сквозь  тонкую
ткань саронга, потом пальцы пробрались внутрь и стали ласкать сосок.
   Лила вырвалась из его объятий, поправила платье и тряхнула  волосами.  Ее
губы покраснели и стали влажными от его поцелуя. Она облизала  нижнюю  губу.
Та явно распухла и болела. Но поцелуй был замечательным.
   И это совершенно вывело ее из равновесия.
   - Вам придется придумать что-то получше,  чем  непристойные  предложения,
чтобы испугать меня, мистер Кавано. Вы ведете себя как подросток, и  в  этом
вы не оригинальны. Все нормальные мужчины, попавшие в ваше положение,  ведут
себя подобным  образом  только  для  того,  чтобы  доказать  себе,  что  они
по-прежнему остаются мужчинами. Вы можете быть распущенным и  омерзительным,
если вам так нравится. Это отразится на вашем характере, не на моем.
   В ярости Адам замолотил кулаками по матрасу:
   - Почему они прислали тебя? Именно тебя? Господи, как раз тебя мне меньше
всего на свете хотелось здесь видеть.
   - Это взаимно, приятель, но ты связан со мной, пока не встанешь на  ноги,
- Все кончено, - угрожающе прорычал Кавано. - Я лично выкину тебя пинками из
моего дома и отправлю обратно на материк.
   Лила моргнула.
   - Мне казалось, ты называл себя никчемным чурбаном.  -  Она  рассмеялась,
увидев ошеломленное выражение его лица. Адам понял, что сам попал в свою  же
ловушку. - Вот так к этому и относись. Пусть желание вышвырнуть меня  отсюда
помогает тебе преодолеть трудности. Ради этого стоит потрудиться.  Спокойной
ночи, Кавано.

Глава 3

   Предложение Адама нельзя было назвать  таким  уж  безумным.  И  это  Лилу
беспокоило. Когда он  пригласил  ее  сесть  к  нему  на  колени,  эта  мысль
показалась ей скорее заманчиво-эротичной, чем грубой.
   Пациенты-мужчины очень часто отпускали непристойные замечания, чтобы хоть
как-то дать выход своему раздражению. Обычно Лила либо ставила их  на  место
суровым замечанием, либо отшучивалась, но очень быстро об этом  забывала.  А
теперь, уже десять часов спустя, слова Адама все еще звучали у нее  в  ушах.
Да, это ей совсем ни к чему.
   Это не только волновало Лилу, но и казалось ей  неестественным.  Как  мог
человек, не способный двигаться, настолько взволновать ее?
   Почему этим утром ей казалось, что все ее чувства обострились?  Возможно,
все дело было в тропическом пейзаже? Сказочный остров Бали не шел ни в какое
сравнение с владением в горах,  принадлежащим  Адаму  Кавано.  Ландшафт  был
великолепным,  краски  яркими,  климат  отличным,  в   воздухе   разливалось
благоухание  полинезийских  цветов.  Сам   особняк   стал   большой   удачей
архитектора, он не  скрывал  перспективы  благодаря  своим  белым  стенам  и
огромным окнам. Обстановка гармонировала с домом, но была  эклектичной,  так
как отражала разнообразие вкусов и интересов Адама.
   И все-таки, несмотря на окружающую ее роскошь. Лила не верила, что именно
она стала причиной ее обостренной чувственности. Но, с  другой  стороны,  ей
была совершенно невыносима мысль о том, что во всем виноват Адам Кавано.
   Он ей не нравился.  Совсем.  Когда  Элизабет  поначалу  проявила  к  нему
интерес, Лила предостерегла сестру от таких ловких соблазнителей. Он  привык
командовать, и ему подчинялась целая армия его служащих. Не только его  счет
в банке, но и его природное обаяние  и  неотразимая  голливудская  внешность
влекли к нему множество женщин по всему свету. Он был воплощенным  плейбоем.
Газеты  всегда  судачили  о  его  очередной  бурной  связи,  а   Лила   лишь
презрительно фыркала, читая об этом. Такие  мужчины,  как  Адам  Кавано,  ее
никогда не привлекали.
   Стоит  все-таки  признать,  что  Адам   Кавано   обладал   и   некоторыми
достоинствами. Он  оказывал  щедрую  поддержку  всяческим  благотворительным
начинаниям. Для Элизабет он стал просто рыцарем в сверкающих доспехах, когда
профинансировал расширение сети ее  магазинов  "Фантазия".  Без  его  помощи
Элизабет никогда бы не смогла так рисковать.
   И тем не менее Лила всегда относилась  к  нему  с  подозрением.  Как  она
говорила сестре, она всегда не доверяла таким лощеным  субъектам,  как  Адам
Кавано. У него наверняка есть  скрытый  порок,  как  в  совершенном  на  вид
бриллианте порой скрывается грубый изъян.
   Так почему же у нее все сжимается внутри, стоит ей только  вспомнить  его
поцелуй? Когда она  расправляла  на  нем  простыню,  ей  хотелось  показать,
насколько ее не трогает вид обнаженного мужского  тела.  Но,  увы,  ее  план
провалился. Все повернулось так,  что  Адам  сумел-таки  произвести  на  нее
впечатление. Правда, совсем не то, на которое он рассчитывал.
   Всю ночь она каждые два часа заходила к нему в комнату  и  переворачивала
его. Первый раз ее усилия были встречены потоком ругательств. Она пропустила
их мимо ушей и, повернув его на бок, коротко спросила:
   - Удобно?
   - Иди к черту!
   - Спокойной ночи.
   - Иди к черту.
   Во второй раз, когда зазвонил ее будильник, она, спотыкаясь, вошла в  его
спальню и услышала, как Адам стонет во сне.
   - Адам! - негромко окликнула Лила.
   Она перевернула его на спину. У него по щекам текли слезы.
   - Пьер! - вдруг позвал он. - Алекс! Ответьте мне. Господи, нет! Я не могу
их найти. Почему они молчат?
   Лила перевернула его на  другой  бок,  поправила  простыню  и  отошла  от
кровати. Адам так и не проснулся, весь во  власти  своего  ночного  кошмара.
Лила не уходила до тех пор, пока его  сбивчивый  монолог  не  прекратился  и
дыхание не стало ровным. Когда она заходила еще несколько раз, мужчина  спал
или делал вид, что спит. Когда Лила прикасалась к его  теплой  коже,  у  нее
появлялось странное ощущение какой-то пустоты в желудке.
   Просто сумасшествие. Чтобы она. Лила,  растеклась,  как  желе,  при  виде
мужчины! И все из-за кого, из-за Адама Кавано! Безумие!
   Надев белые шорты и белую футболку с огромным красным  цветком  гибискуса
из шелка на груди, девушка вышла из комнаты.
   - Благослави тебя господь, Пит, - произнесла она, входя в кухню и  вдыхая
аромат свежесмолотого кофе.
   С широкой улыбкой он налил ей большую чашку. Лила лишь покачала  головой,
отказываясь от предложенных им сливок и сахара. Потягивая  горячий  напиток,
она села у бара.
   - Ветчина, яйца, оладьи? - спросил Пит.
   - Нет, спасибо. Фрукты выглядят отлично, - заметила  Лила.  Пит  как  раз
раскладывал кусочки манго, папайи и ананаса на  блюде,  когда  она  вошла  в
кухню. - И если можно, тост. Есть новости сверху?
   - Есть. Он говорит: "Мне надоело мочиться в судно".
   Лила рассмеялась, поглощая свой легкий завтрак.
   - Отлично. Может быть, он захочет пользоваться инвалидной коляской, чтобы
получить возможность добраться до ванной комнаты.  -  Она  стряхнула  с  рук
крошки тоста. - Спасибо за завтрак. Время действовать. Его поднос  готов?  -
Лила отказалась от помощи Пита и сама отнесла поднос наверх.  Постучав  один
раз, она сразу же открыла дверь.
   - Доброе ут... - Второй слог замер  у  нее  на  губах.  Она  едва  сумела
поставить поднос на столик и сразу же бросилась  к  Адаму.  -  Господи,  что
это?
   Его лицо исказилось от боли. Губы сжались в тонкую  полоску  и  побелели,
обнажая стиснутые зубы.
   - Левое бедро. Судорога, - еле выдохнул он.
   Лила отшвырнула в сторону простыню и быстро осмотрела  ногу.  Она  только
прикоснулась к ней и сразу сказала:
   - Это сокращение мышц. - Ее уверенные руки массировали бедро. Адам дважды
вскрикнул.
   - Хочешь обезболивающее?
   - Нет. Мне не нравится, когда мозг мне не подчиняется.
   - Не надо так. Если тебе нужно лекарство...
   - Никаких таблеток! - рявкнул Кавано.
   - Отлично! - проорала в ответ Лила. Слава  богу,  ее  прикосновение  было
куда мягче, чем ее тон. Она продолжала массировать  бедро.  Наконец  мускулы
расслабились, и с лица Адама исчезла гримаса боли.
   - Спасибо, - поблагодарил он, медленно поднимая веки. - Черт побери.  Это
было... Чему ты радуешься?
   - Ты не понимаешь? Это же отличный знак, глупый. Твои мускулы оживают.
   Адам мгновение смотрел на нее. Когда  до  него  дошло,  почему  улыбается
Лила, он просиял ей в ответ такой же радостной улыбкой.
   - А что значили твои слова?
   - Судя по всему,  отек  начал  спадать,  давление  на  позвоночник  стало
меньше, и эти мышцы начали сокращаться. Чувствуешь? - Она  ущипнула  его  за
бедро.
   Он мрачно посмотрел на нее:
   - Я чувствую только давление, но мне не больно.
   - Но ты ощущаешь давление? т-Адам кивнул. - А вот здесь? - Лила  ущипнула
ногу над коленом.
   - Нет, здесь ничего не чувствую.
   - А тут? - Лила провела пальцем по подошве.
   - Ничего.
   - Не надо падать духом. У тебя появились  ощущения  в  бедре,  потом  они
спустятся ниже. А как насчет  правого  бедра?  -  Она  легко  поскребла  его
ногтями.
   Адам промолчал. Она подняла на него вопрошающий взгляд. Кавано смотрел на
то место, где ее рука лежала высоко на его бедре.
   - Я ощущаю давление, - сдавленно пробормотал он, потянулся за простыней и
натянул ее на себя. Лила быстро отвернулась.
   - Очень хорошо. Это  замечательные  новости.  Правда,  тебе  будет  очень
неприятно, когда мускулы  станут  сокращаться.  Мы  будем  проводить  больше
времени вместе, работать больше и чаще. - Она почувствовала прилив бодрости.
- Я должна сообщить об этом доктору Арно.  Он  наверняка  захочет  осмотреть
тебя. Я ему позвоню, пока ты будешь есть. - Лила  поставила  поднос  ему  на
колени и быстро вышла из комнаты, прежде чем Адам успел возразить.
   Войдя в свою спальню, которую Пит уже успел убрать за время ее  короткого
отсутствия, она потянулась к телефону на ночном столике и набрала номер.  Но
ответил ей не доктор Арно из Гонолулу.
   - Привет, Тед, это Лила.
   - Привет, как дела? Путешествие прошло хорошо?
   - Не вздумай играть со мной в кошки-мышки. Я вовсе не собираюсь соблюдать
с тобой светские условности. Я зла на тебя, как фурия.
   - Зла? На меня?
   - Ты, вне всякого сомнения, участвовал в заговоре.
   - О каком заговоре ты говоришь, Лила?
   - Тебе прекрасно известно, о чем идет речь. О том самом заговоре, что  вы
с моей сестрицей состряпали, чтобы заслать меня на какой-то остров  к  этому
чудовищу.
   - Мы тебя не засылали. И это не просто "какой-то" остров. Я  слышал,  что
Мауи - восхитительное место. Мне всегда хотелось там побывать. Возможно,  на
следующее лето мы сможем взять детей...
   Сосчитав до десяти, Лила прервала зятя:
   - Тед! Я передумала. Не нужна мне эта работа. Он ужасен. Кошмарен.  Хуже,
чем я ожидала. Он меня оскорбляет и словами, и действием.
   - Действием? Как может тебе что-то сделать парализованный человек?
   "Он меня целовал, пока у меня в ушах не зазвенело", - про  себя  ответила
Лила, но вслух, разумеется, этого не произнесла.  Она  попыталась  придумать
приличный ответ и все-таки нашлась:
   - Кавано запустил в меня стаканом.
   - И попал? Элизабет, иди сюда. Это Лила. Адам бросил в нее стакан.
   Лила услышала перешептывание, пока трубку брала сестра. Донеслось до  нее
и нытье Мэтта:
   - Я хочу поговорить с тетей  Лилой.  -  На  него  цыкнули  оба  родителя.
Наконец в трубке раздался встревоженный голос Элизабет:
   - Адам бросил в тебя стакан? Но это на него совсем не похоже.
   Лила выругалась сквозь зубы, а потом насмешливо передразнила сестру:
   - Ах-ах, на Адама это совсем не похоже, - и продолжала уже серьезнее:
   - Я же говорила тебе, Лиззи. У  таких  пациентов  меняется  характер.  Во
всяком случае, на время. И обычно в худшую сторону. Начнем с того,  что  мне
Кавано никогда не нравился. Не нравится он мне и сейчас.
   - Если Адам бросил в тебя стакан, ты наверняка его спровоцировала. Что ты
сделала?
   - Вот спасибо!
   - Мне, как никому другому, известно, насколько неприятной ты можешь быть,
Лила.
   - Я только выполняла свои обязанности. Я не совершила ничего,  что  могло
бы обидеть Адама Кавано, с самого моего приезда сюда. - Она тут же вспомнила
о "фруктовых" клипсах и о том, каким театральным жестом она сдернула с  него
простыню. Но потом решила, что, несмотря ни на что, в том, что  она  сказала
сестре, есть доля правды.
   - Этот мужчина просто невыносим. Вся ситуация  совершенно  невозможна.  Я
согласилась  работать  с  Кавано  в  больнице,  где  есть  персонал,   чтобы
справиться со вспышками его темперамента. Но оставаться с ним наедине в  его
доме - это совсем другое. Ты вовлекла меня в это. И теперь я хочу  вернуться
домой. Сегодня. Прямо сейчас.
   - Что она говорит? - Лила услышала голос Теда.
   - Она хочет вернуться домой.
   - Этого я как раз и боялся.  Они  как  вода  и  огонь.  Эти  двое  просто
несовместимы, Элизабет.
   - Да, но ведь Лила лучший методист по лечебной физкультуре.  А  Адам  наш
лучший друг. Поговори с ней сам. На меня она просто злится и считает, что  я
пытаюсь управлять ею.
   Лила возвела глаза к потолку и нетерпеливо постукивала по полу ногой. Как
только она поняла, что Тед взял трубку, она сказала:
   - Я не ребенок,  который  соскучился  по  маме  и  просится  домой,  Тед.
Элизабет всегда была старшей сестрой, но никогда мной не  управляла.  Это  я
всегда руководила ею. Но она права, я действительно  злюсь.  Мой  приезд  на
Мауи не входил в условия договора.
   - Ну, не может же все быть так плохо.
   - Я не сказала, что все  так  плохо.  Этот  дом  мог  быть  даже  дворцом
султана. Здесь  живет  очень  умный,  маленький  забавный  человечек,  нечто
среднее между ангелом-хранителем и рабом. Он считает  меня  замечательной  и
присматривает за мной, заботится. - Лила вздохнула. - Все дело в нем. В этом
Казанове Кавано. Работа с  таким  пациентом  требует  силы  воли,  упорства,
энергии и терпимости. А я просто терпеть не могу Адама Кавано.
   - Забудь о личной неприязни, Лила. Ты нужна этому человеку.
   - Дело не только в моих чувствах к нему. Он  категорически  против  моего
присутствия в доме. Поверь мне. Вчера, когда я появилась, его едва  удар  не
хватил. Мы просто не нравимся друг другу, и так было всегда.
   - Дай ему еще хоть пару дней.
   - Но...
   - У него есть улучшения?
   Вынужденная сказать правду, Лила кратко описала состояние Адама,  включая
сокращение мышц и некоторое улучшение общего состояния.
   - Черт возьми, это просто  отличные  новости!  -  обрадовался  Тед.  Лила
услышала, как он пересказывает все  Элизабет.  -  Значит,  ты  уже  добилась
прогресса. Просто побудь там еще немного. Адам привыкнет к тебе.
   "Но привыкну ли я к нему? К его телу?"
   Вот в чем была суть проблемы и причина звонка домой. Адам не  был  первым
мужчиной,  кого  мгновенно  сразила   наповал   ее   рука,   оказавшаяся   в
непосредственной близости  от  его  мужского  естества.  Но  ее  собственная
реакция оказалась настолько непредсказуемой, что напугала Лилу  больше,  чем
возможность истерики со стороны Адама.
   - Но ты же сможешь продержаться еще  несколько  дней,  правда?  -  начала
упрашивать ее Элизабет, как только Тед передал жене трубку.
   Лила вздохнула и сдалась.
   - Полагаю, что смогу. Но сегодня же начинай искать мне замену. Поговори в
больнице. Я уверена, что  администратор  сможет  предоставить  тебе  большой
список квалифицированных методистов. Я предлагаю искать мужчину. Он  быстрее
поладит с Кавано. -  Какая  женщина,  даже  самая  профессиональная,  сможет
устоять перед этим великолепным телом?
   - Посмотрю, что смогу сделать, - пообещала Элизабет. Ее явно не  радовала
такая перспектива.
   - Начинай сегодня же, Лиззи. Найди мне замену.
   - Это будет нелегко.
   - Попытайся.
   - Хорошо, я попытаюсь.
   - Я тебя очень прошу!
   - Я попытаюсь!
   - Я говорю серьезно, Элизабет. Зачем мне ставить  на  ноги  Кавано,  если
остаток жизни он проведет в тюрьме за то, что убьет меня?  Я  рада,  что  ты
находишь это смешным!
   Рассерженная смехом сестры, Лила бросила трубку.  Она  даже  не  спросила
Элизабет, как та себя  чувствует.  Но  раз  сестрица  так  хохочет,  значит,
чувствует она себя превосходно.
   Профессионализму Лилы будет нанесен урон, если она оставит Адама Кавано в
его нынешнем состоянии. Надо надеяться, что через несколько дней она  сможет
уехать и кто-то другой займет ее место. А тем временем она будет делать  все
так, как положено, и так же добросовестно, как она это делала всегда.
   В таком прагматичном настроении девушка вернулась в спальню Адама.
   - Отлично! Ты съел весь завтрак. - Она убрала с постели поднос.
   - Что сказал врач?
   - Врач?
   - А ты разве не ему звонила?
   - Ну, гм, он еще не пришел.
   - Доктор Арно приходит на работу очень рано.
   - Тогда он, вероятно, делает обход.
   - Врач сказал что-то такое, о чем ты не  хочешь  мне  рассказывать?  -  с
тревогой  спросил  Адам.  -  Он  посоветовал  тебе  не  слишком   радоваться
сокращению мускулов, потому что это ничего не значит, верно?
   Уперев руки в бока, Лила смотрела на него:
   - Господи, да ты просто параноик.
   - Тогда почему ты мне ничего не говоришь?
   - Если хочешь знать правду, я вообще не  говорила  с  врачом.  Я  звонила
Элизабет и Теду.
   - Зачем это?
   - Чтобы уволиться. - Адам с удивлением взглянул на Лилу. - Разве тебе  не
этого хочется?
   - Да, конечно, только...
   - Ну?
   - Мне казалось, ты не из тех, кто сдается.
   - Я не такая. Обычно. Но наша неприязнь друг к  другу  настолько  сильна,
что, я боюсь, это не пойдет на пользу твоему выздоровлению.
   - Разве ты недостаточно профессиональна, чтобы забыть на время  о  личных
чувствах?
   Второй раз за последние полчаса Лила услышала эти слова.  В  устах  Адама
Кавано они прозвучали как вызов. Он высокомерно вздернул  подбородок,  являя
собой воплощение вызова.
   Взгляд ярких синих глаз остановился на нем.
   - Нет, черт возьми, я профессионал в своем деле. А ты можешь  вести  себя
как настоящий мужчина и во время занятий не оскорблять меня?
   - Могу, будь я проклят.
   - Никаких оскорблений. Никаких  жалоб.  Никаких  вспышек  гнева.  Никаких
истерик.
   - Согласен.
   - Иногда тебе будет чертовски больно, но это неотъемлемая часть лечения.
   - Я умею терпеть боль.
   - Насколько сильно ты хочешь снова ходить?
   - Моя цель не просто ходить. Я хочу бегать, кататься на лыжах, ходить под
парусом и... И все-таки взойти на этот проклятый итальянский пик.
   - Тогда нам предстоит много работать  несколько  недель,  а  возможно,  и
месяцев. Нам обоим придется трудно. Тебе придется поработать и попотеть так,
как никогда в жизни. Прежде чем мы закончим, ты поймешь, что просто не  знал
пределов своей выносливости.
   - Я готов.
   Лила постаралась спрятать улыбку. Его отношение совершенно изменилось. Ей
все-таки удалось добиться этого. Адам Кавано больше  не  ныл,  как  голодный
людоед, не бросался на каждого, кто оказывался рядом.
   - С чего начнем? - поинтересовался Адам. Его глаза горели.
   - С ванны.
   - Что?
   - Мы начнем с ванны. От тебя здорово воняет, мистер Кавано.

Глава 4

   Адам сложил руки на груди и, словно защищаясь, поднял плечи:
   - Я не могу мыться.
   - В ванной, разумеется, не можешь. Но я могу вымыть тебя в постели.
   Лила подкатила к кровати внушительных размеров медицинскую тележку.  Взяв
достаточно большой таз, она скрылась с ним в прилегающей  к  спальне  ванной
комнате, чтобы наполнить его теплой водой.
   - Меня может вымыть Пит, - окликнул ее Адам.
   - Это не его работа.
   - Он будет делать то, что я скажу.
   - Мне казалось, что мы с тобой заключили соглашение,  и  ты  пообещал  не
жаловаться, - напомнила ему Лила,  отдуваясь  от  напряжения.  Таз  оказался
тяжелым.
   - Я не подозревал, что наше соглашение распространяется на  мое  мытье  в
постели.
   - Так оно и есть. Тебе следовало внимательнее читать.
   -  Где  это  видано,  чтобы  взрослого  мужчину  мыли  в   постели!   Это
унизительно.
   -  Зарасти  грязью  куда  унизительнее.  Придав  своему  лицу   небрежное
выражение, Лила начала  застилать  кровать  полотенцами.  Адам  мог  дв