ясь.
   Она ответила ему улыбкой.
   - Думаю, да.  Хотя  некоторое  время  назад  у  меня  не  было  такой
уверенности.
   - Здорово вас прихватило.
   Она отвела взгляд, со смущением вспомнив, как ее тошнило  у  него  на
глазах.
   - Я хотела  поблагодарить  вас  за  помощь  той  ночью.  Не  очень-то
приятная картина.
   "Почему вы сказали доктору, что я ваша жена?" - так  и  подмывало  ее
спросить. Она разглядывала свои босые ноги, а он молчал.
   - Не стоит меня благодарить, - наконец сказал он. - Мне так  хотелось
избавить вас от страданий.
   Они долго смотрели друг на друга, им казалось,  что  весь  окружающий
мир  перестал  существовать  и  на  Земле  их  осталось  только  двое  -
предназначенных друг для друга. Он заставил себя оторвать взгляд  от  ее
чарующего лица и быстро произнес:
   - Вы, наверное, хотите есть. Я чего-нибудь  принесу.  Но  на  плотный
завтрак не рассчитывайте.
   - Не беспокойтесь. Мелани...
   - Рано утром уехала навестить родителей, -  закончил  он  за  нее.  -
Какие-то семейные дела. Майк дежурит  у  телефона,  зато  я  -  к  вашим
услугам. - Он застенчиво улыбнулся. - Я сейчас вернусь. - И поспешил вон
из комнаты.
   Тщательно расправив простыни, Эрин забралась в  постель.  Она  взбила
подушки и откинулась на них, снова  почувствовав  упадок  сил.  "Мне  не
скоро еще захочется сыграть пару сетов в теннис", - устало подумала она.
   Эрин снова начала было засыпать, как вошел Ланс с подносом.
   - Сегодня у нас в меню: горячая каша,  тосты  и  охлажденный  чай,  -
объявил он с широкой улыбкой.
   Он так редко улыбался. Хотя, может, это и к  лучшему.  Улыбка  делала
его настолько обворожительным, что против него  просто  невозможно  было
устоять. Эрин охватила слабость, не  имевшая  никакого  отношения  к  ее
болезни. Сердце бешено забилось, грудь под  рубашкой  всколыхнулась.  От
взгляда Ланса, который наклонился над ней,  чтобы  поставить  поднос  на
стол, не ускользнуло это колыхание тонкой материи.
   - Охлажденный чай - это  хорошо,  -  возбужденно  сказала  она.  -  О
сладком мне сейчас  даже  думать  противно,  зато  я  бы  охотно  выпила
что-нибудь прохладительное.
   - Доктор Джошуа сказал, что молоко  и  сок  надо  на  несколько  дней
исключить из вашей диеты.
   - Я и так не пью молока.
   - Никогда? - удивился он.
   - Нет, от него толстеют, - объяснила она, откусывая маленький кусочек
тоста.
   - Вот как. - Он внимательно оглядел ее, задержав глаза  на  очертании
ног под одеялом. - Ну, конечно,  имея  комплекцию  тяжеловеса...  -  Она
впервые  увидела  в  его  обворожительных  глазах  озорной  огонек.   Он
вознамерился поддразнить ее.
   - Если бы я обпивалась молоком, у меня была бы такая комплекция, -  с
улыбкой проговорила она, и они вместе рассмеялись. - А это что такое?  -
спросила она, подозрительно заглядывая в супницу. - Похоже на тесто.
   - Прошу прощения, мадам. Это рисовая  каша.  В  ней  нет  ни  единого
комочка.
   - Рисовая каша? Бр-р! - Ее так и передернуло. - И вы хотите, чтобы  я
ее съела?
   - До последней  ложечки!  Вам  нужно  набираться  сил,  а  от  тостов
никакого прока не будет. Надо, чтобы что-то застряло у вас в желудке.
   - Боюсь, что она застрянет у меня в горле.
   - Вы обижаете шеф-повара.
   Набрав полную ложку каши, он решительно, без тени  сочувствия  поднес
ей ко рту. Не успела она проглотить эту клейкую  массу,  как  у  ее  рта
снова оказалась ложка. Она засмеялась, глядя, как  он  сам  открывает  и
закрывает рот, показывая, что от нее требуется.
   - Вы меня кормите, как ребенка, - едва успела произнести Эрин, прежде
чем новая порция каши забила ей рот. - У вас это здорово получается.
   - Еще бы! - сказал он.
   "Боже мой, он женат! - пронеслось у нее в  мозгу.  Раньше  эта  мысль
почему-то не приходила ей в голову. - Ну да, он женат,  и  у  него  куча
детей".
   - Сестра часто заставляла меня кормить своих малышей, так  что  я  не
мог не научиться паре-другой уловок, - объяснил он.  -  Благодаря  ей  я
узнал и о крекерах. Когда она  бывала  беременной,  ее  тошнило,  и  она
поглощала их коробками, потому что не могла взять в рот ничего другого.
   - А у вас есть дети?
   Эрин почувствовала громадное облегчение, когда узнала, что речь  идет
о его племянниках, а может,  племянницах,  но  ей  по-прежнему  не  было
известно, женат ли он. Вопрос вырвался у нее невольно.
   Очередная ложка каши застыла в воздухе.
   - Нет, - ровным голосом ответил он. -  Вот  уже  десять  лет,  как  я
холостяк. Женщина, на которой я так неосмотрительно женился, после  двух
лет брака решила, что я ее подавляю и  что  она  хочет  делать  карьеру.
Тогда она ушла от меня и потребовала, чтобы я дал ей развод.
   Это  исчерпывающее  объяснение  не  оставляло  места  для  дальнейших
обсуждений, да Эрин и не  собиралась  больше  ни  о  чем  расспрашивать.
Главное, он не женат. Это почему-то несказанно обрадовало ее.
   Съев еще несколько ложек, она сказала:
   - Я больше не могу.
   - Пожалуй, и правда достаточно. На обед будет картофельный суп.
   - Вишисуаз? - радостно спросила она. Он  насмешливо  поднял  брови  и
строго сказал:
   - Нет, обычный картофельный суп из пакетика.
   Они рассмеялись.
   - Расскажите мне о вашей семье, - попросила Эрин, когда Ланс убрал  с
постели поднос. Он наклонился над ней, и она уловила исходящий  от  него
запах крема для бритья. - Значит, у вас есть сестра...
   - Да, а у нее муж и четверо детей. Когда мы все вместе  собираемся  у
родителей, это просто сумасшедший дом.
   Эрин почувствовала, как в ней шевельнулась зависть. У  Гарольда  О'Ши
не было ни братьев, ни сестер. Только у матери где-то  в  Луизиане  жила
вдовая и бездетная сестра. Эрин надеялась, что хотя бы у  Кена  окажется
большая семья. Она мечтала иметь родственников. Родовое древо.  Потомки.
Семья.
   - Я вам завидую. Мне  всегда  хотелось  иметь  двоюродных  братьев  и
сестер, родственников, которых можно навещать в отпуск и по  праздникам.
Жаль, что у Кена и Мелани нет детей. - Она вздохнула. Порой даже простые
мечты оказываются совершенно несбыточными.
   Ланс прошелся по комнате и встал у окна спиной к Эрин.
   - Мы напали на след Лаймана, - вдруг сообщил он.
   Она так и подскочила.  Ее  мечтательно  -  умиротворенное  настроение
мигом улетучилось.
   - Правда? Вчера Мелани как раз  высказала  такое  предположение.  Так
какие же новости?
   - Он взял напрокат машину. Конечно, мы с самого начала  разрабатывали
эту версию, но одно небольшое частное бюро проката автомобилей почему-то
выпало из нашего поля зрения. А его хозяин заявил в полицию, что  кто-то
взял машину по поддельным водительским правам.  Когда  мы  показали  ему
фотографию Лаймана, он его опознал. - Ланс глубоко вздохнул. -  Так  что
теперь у нас появился конкретный след. Мы знаем марку машины и  номерной
знак. Теперь найти его - дело нескольких дней.
   Ей нечего было сказать. Она легла и закрыла глаза, безмолвно  молясь,
чтобы брат образумился и сдался властям или хотя бы чтобы его поймали.
   - Доктор Джошуа прислал заключение, чтобы вы  взяли  его  с  собой  в
Хьюстон. Оно внизу.
   Ланс поменял тему, словно то, о чем они говорили  до  этого,  его  не
особенно интересовало.
   - Хорошо, - растерянно отозвалась она. - Я захвачу  его,  когда  буду
собираться домой.
   И тут Эрин  заметила,  что  за  окном  идет  дождь,  причем  довольно
сильный. Крупные капли стучали по стеклам,  и  с  крыши  мерным  потоком
стекала вода. В комнате было темно, уединенно, интимно.
   - Полагаю, после того как  Лайман  найдется,  вы  вернетесь  к  своей
работе и... ко всему, прочему. - Голос Ланса звучал глубоко и низко, как
раскаты  грома,  доносившиеся  с  дальних  холмов.  Его  силуэт  казался
огромным на фоне  сероватого  света,  проникавшего  в  окно.  Он  стоял,
облокотившись на оконную раму и подперев голову кулаком.
   - Полагаю, что так, - ответила Эрин.
   И вдруг перспектива возвращения в Хьюстон ужаснула ее. Но ведь там ее
дом! Ее работа. И ей нравится Барт. Тем не менее все это уже не казалось
таким уж  важным.  Стремление  понять  этого  человека,  постигнуть  его
желания и дать ему все, что в ее силах, полностью захватило ее существо.
Она хотела, чтобы он был счастлив. Это сейчас было  для  нее  главным  в
жизни. И если бы ей предоставили возможность выбирать, она предпочла  бы
эту комнату, где была наедине с Лансом, любой другой точке земного шара.
   Значит, она любит его?
   Видимо, Ланс обладал  сверхъестественной  способностью  читать  чужие
мысли. Этот дар и на сей раз не  подвел  его.  По-прежнему  стоя  к  ней
спиной, он повернул  голову  и  пронзил  ее  насквозь  своим  всевидящим
небесно-голубым взглядом.
   В широко открытых глазах Эрин отражалось охватившее  ее  смятение.  В
растерянности она качала головой, как бы не желая признавать подлинность
внезапно захлестнувших ее чувств. Ее дрожащие губы, казалось,  беззвучно
произносили его имя. Слезинка - одна из многих,  бывших  на  подходе,  -
выскользнула из-под ресниц и покатилась по бледной щеке.
   Ланс решительно повернулся и пошел от окна к кровати. Он  не  отводил
взгляда от ее глаз.
   - Эрин.
   Звук ее имени был едва различим даже  в  полной  тишине,  царившей  в
комнате.
   А он был уже возле ее постели и склонился над ней.
   - Эрин, почему ты плачешь? - нежно спросил он.
   - Не знаю, - выдохнула она.
   - Ты знаешь, Эрин. Скажи, почему?
   Она отвела взор, потому что любовь к нему слишком ясно читалась в  ее
глазах. Опустив лицо, она снова покачала головой.
   - Я не знаю, - произнесла она одними губами.
   Указательным пальцем он поднял ей  подбородок  и  заставил  поглядеть
себе в глаза.
   - Скажи мне, чтобы я уходил. Скажи мне, что это безумие.
   - Это безумие, - прошептала она.
   Ее сердце готово было выпрыгнуть  из  груди.  Единственное,  что  она
могла видеть, что она хотела видеть, было его лицо - в нескольких дюймах
от ее глаз.
   - Скажи, чтобы я уходил, - требовал он.
   - Нет, - взмолилась она, мотая головой. - Я не могу!
   - Тогда да поможет нам Бог.
   Эти слова едва успели сорваться с его губ, когда те уже  сливались  в
единое целое с ее ищущим ртом.
   Матрас прогнулся и глухо застонал под тяжестью  его  тела,  когда  он
бросился на постель рядом с ней и привлек ее к себе. Не теряя времени на
прелюдию, он накрыл ее  рот  своим.  Его  настойчивый  язык  протиснулся
сквозь губы и обшарил  все  потаенные  уголки  ее  медово-сладкого  рта,
словно претендуя на полное господство над ним.
   Когда наконец первый голод был утолен, он стал вкушать ее  с  большей
обстоятельностью: его язык стер с  ее  щек  следы  слез,  ощупал  каждую
черточку лица, обшарил уши, шею.
   Она держала его голову в руках  и,  не  отрываясь,  глядела  на  него
своими темными влажными глазами, переполненными так  и  не  пролившимися
слезами.
   - Ланс, - как заклинание, шептала она его имя. - Ланс, Ланс.
   Чуть  приподняв  его  голову,  она  поцеловала  ямочку  у   него   на
подбородке, а потом прикусила губами его  нижнюю  губу.  Он  застонал  и
вдавил се в подушки, наваливаясь всем телом и снова захватывая  ртом  ее
губы.
   Крепко держа ее в объятиях, он перевернулся на спину, и она взглянула
на него сверху вниз. Его руки гладили ее спину, бока, бедра, все сильнее
обнимая ее. Они вжались друг в друга с такой  сумасшедшей  одержимостью,
что дыхание едва вырывалось у него из горла.
   Она  покусывала  ему  шею,  исследуя  ищущим  языком  ложбинку  у  ее
основания. Не в силах больше терпеть, он запустил руку ей  в  волосы  и,
чуть приподняв голову, нащупал ртом  ее  губы.  Задыхаясь  и  смеясь  от
беспредельного счастья, он перевернул ее на  бок,  и  они  легли  рядом,
лицом к лицу. Их головы покоились на одной подушке, пальцы  переплелись,
носы соприкасались, губы слились в  единое  целое.  Они  с  наслаждением
вкушали друг друга.
   Наконец Эрин нащупала галстук, до сих пор болтавшийся у него на  шее.
Негнущимися пальцами она ослабила узел и сняла галстук через голову.  Он
помог ей, приподнявшись на подушке, - он мог позволить  себе  подождать,
пока она сама справится с этой задачей, ведь в запасе у них  была  целая
вечность.
   Ее пальцы трудились над пуговицами его  рубашки  -  и  вот  они  были
расстегнуты. Раздвинув гладкую ткань, она с минуту разглядывала его.  Он
был так мужественно сложен, что она даже немного смутилась.
   - У тебя такое красивое тело, Ланс, - прерывисто сказала она. Все еще
робко, но не в силах устоять перед соблазном, она положила руки  ему  на
грудь и, расставив пальцы,  провела  ими  по  густым  зарослям  курчавых
рыжеватых волос. - Смотри-ка, седой волос!  -  воскликнула  она.  -  Вот
здесь. - Она потянула за волосы, пытаясь ухватить свою находку.
   - Это же парик.
   - Шутник! А сколько тебе  лет?  -  спросила  она,  поглаживая  место,
откуда только что пыталась вырвать седой волос.
   - Тридцать семь.
   - А я думала, тридцать три. Правда, тогда я считала, что ты - Кен.
   - Нет, я уже старый - слишком старый для тебя.
   Его пальцы нежно скользнули по ее ключице.
   - А я просто без ума от  старинных  вещей,  -  пошутила  она,  трогая
крепкие мускулы на его волосатой груди.
   Он покорно сносил это легкое шутливое поглаживание,  пока  ее  чуткие
пальчики не коснулись сосков. Дыхание со свистом  вырвалось  у  него  из
груди; он поймал ее руки и прижал их к этим розовым напрягшимся бутонам.
   - Так нечестно, - сдавленно пожурил он и поцеловал ее в губы.
   - Я не знаю правил, - хитро улыбнулась она.
   Он положил ее руки к себе на плечи и потянулся к ее ночной рубашке  -
двенадцать перламутровых пуговиц от  ворота  до  талии  стали  серьезным
испытанием его выдержки. Но  когда  все  они  были  расстегнуты,  он  на
мгновение остановился, предвкушая момент, когда распахнет на ней  тонкие
покровы.
   И вот уже его глаза любовно обшаривали  ее  тело,  но  Эрин,  как  ни
странно,  не  была  ни  капельки  смущена.  И  даже  когда  за   глазами
последовали пальцы, она не испытала ни стыда, ни угрызений совести.
   Он нежно взял в руки ее груди и немного приподнял их. Его глаза  были
полуприкрыты,  а  пальцы  совершали  мерные  неторопливые  движения,  от
которых все в ней напряглось.
   - Какая ты красивая, - сказал он.  -  Я  знал,  что  ты  такая,  -  я
чувствовал.
   У нее перехватило  дыхание,  напрягшиеся  горловые  связки  не  могли
больше сдерживать рвавшихся наружу чувств. Она провела  пальцем  по  его
губам.
   - Пожалуйста, - только и смогла вымолвить она, прежде чем он оказался
над ней, обрушивая град поцелуев на ее распростертое тело.
   Его влажные и горячие губы сомкнулись  вокруг  розоватой  вершины  ее
нежной груди. Он поводил головой  из  стороны  в  сторону,  и  язык  его
затрепетал, подвергая ее сладостной пытке.  Он  обхватил  ее  за  бедра,
прижимая  их  к  своей  возбужденной  плоти.  Легко  и  естественно  она
принялась двигаться в унисон с его движениями,  и  тогда  из  его  горла
вырвался сдавленный крик. В страстном порыве он прижал ее к себе.
   И тут до него донесся тот, уже знакомый ему, глубокий и низкий  стон,
исходящий как будто  из  самых  недр  ее  естества,  отчего  сердце  его
забилось с неимоверной, бешеной быстротой. Этот стон, ее запах  и  вкус,
возможность касаться ее тела целиком заполнили его мозг, вытеснив оттуда
все, что там только было рационального,  разумного,  взвешенного.  Можно
было считать это сумасшествием, безумием, но он полностью растворился  в
Эрин О'Ши.
   Он вскочил с кровати - но только лишь затем, чтобы  сбросить  с  себя
одежду. Внимательно следившая за ним Эрин не испытала ни  капли  страха,
стыда или отвращения при виде его восставшей плоти. Он сел  на  кровать,
помог ей снять рубашку, а потом глядел на нее голодными глазами,  словно
желая зрительно насладиться каждым дюймом ее  обнаженного  тела,  прежде
чем накрыть его своим. Теперь, в объятиях друг друга,  они  были  самими
собой.
   В один голос, словно по команде, они издали долгий, сладостный вздох.
Ланс зарылся головой в ложбинку  у  нее  между  грудей,  Эрин  обхватила
руками его спину. Его  обнаженная  мужественность  удивительным  образом
дополняла ее мягкую женственность:  его  волосатость  и  ее  шелковистая
кожа, его крепкие мышцы и ее округлые изгибы, его вибрирующая сила  -  и
ее манящее лоно.
   Руки Ланса начали чувственное путешествие по телу Эрин. Они  нащупали
груди и принялись нежно  ласкать  их;  потом,  осмелев,  стали  теребить
соски, заставив их затвердеть. Опустив голову ей на грудь, он взял сосок
губами и начал катать его во рту, пока тишину спальни не  прорезал  крик
наслаждения - лишь спустя мгновение Эрин сообразила, что он вырвался  из
ее груди.
   Не уставая повторять его имя, Эрин изгибалась и терлась о его большое
тело, но он старательно отстранял ее, упираясь рукой ей в живот. Наконец
его рука стала медленно и неумолимо спускаться вниз. Как  эти  пальцы  и
ладони  могут  обладать  такой  чувственной   силой?   Она   ахнула   от
прорвавшегося наружу напряжения, когда его рука, находясь  в  преддверии
потаенного, замерла, готовая приступить к раскрытию  последних  секретов
ее обнаженного тела.
   Она ждала, когда он решится приступить к  этому  исследованию.  А  он
подвергал ее сладкой пытке. Но вот наконец его пальцы осторожно  разъяли
мягкие  створки  и  нежно  погрузились  во  влажную,  податливую  плоть,
переполненную желанием.
   - Эрин, - только и вымолвил он, но  интонация  его  голоса  содержала
море разных оттенков.
   Изогнувшись, она выкрикнула его имя; или это было только эхом  слова,
прозвучавшего в ее мозгу? Но, услышав призыв, он сделал первый толчок...
   И тут же замер, потрясение глядя ей в глаза.
   - Боже мой, Эрин, почему ты мне не сказала? - взволнованно  прошептал
он.
   - Я не посчитала это важным, - прошептала она в ответ.
   Он не отводил от нее настойчивого взгляда.
   - Ты не права. Это очень важно.
   - Я не  то  хотела  сказать.  Просто  сейчас  это  не  имеет  особого
значения.
   - Так что же тогда имеет значение?
   Дрожащими пальцами она притронулась к его лицу.
   - Чтобы тебе было хорошо со мной.
   - О, Боже! - выдохнул он, прижимая ее к себе и ломая последнюю печать
ее невинности.
   Они   двигались   совершенно   синхронно,    словно    в    прекрасно
отрепетированном танце, поднимая друг друга к таким высотам наслаждения,
о существовании которых доселе не ведали.
   Они не контролировали свои движения  и  жесты.  Просто  стали  частью
какой-то первобытной стихии,  не  нуждающейся  ни  в  объяснении,  ни  в
оправдании.
   Нашептывая неразборчивые слова, Ланс подбадривал ее,  ведя  вслед  за
собой к чему-то неизведанному - к пределу, которого она еще не  познала.
И когда она достигла его, Ланс присоединился к ней, словно  взмыв  рядом
на гребне волны, поднимающей их к высшей точке блаженства.
   Но он не отпускал  ее.  Она  чувствовала  на  щеках  его  хрипловатое
дыхание, когда он прижимался к ней своим пылающим лицом. Он держал ее  в
объятиях нежно, но властно. Может, ему казалось, что она - лишь мираж  и
в любую минуту готова испариться, исчезнуть.
   Она поудобнее устроилась под ним,  обхватив  его  бедрами.  Он  издал
стон, в котором ясно прозвучала нотка восторга. Она встретила его  новым
приливом желания, хотя сначала немного удивилась, снова почувствовав его
в себе.
   Только когда они оба были  в  полном  изнеможении,  он,  отдышавшись,
покинул ее теплую, приветливую гавань. Обняв ее, он положил ее голову  к
себе на грудь.
   - Как ты? Тебе хорошо? - спросил он. Его пальцы нежно скользили вверх
и вниз по ее спине.
   - Больше, чем  хорошо,  -  сказала  она  и,  услышав  в  ответ  смех,
приподняла голову. - Ты смеешься? - удивленно произнесла она.
   - А что тут странного?
   - Для тебя это необычно. Раньше ты даже улыбался редко.
   Он снова улыбнулся, но его глаза сделались серьезными.