ила его не  сразу.  Медленный  поворот  головы,
затем выражение крайнего изумления. Он был счастлив, уловив искорки  радости
в ее глазах, промелькнувшие прежде, чем Кирстен успела  принять  равнодушный
вид.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Ты нигде не натыкалась на джинсы? Такие истертые, на коленках -  дырки,
по низу - бахрома? Нигде не могу найти. Может, я случайно оставил их здесь?
   - Нет. Я думала, ты забрал с собой все.
   - Не все, Кирстен, - сказал он, отбросив шутливый тон, и положил на  стол
копию сценария. - Здесь осталась часть  меня.  Мы  закончили  съемки.  Вчера
отпраздновали это. Я был единственный, кто не напился в стельку и лег  спать
один. - И добавил с преувеличенной небрежностью:
   - Ну, не важно. Я подумал, что тебе, наверное, будет интересно  прочитать
последнюю сцену.
   Он плюхнулся на диван, откинул голову на спинку, прикрыл глаза  и  сложил
руки  на  животе,  словно   собрался   вздремнуть   после   обеда.   Рэйлану
потребовалось все его актерское мастерство, чтобы выглядеть спокойным.
   Как он хотел покрыть поцелуями это милое сердцу лицо!  Провести  пальцами
по лавандового цвета теням под  глазами  в  надежде  на  то,  что  эти  тени
пролегли от разлуки с ним...
   Прошедший месяц был для актера и, следовательно, для всех, с кем он  имел
дело, настоящим адом. Если и раньше общение  с  Рэйланом  было  малоприятным
занятием, то в последнее  время  он  стал  просто  невыносим.  Даже  добрую,
любящую Пэт  довел  до  слез,  и  она  пригрозила,  что  отшлепает  его  как
непослушного ребенка. Режиссер не раз давал обещание  кастрировать  его  или
засудить, и в ответ получал аналогичные угрозы.
   Рэйлан требовал совершенства от себя и от всех, кто участвовал в съемках.
И поскольку актер любил женщину, которая даже видеть его не хотела, работа с
ним превращалась в настоящую пытку.
   Но теперь, когда весь материал был отснят и  разрешение  на  рекомендации
при монтаже лежало у  него  в  кармане,  Норт  мог  целиком  посвятить  себя
завоеванию сердца неприступной вдовы.
   Сквозь узкие щелочки прикрытых  глаз  Рэйлан  видел,  как  она  осторожно
ткнула  пальцем  сценарий,  будто  это  -  хищное  животное,  притворившееся
мертвым, чтобы усыпить ее бдительность. В конце концов  Кирстен  перевернула
брошюру обложкой вверх и перелистала страницы до  последней  сцены.  Даже  с
дивана ему  был  заметен  блеск  ее  наворачивающихся  слез.  Когда  Кирстен
украдкой взглянула на него, Рэйлан и пальцем  не  пошевелил  и  притворился,
будто этот полный любви взгляд остался незамеченным.
   Она читала последнюю страницу, закусив губу и прижимая руку к сердцу.

   Демон Рамм идет по летному полю спиной к камере. Он и самолет  выделяются
темными силуэтами на фоне восходящего солнца. Рамм надевает шлем и садится в
самолет. Появляется  Сэм,  идет  спиной  к  камере.  Он  смотрит,  как  Рамм
забирается в кабину и пристегивает ремни. Рамм заводит мотор.  "Пока"  Сэма.
Смущение  на  его  лице.  "Пока"  Рамма.  Самолет  трогается  с  места.  Сэм
выкрикивает его имя. Рамм поворачивает голову, смотрит вниз.  Губы  медленно
растягиваются в улыбку. Он поднимает руку и дает Сэму знак  большим  пальцем
вверх.
   Стоп-кадр. Конец. Титры.

   Кирстен закрыла сценарий и провела ладонью по обложке,  словно  это  была
шкатулка с фамильными драгоценностями. Она посмотрела на Рэйлана. В глазах -
замешательство и.., надежда? Борьба желания и воли закончилась в нем  полным
поражением последней.
   - Иди ко мне, Кирстен, - сказал он Охрипшим голосом.
   Она подошла к дивану и села рядом.
   - После долгих споров я убедил сценариста, режиссера, продюсера и  вообще
всю съемочную группу оставить финал открытым, вместо того чтобы  заканчивать
фильм тяжелой трагической сценой. Никто точно не знает,  что  происходило  в
душе у Рамма в тот день. Даже ты, моя милая.
   - Ты не...
   - А ты и в самом деле думала, что я  собираюсь  рассказать  миру  вашу  с
Демоном тайну?
   - Просто я была не уверена.
   Он положил руку ей на колено и слегка сжал его.
   - Зачем бы я стал причинять тебе эту боль?
   - Такая уж у тебя профессия. Ты стремишься к целостности образа,  никогда
не идешь на компромисс.
   - Я ни за что не сделал бы тебе больно ради какого-то там фильма. Я люблю
тебя больше, чем любую роль, славу, удачу или что-то еще.
   - Рэйлан! - Закрыв лицо руками, она говорила сквозь пальцы. - Я была  так
упряма, так жестока к тебе, потому что ты слишком проницательный.  Я  хотела
тебя очень сильно. Каждый раз, когда ты дотрагивался до меня, я вся начинала
дрожать как в лихорадке.
   - Я не понимал, что это было - желание или отвращение.
   - Это страх. Я боялась, что ты разгадаешь мою тайну, тем или иным образом
почувствуешь, как бедна была моя жизнь. Чем глубже становились твои чувства,
тем сильнее я боялась, что ты узнаешь  правду.  А  я  должна  была  защитить
Чарли. Ведь это по-честному, разве не так?
   Он нежно прикоснулся к ее щеке.
   - То, что ты любила его так сильно, вызывает во  мне  ревность.  Но  меня
восхищает в тебе эта преданность. Ведь половое бессилие Чарльза Рамма  могло
бы быть потрясающей сенсацией, и  книга  принесла  бы  тебе  гораздо  больше
денег.
   - Я не знаю, как закончить ее.
   - Хочешь совет? Пусть ее конец будет примерно таким, как в фильме.
   - Но люди хотят знать, было это самоубийство или нет.
   - Почему ты считаешь себя обязанной давать ответ, в правдивости  которого
не уверена? Пусть читатели сами делают  выводы.  Концовка  фильма  оставляет
простор для размышлений. Никто не знает о его половом бессилии, кроме тебя и
меня. Более того,  импотенция  ничуть  не  умаляет  ни  его  достоинств,  ни
значения того, что он делал. Он старался жить так, чтобы не обмануть  ничьих
ожиданий. Единственный человек на свете, которому он причинил боль, это  ты.
- Рэйлан взял в ладони ее лицо. - И с сегодняшнего  дня  я  начну  избавлять
тебя от этой боли.
   - Но...
   Приложив палец к ее губам, он не позволил возразить.
   - Не сотрясай воздух зря. Я побью все твои аргументы. У  меня  с  детства
привычка добиваться своего.
   Целуя, Рэйлан почувствовал, как она дрожит.
   - Ты меня правда любишь? Он улыбнулся и тихо сказал:
   - Правда люблю.
   Кирстен положила голову ему на колени и умиротворенно вздохнула:
   - Ты самый добрый человек на свете.

ЭПИЛОГ

   -  Привет,  мам.  Ты  хорошо  устроилась?  Нравится  гостиница?..  Ну   и
прекрасно. Как тебе премьера?.. Ты видела, как я подмигивал? Жаль, что вы  с
папой не могли сидеть вместе со мной и Кирстен, но даже просто знать, что вы
там, значило для меня... Я рад, что тебе понравилось... Конечно, для того мы
и старались, чтобы люди плакали. - Он прикрыл трубку рукой. - Мама  говорит,
что плакала, - сообщил он своей жене и продолжил телефонный разговор:
   - Я тебе  говорил,  что  "Демон  Рамм"  вошел  в  список  бестселлеров  в
последнем номере "Нью-Йорк тайме"?.. Говорил? Ну, знаешь,  я  горжусь  этим.
Кирстен улыбнулась, и Рэйлан послал ей воздушный поцелуй.
   - Она вовсю работает над третьей книгой. Кажется, есть уже  две  главы  в
черновом варианте. Просто ревную ее к пишущей машинке... Я предлагал  купить
компьютер, но она наотрез отказалась... Даже не знаю. Что-то типа  "нравится
поглаживать страницы рукописи". - Он снова накрыл трубку и сказал жене:
   - Звучит немного странно, дорогая. Если ты  ощущаешь  потребность  что-то
поглаживать, то... Что ты говоришь, мам? Кирстен отвлекла меня...  О  да,  я
знаю, ребенок не помешает ее карьере. Мы работаем над этим... Да, да,  очень
худенькая, но доктор сказал, что она нормально  перенесет  беременность.  Он
очень внимательно ее обследовал, все наладил,  отрегулировал.  Думаю,  тысяч
пятьдесят миль она протянет без капремонта. -  Он  со  смехом  увернулся  от
подушки, пущенной ему прямо в голову. - Скажи папе, я  тоже  заметил.  -  Он
прикрыл трубку рукой и снова обратился к Кирстен:
   - Папа просил передать, что ты сегодня была невероятно красивой, хоть ему
и не удалось рассмотреть тебя хорошенько  из-за  толпы.  -  Затем  продолжил
разговор с мамой:
   - Нет, она не изменила своего отношения к жизни на виду у публики,  но  я
объяснил, если не хочешь, чтобы всякие уроды таращили на  тебя  глаза,  надо
быть менее привлекательной... Ой, прости, мам. Ты абсолютно права, не стоило
ругаться... Да. Слушай, скажи, вы приедете в Малибу к завтраку?..
   Здорово, мы ждем не дождемся, когда же вы посмотрите дом. Он точно  такой
же, какой был у Кирстен в Ла-Иолле, - просторный, светлый и  расположен  над
океаном. Нам обоим нравится... Что? Хорошо,  передам...  Около  одиннадцати?
Великолепно. Целуем. Спокойной ночи. Рэйлан повесил трубку.
   - Мама с папой благодарили за цветы  и  фрукты.  Напомни  мне,  что  надо
послать чаевые посыльному в отель "Беверли-Хиллз".
   - Я уже позаботилась об этом за тебя" дорогой.
   - Я всегда знал, что ты мне для чего-нибудь да пригодишься.
   Послав ему томный взгляд,  она  очень  соблазнительно  провела  по  губам
язычком.
   - Но не для того, чтобы давать на чай посыльным.
   В тот день, когда Кирстен перестала пугаться шуток на тему секса,  Рэйлан
Норт понял, что  она  навсегда  рассталась  с  болезненными  воспоминаниями.
Теперь, по прошествии года с тех пор,  как  они  поженились,  Кирстен  стала
открыто  выражать  свою  заботу,  любовь  и  желание  -  без   страха   быть
отвергнутой.
   - А Шерил и Грифф завтра тоже приедут? - спросила она.
   - Да, - ответил Рэйлан, снимая смокинг и небрежно  кидая  его  на  спинку
стула. - И мама просила передать, чтобы ты убрала  подальше  от  Дилана  все
бьющееся и ломающееся.
   - Я слышала, вы разговаривали о ребенке? - Снимая  бриллиантовые  серьги,
Кирстен встретила взгляд мужа в зеркале. - О нашем ребенке.
   - Стариков разволновала мысль о еще одном внуке. - Он взял Кирстен  сзади
за плечи, а потом его руки скользнули вниз и  легли  ей  на  живот.  -  Есть
симптомы?
   - Девять дней задержки. Он поцеловал ее в шею.
   - Хорошо. Но пройдет еще немного времени, и ты не влезешь в это платье.
   Это было ультрамариновое платье в  блестках.  Высокий  воротник  стягивал
шею, а спина и плечи оставались открытыми. Переливающаяся материя от шеи  до
кончиков серебряных туфелек настолько плотно  облегала  тело,  что  казалась
второй кожей.
   Крепко обняв Кирстен, Рэйлан прошептал над самым ее ухом:
   - Я уже говорил, как волшебно ты сегодня выглядишь?
   - Раз сто, наверное, - сказала она, застенчиво улыбнувшись ему.
   - А я говорил, как высоко ценю твердость, с которой ты прошла  через  все
эти испытания со мной?
   - "Демон Рамм", по-видимому, станет очень важным событием в твоей  жизни.
Слухи об "Оскаре" за  лучшую  актерскую  работу  уже  витают  в  воздухе.  Я
по-прежнему не желаю жить в центре внимания, но если ты всегда будешь рядом,
то в конце концов это не так уж и плохо.
   Сняв с Рэйлана галстук, она опустила руки ему на бедра.
   - Этот выход на премьеру был не таким уж и страшным. Мне не  надо  больше
притворяться, что я счастлива. Я действительно счастлива. Я  живу  настоящей
жизнью. Люблю своего мужа. И знаю, что он любит меня. От этого улыбаться  на
людях легко и приятно.
   Их поцелуй был долгим и страстным. Он потянул  молнию  вниз,  и  узенький
корсаж платья упал ей на бедра.
   - Ты выполнила свою половину уговора и пошла со мной на  премьеру.  -  Он
разглядывал ее груди, слегка поглаживая их. - А мне придется  завтра  купить
себе новые джинсы.
   Она расстегнула запонки и помогла ему снять рубашку.
   - Но будешь ли ты их носить - вот вопрос?
   - А-а, - протянул он. - О том, чтобы носить их, мы не договаривались.
   Смеясь, оба скинули все, что на них еще оставалось, Рэйлан на руках  унес
Кирстен в спальню и положил на широкую кровать.  Она  ласково  теребила  его
волосы. Он хотел, чтобы эти прикосновения длились вечно, чтобы  вечной  была
любовь, которую излучало ее счастливое лицо.
   - Брак с женщиной, которая тебя обожает и не  скрывает  этого,  никак  не
изменил твой характер, - сказала она, надув губки. -  Ты  по-прежнему  самый
дрянной мальчишка Голливуда. Я слышала, какими  именно  словами  ты  прогнал
фотографа, который мешал нам пройти.
   - Непечатными, что ли? Я только хотел тебя защитить.
   - Мне нужна одна-единственная защита - твоя любовь, Рэйлан.
   Обилие секса в их жизни не истощало страсти. Заниматься любовью было  для
них ритуалом обновления, каждодневной клятвой в  любви  и  преданности  друг
другу.
   - Моя любовь с тобой, Кирстен. Навсегда, -  прошептал  он,  изнемогая  от
любовного жара.
   - О мой милый! - Вздох  ее  был  полон  блаженства.  -  Я  в  этом  и  не
сомневаюсь.



    Сандра БРАУН
    ПЛАМЯ СТРАСТЕЙ



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   - Мэм, что случилось? Вам помочь? Ли Брэнсом сначала даже не обратила  на
него внимания, и тогда он постучал в окно  ее  автомобиля.  Прислушиваясь  к
боли, пронзившей нижнюю часть живота, она ничего не замечала вокруг. Оторвав
голову от руля и повернувшись на голос, она испытала новые  страдания.  Тот,
кто навязывался  в  спасители,  меньше  всего  напоминал  рыцаря  в  сияющих
доспехах.
   - Вам плохо? - спросил он.
   Да, ей было плохо, но не хотелось признаваться в этом какому-то  мужлану,
- на пустынном шоссе он может сделать с ней все что угодно, и никто  никогда
ничего не узнает. На нем была грязная пропотевшая одежда с сальными пятнами;
большущая медная пряжка с гербом штата Техас на ремне  оказалась  на  уровне
глаз Ли, когда он нагнулся с высоты своих шести  футов,  чтобы  заглянуть  в
автомобиль. Его мощную мускулистую фигуру обтягивали изрядно потертые джинсы
и ковбойка с коротким рукавом. Ковбойская соломенная шляпа, также далеко  не
новая,  отбрасывала  зловещую  тень  ему  на  лицо.  Боль  отпустила,  и  Ли
почувствовала, что ее сердце сжалось от  страха.  Может  быть,  если  бы  не
солнечные очки, скрывавшие его глаза...
   Незнакомец словно прочитал се мысли. Он снял очки,  и  Ли  увидела  глаза
такой небесной синевы,  какой  она  никогда  прежде  не  встречала.  В  этих
взволнованных голубых глазах не было угрозы, и страх сразу прошел. Возможно,
он не слишком опрятно одет, но опасности явно не представляет.
   - Я не сделаю вам ничего плохого, мэм, я просто хочу помочь.
   В голосе незнакомца Ли уловила нотку участия, которая, как и его  взгляд,
подействовала на удивление успокаивающе.
   Снова набежала волна боли, которая началась в позвоночнике  и  постепенно
достигла живота. Ей пришлось закусить губу, чтобы не закричать, -  крик  уже
готов был вырваться наружу; она подалась вперед, склонившись головой к рулю.
   - Господи! - услышала  она  взволнованный  голос,  когда  дверца  наконец
открылась. Увидев ее огромный живот, мужчина присвистнул.  -  Да  что,  черт
возьми, вы делаете здесь одна в  вашем  положении?  -  Небрежным  жестом  он
бросил очки на приборный щиток.
   Ли тяжело дышала, пережидая  схватку.  Вопрос  был  явно  риторический  -
незнакомец словно и не ждал ответа. Он положил руку ей на  плечо  -  ладонь,
прикоснувшаяся к ее холодной влажной коже, показалась горячей и сухой.
   - Только не волноваться, хорошо?  Спокойно!  Теперь  лучше?  -  участливо
спросил он, когда она вздохнула и откинулась на сиденье.
   - Да, - ответила она, закрыв  на  мгновение  глаза,  чтобы  хоть  немного
собраться с силами и обрести достоинство, прежде чем все тело потрясет новая
схватка. - Благодарю вас.
   - Господи, да я еще ничего не сделал! Кстати, чем я могу помочь? Куда  вы
направлялись?
   - В Мидленд.
   - Какое совпадение! Может, мне вас туда отвезти?
   Она бросила на него быстрый настороженный взгляд. Он сидел  на  корточках
между ней и открытой  дверцей;  сильная  загорелая  рука  лежала  на  спинке
сиденья, другой он держался за руль. Теперь, когда он  был  без  очков,  она
могла вглядеться в глубокие синие глаза, с участием смотревшие на нее.  Если
глаза действительно являются зеркалом души,  то  Ли  была  уверена  -  этому
человеку можно доверять.
   - Я.., мне кажется, это было бы самым разумным... -  Он  посмотрел  через
плечо. - Тогда я поведу ваш  автомобиль,  а  грузовичок  пока  брошу  здесь.
Господи, опять?
   Она поняла, что приближается схватка, еще не  успев  почувствовать  боли.
Надавливая руками на тугой живот, она  старалась  глубоко  и  ровно  дышать,
чтобы не напрягаться и сохранять самоконтроль.  Наконец  схватка  прошла,  и
женщина снова откинулась на сиденье.
   - Мэм, до Мидленда почти сорок миль.  Боюсь,  мы  не  успеем.  Как  давно
начались схватки? - Его голос звучал участливо, спокойно.
   - Я остановилась минут сорок пять назад. У меня и до этого были небольшие
боли, но я думала, это что-то с желудком.
   Он едва заметно улыбнулся, и она увидела, как от  его  удивительных  глаз
побежали лучики.
   - И никто не остановился, чтобы вам помочь?
   Она покачала головой.
   - Всего-то машины две проехало. Но они не остановились.
   Он окинул взглядом салон, словно желая удостовериться, как он тесен.
   - Как вы думаете, вы можете идти? Или взять вас на руки?
   Взять ее на руки? Но куда же они пойдут? Он словно прочитал этот вопрос в
ее испуганных глазах.
   - Вы сможете прилечь в моем пикапе. Конечно, это не родильное  отделение,
но много ли нужно младенцу!
   На сей раз он улыбнулся по-настоящему. От  улыбки  морщинки  вокруг  глаз
стали явными и глубокими,  белые  полоски  резко  контрастировали  с  темным
загаром. На загорелом лице сверкали ровные белоснежные зубы. Ли поняла,  что
при   других   обстоятельствах   это   лицо   показалось   бы   ей   безумно
привлекательным.
   - Кажется, я смогу идти, - произнесла она, поднимаясь с сиденья.
   Он встал, уступая ей место; его твердая, сильная  рука  легла  туда,  где
некогда была тонкая талия. Ли с благодарностью оперлась на него.
   Осторожными мелкими шагами они двинулись к его машине. С равнин Западного
Техаса удушливыми волнами налетала жара.  Ли  с  трудом  вдыхала  обжигающий
воздух.
   - Ну вот, теперь уже недалеко.
   Теплыми порывами его дыхание ласкало ей щеку. Она  посмотрела  вниз:  его
длинные ноги никак не могли приноровиться к ее нетвердой походке и он смешно
семенил, стараясь подделаться под  ее  шаг.  Пыль,  поднимаясь  клубами  над
покрытой щебенкой  обочиной,  оседала  на  покрытых  лаком  ногтях,  которые
виднелись в вырезе ее босоножек, и на его грубых, потрескавшихся сапогах.
   Его пикап, такой же грязный, как и он сам, был покрыт толстым слоем  пыли
прерий. Голубой и белый цвета  слились  в  один  серовато-бежевый.  Это  был
ржавый драндулет, однако Ли с облегчением отметила про себя, что на нем  нет
непристойных или двусмысленных надписей.
   - Постойте здесь,  пока  я  открою  заднюю  дверь,  -  попросил  мужчина,
прислонив ее к крылу грузовичка. Но стоило  ему  отвернуться,  как  накатила
новая волна боли.
   - Ox! - вскрикнула Ли, инстинктивно хватаясь за мужчину.
   Тотчас же его рука легла ей на плечо; она почувствовала, как другой рукой
он поддерживает ее живот. Рука была грубая, мозолистая.
   - Ну-ну, делайте свое дело. Я здесь. Она  зарылась  лицом  в  его  плечо,
разрываемая надвое сильнейшей схваткой. Казалось, она будет  длиться  вечно,
но постепенно боль все же спала, и Ли поняла, что стонет.
   - Вы можете стоять?
   Она кивнула.
   Скрежет ржавых петель, стук металла о металл,  и  вот  его  сильные  руки
подхватили ее и осторожно посадили в пикап. Она прислонилась к стенке, а  он
тем временем поспешно стелил брезент на ребристый пол автомобиля, - конечно,
брезент тоже был не стерилен, но все же лучше, чем ржавая лежанка, имевшаяся
в пикапе. Дело было не из легких. Он тихо  выругался  и  пробормотал  что-то
укоризненное в свой адрес.
   - Вот, - наконец произнес он, укладывая ее на  брезент.  -  Теперь  будет
лучше.
   Он оказался прав. Ли издала вздох облегчения, когд