рямо сейчас.
   Он взял ее голову и притянул к себе.
   - Боюсь, ты  не  оценила  усилий,  которых  мне  стоило  мое  сегодняшнее
воздержание. Во время обеда все мои мысли были только об одном.
   Его губы ,были  теплыми,  жадными,  требовательными.  Он  ждал,  что  она
ответит на его ласку, и  не  ошибся.  Губы  Ли  раскрылись  при  первом  его
прикосновении, и все чувства, все мечты, которые она  силилась  подавить,  с
новой силой ожили в ней. Поцелуй воспламенил все ее существо.  Движения  его
языка подчинялись причуде, капризу, он жил словно сам по себе,  но  главное,
что им двигало, - была страсть.
   Он оторвался от ее рта, провел губами по щеке и прошептал на ухо:
   -  Ты  по-прежнему  считаешь  меня  хорошим  мальчиком?  -  Его   дыхание
возбуждало ее не меньше, чем жадные, ищущие губы.
   - Нет, - еле слышно выдохнула она. - Нет.
   Он взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал ладонь.  Сердце  бешено
стучало у нее в груда.
   - Я не знал, как ты отнесешься к моему вчерашнему появлению. Поэтому я  и
не позвонил. Боялся, что ты откажешься видеть меня.
   - Напрасно.
   - Я не хотел рисковать, я должен был увидеть тебя.
   - Зачем, Чад, зачем?!
   Большим пальцем он поглаживал пульсирующую жилку у нее на запястье. Вновь
поднеся ее руку к губам, он снова заговорил, обжигая дыханием ее пальцы:
   - Потому что с тех пор, как мы расстались в больнице, я не мог думать  ни
о ком, кроме тебя.
   - О женщине, у которой принимал роды?
   - Нет. - Теперь его  беспокойные  пальцы  теребили  мочку  ее  уха.  -  О
женщине, с которой я мечтал познакомиться поближе.  О  той,  что,  наверное,
чувствовала себя опустошенной после всего, что с ней произошло. Господи,  ну
и вид у меня был в тот день. Ты, должно быть, до смерти перепугалась?
   - Только сначала. Ты был так добр ко мне.
   - Ты была такой красивой.
   - Я выглядела ужасно.
   - Ты выглядела, как произведение искусства.
   - Картина Дали.
   - Делла Роббиа. Я сказал тебе об этом тогда и повторяю сейчас.  С  каждой
нашей встречей ты становишься все желаннее для меня.
   Он снова приник к ее губам, словно выпивая ее до дна. Она была не властна
над собой,  не  могла  сопротивляться  мягкому  напору  его  губ.  Когда  он
оторвался от ее уст и приник  к  шее,  все  ее  тело  сотрясала  дрожь,  она
чувствовала, что слабеет, что кружится голова.  Он  нежно  гладил  ее  -  по
спине, по бокам, опасно приближаясь к груди. Вот  его  палец  прикоснулся  к
мягкому бугорку.
   - Чад, - пролепетала она, задыхаясь и отталкивая его. - Я.., мне нужно на
работу! - Она старалась не смотреть на него, нервно поправляя одежду.
   Мгновение он смотрел на нее. Она знала, что он вглядывается  в  ее  лицо,
хотя сама не поднимала глаз от складки на брюках. Наконец он тяжело вздохнул
и открыл дверцу пикапа.
   Он помог ей выйти из машины, и они побежали  через  стоянку;  в  лицо  им
хлестал ледяной ветер. Перед входом в магазин он остановил ее,  своим  телом
защитная от ветра.
   - Я приду сегодня? - Он видел, что она колеблется,  боится  чего-то,  что
она уже готова сказать "нет". - Может быть, я тороплю события, Ли?
   Все мысли и тайные желания прошлой ночи пронеслись у нее в голове, но она
откинула их. Она знала, что не может позволить  себе  мимолетную,  случайную
связь. Нужно было думать не только о себе, но и о Саре, а  простая  интрижка
могла скомпрометировать их обеих. Так просто согласиться на  то,  чтобы  Чад
стал ее любовником, но секс ради секса - это не  для  нее.  Надо  сразу  все
поставить на свои места.
   - Если ты рассчитываешь на быструю победу, то я не  из  таких,  -  жестко
сказала она.
   - Я знаю. Я и сам предпочитаю заниматься любовью обстоятельно, не спеша.
   Он  улыбнулся  своей  неотразимой  улыбкой,  прекрасные  глаза  сверкнули
лукавством. Как и Буббина жена, как старая  миссис  Ломаке,  как  Сью  и  ее
собственная дочурка Сара, Ли не смогла устоять перед  его  обаянием.  От  ее
суровости не осталось и следа.
   - Так я приду вечером? - настойчиво повторил он.
   - Ужинать? - спросила она, сдаваясь.
   - Нет, - с сожалением ответил он. - Примерно до девяти я буду занят.  Или
это слишком поздно?
   - Нет.
   - Ну, и отлично. - Он быстро поцеловал ее и удивился, услышав ее смех.  -
В чем дело?
   - Меня еще никогда не целовал человек в ковбойской шляпе.
   Его пронзительные голубые глаза  посмотрели  на  нее  сквозь  лес  темных
ресниц.
   - Привыкай, - только и сказал он. Он распахнул тяжелые стеклянные  двери,
и они пошли в ее кабинетик. Бригада  монтажников  толпилась  возле  фонтана,
там, где она их и оставила.
   - Увидимся около девяти. Он легонько пощекотал ее под  подбородком.  -  А
сейчас беги снимай пальто и что там  еще  делают  дамы,  когда  так  подолгу
торчат в дамской комнате. Я скажу ребятам, что ты скоро будешь. Он кивнул  в
сторону рабочих, ожидающих ее.
   - Спасибо за обед. Жду тебя к девяти.

***

   Пробило десять. Пирог, который испекла Ли, давно  остыл.  Сара  уснула  в
своей колыбельке, а Чад так и не пришел.
   Она неплохо поработала во второй  половине  дня:  обговорила  все  детали
рождественского убранства с выделенной для этих целей бригадой  монтажников.
Они все готовы были выйти  на  работу  в  следующее  воскресенье.  "Вряд  ли
возникнут какие-то сложности", - подумала Ли.
   Состоялась  встреча  с   представителями   комитета   домовладельцев   из
престижного района города: они хотели заказать рождественское убранство  для
всех домов квартала, но никак не могли сойтись на цветовом решении. Ли места
себе не находила от нетерпения, так что ей даже пришлось им  напомнить,  что
время идет.
   - Если вы хотите, чтобы помещения были украшены ко второй неделе декабря,
то прошу известить меня к концу той недели, - попросила она.
   Они согласились, и она побежала за Сарой. Она играла с малышкой, пока  та
не устала, а потом уложила ее спать. И даже успела принять  ванну  и  слегка
подкраситься.
   Она посмотрела на себя в  зеркало  и  засмеялась  от  удовольствия.  Было
неизъяснимо приятно наряжаться для мужчины. Давно она уже  не  помнила  себя
такой радостной и возбужденной. А вдруг Чаду покажется, что она  уж  слишком
из кожи вон лезет? Вдруг он решит, что она, одинокая вдова, готова  кинуться
на первого встречного неженатого мужчину? Вдруг он подумает, что она  просто
набивает себе цену, говоря, что не согласна на мимолетную связь?
   "Успокойся, Ли", - уговаривала она себя.  Но  как  же  трудно  изображать
безразличие, когда каждый раз, думая о нем, начинаешь обмирать и задыхаться,
словно подросток. А он добивался ее с той настойчивостью, которая и  льстит,
и пугает.
   Но часы шли,  он  не  звонил,  и  Ли  начала  думать,  что  была  слишком
самонадеянной, что она обманывала себя. Ведь вся женская половина города без
ума от Чада, в  этом  она  убедилась  за  обедом.  Так  зачем  же  ему  она,
появившаяся в его жизни  при  обстоятельствах,  которые  в  самую  последнюю
очередь способны вызвать страсть, да к тому же с ребенком? Ведь он настоящий
мужчина, это так очевидно! И вот теперь, когда она призналась  ему,  что  не
подходит для мимолетной интрижки, он охладел к ней.  Вдова,  не  проявляющая
особого рвения, к тому же еще с ребенком, - это не в его стиле.
   - Сама виновата, болтушка, - пробормотала она. Зачем было  вообще  что-то
говорить? Он поцеловал ее при ярком свете  дня  в  своем  автомобиле.  Почти
коснулся ее груди. Ну и что? Может, это случайно? Может, он потерял  голову,
когда она целовала его? Разве может  нормальный  мужчина  отвечать  за  свои
действия, когда женщина отвечает на  его  поцелуй  с  той  пылкостью,  какую
выказала она? Что это она засмущалась, как монашка какая-то?
   Почему, когда его ищущая рука подбиралась к ее груди, она не могла просто
с мягким укором шутливо шлепнуть его? Жена Буббы сумела бы сказать  "нет"  и
изобразить что-нибудь в духе "когда мы получше друг друга узнаем". "Но я  не
жена Буббы", - грустно подумала Ли.  Мать  про  таких,  как  она,  говорила:
"благовоспитанная девушка из  хорошей  семьи".  Да,  она  воспринимает  секс
серьезно и до первой брачной ночи сохранила девственность. Она...
   Резкий звонок в дверь прервал ее мысли. Она вскочила  с  дивана.  Подавив
порыв со всех ног броситься к  двери,  она  три  раза  глубоко  вздохнула  и
медленным шагом пошла  открывать.  Чад  стоял,  прислонившись  к  косяку,  и
раскрывал ей объятия. Не двигаясь с  места,  он  наклонил  голову  и  поймал
губами ее губы.
   Она хотела было оказать ему сопротивление, устроить допрос, почему он так
поздно пришел, напомнить о том, что  не  приглашала  его  ночевать,  но  его
поцелуй заставил ее забыть обо всем.  Он  медленно  опустил  руки  и  крепко
прижал ее к себе. Она инстинктивно прильнула к нему, слившись с ним  в  одно
целое.
   - Извини, что опоздал. Я ничего  не  мог  поделать.  Честно,  -  страстно
прошептал он.
   - Я знаю, - услышала она свои слова. Она словно  перестала  существовать,
растворившись в этом поцелуе. Он сжимал в руках ее лицо, гладя губы большими
пальцами.
   - Мне нравится.., ты всегда так одета.., тебе все очень идет.
   - Я только сегодня купила... - Как только  она  увидела  в  витрине  этот
длинный, украшенный вышивкой восточный  халат,  она  сразу  же  купила  его.
Именно такой и  был  ей  нужен,  чтобы  коротать  дома  вечера..,  с  Чадом.
"Прекрати, перестань думать об этом", - одернула она себя.
   - А у меня для тебя сюрприз!
   - Ты купил мне подарок? - воскликнула она,  и  сердце  снова  забилось  в
груди.
   Он достал из-за спины две нарядно оформленные коробки.
   - Открывай сначала большую.
   Она взяла коробки и уселась на диван, а он тем  временем  снял  пальто  и
присел на корточки перед ней.
   - О, не может быть! - воскликнула она, доставая из коробки  кофеварку.  -
Интересно, а что же в другой?
   - Ты угадала, три фунта кофе, - сказал он, потирая руки от  удовольствия.
Она засмеялась. - Что тут смешного?
   - Ничего, но у меня тоже сюрприз. Пойдем на кухню.
   Озадаченный, он последовал за ней и не мог сдержать смеха, обнаружив  там
точно такую же кофеварку. Рядом с ней на столе стояла коробка с кофе.
   - Ты ходила в тот же магазин? - Он взял ее руки в свои, и они стояли  так
некоторое время. - Не означает ли это, что ты собираешься часто  поить  меня
кофе?
   - Кажется; ты сам этого хотел, - в тон ему ответила она.
   Он с такой пылкостью притянул ее к себе, что она чуть  не  упала.  Жадные
руки зарылись в каштановую гриву волос и откинули ей голову назад, чтобы  до
конца насладиться поцелуем.
   Она осторожно  обняла  его  за  талию,  сначала  едва  касаясь,  а  потом
принялась гладить,  ласкать  его  тело,  восхищаясь  крепостью  мышц.  Затем
растопыренными ладонями она обхватила его за спину.
   - О, Ли, - выдохнул он, отстраняясь  от  нее.  -  Если  мы  начнем  Прямо
сейчас, боюсь, у меня будет мало шансов отведать кофе.
   Сейчас? То есть он хочет сказать, что они потом начнут с того места,  где
остановились?
   - И попробовать мой шоколадный торт, - добавила она.
   - Конечно, есть и другие вещи, которые я хотел бы немедленно попробовать,
но давай начнем с шоколадного торта.
   Начнем? Она нервно поправила волосы.
   - Почему ты не варишь  кофе?  А  я  пока  нарежу  торт.  -  "Они  слишком
разошлись, надо немного сбавить темп", - подумала она. Чад лишь  отвечал  на
призыв, который она через телепатическую связь  передала  ему,  несмотря  на
свою нерешительность, свое волнение.
   Он рассказывал ей о своем проверенном  способе  варки  кофе,  а  она  тем
временем резала торт. Три чашки кофе и два куска торта, которые он поглотил,
были ей хорошей наградой за труды.
   -  Как  тебе  удается  сохранять  форму,  если  ты  так  много   ешь?   -
поинтересовалась она, когда он за  обе  щеки  уписывал  шоколадную  глазурь,
покрывавшую торт.
   - Тяжелая работа и хороший обмен веществ.
   - Ты ходишь в Клуб здоровья? Или бегаешь? А может, играешь в теннис?
   - Всего понемножку.
   - А ты занимался спортом в школе и колледже?
   - Так, немного.
   - Чад Диллон, от тебя  когда-нибудь  можно  добиться  прямого  ответа  на
поставленный вопрос?
   - Иногда.
   - О-о-о! - простонала она к его вящему удовольствию. Ли  хотела  шлепнуть
его, но он ловко увернулся.
   - У меня есть более надежные способы бороться с неприятностями, не говоря
уж о калориях, - хитро  подмигнул  он,  схватил  ее  за  руку  и  потащил  в
гостиную.
   - А торт... - запротестовала она.
   - Подождет. И потом, мне кажется, ты намекала, что с меня достаточно.  Но
есть кое-что, чего мне еще недостаточно. Совсем недостаточно...
   Она осталась стоять посреди  комнаты,  а  он  сел  на  диван  и  принялся
стягивать с ноги башмак.
   - Что.., что ты делаешь? - медленно словно  загипнотизированная  спросила
она.
   Почему она стоит как столб? Она  должна  немедленно  потребовать  ответа,
зачем он снимает ботинки, почему так комфортно расположился в ее гостиной  и
что, по его мнению, они станут делать, когда он разденется?
   - Почему ты снимаешь ботинки?  -  наконец  выдавила  она,  желая  придать
голосу суровость, но получилось как-то хрипло и жалко.
   - Потому что они жмут.
   - О! - Это было слишком для оскорбленной невинности.
   С мягким стуком на ковер шлепнулся второй  башмак.  Чад  не  произнес  ни
слова, а лишь посмотрел на нее и протянул ей руку. Словно медиум по  команде
гипнотизера, она пересекла комнату и приблизилась к  нему,  на  ходу  скинув
туфли.
   Он усадил ее к себе на колени, так что ее бедра оказались  у  него  между
ног, - спиной она чувствовала его крепкую грудь.
   Одним нежным прикосновением он приподнял ей волосы и поцеловал в шею.  По
телу  у  нее  пробежала  дрожь,  когда  его  мягкий  и  чуть  шершавый  язык
возбуждающе коснулся мочки уха.
   - Чад... - простонала она. Ее никто никогда не целовал  в  мочку,  и  она
слегка повернула голову, чтобы ему было удобнее.  -  Чад,  -  повторила  она
слабым голосом, - что ты делаешь со мной?
   - Изо всех сил стараюсь тебя соблазнить. Я пришел с честными намерениями,
- его губы чуть искривились, когда он произнес эту банальную  фразу,.  -  но
кажется, они совсем испарились. - Его руки обвились  вокруг  нее,  он  ближе
привлек ее к себе. - Ни одна женщина не была мне  так  желанна,  как  ты,  -
хрипло произнес он. - Скажи, что ты тоже  хочешь  меня.  Ли.  Пожалуйста,  я
прошу.
   Со свойственными ему нежностью и терпением он повернул ее к  себе.  Потом
погладил рукой по щеке и приподнял за подбородок.
   - Моя смелая, красивая Ли, позволь мне любить тебя.
   Ли почувствовала, как вся ее решимость уходит, словно вода в песок.
   - Да, - только и смогла промолвить она.
   А  потом  их  губы  слились;  поцелуй  длился  целую  вечность,   и   они
чувствовали, будто они части единого целого, наконец слившиеся воедино.
   Ли поудобнее устроилась у него на коленях и склонила голову ему на грудь,
словно там ей и было место. Чад продолжал ее целовать,  а  она  расстегивала
его рубашку и наконец ощутила мягкие, курчавые волосы у него на груди.
   Он тем временем нащупал первую из завязок, на которых держался  халат,  и
потянул. Тем же способом он развязал вторую и  третью  завязки.  Ли  затаила
дыхание от сладкого предчувствия, но почему-то испытала разочарование, когда
он поднял голову и взглянул на нее. Сквозь ткань халата он прижал руки к  ее
грудям'.
   Его ласка ошеломила, потрясла ее.
   - Ты такая нежная, - прошептал он. - Податливая и упругая...
   Она затаила дыхание, пока его рука путешествовала по ее груди.
   - О Ли, Ли, -  простонал  он  и  зарылся  лицом  во  впадину  ее  грудей,
обнаженных его жадной рукой.
   Он целовал ее нежное тело, оставляя  на  коже  влажные  следы,  и  каждое
прикосновение его колючих щек к ее плоти заставляло ее трепетать.  Соски  ее
стали твердыми от желания.
   - Скажи, ты хочешь меня?
   - Да, милый, да! - Она не могла уже думать ни о чем, кроме захлестнувшего
ее страстного желания. Еще мгновение, и он прильнул губами к ее груди.
   Он пил ее, сначала едва  касаясь  сосков  губами,  потом  принялся  нежно
водить по ним языком. Язык гладил,  трогал,  сладостно  нажимал.  Ее  пальцы
ласкали волосы у него на груди, она крепко прижимала его к себе. Наслаждение
нарастало, пока она наконец не почувствовала, что еще секунда, и она  умрет.
Он нащупал подол ее халата, приподнял его и погладил ей  коленку.  Его  рука
поднималась все выше.., выше...
   - Чад, - простонала она.
   Его поцелуи жгли ей грудь, шею, рот. Оба сгорали от единого желания.
   Он взял ее руку, бесцельно гладившую его грудь, и повел ее вниз, мимо  не
расстегнутых еще пуговиц рубашки, мимо медной пряжки на ремне, чтобы прижать
к своей восставшей плоти? Потом  стал  покрывать  поцелуями  ее  лицо,  шею,
обнаженное плечо. Он говорил прерывисто, голос его срывался:
   - Ли, потрогай меня. Я.., я не  хочу  причинить  тебе  боль.  Уже  прошло
некоторое время.., с тех пор, как родилась Сара. Ведь тебе не будет больно?
   - Нет, нет, - выдохнула она, качая головой и  мягким  поглаживанием  руки
показывая, что доверяет ему.
   - Милая...
   Телефонный звонок  резким  диссонансом  ворвался  в  покой  комнаты.  Они
вздрогнули. Чад тихо выругался. Ли выпустила его из своих объятий и побежала
к телефону.
   - Алло!
   - Диллон у вас?

Глава 4

   Ли не сразу смогла прийти в себя после  прерванных  объятий  и  долго  не
понимала, что говорит голос в трубке.
   - Диллон? Чад?
   - Он у вас?
   - Да. Минуточку.
   Чад уже стоял рядом. От его взгляда ее ноги прилипли к полу,  словно  она
была бабочкой на булавке у коллекционера. Он взял трубку  из  ее  ослабевших
рук.
   - Да, - резко бросил он невидимому собеседнику. С минуту он слушал, глядя
на нее своими пронзительными глазами, потом отвернулся. - Где? Совсем плохо?
-  Последовали  несколько  сдержанных  ругательств.  -  Хорошо,  буду  через
полчаса.
   Он положил трубку, бросился к дивану и сунул ноги  в  туфли,  преодолевая
сопротивление жесткой кожи.
   - Чад?..
   - Ли, мне надо идти. Ты уж извини, нехорошо получилось.
   - Кто это звонил? И откуда он узнал?.. Что?.. Куда ты идешь?
   - По делу.
   - По делу? Но зачем такая спешка?
   - Видишь ли, это дело не терпит отлагательств.
   Он надевал пальто, стараясь не смотреть на нее.
   - Прости, что они позвонили сюда. Мне пришлось  дать  твой  номер.  -  Он
подошел к ней - она стояла ни жива ни мертва, приходя в себя после страстных
поцелуев. Завязки свисали с халата, из-под которого было видно ее обнаженное
тело. Она обхватила себя руками,  пытаясь  успокоиться.  Внезапно  ее  обуял
страх. Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.
   - Передай это Cape. - И он легко поцеловал ее в щеку. - Мне  не  довелось
ее сегодня увидеть.
   - Чад...
   - А это тебе. - Он крепче прижал ее к себе и поцеловал с  той  грубоватой
нежностью, которая ей так нравилась в нем. - А  вот  это  уже  для  меня.  -
Крепкими руками он стиснул  ее  бедра,  и  она  прильнула  к  нему,  животом
чувствуя, что его возбуждение еще не улеглось. Ненасытно, жадно он раздвинул
языком ее губы, желая уловить и запомнить каждый их изгиб, сделать ее частью
себя. Он пробовал ее  на  язык,  стараясь  навсегда  сохранить  в  себе  это
впечатление.
   Это объятие поглотило ее целиком. Жадно лаская ее, он терся бедрами о  ее
живот, грудью прижимался  к  ее  груди.  Его  ласка  была  исполнена  такого
отчаяния, такой безнадежности, что она испугалась не на шутку.
   У нее возникло ощущение, что он выпил ее до дна, втянув  в  себя,  и  она
стояла опустошенная, когда он в последний раз взглянул  на  нее.  Его  глаза
всматривались ей в лицо, проникая насквозь, словно лазерные лучи.
   У нее задрожали губы.
   - Чад...
   - Я позвоню, как только смогу. Как только вернусь. Возможно... Короче,  я
не знаю, как долго я буду в отъезде. Но я вернусь.
   За н