Должно быть, выражение его лица подсказало консьержу, что здесь что-то не так.
     - Да сегодня, сразу после обеда, - пробормотал он. - Она сказала, что привезла кое-какие вещи и хочет оставить их у вас...

***

     После того как они покинули многоквартирный дом, в котором жил Хеннингс, Харт заявил, что они должны прийти к консенсусу. Найти компромисс. Наконец, просто договориться...
     - О чем? - живо поинтересовалась она.
     - О ночлеге, - ответил он. - С меня хватит этих клоповников, которые по какому-то недоразумению именуются мотелями.
     - Но ведь ты был только в одном, к тому же там не было никаких клопов! - горячо возразила она. - И там было чисто.
     - Даже один такой мотель - уже слишком, - мрачно буркнул Харт. - И потом, чистота - это необходимость, а вовсе не достоинство, как ты, похоже, считаешь.
     В конце концов они сняли номер в отеле, который хотя и был, на взгляд Харта, достаточно скромен, все же превосходил мотели на несколько порядков.
     - Надеюсь, тебе не пришло в голову воспользоваться кредитной карточкой? - спросила она, когда Харт вернулся к машине.
     - Нет, не пришло. Я расплатился наличными. Кстати, портье хотел записать номер нашей машины.
     - Неужели ты вспомнил, Вождь?
     - Нет, я его выдумал. К счастью, проверять он не стал. Вместо этого он мне подмигнул и пожелал приятно провести время. Очевидно, парень решил, что мы приехали сюда, чтобы до вечера покувыркаться в постели и разбежаться.
     Предположение Харта полностью подтвердилось, когда, поднявшись в номер, они обнаружили там только одну, правда - очень большую, кровать. Ни он, ни она, однако, ничего по этому поводу не сказали. Оба понимали, что - в зависимости от того, как сложатся обстоятельства, - они могут провести здесь всего несколько часов. Впрочем, при некотором везении они могли застрять здесь до завтра, но на этот случай в гостиной имелась вполне сносная тахта, и Мелина сразу решила, что будет спать там. Ночевать в одной комнате с Хартом ей не хотелось сразу по нескольким причинам, думать о которых спокойно и взвешенно она не могла. В сложившихся обстоятельствах сама мысль о какой-либо близости с ним казалась ей неуместной. Впрочем, по иронии судьбы, те же самые обстоятельства привели к тому, что они оказались вместе в одном гостиничном номере.
     Харт был весьма привлекательным мужчиной, но она и не собиралась этого отрицать. Даже Линда Крофт - уже далеко не молодая женщина - не смогла не отреагировать на его обаяние. Наверное, любая женщина, вынужденная коротко общаться с ним на протяжении некоторого времени, начала бы вынашивать кое-какие романтические идеи и фантазии, хотя бы возможность их осуществления и равнялась нулю.
     Но она - это совсем другое дело. Она не будет вешаться ему на шею. Ну, по крайней мере, не в такой ситуации.
     - Мне нужно освежиться, - заявила она и отправилась в ванную комнату. Когда несколько минут спустя она вернулась в комнату, Харт сидел на краю кровати и смотрел телевизор. Знаком подозвав ее поближе, он прибавил громкость.
     - Это не он?
     Она села на кровать рядом с ним.
     - Да, это он.
     Всю ширину экрана занимала фигура брата Гэбриэла, взятая в наиболее выигрышном ракурсе. Ей, во всяком случае, сразу бросился в глаза его отличный костюм цвета густых сливок, шелковая рубашка нежно-голубого цвета и узкий галстук. Костюм, несомненно, был призван подчеркивать душевную и телесную чистоту своего обладателя. О том же свидетельствовал кроткий и вместе с тем - пронзительный взгляд светло-зеленых глаз.
     - А он настоящий красавец, как по-твоему? - спросила она.
     - Пожалуй, если ты предпочитаешь этот тип. Ярко выраженный англосакс, но до викинга не дотягивает...
     - Да ты, оказывается, знаток... - Она насмешливо сморщила нос, потом стала слушать, что говорит брат Гэбриэл.
     - ...Ты чувствуешь себя одиноким и потерянным даже в самой густой толпе, даже среди людей, которые говорят, что любят тебя и заботятся о тебе. Это чувство отчужденности хорошо мне знакомо. Родители вечно тобой недовольны, начальник на работе вечно брюзжит и предъявляет завышенные требования, дети не уважают тебя, а друзья клевещут и предают. Быть может, твой супруг или супруга тоже презирает и высмеивает тебя - все это мне известно. Так слушай же меня, чадо! - Его бархатный, хорошо поставленный голос зазвучал тише и задушевнее: - Ты слышишь меня?.. Если слышишь, то знай - это голос того, кто действительно любит тебя, кому ты не безразличен! Выслушай же то, что я тебе скажу, потому что от этого может зависеть твое спасение и будущая жизнь в вечности!..
     Брат Гэбриэл выдержал драматическую паузу и продолжил еще более выразительно и твердо:
     - Помни, чадо, ты нужен мне! Я люблю тебя и хочу защитить от равнодушия и презрения, которыми ты окружен. Я могу защитить тебя от родителей, от начальника, от несправедливого учителя, от лукавого друга, от жены, мужа и прочих, которые только говорят, что любят тебя. Но они лгут. ЛГУТ!!! - Последнее слово брат Гэбриэл особенно подчеркнул. - Я готов обнять тебя и принять в свою семью. Да, она велика, в ней - миллионы таких же, как ты, но в ней ты никогда не потеряешься и никогда не будешь один. Я уже приготовил для тебя место - особое место, предназначенное именно для тебя, и оно так и останется незанятым, если ты не придешь.
     Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь: откуда брат Гэбриэл меня знает? Эти сомнения посеял в твоей душе дьявол. Не поддавайся им. Отбрось их от себя. Дочь, сын, возлюбленное мое чадо... - Его голос снова опустился до шепота. - ...Я знаю тебя. Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты помог мне создать порядок в мире!
     - Порядок в мире? Что он имеет в виду? - спросил Харт, но Мелина только отмахнулась от него:
     - Тише, дай послушать!..
     Но слушать дальше было особенно нечего. Брат Гэбриэл прочел длинную молитву, благословляя всех своих последователей. Потом на экране возникло изображение Храма на фоне ослепительного, золотисто-алого заката, а также почтовый адрес, телефоны и адрес в Интернете. Приверженцам Церкви Благовещения предлагали звонить в Храм и заказывать духовную литературу.
     - В которой, несомненно, содержатся ответы на все возможные вопросы, - заметила она, выключая звук.
     - Интересно, откуда брат Гэбриэл их берет. Ответы - я имею в виду... - проворчал Харт.
     - Ты заметил - он обращается к таким, как Дейл Гордон?
     - И не только к ним, Мелли. Я знал нескольких сотрудников НАСА, которые утверждали, что брат Гэбриэл изменил их жизнь, сделал ее прекрасной, исполненной смысла.
     - Если это шутка, то не очень удачная, Харт!
     - Я вовсе не шучу, - мрачно сказал он. - Одна моя знакомая отправила свою дочь в школу при Храме.
     - Тогда объясни мне, как могут здравомыслящие, получившие прекрасное образование люди верить, что один человек может знать ответы на все вопросы.
     - На самом деле объяснить это очень просто, - пожал плечами Харт. - Брат Гэбриэл говорит этим людям то, что они хотят услышать, и не больше того. Но этого хватает. Он воздействует на их самые сильные страхи - на страх одиночества и непонимания. Брат Гэбриэл утверждает, что он один якобы знает, чего ты на самом деле стоишь. Что он один способен оценить тебя по достоинству, в то время как окружающие только и делают, что утверждаются за твой счет. Придите ко мне, верные, и будете причислены к избранным, к элите рода человеческого... вот его главный крючок, главная приманка, которая действует практически безотказно, потому что самый успешный человек не может с уверенностью утверждать, что пользуется всеобщей любовью. Самый богатый человек в глубине души знает, что за все его деньги ему не купить настоящей, искренней любви, заботы, дружбы. Что уж тут говорить о тех, кому не повезло в жизни? Впрочем, они-то как раз интересуют брата Гэбриэла куда меньше. Они годятся только на роль исполнителей, рабочего скота или солдат, в то время как богатые дают ему деньги, влияние, власть.
     - Невероятно! - воскликнула она. - Неужели эта простая схема работает так безотказно?!
     - Все именно так, Мелли. Это не только невероятно, это страшно! Миллионы людей во всем мире - и не только немцев - были уверены, что Гитлер является новым мессией и что его идеи - это именно то, что необходимо человечеству для благоденствия. Гитлер является классическим примером того, как один человек может манипулировать сознанием миллионов людей. С тех пор многим маленьким фюрерам, создателям многочисленных сект и культов, не дает покоя его пример. И они пытаются - с большим или меньшим успехом - повторить его путь. К счастью, наш век стал более меркантильным, поэтому новые проповедники чаще всего добиваются счастья и благоденствия не для всего человечества, а лично для себя. Для себя и для горстки приближенных. На этом, как правило, им приходит конец, но если брат Гэбриэл поставит себе более грандиозную задачу... Он может далеко зайти.
     - Неужели все так серьезно, Харт! - вздрогнув, сказала она. - Неужели люди не видят, что собой представляет этот Гэбриэл? Ведь сколько раз эти проповедники обманывали верующих!
     - Увы, - вздохнул Харт. - Люди всегда были склонны предпочитать сладкую ложь горькой правде. Кроме того, брат Гэбриэл, строго говоря, совсем не проповедник и даже не служитель культа. Он - верховное божество религии, которую сам же создал, иначе откуда бы ему знать ответы на все вопросы? Ему одному ведома тайна бытия, и каждый, кто последует за ним, автоматически приобщается к сокровенному знанию. Это куда проще, чем изучать Священное Писание и бороться со своими страстями - сребролюбием, гордыней, похотью. Не удивлюсь, если брат Гэбриэл объявил секс добродетелью - недаром же он назвал свою секту Церковью Благовещения. Кстати - вот тебе и еще одно доказательство того, что он считает себя божеством - ведь именно архангел Гавриил принес деве Марии известие о том, что она станет матерью божественного младенца. - Харт хмыкнул. - Как видишь, даже брат Гэбриэл вынужден был кое-что позаимствовать у христианства, но, как только бог стал ему не нужен, он начал обходиться без него. Кстати, Мелли, ты веришь в бога? - неожиданно спросил он.
     Этот вопрос застал ее врасплох.
     - Да, - коротко ответила она. - А ты?
     - Я верю в науку.
     - А когда ты решил стать астронавтом?
     - Сколько себя помню, всегда любил смотреть на звездное небо, - задумчиво сказал Харт. - Часто после наступления темноты я потихоньку удирал из дома, садился на свой велосипед и ехал за город, где мне не мешали городские огни, а небо было черным-черно. Я часами всматривался в небо, мечтая увидеть падающий метеорит, или спутник, или хотя бы метеорологический зонд. Первые астронавты - и наши, и русские - были моими любимыми героями, и, конечно, мне тоже хотелось отправиться в космос. Но в глубине души я знал, что из этого ничего не выйдет.
     - Почему?
     - Потому что до тех пор, пока я не закончил школу, я был вынужден жить в резервации.
     - Ну и что?
     - А то, что возможностей у меня было не так много.
     - Тогда почему ты ничего не делаешь, чтобы изменить это?
     - Что, например?
     - Например, ты мог бы сотрудничать с этой ассоциацией, о которой ты мне говорил.
     Харт нахмурился.
     - Что? Что тебе мешает? Этот вождь - Высокий Куст?
     - Длинное Дерево. Лонгтри.
     - Не имеет значения. Главное - он честный человек? Или ты сомневаешься в его искренности?
     - Возможно. С одной стороны, Лонгтри, безусловно, честен. С другой стороны... - Харт повел плечами, словно пытаясь сбросить с себя груз сомнений. - Не знаю.
     - Но если ты не знаешь, может быть, стоит попытаться выяснить?
     - Дело не только в нем.
     - Тогда в чем же? Тебя не устраивают их условия?
     - Да нет, Лонгтри сказал, что я могу заниматься чем угодно, лишь бы мои интересы не противоречили целям и задачам ассоциации.
     - Что же еще тебе надо? По-моему, это предложение должно тебя вдохновить на большие дела, разве нет?
     - Послушай, Мелли, зачем ты затеяла этот разговор? - перебил ее Харт неожиданно резко. - Я уже все решил и не собираюсь ничего менять.
     - Но ты в своем решении сомневаешься, не так ли?
     - С чего ты взяла?
     - Поглядел бы ты на себя - у тебя сейчас такой вид, словно ты готов снять с меня скальп только за то, что я заговорила с тобой об этом. А ведь если бы ты был уверен в своем решении, ты бы так не нервничал. - Она пристально смотрела на него, и Харт, не выдержав, первым отвел взгляд. - Может быть, ты боишься, что Лонгтри и его друзья просто используют тебя? Скомпрометируют? Подставят? - спросила она, смягчаясь. - Или ты боишься, что не сможешь оправдать их ожиданий?
     Харт слегка приподнял брови.
     - Ого! Твои стрелы отравлены ядом гремучей змеи, Мелина.
     - Это что, индейский юмор? - Она снова смерила его взглядом. - Ну так как, я угадала?..
     - Что именно?
     - Что ты поражен ?комплексом отличника? и не выносишь неудач и поражений, - сказала она насмешливо. - Что ж, так и полагается настоящему герою... Но я бы рекомендовала тебе совершить несколько мелких промахов - это научит тебя прощать себе собственные неудачи и ошибки.
     Он резко наклонился вперед, так что их лица оказались на расстоянии считаных дюймов друг от друга.
     - А ты? - спросил Харт неожиданно сурово.
     - Что - я?
     - Ты простила себе ту ошибку? Мелина замерла.
     - Ты имеешь в виду тот вечер, когда мы с Джиллиан поменялись местами?
     - Так простила или нет?
     Она недолго раздумывали над ответом, потом честно сказала:
     - Я стараюсь, Харт, но пока у меня не получается.
     - Восхищен твоей искренностью. Она заслуживает того, чтобы я ответил откровенностью на откровенность. - Харт отодвинулся от нее и слегка выпрямился. - Когда я в последний раз был в космосе, - он поднял глаза вверх, - я произнес одну молитву...
     Он посмотрел на нее, словно ожидая реакции, но Мелина продолжала сидеть неподвижно, и Харт продолжил:
     - Это была не совсем молитва, во всяком случае, она не была похожа на это... - Он кивнул в сторону телевизора. - Я вообще никогда в жизни не молился, разве только в детстве, но тут... - Харт сделал паузу. - Экипаж спал, я был на дежурстве и смотрел то в бортовой иллюминатор, то в телескоп. И вдруг я осознал, насколько огромно, безмерно все, что меня окружает... - Он снова замолчал, словно подыскивая слова, чтобы описать величину и красоту Вселенной. - ...Огромно и прекрасно, Мелина! И я почувствовал себя ничтожной пылинкой, исчезающе малой величиной, от которой ничто в мире не зависит.
     Но вместе с тем я явственно ощущал себя частью чего-то еще более величественного, чем весь космос, вся Вселенная. Должно быть, это и был бог, бог-творец, владыка и создатель всего сущего... Я был соединен с ним, связан... уж не знаю, каким образом. И вот тогда, Мелина, я возблагодарил его за то, что он создал такое совершенство. И еще за то, что я стал одним из немногих, кто удостоился увидеть это собственными глазами. - Он поднял на нее взгляд. - Вот и все...
     - Это немало, Вождь. - Она не решилась сказать Харту, как она польщена и тронута тем, что он поделился с ней таким глубоко личным переживанием. Больше всего на свете ей хотелось коснуться его щеки, сказать, что ему не нужно стыдиться этого момента пробуждения души, но она не осмелилась. Это было небезопасно для нее самой, поэтому она только произнесла: - Ты можешь верить в науку и иметь веру, Вождь. Одно другого не исключает.
     - Наверное, ты права, - рассеянно согласился он.
     Харт вытащил из кармана куртки сотовый телефон. Он позвонил сначала в свой рабочий кабинет, потом - в хьюстонский дом и прослушал поступившие сообщения, но перезванивать никому не стал. Немного помедлив, он набрал номер отеля ?Мансон? и спросил, не звонил ли ему кто-нибудь после его отъезда.
     Мелина вопросительно смотрела на него.
     - Звонил Тобиас, - сказал Харт, выключая аппарат.
     - Тобиас звонил тебе?
     - Наверное, от Лоусона он узнал, где я остановился. Детектив просил срочно перезвонить ему.
     - И ты... будешь перезванивать?
     Харт отрицательно покачал головой:
     - Если я это сделаю, я буду официально причастен к полицейскому... нет, теперь уже фэбээровскому расследованию. Рано или поздно об этом пронюхает пресса, и тогда... Словом, я бы предпочел, чтобы мое участие оставалось неофициальным как можно дольше. Впрочем, номер, который оставил Тобиас, я записал в память телефона. Он может нам пригодиться.
     - Какой у него номер?
     Харт включил телефон и продиктовал ей цифры.
     - Да, это номер его сотового, - подтвердила она. - У меня он тоже есть.
     - Ты помнишь все номера? - недоверчиво переспросил Харт.
     - Что поделаешь, должно быть, у меня талант. Кстати, хорошо, что напомнил - в аппарате Джема я обнаружила номера, запрограммированные на автонабор. Вместо имен некоторых абонентов стояли только буквы. Все эти номера нужно проверить - вдруг один из них поможет нам найти ответ на вопрос, зачем Джем подослал ко мне этих лжефэбээровцев.
     - Ты все еше думаешь, что это он? Что он подслушал твой разговор с ФБР, а потом подослал к тебе наемных убийц? Но зачем это ему? Это же просто бред какой-то!
     - Зачем - я не знаю, но больше некому. В доме никого не было, кроме меня и Джема.
     - Но в твоем аппарате мог стоять ?жучок?.
     Эта мысль встревожила Мелину не на шутку.
     - Но кто мог поставить его туда?
     - Этого я не знаю. Я не уверен даже, что ?жучок? действительно есть, просто надо учесть все варианты, чтобы не делать скоропалительных выводов.
     - Нет, телефон не прослушивается, - твердо сказала Мелина. - Я уверена. Это Джем - я чувствую!
     - Знаменитая женская логика?
     - Скорее уж интуиция, однако ты вполне можешь ей доверять. С самого первого дня - после того, как Джем узнал, что Джиллиан убили, - он вел себя... странно. Помнишь, на очной ставке у Лоусона он заявил, что идея с искусственным оплодотворением ему никогда не нравилась? Но Джиллиан говорила мне прямо противоположное. Она утверждала, что Джем буквально подталкивал ее к этому, говорил, что хочет этого ребенка, ее ребенка! Значит, он лгал - обманывал либо Джиллиан, либо нас. - Она замолчала и молчала так долго, что Харт вынужден был спросить:
     - Это все его странности, Мелли? Или есть что-нибудь еще?
     Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
     - Джем солгал про помолвку. Джиллиан непременно рассказала бы мне об этом. И сколько бы Джем ни ссылался на то, что они якобы поклялись друг другу хранить это втайне даже от меня, я ему не верю. Все-таки я хорошо знаю... свою сестру.
     - Если Джем лжет насчет помолвки, то что еще он может скрывать?
     - Именно это меня и беспокоит.
     - Но может ли Джем быть причастен к убийству Джиллиан? Это просто не укладывается в голове!
     - Мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе, но, честно говоря, именно это и пришло мне в голову.
     Выражение, появившееся на лице Харта, заставило ее порадоваться, что она - не его враг. И она надеялась, что никогда им не будет. Лицо Харта выражало стальную, не знающую жалости решимость. Он внимательно посмотрел на нее.
     - Знаешь, мне кажется, в тебе погиб большой талант.
     - Талант?
     - Да, следователя. Пожалуй, я позвоню Тобиасу и скажу ему, где он может в случае необходимости найти квалифицированного и способного помощника.
     Мелина не была расположена шутить. Она с наслаждением вытянулась на кровати.
     - Боже, как же я устала!
     - Работа детектива довольно утомительна, - рассудительно заметил Харт. В квартире Хеннингса Мелина ужасно нервничала, опасаясь, что в любой момент может появиться либо хозяин, либо полиция. Они действительно очень рисковали, вскрывая замок при помощи кредитной карточки, однако их рейд не принес никаких результатов.
     Мелина словно подслушала его мысли.
     - Если у Джема Хеннингса есть какая-то тайна, то он хорошо ее прячет, - пробормотала она. - Во всяком случа