ее лицу. - Гнусная, грязная шутка, которую сыграла с нами со всеми амбициозная нечистоплотная сучка. Согласен, я был непроходимым идиотом, но зато теперь вижу тебя насквозь. Это ты около года назад пустила газетную утку, что-то там с непроверенными, голословными обвинениями и так далее? Ну да, по-моему, именно ты. И разработала схему, чтобы исправить свой промах и обелить себя в глазах коллег. Ты из тех газетчиков, которым подавай что-нибудь горяченькое, вот и смастерила себе историю!
     Она покачала головой и скорбно, но без особой убежденности ответила:
     - Нет.
     - Позволь отдать тебе должное, Эйвери Дэниелз. Ради репортажа ты идешь на что угодно, правда? На этот раз даже согласилась на разврат. Уж наверное, тебе не впервой. Ты как, ложишься под всех, у кого берешь интервью? Так ты с ними расплачиваешься за их откровенность?
     Она плотнее закуталась в халат, но это мало помогло - настолько сильно ее колотило.
     - Почему разврат? С моей стороны в отношении к тебе не было обмана.
     - Так я и поверил!
     - Нет, не было!
     - Я спал с самозванкой.
     - И любил самозванку!
     - Ну еще бы, ведь трахаться ты горазда не меньше, чем лицедействовать!
     Этот залп совершенно убил в ней всякие силы возмущаться. Ее умоляющие глаза наполнились слезами:
     - Ты не прав. Пожалуйста, Тейт, поверь мне. Будь осторожен. - Она указала на афишу. - Он собирается сделать это в день выборов. Завтра.
     Он упрямо затряс головой:
     - Тебе никогда не убедить меня, что кто-то из моих родных хочет продырявить мне лоб.
     - Подожди! - вскинулась она, припомнив вдруг кое-что, о чем забыла упомянуть. - Из города в город за тобой следует высокий седой мужчина. - Она торопливо перечислила места, где замечала в толпе Седого. - У Вэна есть пленки, где он снят.
     - Ах, ты о том операторе "Кей-Текс", - криво улыбнулся он. - Теперь и с ним все ясно. А кто еще развлекался с тобой за компанию?
     - Айриш Маккейб.
     - Кто это?
     Она объяснила, кем ей приходится Айриш, и рассказала, как он по ошибке опознал ее тело.
     - У него хранятся украшения Кэрол, если ты хочешь получить их обратно.
     - А медальон?
     - Подарок моего отца.
     - Очень умно, - ядовито похвалил он. - Быстро соображаешь и ловко прячешь концы в воду.
     - Послушай, Тейт. Если я заберу у Вэна пленки, ты просмотришь их, чтобы взглянуть на того человека? - Она изложила ему цепочку умозаключений, которые привели их к выводу о том, что заговорщики решили нанять убийцу-профессионала.
     - У вас сложилась замечательная троица, где каждый мечтает как следует разжиться за счет семейства Ратледжей.
     - Ничего подобного.
     - Так-таки ничего?
     - Ничего!
     Внезапный стук в дверь заставил их одновременно обернуться.
     - Кто там? - спросил Тейт.
     Пришел Эдди.
     - Через двадцать минут встречаемся внизу для последней прикидки. Одновременно завтракаем и едем в аэропорт. ( Несколько секунд Тейт неотрывно смотрел в испуганные глаза Эйвери.) Все в порядке? - справился Эдди.
     Она умоляюще сложила руки и прошептала:
     - Пожалуйста, Тейт, может быть, у тебя нет достаточных причин, но ты должен на меня положиться.
     - Все нормально, - неохотно подал голос Тейт. - До встречи в столовой через двадцать минут.
     Эйвери с облегчением опустилась на стоящий рядом диван.
     - Нельзя ничего говорить, Тейт. Дай слово, что никому не скажешь. Никому.
     - С какой стати я стану доверять тебе больше, чем моим родным и близким?
     Она постаралась говорить спокойно:
     - Если я сказала тебе правду, молчание спасет тебя от гибели. Если же мои слова - злонамеренная ложь, оно предотвратит твой публичный позор. Ни в том, ни в другом случае ты ничего не выгадаешь, если немедленно меня разоблачишь. Поэтому прошу тебя еще раз: никому ничего не говори.
     Он пронзил ее долгим холодным взглядом:
     - Ты изворотлива не меньше Кэрол.
     - Мне ужасно больно оттого, что ты так считаешь.
     - Я обязан был верно истолковать факты, признать, что эти перемены в тебе, вернее, в ней, не могли быть правдой, слишком уж все стало хорошо. Как и твое отношение к Мэнди, когда ты вышла та больницы.
     - Она почти поправилась, Тейт. Разве ты не видишь, что я по-настоящему ее люблю?
     - Я вижу только, что ты разобьешь ей сердечко, когда уйдешь отсюда.
     - Это разобьет и мое сердце.
     Он не обратил внимания на ее признание.
     - Сейчас я понимаю, почему ты вдруг так заинтересовалась выборами, почему стала интеллигентнее выражаться, почему... - Он перевел глаза на ее губы. - Почему столько всего изменилось. - Казалось, какое-то время он внутренне преодолевал притяжение мощного магнита, которое влекло его к Эйвери, и наконец, злобно выругавшись, шагнул прочь.
     Эйвери бросилась за ним, чтобы не дать ему запереть себя:
     - Что ты собираешься делать?
     - В настоящее время ничего. Слишком далеко все зашло. Твой подлый розыгрыш не сможет помешать мне победить на выборах ради меня самого, моей семьи и всех, кто мне доверяет.
     - А что будет со мной?
     - Не знаю, - откровенно признался он. - Если я тебя раскрою, то выставлю на посмешище и себя, и своих родных. - Он сгреб ее волосы на затылке и заставил Эйвери взглянуть ему в лицо:
     - А если ты нас выдашь, я тебя убью.
     Он не шутил.
     - Я не лгу тебе, Тейт. Все, что я тебе рассказала, - правда.
     Он резко отпустил ее:
     - Пожалуй, я с тобой разведусь, как собирался развестись с Кэрол. И в наказание ты на всю жизнь останешься бывшей миссис Тейт Ратледж.
     - Но умоляю, будь осторожен. Тебя попытаются убить.
     - Эйвери Дэниелз погибла, и ее уже несколько месяцев как похоронили. Похороненной она и будет отныне числиться.
     - Высматривай в толпе рослого седого мужчину. Держись от него подальше.
     - И не будет ни головокружительной карьеры на телевидении, ни захватывающего, сенсационного сюжета. - Он окинул ее уничижительным взглядом. - Зря вы так бились, мисс Дэниелз.
     - Билась ради любви к тебе.
     Он захлопнул дверь прямо ей в лицо.

46

     Поиски Вэна увенчались успехом лишь в самый канун дня выборов. Несколько мгновений он не мог отвести взгляд от экрана, не в силах поверить, что в конце концов обнаружил то, что нужно.
     На рассвете он позволил себе прилечь, заметив пробивающийся сквозь прорехи в шторах утренний свет и поняв, что провел за просмотром видеопленок всю ночь. Проспал Вэн около часа, после чего выпил кружку крепчайшего кофе и вернулся к своей аппаратуре. Стол был завален обертками из-под еды, пустыми банками из-под содовой, выпотрошенными сигаретными пачками и заставлен вонючими, битком набитыми пепельницами.
     Он не обращал внимания на этот разор. Ему было на него наплевать, как и на то, что вот уже двое суток он толком не ел и не мылся. Охота стала пуще неволи и переросла в одержимость: просмотр превратился прямо-таки в смысл существования.
     Закончил Вэн к половине десятого вечера пленкой, отснятой им три года назад. Тогда он работал на филиале Эн-Би-Си в штате Вашингтон и даже успел позабыть шифр студии, но помнил свое задание. Он извел четыре двадцатиминутных пленки, которые были ужаты до пятиминутного репортажа для вечернего выпуска новостей. Шла неделя определения популярности телекомпаний, и репортаж был в струе: телезрители поеживались и горестно качали головами у экранов, но смотрели не отрываясь.
     Проверяя себя, Вэн прокрутил все восемьдесят минут от начала до конца несколько раз. Удостоверившись, что не ошибся, он вставил чистую кассету и принялся переписывать самую важную, самую разоблачительную часть.
     Перезапись занимала те же двадцать минут, которые надо было как-то убить. Пошарив среди скомканных бумажек, которые усеивали стол, он наконец извлек одинокую гнутую сигарету, зажег ее и набрал по телефону номер гостиницы "Паласио дель Рио".
     - Алло, мне нужно переговорить с миссис Ратледж. С миссис Тейт Ратледж.
     - Сожалею, сэр, - подчеркнуто вежливо ответила телефонистка, - я не могу вас соединить, но если вы оставите ваше имя и номер...
     - Вы не поняли. У меня сообщение лично для Эйв... для Кэрол Ратледж.
     - Я передам его служащим, которые просматривают...
     - Слушай, ты, сучка, это жутко важно, поняла? Срочный звонок!
     - По какому поводу, сэр?
     - Я не могу вам сказать. Мне необходимо побеседовать лично с миссис Ратледж.
     - Извините, сэр, - телефонистка была по-прежнему невозмутима. - Я не могу вас соединить. Если вы оставите...
     - Провались ты!
     Пока продолжалась запись, Вэн вышагивал из угла в угол, стараясь придумать, как побыстрее известить о своем открытии Айриша и Эйвери. Главное, чтобы пленка попала в руки Эйвери, но каким образом? Если даже телефонистку он не сумел уговорить с ней связаться, то уж приблизиться к ней сегодня настолько, чтобы передать кассету, и подавно не получится. А она должна ее просмотреть до наступления завтрашнего дня.
     Дубликат был готов, а Вэн так ничего и не придумал. Единственное, что ему оставалось делать, это найти Айриша, а уж он бы дал какой-нибудь совет.
     Но и после того, как он полчаса кряду обрывал телефон дома у Айриша и на студии, результат был нулевой. Никто не отвечал. Тогда Вэн решил все-таки отвезти своему боссу пленку на дом. Ведь он мог подождать его и там. Правда, придется пилить через весь город, но что с того? Дело слишком важное.
     И, только подойдя к стоянке, Вэн сообразил, что его фургон в ремонте. После того, как несколько раньше сегодня вечером они с другим оператором засняли прилет Ратледжа в Сан-Антонио, напарнику пришлось подбросить его до дома.
     - Елки-палки. Что делать-то?
     Абонентский ящик. Ему было сказано воспользоваться им, если не будет иной возможности установить контакт. Он вернулся к себе и раскопал в куче исписанных бумажек ту, на которой нацарапал номер ящика. Запечатал кассету в плотный конверт с обратным адресом, набросил куртку и побежал со всех ног.
     До ближайшего почтового ящика было каких-нибудь два квартала, но и такая пробежка потребовала от Вэна значительно больше сил, чем он мог предположить.
     Он купил сигарет, упаковку баночного пива, марок - если даже их не хватит на оплату почтовых расходов, Айриш покроет разницу - и бросил конверт в ящик. Судя по висевшему на передней стенке расписанию, в очередной раз почту должны были вынуть в полночь. Уже к утру кассета вполне могла оказаться в руках у Айриша.
     Где ему еще быть, старому обормоту, если не дома и не на студии? Должен же он возникнуть рано или поздно. Тогда они вдвоем обсудят, как предупредить Эйвери, или хотя бы прикинут, насколько реальна опасность, угрожающая Ратледжу.
     Потягивая пиво, Вэн побрел к себе, вошел, сбросил куртку и снова сел к аппарату. Зарядив одну из четырех кассет, он стал в очередной раз ее просматривать.
     Где-то в середине он снял трубку и набрал номер Айриша. После пяти гудков раздался щелчок и связь прервалась. Подняв глаза, он увидел руку в перчатке, нажавшую на рычажок, а еще выше - приятно улыбающееся лицо.
     - Весьма интересно, мистер Лавджой, - негромко произнес посетитель, кивнув на мерцающий экран. - А я-то все никак не мог припомнить, где я вас видел.
     С этими словами он поднял пистолет и выстрелил в упор.

***

     Айриш влетел к себе и схватил телефонную трубку на шестом звонке, как раз в тот момент, когда на том конце дали отбой.
     - Черт! - Он сильно задержался на работе, готовясь к кошмарному дню, который завтра предстояло пережить.
     Он проверял и перепроверял расписания, просматривал списки репортерских назначений и всячески стремился убедиться, что абсолютно все знают, куда, зачем и когда ехать. Такие дни торжества новостей Айриш особенно любил, но именно они приносили ему жуткую изжогу, сродни той, которая терзала сейчас его желудок. Надо ж ему было слопать на бегу ту тарелку оладьев.
     Проглотив стакан антацида, он опять подошел к телефону и позвонил Вэну, но бросил трубку, выслушав не меньше двадцати гудков. Ну, если этот олух где-нибудь слоняется, нализавшись и нанюхавшись, он его просто прибьет. Рано утром он как штык должен быть на месте и во вменяемом состоянии.
     Айриш предполагал отправить его вместе с репортером снимать в Кервилле голосующих Ратледжей, а потом отрядить на весь день и весь вечер в "Паласио дель Рио", где те будут ожидать результатов.
     Айриш сомневался, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы назначить покушение на день выборов, но Эйвери, похоже, всерьез полагала, что все произойдет именно тогда. И если при виде Вэна она тревожится хоть чуть-чуть меньше, Айриш пошлет его туда, чтобы он постоянно был у нее на глазах, и в случае чего она могла с ним переговорить.
     Дозвониться ей не было никакой возможности. С утра, когда он впервые постарался это сделать, ему сказали, что миссис Ратледж неважно себя чувствует. По крайней мере, так сообщила команда Ратледжа, когда Тейт в одиночку отбыл в заключительную поездку по Северному Техасу.
     Второй раз ему было заявлено, что семья обедает. По-прежнему беспокоясь, он по пути домой заглянул на почту и проверил свой ящик. Там ничего не оказалось, и его волнение несколько улеглось.
     Он считал, что отсутствие новостей есть само по себе хорошая новость. Если бы он был нужен Эйвери, она знала бы, где его найти.
     Помолившись на ночь, он снова попробовал связаться с Вэном. И снова никто не ответил.

***

     Канун выборов Эйвери провела в мучительнейшей тревоге. Тейт со всей категоричностью объявил ей, что в последнюю поездку он отправится без нее, и, несмотря на мольбы, своего решения не изменил.
     Когда он благополучно возвратился, ее облегчение было столь велико, что она прямо-таки обессилела. А по дороге в ресторан к ней как бы невзначай присоединился Джек и потихоньку спросил:
     - Как, тебя все еще прихватывает?
     - Что-что?
     - Тейт сказал, ты сегодня не поехала, потому что у тебя месячные.
     - А, ну да, - ответила она, покрывая ложь Тейта. - Утром мне действительно пришлось туго, но сейчас все хорошо, спасибо.
     - Ты уж постарайся к утру быть в порядке. - Джека интересовало отнюдь не ее здоровье, а то, как ее присутствие или отсутствие может повлиять на результат выборов. - Завтра тебе надо показать себя в лучшем виде.
     - Попробую.
     Тут Джека отозвала Дороти-Рей, которая уже не одну неделю воздерживалась от спиртного. Перемены в ней были налицо. Она утратила свой болезненный, перепуганный вид и очень заботилась о своей наружности. Гораздо более уверенная в себе, она редко выпускала Джека из поля зрения, и уж тем более, если поблизости находилась Эйвери. По всей видимости, она до сих пор опасалась Кэрол, но отныне была готова побороться за своего супруга.
     Эйвери надеялась, что Тейт, благодаря своему врожденному такту, сумеет сделать так, чтобы никто не заметил перелома в их отношениях. Обедали всей семьей, в отдельном кабинете, и Тейт держался с ней с отменной вежливостью. Она засыпала его вопросами о том, как прошел день и как его принимали во время поездки. Он отвечал весьма предупредительно, но без особых подробностей. Стальной холод его глаз пронизывал ее до костей.
     Он шутил с Мэнди. Рассказывал внимательно слушающим родителям о забавных моментах путешествия. Внимал последним советам Джека. Слегка поддразнивал Фэнси и немного с ней болтал. Препирался с Эдди по поводу того, во что ему следует одеться.
     - Я не собираюсь специально наряжаться, чтобы явиться на избирательный пункт - во всяком случае, не больше, чем рядовой избиратель, - и переоденусь в костюм с галстуком, только если мне придется выступать, чтобы поблагодарить за поздравления.
     - Тогда я должна попросить, чтобы назавтра тебе погладили костюм, - убежденно заявила Эйвери.
     - Нет, вы послушайте! - Нельсон восхищенно стукнул по стону кулаком.
     Тейт бросил на нее колючий взгляд, точно хотел сорвать с нее маску двуличия. Если в узком кругу он и подозревал кого-то в измене, то прежде всего ее. Если у него и имелись какие-то сомнения насчет надежности и преданности своих родных, он умело их скрывал. И был до невероятия спокоен для человека, вся жизнь которого могла резко измениться не далее как на следующий день.
     Тем не менее Эйвери догадывалась, что его бесстрастность была напускной. Он излучал непоколебимую уверенность лишь ради того, чтобы, глядя на него, не нервничали остальные. Вполне в его духе, подумала она.
     С нетерпением ожидая, когда они вернутся в гостиницу и останутся наедине, она обрадовалась тому, как быстро Тейт обо всем условился с Эдди и Джеком.
     - Пойду пройдусь по Риверуок, - сказал Джек, облачаясь в пиджак. - Дороти-Рей и Фэнси смотрят в номере фильм. Сентиментальная муть, я такое не перевариваю, так что лучше сбегу ненадолго.
     - Я спущусь с тобой вниз, - решил Эдди. - Хочу проверить, не забыли ли мы поставить в вестибюле стенд для газет.
     Они ушли. Мэнди уже спала у себя в комнате. Эйвери подумала, что сейчас у нее будет время еще раз объясниться с Тейтом. Возможно, на этот раз он не осудит ее так безоговорочно. Но, к ее разочарованию, он взял с собой ключ от номера и направился к двери.
     - Пойду посижу немного у родителей.
     - Тейт, ты видел в аэропорту Вэна? Я пыталась дозвониться ему дамой, но его еще не было. Хочу, чтобы он привез пленки, чтобы...
     - Ты, похоже, устала. Не жди меня.
     Он ушел и никак не возвращался. Наконец, измученная длинным, ужасным днем, большую часть которого она провела в заточении, Эйвери легла.
     Тейт так и не пришел к ней. Проснувшись среди ночи, не ощущая рядом тепла его тела и не слыша его дыхания, она в панике ринулась из спальни и распахнула дверь.
     Он спал на диване в гостиной.
     Это добило ее.
     Сначала он был потерян для нее на долгие месяцы из-за подлостей Кэрол. А теперь - из-за ее собственной лжи.

47

     Боли, терзавшие внутренности Айриша вечером перед сном, не шли ни в какое сравнение с желудочной пыткой, выпавшей на его долю утром в день выборов.
     Рассвет выдался ясным и прохладным. В связи с прекрасной погодой во всем штате намечалась повышенная активность избирателей. Но атмосфера в редакции новостей "Кей-Текс" была совсем не такой безоблачной. Начальник означенной редакции определенно вышел на тропу войны.
     - Никчемный ты сукин сын, - торжественно отчеканил Айриш, швыряя телефонную трубку. Когда Вэн не объявился у него и в шесть тридцать, как предусматривалось программой, он снова принялся звонить ему на квартиру. И снова не дождался ответа. - Куда он пропал?
     - Может, едет? - подал из лучших чувств голос другой оператор.
     - Может, - буркнул Айриш, зажигая сигарету, которую первоначально собирался просто держать во рту. - А пока он едет, я посыпаю туда тебя. Если поспешишь, еще захватишь отъезд Ратледжей из гостиницы. А нет - жарь что есть духу за ними в Кервиль. И отчитывайся каждые пять минут, - прорычал он в спину оператору, который стремглав кинулся из комнаты вместе с корреспондентом. Оба благодарили Бога за то, что уносят ноги целыми и невредимыми.
     Айриш опять схватился за телефон и набрал номер, который уже успел запомнить наизусть.
     - Доброе утро, - проворковал приятный голос. - "Паласио дель Рио".
     - Мне необходимо говорить с миссис Ратледж.
     - Извините, но я не могу вас...
     - Знаю, но это важно.
     - Если вы назовете свое имя и но...
     Он нажал на рычаг, прервав ее слащавые рулады, и тут же позвонил Вэну. Потянулись бесконечные гудки, под аккомпанемент которых Айриш метался по комнате, насколько ему позволял телефонный провод.
     - Ну дайте мне только до него добраться, - отобью ему яйца ко всем чертям.
     Тут он схватил за шиворот посыльного, который на свою беду попался ему под руку:
     - Эй, поезжай туда и вытряхни эту задницу из кровати.
     - Кого, сэр?
     - Вэна Лавджоя. О ком еще может идти речь, дурья башка? - нетерпеливо взревел Айриш. И почему это именно сегодня все или куда-то запропали, или вк