сидел на корточках перед качелями, поднялся на
ноги, повернулся и с робкой улыбкой произнес:
   - Привет!
   Анна Корбетт окинула его таким  холодным  взглядом,  что  Джек  сразу
принялся гадать, чем огорчил ее на сей раз.  Он-то  думал,  что  получил
прощение за свою неловкость  при  первой  встрече.  В  конце  концов  он
починил ее машину и тем самым дал  возможность  сэкономить  деньги.  Она
показала ему знаком "спасибо".
   А может быть, он ее не правильно понял? Вдруг она показала что-нибудь
другое? "Да пошел ты...", например.
   С тех пор как Джек переселился в трейлер, он видел ее всего несколько
раз, и то мельком: один раз -  когда  она  поливала  цветы  на  крыльце,
другой - когда она ходила с Дэвидом на дорогу  за  почтой,  и  третий  -
сегодня, когда Джек подковывал лошадь, он на миг оторвался от  работы  и
вдруг увидел, что она стоит в дверях. Но тогда Анна моментально исчезла,
так что Джек даже не был до конца уверен, что действительно ее видел.
   Женщина явно не стремится к  его  обществу.  У  него  даже  сложилось
впечатление, что она его избегает. Впрочем,  не  стоит  придавать  этому
какое-то значение - скорее всего это ничего не означает.
   Она что-то показала Дэвиду, и тот сразу запротестовал:
   - Здесь нет никаких москитов, мамочка! Меня не  кусают.  Ни  разу  не
укусили.
   Анна сказала что-то еще, и Дэвид подчинился.
   - Мне нужно принять ванну,  -  соскользнув  с  сиденья,  объяснил  он
Джеку.
   - Ну что ж, раз надо - значит, надо. Чем скорее ты это сделаешь,  тем
быстрее ляжешь спать, а стало быть,  раньше  встанешь  и  сможешь  снова
пойти качаться.
   - Завтра ты раскачаешь меня сильнее?
   - Посмотрим. - Он приветственно помахал ему рукой.
   Взяв мальчика за плечи, мать  развернула  его  к  крыльцу  и  любовно
шлепнула по мягкому месту. Затем, к удивлению  Джека,  она  махнула  ему
рукой, предлагая пройти в этом же направлении.
   Он ткнул себя рукой в грудь.
   - Мне? В дом?
   Анна коротко кивнула и направилась  вдогонку  за  сыном,  не  обращая
внимания на то, идет ли следом Джек.
   - Есть, мэм! - громко произнес мужчина и двинулся за ней.
   Войдя в переднюю, она  сделала  знак  Дэвиду,  чтобы  тот  поднимался
наверх.
   - А что вы тут с Джеком будете делать? Можно я с вами останусь?
   Она подняла указательный палец и показала "один". Секунды  через  две
она подняла второй палец. "Два".
   - Когда мама начинает считать, дело плохо, - сказал Дэвид.
   - Тогда лучше поторопись.
   Мальчик  повернулся  и  направился  вверх  по  лестнице,  крикнув   с
полдороги:
   - Спокойной ночи, Джек!
   - Спокойной ночи.
   Анна повела Джека по центральному коридору. С обеих сторон находились
комнаты, но она шла так быстро, что у Джека не было  возможности  в  них
заглянуть. Вскоре Анна привела его на противоположную  сторону  дома,  в
маленькую комнату под лестницей со скошенным потолком.
   Там было одно окно с открытыми  жалюзи.  Две  другие  стены  занимали
книжные полки. Возле третьей стоял письменный стол с  двумя  комплектами
клавиатуры.  Один  был  подключен  к  специальному   телефону,   которым
пользовалась Анна. Штат обеспечил телефонную сеть  операторами,  которые
озвучивали  для  нормально  слышащих  сообщения,  передаваемые   глухими
людьми. Если сообщения поступали для  глухих,  операторы,  наоборот,  их
набирали.
   Вторая клавиатура принадлежала компьютеру. Дисплей работал  в  режиме
"звездного неба", по экрану то и дело пролетали планеты и метеоры.
   Анна указала Джеку на широкое кожаное кресло.  Сев,  он  выжидательно
посмотрел на нее.
   - И что теперь?
   Она вытянула вперед руку, словно автоинспектор.
   - Остановиться? Остаться?
   Она кивнула.
   - Остаться. - Он повторил это слово, и она еще раз сделала свой жест,
затем повернулась и ушла. - Зовите меня просто скитальцем, - пробормотал
Джек, прислушиваясь к ее шагам на  лестнице.  Очевидно,  она  собирается
проверить, как там Дэвид. Делрей, наверное, уже в постели.
   Он встал  и  принялся  медленно  ходить  по  комнате,  сознавая,  что
проявляет чрезмерное любопытство. Тем не менее если бы  она  не  хотела,
чтобы он здесь осматривался, то не пригласила бы его в дом.
   Мебель  была  не  новая,  но  в  хорошем  состоянии.   Листья   буйно
разросшегося плюща блестели. Все вещи стояли на  своих  местах.  Комната
выглядела уютно. Очевидно, Анна Корбетт была отличной хозяйкой.
   Подбор книг говорил о разнообразном и довольно  эклектическом  вкусе.
На полках рядом с  многочисленными  биографиями  стояли  и  произведения
классической литературы в кожаных переплетах, и новейшие бестселлеры.
   На нижней полке Джек нашел  словарь  языка  жестов.  Достав  его,  он
просмотрел первые несколько страниц и с удивлением узнал, что существуют
как американский язык жестов, так и знаковый  английский.  Он-то  всегда
думал, что язык жестов один. Оказывается, все не так просто.
   В предисловии к словарю говорилось, что в знаковом английском  каждый
знак соответствует определенному слову.
   Специальные  знаки,  называемые  маркерами  слов,  обозначают  число,
время, суффиксы, префиксы и тому подобное.
   Американский  язык  жестов,  однако,  расходился  и  с  устным,  и  с
письменным английским языком. Он был как бы сам по себе. Один знак в нем
отвечал целому синонимическому ряду английских слов. Некоторые знаки  из
АЯЖ употреблялись и в знаковом английском, чтобы  использовавшие  разные
системы могли как-то общаться между собой, но в целом эти  языки  сильно
отличались  друг  от  друга,  а  их   преимущества   служили   предметом
ожесточенных споров среди специалистов по сурдопедагогике.
   Джек  прочитал  вполне  достаточно   для   того,   чтобы   прийти   в
замешательство. Но, просмотрев алфавит, он  улыбнулся:  Дэвид  правильно
показал ему, как изображается его имя.
   На нескольких страницах  были  представлены  диаграммы  с  некоторыми
наиболее употребительными фразами. Увидев, что Анна тогда  действительно
показала "спасибо", а вовсе не ругательство, Джек снова улыбнулся.
   Он как раз пробовал изобразить  несколько  самых  простых  выражений,
когда в комнате появилась Анна. Подойдя прямо к Джеку, она  выхватила  у
него из рук книгу, резко захлопнула ее и поставила обратно на полку.
   Более удивленный, чем смущенный ее грубостью, Джек молча смотрел, как
она садится за стол и начинает печатать на компьютере какой-то  текст  -
очевидно, обращенное к нему послание. Подтащив поближе деревянный стул с
обитой кожей спинкой, Джек сел так, чтобы он мог  видеть  экран,  а  она
могла читать по его губам.
   "Почему вы заставляете Дэвида учить вас языку жестов?"  -  напечатала
Анна.
   Он пожал плечами.
   - Хочу научиться.
   Ее пальцы двигались так быстро, что за ними невозможно было уследить.
   "Зачем?"
   Ответ казался очевидным. Джек снова пожал плечами.
   - А что тут такого?
   "Вам не надо учиться языку жестов. Если вам необходимо что-нибудь мне
сообщить, вы всегда можете передать это через Дэвида или Делрея".
   Он оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на нее.
   - Что ж, я уразумел. Вы даете мне понять, что нам нечего сказать друг
другу.
   Она слегка кивнула в знак того, что он все понял правильно.
   - А с чего вы это взяли?  Почему  вы  решили,  что  я  не  могу  быть
интересным собеседником? -  Опасаясь,  что  она  не  разберет  последнее
слово, Джек поправился:
   - Почему вы думаете, что я не могу рассказать ничего интересного?
   Изящные пальцы вновь запорхали над клавишами.
   "Не говорите со мной так. Пусть я глухая, но не..."
   Джек остановил ее руки и сделал жест, который видел раньше. Дура.
   - Я помню.
   Ее  голубые  глаза  метали  молнии.  Джек  достаточно  разбирался   в
психологии, чтобы понимать, что Анна Корбетт предпочитает наносить  удар
первой. И в этом нет ничего удивительного. Наверняка одноклассники
   Дразнили ее в школе, да и взрослые иногда ведут себя бестактно.
   - Никто не считает вас  дурой,  -  сказал  Джек.  -  Вы  просто...  -
Перегнувшись через спинку стула, на котором он сидел верхом, Джек  одним
пальцем напечатал слово "сноб".
   Оттолкнув его руку, она потянулась, чтобы выключить компьютер.
   - Нет уж, - воспротивился  Джек,  снова  отстранив  ее  руки.  -  Это
слишком просто. Вам придется выслушать...  Я  хочу  сказать  -  так  или
иначе... Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
   Он замолчал, стараясь привести мысли в порядок.
   Анна относилась к нему с открытой враждебностью, но  Джек  не  верил,
что это связано с ее глухотой. Не может этого быть.
   - У вас какой-то пунктик насчет глухоты...
   Он замолчал, и она коротко кивнула в знак того, что поняла.
   - Я с самого начала относился к вам хорошо. Вы же обращались со  мной
как с дерьмом. В чем дело? Из-за того, что я могу слышать, а вы нет?
   Анна в бешенстве замотала головой.
   - Тогда почему?
   "Потому что я боюсь".
   Эти слова застали Джека врасплох. Пожалуй, ничто больше не  могло  бы
его так удивить и так задеть.
   - Боитесь меня?
   Она посмотрела ему в глаза, затем снова перевела взгляд на экран.
   "Я боюсь, что когда вы уйдете, то огорчите Дэвида. И Делрея".
   Джек криво улыбнулся.
   - Я только что пришел. И не думаю о том, чтобы уйти.
   "Но в один прекрасный день вы обязательно уйдете", - напечатала  она,
подчеркнув последнее слово.
   Ее испытующий взгляд нервировал Джека, но он все-таки честно ответил:
   - Да. Уйду.
   "Когда вы уйдете, они будут грустить".
   - Почему они будут грустить? - спросил он.
   Пальцы Анны на несколько секунд застыли над клавиатурой.
   "Вы заполнили собой... - Она  долго  не  могла  подобрать  подходящее
слово,  но  наконец,  заглянув  в  лежащий  рядом  потрепанный  словарь,
напечатала:
   - ...пустоту".
   - Это удачное слово, - отметил Джек. - По-моему, я  как  раз  и  есть
пустое место. Но я не уверен, что вы именно это имели в виду.
   Она беззвучно произнесла да и снова начала печатать.
   "До того как Делрей встретил Мэри, мать моего мужа, он был несчастным
человеком. Мэри - его вторая жена.
   Когда он женился на своей первой жене, у нее уже было  двое  сыновей.
Его  пасынки  оказались  плохими  мальчиками  и   принесли   ему   много
неприятностей. Очень крупных неприятностей. После смерти жены  он..."  -
Анна вновь остановилась в поисках подходящего слова. Посмотрев на Джека,
она сделала рукой повелительный жест.
   - Выгнал их? Решил не иметь с ними ничего общего? Отказался от них?
   Кивнув, она продолжала:
   "Это  было  очень  давно.  Делрей  делает  вид,  будто  ничего  и  не
случилось. С Мэри он начал новую  жизнь.  Он  ее  очень  любил.  Но  она
умерла. А вслед за ней Дин. Вот тогда Делрей ушел в себя".
   Джек задумчиво покачал головой.
   - А как он умер?
   На экране высвечивались ряды слов. Дин был  солдатом.  Он  вступил  в
армию для того, чтобы закончить образование, не подозревая, что во время
его службы США могут оказаться в  состоянии  войны.  Во  время  операции
"Буря в пустыне" его отправили из Фортхуда, штат Техас,  в  Ирак.  После
капитуляции иракских войск подразделение, в котором служил Дин, осталось
в Персидском заливе, чтобы помочь в восстановлении Кувейта.  Он  не  был
ранен, но все равно вернулся домой инвалидом.
   "Из-за пожара на нефтяных  промыслах  у  него  появилась  инфекция  в
легких, - написала Анна. - Он тяжело болел и в конце концов умер".
   - Прошу прощения, - посмотрев на нее, сказал Джек.
   Взглянув на него, она опустила глаза на свои пальцы, все еще лежавшие
на  клавиатуре.  В  коридоре  старые  часы  пробили  восемь  раз.   Джек
вздрогнул, а она нет. В ее мире царило молчание.
   - Дэвид тогда еще не родился? - спросил Джек.
   "Он родился через три месяца после того, как Дин  умер",  -  печально
улыбнувшись, напечатала она.
   Джек задумчиво потер верхнюю губу. Жить всю  жизнь  одному,  конечно,
плохо, но есть вещи и похуже. Например, потерять отца вашего ребенка еще
до его рождения. Он хотел было спросить,  стала.бы  она  рожать  Дэвида,
если бы знала, что скоро окажется вдовой, но не спросил. Он и  так  знал
ответ.
   Она в любом случае его родила бы.
   "Делрей заново построил свою жизнь, - напечатала Анна. - Я  не  хочу,
чтобы он снова страдал".
   - Вы придаете моей персоне слишком большое значение, Анна. Из-за меня
никто не будет страдать.
   Он не успел еще договорить, как она уже покачала головой.
   "Вашей вины тут нет. Дэвиду нужен отец. А Делрею сын". -  Она  пожала
плечами. Джек не стал напоминать о том, что со смертью Дина и сама  Анна
лишилась мужа. Может быть, какой-то мужчина заполнил эту  пустоту  в  ее
жизни?
   - Дэвид похож на Дина? - вместо этого спросил он.
   Она вытянула руку ладонью вниз и помахала ею из  стороны  в  сторону.
Затем встала и сняла с полки переплетенный в кожу фотоальбом.
   На первой фотографии были изображены Анна и Дин в  день  их  свадьбы.
Одетая в традиционное подвенечное платье, с вуалью  на  голове,  невеста
сияла. Дин, коренастый, физически крепкий  молодой  человек  с  открытым
лицом, похожим на лицо Делрея, широко улыбался - возможно,  потому,  что
был по уши влюблен.
   - У вас у обоих счастливый вид, - перевернув страницу альбома, сказал
Джек.
   Она энергично закивала.
   Несколько фотографий были сняты на морском берегу.
   - Медовый месяц? - поинтересовался Джек. Она снова кивнула.  Вот  они
сняты вместе, что-то пьют  из  бумажных  стаканчиков.  Вот  Дин  в  позе
культуриста. Вот Анна, одетая в бикини, в позе обнаженной фотомодели.
   Склонив голову,  Джек  внимательно  посмотрел  на  фотографию,  затем
поднял взгляд на Анну и усмехнулся. Она покраснела и отвела глаза.  Джек
засмеялся.
   Перелистывая альбом, он наткнулся на снимки,  резко  отличавшиеся  от
предыдущих. Это была серия черно-белых  фотографий  размером  восемь  на
десять.
   На первом снимке был изображен Дин Корбетт, сидевший возле  открытого
окна и смотревший вдаль.
   Улыбка его исчезла, Дин  выглядел  постаревшим,  задумчивым  и  очень
печальным.
   "Муж был болен, - напечатала Анна. - Он как раз собирался ложиться  в
больницу. - И добавила:
   - В последний раз".
   Снимок красноречиво свидетельствовал: Дин Корбетт прекрасно  понимал,
что умирает, оставляя на  этом  свете  красавицу  жену  и  неродившегося
ребенка.
   Бедняга, подумал Джек. Он знал, что теряет, умирая молодым. Сам  Джек
не мог решить, что лучше - иметь что-то для тебя  дорогое  и  потом  его
потерять или вовсе его не иметь. Шекспир  высказывал  по  этому  вопросу
свое мнение, но Джек был с ним не очень-то согласен. Если бы классик мог
видеть фотографию Дина Корбетта, он, вероятно, написал бы по-другому.
   В это время Анна наблюдала за его реакцией.
   - Печально, - промолвил  Джек.  -  Тем  не  менее  это  замечательный
портрет. Можно точно сказать, что он чувствует.
   И он перевернул страницу. Новая  фотография  произвела  на  него  еще
более сильное впечатление. У Джека перехватило дыхание.
   При съемке фотограф  поставил  слишком  большую  выдержку,  и  снимок
оказался чересчур контрастным,  но  это  только  усиливало  производимый
эффект. Впрочем, захватывающим был и сам сюжет.
   На заднем плане сияло ослепительно белое небо, передний же  план  был
угольно-черным. Там, где они сходились, виднелась  изгородь  из  колючей
проволоки, очень похожая на ту,  которую  Джек  в  первый  день  помогал
чинить Делрею. Грубо сделанные столбы стояли неровно, один  из  завитков
проволоки угрожающе  свешивался  вниз.  Эти  шероховатости,  однако,  не
портили   общей   картины.   Они   придавали   изгороди   своего    рода
индивидуальность, свидетельствуя о том,  что  она  простояла  здесь  уже
много лет.
   Однако  изгородь  служила  лишь  фоном.  Перед  ней  стояла  женщина,
привалившись к одному из столбов и заложив  руки  за  спину.  Лицо  было
повернуто в сторону, яркое солнце отбрасывало  резкие  тени  на  хрупкие
очертания ключиц.
   Ветер разметал волосы женщины  по  лицу,  не  давая  возможности  его
разглядеть. Тот же ветер - очевидно,  он  был  очень  сильным  -  прижал
платье к  ее  телу,  обрисовав  его  контуры  так  идеально,  как  будто
незнакомка была вовсе без одежды.
   Маленькие  упругие  груди  дерзко   торчали   кверху,   между   бедер
соблазнительно проступал темный треугольник.
   В целом фотография выглядела крайне сексуально. Не в  силах  сдержать
себя, Джек тихо выругался.
   Анна вырвала у него альбом и встала, чтобы положить его на место.
   - Эй, подождите! - сказал Джек. - Кто это? Неужели вы?
   Сообразив, что разговаривает с ее спиной, он замолчал.
   Когда  Анна  повернулась,  он   повтори