м незначительные. Как эти серьги, которые, я отлично знаю, я взяла с собой. Я несколько раз все проверила, прежде чем паковать чемодан.
     Он очень остро воспринимал все, что касалось его семьи.
     - Ты хочешь обвинить кого-то в воровстве?
     - Я не столько беспокоюсь о пропажах, сколько о том, что кто-то вмешивается в мою жизнь.
     И тут раздался стук в дверь - отличная кульминация для такого дня.
     - Что и требовалось доказать, - разъяренно сказала она. - Неужели мы не можем поговорить с глазу на глаз без того, чтобы нас кто-то прерывал?
     - Говори тише, Эдди может услышать.
     - К черту Эдди! - сказала она, действительно имея это в виду.
     Тейт распахнул дверь, и в комнату влетел Эдди:
     - Готовы, ребята?
     Чтобы объяснить задержку, Тейт сказал:
     - Кэрол потеряла серьги.
     Она бросила на него красноречивый взгляд, говоривший о том, что она их не теряла.
     - Ну, надень другие или вообще не надевай, но нам пора вниз. - Эдди держал дверь открытой. - Джек ждет в машине. Нам час ехать.
     Они бросились к лифту. К счастью, другой постоялец увидел их и придержал дверь. Джек ходил взад-вперед у лимузина.
     Во время поездки они обсуждали результаты опросов и дальнейшую стратегию. На Эйвери не обращали никакого внимания, будто ее и не было. Один раз она попыталась высказать свое мнение, на нее удивленно посмотрели и дружно не приняли ее слов во внимание.
     Вечеринка оказалась на удивление удачной. Пресса допущена не была. Поскольку Эйвери не надо было следить за камерой Вэна, она расслабилась и веселилась. Было изобилие вкусной техасской еды, милые люди, которые сравнивали Тента с молодым Джоном Кеннеди, и много музыки. Она даже танцевала с Тейтом. Его заставил Эдди:
     - Давайте. Это будет хорошо смотреться.
     Пока Тейт держал ее в объятиях и кружил в танце, она притворялась, будто это была его идея. Они улыбались, запрокинув головы, а ноги их двигались в такт зажигательной мелодии. Ей казалось, что он тоже получает удовольствие. В кульминационный момент он приподнял ее и закружил под аплодисменты публики. Потом поклонился и поцеловал ее в щеку.
     Когда он отошел от нее, у него было странное выражение лица. Казалось, он сам удивился своему экспромту.
     Но на обратном пути она сидела на заднем сиденье лимузина и смотрела в темное окно, а он, Джек и Эдди обсуждали, насколько удачно прошел день, и прикидывали, как он повлияет на выборы.
     Она отправилась спать вымотанная и мрачная. Заснула она с трудом. Кошмар - а она по пальцам могла пересчитать подобные случаи в своей жизни - был результатом физически и эмоционально утомительного дня.
     Поэтому ей так ценны были эти минуты с Тейтом наедине. Вокруг них постоянно крутились люди. Даже у себя в номере они редко оставались одни...
     - Думаю, "Бейли" сейчас подействует. - Она передала ему пустой бокал и откинулась на подушки.
     - Засыпаешь?
     - Хмм. - Она раскинула руки над головой - ладони кверху, пальцы согнуты - поза, провоцирующая своей беззащитностью.
     Глаза Тейта потемнели, когда он перевел взгляд с ее лица на тело.
     - Спасибо за то, что потанцевал со мной, - сонно сказала она. - Мне было так приятно, когда ты держал меня в объятиях.
     - Ты всегда говорила, что у меня нет чувства ритма.
     - Я ошибалась.
     Он еще несколько мгновений смотрел на нее, потом выключил свет. Он уже собирался встать, когда она положила руку ему на бедро.
     - Тейт?
     Он замер. Его застывший силуэт освещался голубоватым светом из-за штор. Она еще раз призывно прошептала его имя.
     Он медленно склонился над ней. С тихим возгласом она скинула с себя одеяло, чтобы между ними ничего не было.
     - Тейт. Я...
     - Не надо, - решительно сказал он. - Не говори ничего, чтобы я не передумал. - Его голова была так близко, что Эйвери чувствовала на губах его дыхание. - Я хочу тебя, только не надо ничего говорить.
     Он раздвинул ее губы своими, властными и страстными. Его язык пробовал на вкус ее рот, проникая все глубже и глубже. Эйвери захватила его волосы в пригоршню и отдалась поцелую.
     Он ослабил руки, сжимавшие ее голову. Потом его тело вытянулось рядом с ее, его бедро прижимало ее к кровати. Она свернулась под ним. Он тронул ее между ног коленом.
     - Это ты меня так хочешь?
     У Эйвери перехватило дыхание - так ее возбудил его напор.
     - Ты велел мне ничего не говорить.
     - Кого ты хочешь?
     Она провела руками по его бедрам и притянула его к себе.
     Он застонал и прервал поцелуй, несколько раз коснувшись губами ее рта. Потом поцеловал шею, грудь, обхватив ее руками. Его рот нащупал отвердевший сосок одной груди и ласкал его через тонкую ткань ночной рубашки.
     Она инстинктивно изогнулась на кровати. Руки его проскользнули между подушкой и ее головой, его ладони поддерживали ее, пальцы сплелись под ее подбородком. Он приподнял ее голову, опять прижался ртом к ее рту горячим поцелуем и лег между ее раздвинутых бедер.
     Тело Эйвери с готовностью откликнулось, почувствовав его напряжение. Было что-то особенно возбуждающее в том, как терлись его плавки об ее трусики.
     Горячая, твердая, напряженная рука Тейта проникла сквозь шелковую преграду, мешавшую ему соединиться с ней.
     И тут зазвонил телефон.
     Он высвободил руку, но Эйвери все еще лежала, придавленная его тяжестью. Они лежали и не могли отдышаться, а телефон продолжал звонить.
     Наконец Тейт откатился к краю кровати и рывком снял трубку.
     - Алло! - Пауза. Потом он тихо выругался. - Да, Джек, - прорычал он. - Я не сплю. В чем дело?
     Эйвери едва слышно застонала, отодвинулась к дальнему углу кровати и повернулась к нему спиной.

26

     - Минутку, я сейчас кончу.
     Отложив бумагу, которую читал, Эдди поднялся с удобного гостиничного кресла и обошел пуфик из того же гарнитура. На нем были свалены разные распечатки, газетные вырезки, демографические таблицы. Уверенный, что в дверь стучит официант, принесший его заказ, он распахнул ее, даже не посмотрев в глазок. На пороге стояла Фэнси.
     - Я не пожалела денег, чтобы на это полюбоваться.
     Он совершенно не собирался скрывать своего раздражения и преградил ей дорогу, упершись рукой в косяк.
     - На что полюбоваться?
     - На то, как ты кончаешь.
     - Мило.
     - Благодарю, - весело ответила она. Потом ее голубые глаза потемнели. - Кого ты ждал?
     - Не твое дело. Что ты делаешь так далеко от дома, детка?
     В холле раздался звонок подъехавшего лифта, из которого вышел официант с подносом на плече. Он подошел бесшумно.
     - Мистер Пэскел?
     - Сюда. - Эдди посторонился, давая ему пройти, и Фэнси тоже проскользнула в комнату. Она отправилась в ванную и заперла за собой дверь. Эдди нацарапал свою подпись на счете и проводил официанта до двери.
     - Приятного вечера. - Юнец панибратски взглянул на него и подмигнул.
     Эдди закрыл дверь слишком громко и поспешно, чтобы это выглядело вежливо.
     - Фэнси? - Он постучал в дверь ванной.
     - Сейчас выхожу.
     Он услышал, как шумит вода в унитазе. Она открыла дверь, на ходу поправляя свое облегающее платье. Оно было сделано из какого-то эластичного материала и обтягивало ее, словно вторая кожа. Сверху оно заканчивалось широким воротом, который можно было спускать с плеч. Так она его и носила.
     Платье было красное. Такими же были помада, туфли на каблуках и десяток пластмассовых браслетов, болтавшихся у нее на запястье. Копна ее белокурых волос была растрепана даже больше, чем обычно, и она выглядела совсем как шлюха.
     - Что ты заказал? Умираю от голода.
     - Ты не приглашена. - Эдди преградил ей путь к подносу, оставленному на столе. Он схватил ее за руку. - Что ты здесь делаешь?
     - Ну, сначала я писала. Теперь хочу взглянуть, что ты собираешься есть.
     Пальцы его сжались сильнее, и он сквозь зубы пробормотал ее имя.
     - Что ты делаешь в Хьюстоне?
     - Дома стало скучно, - сказала она, высвобождая руку. - Там только мама и Мона. Мама полдня в отключке, а в остальное время рыдает над тем, что папа ее больше не любит. Правда, я сомневаюсь, что он вообще ее когда-нибудь любил. Знаешь, он женился, потому что думал, что она залетела.
     Она сняла металлическую крышку с одного из блюд и схватила помидорчик, украшавший сандвич.
     - А это... ммм, шоколадный десерт, - заурчала она от удовольствия, заглянув под следующую крышку. - Как это тебе удается - ешь на ночь, а живот у тебя такой красивый и плоский.
     Она скользнула опытным взглядом по его гладкому мускулистому торсу, видневшемуся сквозь незастегнутую рубашку. Потом призывно облизнула губы.
     - Во всяком случае, мама считает, что папочка сходит с ума по тете Кэрол, что мне кажется полным безобразием, а тебе? - Она вздохнула - не от отвращения, а от наслаждения. - Это же старо как мир, когда мужчина сохнет по жене брата.
     - Последние скандальные новости сообщает Фэнси Ратледж.
     Она захихикала.
     - Мать мрачна беспросветно, а Мона смотрит на меня так, как смотрела бы на таракана в своей сахарнице. Бабушка, дедушка и чокнутая крошка должны вернуться, а это только нагнетет обстановку, поэтому я решила смыться и отправиться сюда, где все и происходит.
     - Как видишь, сегодня ничего особенного не происходит, - насмешливо сказал он.
     Это ее не напугало, она забралась в кресло, в котором он до этого сидел, и отправила в рот помидорчик. Он был того же яркого цвета, как и ее губы. Она впилась в него зубами. Он брызнул соком у нее во рту.
     - По правде говоря, Эдди-дорогуша, у меня кончились наличные. Автомат не выдает мне денег, потому что я "превысила кредит". Поэтому, - сказала она, поднимая руки над головой и с наслаждением потягиваясь, - я пришла к своему лучшему другу взять немного взаймы.
     - Немного - это сколько?
     - Сотню долларов.
     - Я дам тебе двадцать, только чтобы от тебя отвязаться. - Он вытащил купюру из кармана брюк и сунул ей. - Двадцать! Хватит на бензин до дома.
     - И больше ни на что.
     - Хочешь больше, попроси у своего папаши. Он в номере 1215.
     - Думаешь, он будет рад меня видеть? Особенно если я скажу, что только что от тебя?
     Эдди не снизошел до ответа и посмотрел на часы.
     - На твоем месте я бы отправился домой немедленно, пока не так поздно. Поезжай осторожно. - Он направился к двери.
     - Я есть хочу. Ты не слишком расщедрился, мне даже не на что будет поужинать. Считаю, что имею право на кусок сандвича. - Она взяла часть тройного сандвича и откусила.
     - Угощайся. - Он вытащил стул из-за стола, сел и тоже стал есть сандвич, просматривая при этом какие-то бумаги.
     Фэнси выбила лист у него из руки:
     - Не смей меня игнорировать, негодяй!
     Его глаза опасно блеснули:
     - Я тебя сюда не приглашал, шлюшка. Ты мне здесь не нужна. Если тебе что не нравится, можешь уходить, и чем скорее, тем лучше, скатертью дорожка!
     - Ой, Эдди, не надо со мной так разговаривать.
     Она спрыгнула со стула, опустилась на колени и подползла к Эдди. Потом протянула руки и подсунула их ему под рубашку - прямо на обнаженную грудь.
     - Не будь со мной таким злым. Я люблю тебя.
     - Прекрати, Фэнси.
     Она не обратила на его слова никакого внимания, а просто проскользнула между его коленями и поцеловала его в живот.
     - Я так люблю тебя. - Ее язык и рот быстро бегали по его гладкому, упругому животу. - Я знаю, ты тоже меня любишь.
     Он невольно хмыкнул от удовольствия, когда ее длинные ногти чуть царапнули его соски. Она расстегнула ему ремень и стала расстегивать брюки.
     - Господи, - пробормотал он, когда она освободила его возбужденный член из трусов. Его пальцы вцепились в гущу ее волос. Он грубо намотал две пряди на свои кулаки. Сверху он наблюдал, как ее алые губы скользят вдоль его пениса.
     У нее был жадный рот - ни скромности, ни стыда, ни сдержанности - аморальный рот, никогда не знавший ни указки, ни отказа.
     Он дважды выдохнул ее имя. Она подняла голову и с мольбой прошептала:
     - Возьми меня, Эдди, пожалуйста.
     Он поднялся на ноги, увлекая ее за собой. Их рты слились в поцелуе. Ее руки судорожно пытались стащить с него рубашку, а он полез ей под платье. Трусики разорвались прямо под его руками.
     Она закричала от неожиданности и боли, когда он всунул в нее два пальца, но поддалась их движениям с наслаждением. Она уже стянула его брюки и трусы до колен. Он спустил их до щиколоток и перешагнул через них, одновременно приподняв ее.
     Они упали на кровать. Он задрал ей платье и зарылся лицом в изгибы ее тела, а она пыталась окончательно выпутаться из одежды. Не успела она высвободить голову, как он уже схватил ее грудь, стал сосать и покусывать соски.
     Фэнси ерзала под ним, заводя его еще больше. Она вонзила ногти ему в спину и протащила их до ягодиц с такой силой, что показалась кровь. Он обругал ее, называя грязными гнусными именами. Когда она раздвинула колени, острая шпилька ее туфли располосовала простыню, но они этого не заметили, но и заметив, не придали бы этому значения.
     Эдди широко раскинул ее ноги и вошел в нее с такой силой, что чуть не вдавил ее в спинку кровати. Его тело уже было скользким от пота, когда она обхватила его ногами и стала подлаживаться под его движения. Их тела снова и снова приникали друг к другу.
     Лицо Эдди было искажено гримасой экстаза. Выгнув спину, он со всей силой нанес последний удар. Фэнси кончила с ним одновременно.
     - Боже, это было великолепно! - выдохнула она, когда они несколькими мгновениями позже откатились в разные стороны.
     Она первой пришла в себя и, нахмурившись, посмотрела на липкую жидкость у себя на бедрах. Потом встала с кровати и отправилась на поиски маленькой сумочки, которую принесла с собой. Достала оттуда пакетик с презервативами и швырнула ему.
     - В следующий раз не забудь ими воспользоваться.
     - Кто сказал, что будет следующий раз?
     Фэнси, которая бесстыдно рассматривала в зеркало свое обнаженное тело, криво улыбнулась его отражению.
     - Я завтра буду вся в синяках. - Она с гордостью, словно трофеи, потрогала ссадины у себя на груди. - Я их уже чувствую.
     - Не притворяйся, будто это тебя беспокоит. Ты сама напросилась.
     - Не слышала, чтобы и вы жаловались, мистер Пэскел.
     Она была все еще в туфлях и браслетах. Подойдя к столу, она посмотрела, что осталось на подносе. Мороженое превратилось в белый островок, плавающий в шоколадном сиропе, с вишенкой наверху.
     - Ox ты черт! Мороженое растаяло.
     Эдди разразился хохотом.

***

     Эйвери проснулась раньше Тейта. В комнате было темно. Было еще очень рано, но она знала, что больше не заснет. Она на цыпочках прошла в ванную и приняла душ. Когда она вышла, он по-прежнему спал.
     Она взяла ведерко для льда и ключ и в халате вышла из номера. Тейт с удовольствием бегал по утрам, а после пробежки выпивал литры ледяной воды. В отеле трудно было найти сразу столько воды, и она обычно готовила ее заранее. Она наполнила ведерко из автомата, стоящего в холле, и уже возвращалась в комнату, когда распахнулась дверь другого номера. Оттуда вышла Фэнси и тихо прикрыла дверь за собой. Она направилась к лифту, но, увидев Эйвери, замерла от удивления.
     Эйвери поразилась ее виду. Волосы ее обвисли. Вся косметика растеклась и размазалась. Губы посинели и распухли. Шея и грудь были в царапинах, которые она и не пыталась скрыть. Более того, оправившись от шока, она встряхнула головой и выпятила грудь, чтобы лучше продемонстрировать свои раны.
     - Доброе утро, тетя Кэрол. - Ее нежная улыбка никак не подходила к столь разнузданному виду.
     Эйвери вжалась в стену, не находя слов. Фэнси проскользнула мимо. От нее пахло немытым, побывавшим в употреблении телом.
     Лифт подошел сразу. Перед тем как войти, Фэнси через голое, в синяках, плечо бросила Эйвери злорадную улыбку.
     Несколько секунд Эйвери тупо смотрела на закрытые двери лифта, потом взглянула на дверь, из которой вышла Фэнси, хотя уже догадалась, чей это номер.
     Тейт ошибся относительно своего лучшего друга. Эдди был вовсе не щепетилен, как полагал Тейт. И не так умен.

27

     Из Хьюстона они отправились в Вако, из Вако - в Эль-Пасо, где Тейт был бесспорным фаворитом избирателей - испанцев. Ратледжей принимали, как королевскую чету. В аэропорту Эйвери вручили огромный букет цветов.
     - Senora Ruthledge, como esta? - спросил один из встречающих.
     - Muy bien, gracias. Y usted? Como se llama?
     Улыбка, которой она отвечала на сердечное приветствие, исчезла, когда она обернулась и взглянула на Тейта.
     - Где ты научилась испанскому?
     Несколько мгновений Эйвери не могла придумать правдоподобного объяснения ни на одном языке. Она немного учила испанский в колледже и по-прежнему могла на нем изъясняться. Тейт говорил свободно. Ей и в голову не приходило узнать, говорила ли на нем Кэрол.
     - Я... я хотела тебя удивить.
     - Я и удивлен.
     - Голоса испанцев так важны, - продолжала она, - и я подумала, что было бы неплохо, если бы я могла сказать несколько фраз, поэтому тайком его учила.
     Это был редкий случай, когда Эйвери была рада тому, что рядом люди. Иначе Тейт мог поинтересоваться подробностями о том, как и когда она учила испанский. Слава Богу, их разговора никто не слышал. Тейт был единственным, кому она могла полностью доверять.
     То, что она находилась во время путешествия рядом с Джеком, Эдди и еще несколькими добровольными помощниками, не дало ей никаких ключей к разгадке того, кто был сообщником Кэрол.
     Осторожно задаваемые вопросы проясняли мало. Однажды, с совершенно невинным видом она спросила Джека, как ему удалось попасть в больницу в ту ночь, когда к ней вернулось сознание. Он посмотрел на нее непонимающе.
     - О чем это ты?
     - Не обращай внимания. Иногда я путаюсь в последовательности событий.
     Он был или ни при чем, или хладнокровно лгал. Она попробовала ту же уловку на Эдди. Он сказал:
     - Я не член семьи. Что мне было делать в больнице?
     "Угрожать жизни Тейта", - хотелось ответить ей.
     Этого она сказать не могла, поэтому пробормотала что-то насчет того, что была не в себе, и оставила все как есть, ничего не добившись этими попытками.
     Обнаружить мотив ей тоже не удалось. Даже если порой Тейт не соглашался в чем-то со своими советниками и доверенными лицами, все они казались преданными ему и вроде бы от души желали его победы на выборах.
     Один бизнесмен предложил им во время кампании пользоваться его личным самолетом. Когда они летели из Эль-Пасо в Одессу, где Тейт должен был выступить перед нефтяниками, его команда решила выяснить с ним некоторые проблемы.
     - Хотя бы поговори с ними, Тейт, - пытался убедить его Эдди. - Тебе же не трудно выслушать их соображения.
     - Мне они не понравятся.
     Споры о том, пользоваться ли услугами профессионалов при разработке стратегии кампании, возникали все чаще. За несколько недель до этого Эдди предложил обратиться за помощью к фирме, занимающейся связями с общественностью, которая работала с кандидатами на выборные должности. Тейт был категорически против этой идеи и не изменил своего мнения.
     - Откуда ты знаешь, что тебе не понравится, если ты их еще не слышал? - спросил Джек.
     - Если избиратели не захотят голосовать за меня, каков я есть...
     - Избиратели, избиратели, - насмешливо повторил Эдди. - Твои избиратели не отличают туши от Буша. Более того, и не хотят отличать. Они ленивы и апатичны. Они хотят, чтобы кто-то сказал им, за кого голосовать. Они хотят, чтобы им это вбили в их умишки, лишь бы им не надо было принимать собственное решение.
     - Ты выказываешь непоколебимую веру в американский народ, Эдди.
     - Я, в отличие от тебя, не идеалист, Тейт.
     - Слава Богу, я - идеалист. Все-таки лучше, чем циник. Я верю в то, что людям это действительно важно! - закричал Тейт. - Им интересна моя программа. Они идут на открытый разговор. Я хочу довести программу до избирателей, н