ину.  У  нее
работал двигатель, но огни не горели и "дворники" не работали.
   - Ты выходила? В такую погоду? Одна?
   - Я всегда одна, - ответила Юджин. - Но я стараюсь  быть  осторожной.  Он
слабо улыбнулся.
   - Прости, что напугал тебя, - снова сказал он.
   - Ничего страшного... Я и так что-то разнервничалась сегодня.
   - Не мог же я так запросто подняться на крыльцо и  позвонить  в  парадную
дверь, - сказал Хэммонд извиняющимся тоном.
   - Наверное, не мог.
   - А если бы мог, ты бы впустила меня?
   - Не знаю... Да. - Последнее слово она произнесла совсем тихо.
   Хэммонд опустил глаза и уставился на ямочку  между  ключицами,  где,  как
жемчужина в раковине, блестела крупная капля воды. Руки его все еще  сжимали
отвороты ее халата и, выпустив их, он сделал шаг назад, думая о том, что  за
одно это его можно было бы наградить медалью "За доблесть".
   - Нам надо поговорить, - сказал он глухо.
   - Хорошо, я сейчас...
   Хэммонд послушно развернулся на одеревеневших ногах и  вышел  в  спальню.
Через несколько минут Юджин присоединилась к нему. Она была одета в довольно
старомодный стеганый домашний халат с поясом, который был плотно запахнут  у
нее на груди.
   - У тебя кровь идет.
   Хэммонд поднес к глазам руку и  обнаружил  на  большом  пальце  небольшую
ранку.
   - Наверное, я порезался, когда взламывал твой замок.
   - Хочешь, я дам тебе пластырь?
   - Ничего, и так сойдет.
   Сейчас Хэммонду меньше всего хотелось разговаривать с ней.
   Ему хотелось распахнуть на ней халат и, прижавшись щекой к ее  обнаженной
груди, попробовать ее кожу на вкус, ощутить ее теплый запах.  Все  его  тело
вздрагивало от неистового физического желания, и ему стоило огромного  труда
не поддаться ему. Никакой вины за то, что  произошло  в  субботу  вечером  и
ночью, Хэммонд не чувствовал - только за то, что случилось потом.
   - Ты ведь с самого начала знала, кто я и как меня зовут, -  глухо  сказал
он. Именно сказал, а не спросил, но она все равно ответила:
   - Да...
   Хэммонд медленно кивнул. Ему по-прежнему было трудно принять то, с чем он
так долго мысленно боролся и против чего восставал.
   - Мне не хотелось бы говорить с тобой об этом, но...
   - Почему?
   - Потому что я знаю: ты все равно солжешь, я рассержусь, а мне не хочется
злиться на тебя.
   - Я тоже не хочу, чтобы ты злился на  меня.  Так  что,  может  быть,  нам
все-таки лучше поговорить? Он снова кивнул.
   - Мне хотелось бы кое-что от тебя услышать, даже если  это  будет  ложью.
Скажи, тогда, в субботу... Можешь ты поклясться, что  с  тобой  еще  никогда
ничего подобного не происходило?
   Юджин слегка наклонила голову.
   - Я имею в виду не только ощущения, страсть, но и... В общем, все вместе.
   Она сглотнула, и капелька воды, примостившаяся в ямочке, скользнула вниз.
   - Со мной еще никогда не происходило  ничего  подобного,  -  сказала  она
неожиданно севшим голосом. - Это правда...
   Именно это Хэммонд и хотел.., надеялся услышать, однако лицо его осталось
почти таким же мрачным.
   - Тогда.., тогда нам просто необходимо поговорить.
   - Но, может быть...
   - Необходимо, - повторил он с нажимом. - Скажи, то, что мы пришли  в  тот
павильон на ярмарке почти одновременно, ведь это не было случайностью?
   Несколько мгновений Юджин колебалась, потом покачала головой:
   - Нет, не было.
   - Но как, ради всего святого, ты узнала, что я буду именно там? Ведь я  и
сам этого не знал!
   - Прошу тебя, - тихо сказала она, - не спрашивай меня больше ни о чем.
   - Ты была у Петтиджона в субботу?
   - Я не могу тебе этого сказать.
   - Почему?
   - Просто не могу.
   - Но ведь это такой простой вопрос! Юджин невесело усмехнулась.
   - Смотря для кого. Для меня он совсем не простой.
   - Тогда ответь и объясни.
   - Если я сделаю это, я останусь.., совсем без защиты.
   - Мне странно это слышать, - заявил Хэммонд. - Если кому и  нужна  сейчас
помощь и защита, так это мне. Ведь это я оказался  подвешен  между  небом  и
землей, а не ты.
   - Но тебя не подозревают в убийстве.
   - Нет, в убийстве меня не подозревают, но  согласись,  что  положение,  в
котором я очутился, чревато многими другими опасностями.  Ведь  это  я  веду
дело одного из самых известных граждан города, который к тому  же  женат  на
моей близкой знакомой.
   - На твоей близкой знакомой? - переспросила она чуть слышно.
   - Да, Дэви Петтиджон, в девичестве Бертон, была моей подругой детства. Мы
вместе выросли, и теперь она попросила окружного прокурора, чтобы этим делом
занимался именно я. Как видишь, на меня надеется много людей, которых мне не
хотелось бы разочаровывать. А теперь представь, что будет с моей репутацией,
с моей карьерой, с моим будущим, наконец, если кто-то  узнает,  что  сегодня
вечером я был здесь, с тобой!
   - Ты хотел знать, почему я уехала от тебя в воскресенье, ничего  тебе  не
сказав? - Юджин принялась беспокойно расхаживать из стороны в сторону. - Вот
тебе и ответ на твой вопрос. Я хотела остаться для тебя  незнакомкой,  чтобы
ты.., чтобы ты не оказался в том положении, в каком находишься сейчас.
   - Тебе не кажется, что в воскресенье утром думать об этом  было,  гм-м..,
несколько поздновато? И вообще, если бы тебя так заботила моя репутация,  ты
бы не подцепила меня на ярмарке.
   Она остановилась и с упреком посмотрела на него.
   - Извини, Хэммонд, но память тебе изменяет. Это ты меня подцепил.
   - Ну хорошо, пусть я. - Хэммонд фыркнул. - Только что это меняет?
   - Это меняет многое, - твердо возразила она. - Кто дважды  догонял  меня,
когда я хотела уйти? Кто умолял меня побыть с тобой еще немного? Кто  поехал
за мной после? Кто остановился на заправке и...
   - Ну хорошо! - Хэммонд решительно рубанул воздух ладонью. -  Допустим,  я
действительно сделал все это, но ведь нам обоим прекрасно известно, что  чем
недоступнее женщина, тем желаннее она мужчине. Это одна из  самых  старых  и
самых сильных приманок, которая срабатывает практически безотказно. И ты  ею
воспользовалась. Ты прекрасно знала, что ты делаешь и зачем...
   - Да, я знала! - воскликнула она негромко и посмотрела  на  него  полными
слез глазами. - Сначала я хотела просто.., познакомиться с тобой.
   - Зачем?
   - Для страховки.
   - Иными словами, тебе нужно было алиби? Юджин снова опустила глаза.
   - Я не предполагала, что ты мне.., так понравишься, - сказала она тихо. -
Сначала я действительно собиралась использовать тебя в своих целях, но потом
мне стало очень стыдно. Вот почему я пыталась убежать. Я не хотела, чтобы ты
оказался скомпрометированным из-за нашей встречи, но ты не отпустил меня. Ты
поехал за мной и.., поцеловал. - Она снова посмотрела на него. - После этого
поцелуя я забыла обо всем на свете, забыла  даже,  какие  причины  заставили
меня искать знакомства с тобой. Я хотела только одного -  быть  с  тобой.  -
Быстрым движением руки Юджин смахнула со щеки слезинку. - Ты можешь  мне  не
верить, но это правда.
   - Зачем тебе понадобилось алиби?
   - Ты же знаешь, я не убивала Петтиджона. Ты сам  сказал  мне  об  этом  в
лифте.
   - Да, я так сказал. А теперь ты скажи, зачем тебе в таком случае алиби.
   - Не спрашивай меня, пожалуйста.
   - Хорошо, не буду. Просто скажи мне.
   - Не могу.
   - Почему не можешь?
   - Потому что не хочу, чтобы ты думал, будто я... - Она глубоко вздохнула.
   - Это имеет какое-нибудь отношение  к  тому  мужчине?  Вопрос  застал  ее
врасплох.
   - К какому мужчине? - спросила Юджин, отшатываясь.
   - В воскресенье вечером я был у твоего дома и видел тебя с  мужчиной.  Вы
подъехали в "Мерседесе" с открытым верхом. - Хэммонд помолчал и добавил:
   - Это было меньше чем через двенадцать часов после того, как ты  покинула
мою постель.
   - В воскресенье вечером? - переспросила Юджин.  -  Это  был..,  один  мой
старый друг. Мы вместе учились в колледже, а сейчас он приехал в Чарлстон по
делу. Он позвонил мне и пригласил выпить с ним по коктейлю.
   - Ты лжешь.
   - Почему ты мне не веришь?
   - Потому что моя работа как раз и состоит в том, чтобы отличать  ложь  от
правды и лжецов - от честных людей. Ты лжешь мне, Юджин!
   Она выпрямилась и скрестила руки на груди.
   - Этому необходимо положить конец! - воскликнула она. - Сегодня,  сейчас.
Так дальше продолжаться не может. На карту поставлена твоя карьера, и  я  не
хочу отвечать за ее возможный крах. И уж тем более я не хочу  иметь  дело  с
кем-то, кто мне не верит.
   - Кто был этот мужчина?
   - Какая тебе разница? Я же сказала - он мой старый друг. Подумай лучше  о
своих друзьях, которые спят  и  видят,  как  бы  отправить  меня  на  скамью
подсудимых.
   - Что удивительного в том, что  я  тебе  не  верю,  когда  ты  не  хочешь
ответить мне на самые простые вопросы? - спросил Хэммонд сердито.
   - Для меня это непростые вопросы! - почти прокричала в ответ Юджин. -  Ты
даже не представляешь себе, насколько они непростые. Они  напоминают  мне  о
вещах, о которых я пыталась забыть и которые преследовали меня  с...  -  Она
осеклась, сообразив, что сказала слишком много. - Я понимаю, - добавила  она
почти спокойно, - что ты не можешь верить мне, как не поверил бы  мне  любой
разумный человек. Что ж, тем больше у тебя оснований уйти и  никогда  больше
не возвращаться. Никогда, слышишь?
   - Вот и отлично.
   - Пока мы с тобой лежали в постели...
   - Это было великолепно!
   - Но если ты мне не доверяешь...
   - Не доверяю.
   - Тогда...
   - Ты спала с Петтиджоном? Она побледнела.
   - Что-о?!
   - Ты спала с ним? - повторил Хэммонд. - Лют был твоим любовником?
   Он шагнул к ней, непроизвольно сжимая кулаки, она попятилась  и  пятилась
до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.
   Так вот что его так беспокоит,  поняла  Юджин.  Вот  что  заставляет  его
пренебрегать карьерой, положением  в  обществе  и  всем  остальным,  что  он
когда-то считал важным. Желание знать ответ на этот вопрос было в нем  таким
сильным, что обычно осторожный и  сдержанный  Хэммонд  Кросс  вел  себя  как
человек, совершенно потерявший голову.
   - Так ты трахалась с Петтиджоном или нет? Отвечай!
   - Нет! - выкрикнула она и добавила совсем тихо:
   - Нет, клянусь тебе.
   - Ты убила его? - Он сжал руками ее плечи и так низко наклонился  к  ней,
что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее головы. - Ответь  мне
честно на этот вопрос, и я прощу тебе любую ложь. Ты убила Люта Петтиджона?
   Юджин отрицательно покачала головой:
   - Нет, я его не убивала.
   Он уперся кулаками в стену позади нее и, наклонившись еще ниже,  коснулся
щекой ее щеки. Его дыхание было горячим и таким громким, что заглушало  даже
шум дождя снаружи.
   - Я хочу верить тебе...
   - Это правда, я не  убивала  Петтиджона,  -  повторила  Юджин.  -  Но  не
спрашивай меня больше ни о чем, потому что я все равно не смогу ответить...
   - Но почему? Скажи хотя бы - почему?
   - Потому что ответы причинили бы мне слишком сильную боль.
   - Как? Я не понимаю...
   - Прошу тебя, не заставляй меня. Это же мука мученическая... Я боюсь, что
мое сердце просто разорвется пополам.
   - Но своей ложью ты разбиваешь сердце мне.
   - Пожалуйста, Хэммонд, если ты хоть немного уважаешь  меня,  избавь  меня
от... Я не хочу, чтобы ты во  мне  разочаровался.  Я  предпочла  бы  никогда
больше с тобой не встречаться, чем позволить тебе знать...
   - Что? Скажи мне!
   Она решительно покачала головой, и Хэммонд понял, что  продолжать  давить
на нее бессмысленно. К тому же после того, как он  убедился,  что  Юджин  не
причастна к убийству Петтиджона, с его  стороны  было  бы  самым  правильным
оставить ее в покое и не лезть ей в душу.
   - Это еще не все, - неожиданно добавила Юджин. - Назревает кризис,  и  мы
можем оказаться по разные стороны барьера...
   - Значит, твоя тайна все-таки имеет  отношение  к  делу?  -  встрепенулся
Хэммонд, хватаясь за ее слова, как за последнюю надежду.
   - Я  знала,  что  наша  встреча  все  очень  усложнит,  и  тем  не  менее
допустила... Больше того, я хотела, чтобы это произошло. Даже на заправочной
станции я еще могла сказать тебе "нет", но.., не сказала.
   Он слегка приподнял голову, чтобы видеть ее лицо.
   - А если  бы  тебе  представилась  возможность  переписать  эту  страницу
заново...
   - Это нечестно!
   - ..Ты бы что-нибудь изменила?
   Она долго выдерживала его взгляд, лишь еще одна  слеза  скатилась  по  ее
щеке. Для Хэммонда это было достаточным ответом.
   - Я тоже!.. - прошептал он. - Я тоже не стал бы ничего менять.
   Мгновение спустя он обнял Юджин, и его жадный рот раздвинул ее губы. Вода
капала с ее мокрых волос на его рубашку. Наконец они разжали объятия.
   - Юджин...
   - Хэммонд...
   Они  рассмеялись  тому,  что  впервые  назвали  друг  друга  по  имени  и
поцеловались с еще большей  страстью.  Распустив  пояс  ее  халата,  Хэммонд
просунул руки под ткань и ласкал нежную  кожу  Юджин,  исторгая  из  ее  уст
негромкие стоны.
   Кровь стучала в ушах Хэммонда громче, чем низвергающиеся на крышу  потоки
дождя. Гулкие удары пульса заглушали не  только  все  внешние  звуки,  но  и
робкий голос совести и здравого смысла. Когда  они  и  вовсе  замолчали,  он
подхватил Юджин на руки  и  перенес  на  постель.  Уложив  ее  на  простыни,
Хэммонд, сгорая от нетерпения, сорвал с себя одежду и лег рядом. С  губ  его
сорвался протяжный вздох, в котором смешались отчаяние и страсть.
   - Я спала с тобой не ради алиби, Хэммонд...
   Приподнявшись на руках, он заглянул ей в глаза:
   - А ради чего?
   - Ради тебя самого...
   Хэммонд спрятал голову у нее на груди.
   Высшей точки наслаждения они достигли одновременно.

***

   Они лежали под одеялом, обнявшись. Юджин прижалась к нему,  и  Хэммонд  с
удовлетворением увидел, какое у нее счастливое лицо. Правда, глаза  ее  были
закрыты, но губы слегка улыбались, и на щеках играли очаровательные  ямочки.
Она не спала, и Хэммонд, негромко рассмеявшись, поцеловал ее веки.
   Юджин открыла глаза и посмотрела на него, потом выпростала из-под  одеяла
руку и провела кончиком пальца по его губам.
   - О чем ты думаешь? - спросил Хэммонд.
   - Я думала о  том,  как  было  бы  здорово  пойти  с  тобой  куда-нибудь.
Например, в ресторан или в кино... Чтобы вокруг было много народа и  все-все
нас видели. Чтобы я могла познакомить тебя со своими друзьями.
   - Может быть, когда-нибудь так и будет.
   - Может быть... - эхом повторила она, но в ее голосе звучало сомнение.  -
Я недавно в  Чарлстоне,  но  кое-что  знаю.  Знаю  местное  общество...  Мне
известно, что здесь не жалуют чужаков.
   - Меня это не волнует.
   - Зато волнует большинство коренных чарлстонцев. В  Чарлстоне,  наверное,
каждая семья ведет свою родословную если не  от  первых  поселенцев,  то  по
крайней мере от героев Гражданской войны.
   - Один знаменитый чарлстонец, - правда, он был литературным персонажем  -
сказал: "Дорогая моя, мне теперь на это наплевать"  <М.  Митчелл.  Унесенные
ветром.>. И я готов подписаться под этими словами. Даже если бы мне было  не
наплевать, я бы все равно предпочел тебя  всем  женщинам  нашего  города.  Я
предпочел бы тебя любой красавице, пусть она даже ведет свою родословную  от
Евы.
   - Любой? А Стефи Манделл?.. - Юджин  рассмеялась,  увидев  выражение  его
лица. - Посмотрел бы ты на себя сейчас!
   - Как ты узнала?
   - Женская интуиция. Она мне сразу не понравилась, и я  уверена,  что  это
между нами взаимно.  Нет,  это  не  обычная  неприязнь,  которая  возникает,
наверное, между подозреваемым и следователем.  Это  совсем  другое  чувство,
более глубокое и более примитивное, что ли... Сегодня,  когда  она  едва  не
застукала нас в лифте, я поняла. Ведь вы были любовниками, правда?
   - Вот именно - "были". - Хэммонд  специально  выделил  голосом  последнее
слово. - Мы встречались почти год, но потом...
   - Как давно вы расстались?
   - Два дня назад.
   - Два дня? - в замешательстве переспросила Юджин.  -  То  есть..,  в  это
воскресенье? Он кивнул.
   - Из-за.., из-за того, что случилось накануне?
   - Ну, не совсем. Для меня наши отношения закончились уже довольно  давно,
но после... Когда я узнал тебя, мне окончательно стало ясно, что мы со Стефи
не созданы друг для друга. - Он  ласково  провел  рукой  по  ее  волосам.  -
Несмотря на то, что ты  -  маленькая  врушка,  ты  самая  соблазнительная  и
желанная  женщина  в  мире.  И  дело  тут  не  только  в  твоей   физической
привлекательности...
   - А в чем же?
   - Ты умна.
   - О, весьма! Кроме того, я люблю животных и вежлива со старшими.
   - Ты веселая.
   - А еще у меня спокойный, выдержанный характер.
   - Ты покладиста, чистоплотна и, должно быть, замечательный врач.
   - Я чувствовала, что в детстве ты был бойскаутом!
   - Что было, то было.., так о чем я? Ах да, у тебя очень красивые груди!
   - Ты же говорил, что дело не в физической привлекательности.
   Вместо ответа Хэммонд наклонился  и  крепко  поцеловал  Юджин.  Когда  он
наконец отстранился, лицо у нее было хмурым, и это напугало его.
   - Что случилось?
   - Тебе надо быть очень осторожным!
   - Никто никогда не узнает, что я был у тебя. Но Юджин покачала головой:
   - Нет, я не об этом.
   - А о чем?
   - Смотри, как бы я не влюбилась в тебя, Хэммонд! Как же тогда ты  сможешь
потребовать для меня обвинительный приговор?

СРЕДА

Глава 22

   - Спасибо, что согласились принять меня.  Прокурор  Мейсон  указал  Стефи
Манделл на кресло.
   - У меня только одна минута, Стефи! - прогрохотал он. -  Что  у  тебя  за
дело?
   - Я пришла по поводу дела Петтиджона.
   - Я так и понял. Что-нибудь случилось? Последовавшая пауза была тщательно
рассчитана и неоднократно отрепетирована.
   - Мне не хотелось бы беспокоить вас, поскольку эта проблема скорее  наша,
внутренняя,   -   произнесла   наконец    Стефи,    продолжая    разыгрывать
нерешительность. - И все же...
   - Что за проблема? - не сказал, а словно в колокол ударил прокурор. - Ты,
наверное, имеешь в виду Хэммонда и детектива Смайлоу -  этих  двух  бойцовых
петухов? Они что, сцепились?
   - Нет, здесь как раз все более или менее нормально, - ответила  Стефи.  -
Несколько раз они, правда, поспорили, но до настоящей  перестрелки  дело  не
дошло. Нет, не волнуйтесь, шеф, с  этим  я  справлюсь.  Тут  другое...  Меня
беспокоит отношение Хэммонда к этому расследованию, - выпалила Стефи.
   Мейсон нахмурился:
   - В каком смысле?
   - Он.., он  ведет  себя  как-то  безразлично,  индифферентно...  -  Стефи
нарочно мямлила, словно с трудом подбирая слова. - Ну, вы понимаете...
   - Ни черта я не понимаю! - Мейсон откинулся на спинку кресла  и,  опустив
на стол сцепленные руки, посмотрел  на  нее.  -  Я  в  это  просто  не  могу
поверить, Стефи. Дело Петтиджона - это именно то,  что  необходимо  ему  для
карьеры. Да Хэммонд должен просто землю рыть!
   - Я тоже так думала! -  воскликнула  Стефи.  -  Я  ожидала,  что  Хэммонд
вцепится в Смайлоу мертвой хваткой и не отпустит до тех пор,  пока  детектив
не соберет достаточно улик, чтобы с ними  можно  было  выходить  на  большое
жюри. Я думала, он начнет готовиться к  процессу  чуть  не  с  первого  дня,
потому что в этом деле есть все, что Хэммонд обожает -  сложность,  интрига,
общественная значимость, возможность отличиться, наконец. Но  на  деле...  -
Она растерянно развела руками. - Вот почему я пришла к вам, шеф. Я просто не
знаю, как быть. Такое впечатление,  что  Хэммонда  все  это  не  интересует.
Каждый день именно я информировала его о ходе следствия, хотя, по  идее,  он
должен был сам узнавать у Смайлоу, как идут дела. Я держала его в курсе всех
версий,  рассказывала  о  том,  какие  из  них  кажутся   Смайлоу   наиболее
перспективными, а какие - нет, но ко всем моим сообщениям Хэммонд  относился
с каким-то странным безразличием...
   Мейсон задумчиво потер щеку.
   - Ну и что из этого следует? - спросил он.
   - Я не знаю, что