ровести Дэниэла или нет. Как бы там ни было, отец ничего не сказал, и Марис вздохнула спокойнее. По крайней мере на этот раз она не волновалась, что Дэниэл может оступиться на лестнице.
     Потом они в последний раз пожелали друг другу спокойной ночи, и Дэниэл крепко обнял дочь.
     - Как-нибудь расскажи мне поподробнее про эту новую книгу и ее автора. Судя по тому, что я сегодня услышал, это очень-очень необычный человек.
     Напоминание о том, как она взахлеб рассказывала отцу о Паркере, смутило Марис.
     - Я буду рада узнать твое мнение, - нашлась она. - Завтра утром я сделаю копию с тех глав, которые он дал мне с собой, и пришлю тебе с курьером. Когда ты их прочтешь, мы с тобой встретимся и поговорим конкретно.
     Дэниэл кивнул и несильно пожал ей руку. В этом рукопожатии было столько тепла и заботы, что Марис захотелось снова, как в детстве, забраться к отцу на колени, прижаться щекой к его груди и почувствовать, что все ее тревоги - сущие пустяки.
     Но, к сожалению, это было уже невозможно. И в прямом, и в переносном смысле она стала большой, и ее страхи и заботы были не детскими, а взрослыми. И далеко не всеми проблемами Марис готова была поделиться с отцом.
     Ной обнял Марис за плечи.
     - Дэниэл немного перевозбужден, - шепнул он. - Я хочу предложить ему капельку бренди, как только он уляжется. Сразу после этого я приеду.
     - Хорошо, - так же шепотом ответила Марис. - Только поспеши, ладно? Я буду ждать.

***

     Но Марис не сразу поехала домой. Ей было не по себе от того, что пришлось использовать в качестве предлога здоровье Дэниэла, чтобы заставить Ноя задержаться, однако другого выхода у нее не было. Да и не стала бы Марис обманывать мужа и отца, если бы не назойливые подозрения, которые в последнее время терзали ее постоянно.
     Остановив такси, она назвала водителю адрес в Челси, где находилась новая квартира Ноя. Меньше чем через десять минут она уже стояла перед знакомой дверью, чувствуя, как часто стучит в груди сердце. Марис слишком боялась того, что она могла обнаружить в этой квартире.
     Открыв дверь ключом, который остался у нее со дня вечеринки, Марис нащупала на стене выключатель и включила свет. В квартире стояла полная тишина - только негромко урчал кондиционер и капала на кухне вода из плохо закрытого крана.
     Немного постояв на пороге, Марис шагнула в коридор, направляясь в кухню. По дороге она заглянула в гостиную, и ей показалось, что подушки на диване были недавно взбиты.
     На кухне она машинально завернула кран и огляделась. В посудомоечной машине не было ни одной тарелки, мусорная корзина под раковиной тоже была пуста.
     Марис задумалась. Приходящая прислуга? Ной не говорил, что нанял уборщицу, но это вовсе не означало, что он этого не сделал.
     Вернувшись в коридор, Марис подошла к двери кабинета мужа и, взявшись за ручку, мысленно произнесла коротенькую молитву, хотя она не могла бы сказать, о чем, собственно, молится.
     Потом она повернула ручку и толкнула дверь.
     Окинув взглядом кабинет, Марис разочарованно привалилась плечом к дверному косяку. Кабинет выглядел так же, как в тот день, когда она была здесь в последний раз. Все вещи лежали на своих местах, словно с тех пор к ним никто не прикасался. В корзине под столом не было скомканных листов бумаги. На столе не валялись раскрытые справочники и записные книжки с пометками и загнутыми страницами. К экрану компьютера не было приклеено ни одного самоклеящегося листочка.
     Марис хорошо знала, как выглядит - должно выглядеть - рабочее место писателя. В этом отношении оборудованный в "солярии" кабинет Паркера мог бы служить образцом. Шаткие стопки атласов и справочников, залитые кофе блокноты, компьютерные дискеты, отдельные листы бумаги с наскоро нацарапанными заметками, красные карандаши и маркеры, скрепки, словари, старые распечатки - все это было разбросано в полнейшем беспорядке, который обычно принято называть "творческим", однако Марис уже знала, что стоило Майклу что-нибудь тронуть или переложить на другое место, и Паркер устраивал другу грандиозный скандал. Это казалось невероятным, но он совершенно точно помнил, где что лежит, и требовал, чтобы все оставалось как есть. Майклу запрещалось даже прибираться в комнате, словно беспорядок помогал Паркеру сосредоточиться на работе.
     Рабочее место Ноя, напротив, было в идеальном порядке, но, приглядевшись, Марис заметила тонкий слой пыли, покрывавшей клавиатуру компьютера. Если на ней когда-нибудь и работали, то довольно давно.
     Марис выпрямилась. Ее сердце больше не билось как сумасшедшее - оно как будто заледенело.
     Погасив свет, Марис вышла из квартиры на площадку и автоматически заперла за собой дверь, хотя, зачем она это делает, ей самой было непонятно - ведь внутри не было ровным счетом ничего, что было бы ей дорого.
     Спускаясь по ступенькам, Марис со страхом думала о неизбежном объяснении с Ноем. Что она ему скажет? И что он скажет ей? Ной вернется домой в полной уверенности, что его любящая покорная жена с нетерпением ждет своего ненаглядного супруга, чтобы заняться с ним сексом на ковре у камина. Она сама его к этому приучила, сама дала повод считать себя податливой и мягкой, как глина, из которой он может лепить все, что ни пожелает.
     Он вернется домой в уверенности, что их спор из-за переговоров с "Уорлд Вью" давно забыт. Он по-прежнему будет думать, что никто не считает его причастным к самоубийству Говарда Бэнкрофта. Он, возможно, попросит налить ему перед ужином рюмочку бренди, так как сегодня он "набросал вчерне" пролог своего будущего бестселлера.
     Но на этот раз вместо бренди он получит неприятный сюрприз.
     Марис огляделась в поисках такси и сразу заметила остановившуюся невдалеке машину, из которой как раз выходил пассажир. На подобное везение Марис не рассчитывала, поэтому сразу подняла руку, подавая сигнал водителю освободившегося такси.
     Рассчитавшись с пассажиром, таксист, не закрывая дверцы, лихо подкатил к Марис, но она на него даже не взглянула. Взгляд ее был прикован к мужчине, который уверенно взбежал по ступеням такого же трехэтажного дома из красного кирпича и вошел в подъезд с таким видом, словно торопился домой после долгого и трудного рабочего дня.
     Медленно опустив руку, Марис махнула водителю в знак того, что машина ей не понадобится, а сама зашагала вдоль тротуара к дому, в котором скрылся мужчина.
     Дом был очень похож на тот, из которого она только что вышла. Подъезд был не заперт, консьержа в вестибюле тоже не оказалось, и Марис никто не остановил. Подойдя к почтовым ящикам на стене, она принялась изучать таблички с фамилиями жильцов. Один из ящиков привлек ее внимание. На нем не было таблички, а это означало, что квартира 2-А либо свободна, либо ее владелец получает почту по другому адресу.
     Марис поднялась по лестнице и остановилась у дверей квартиры 2-А. Она была на удивление спокойна. Решительно постучав, Марис повернулась так, чтобы ее лицо было хорошо видно в дверной "глазок".
     Прошло несколько секунд, дверь распахнулась, и Марис оказалась лицом к лицу с Надей Шуллер. На ней был только тонкий шелковый халатик, небрежно завязанный поясок которого она еще не успела выпустить из рук.
     Лицо ее не выражало ни смятения, ни неловкости. Надя вызывающе улыбнулась и распахнула дверь шире, и взгляд Марис невольно устремился в глубь квартиры. В узком коридорчике она увидела Ноя, который вышел из кухни с двумя стаканами в руках.
     Увидев жену, Ной остановился как вкопанный.
     - Марис?!
     - Надеюсь, - вставила Надя, - вы оба достаточно воспитанные люди и не станете разыгрывать здесь пошлую мелодраму?
     Но Марис не слышала ее слов. Взгляд Марис был устремлен на мужа. Она словно впервые видела этого человека, невозможно было и представить себе, что ее Ной с его безупречным вкусом, с его умом и интеллигентностью может изменить ей с этой вульгарной женщиной.
     - Не надо извиняться и "все объяснять", - сказала она холодно. - Ты лжец и предатель, и я больше не желаю тебя видеть. Я хочу, чтобы отныне ты больше не показывался мне на глаза. Никогда! Я сейчас же позвоню Максине; она соберет и передаст тебе твои вещи, потому что я не хочу к ним даже прикасаться. Между нами все кончено!
     С этими словами она повернулась и, стремительно сбежав по лестнице вниз, выбежала на улицу. Марис не плакала - ее глаза были совершенно сухими. Она не испытывала ни гнева, ни сожаления, ни боли. Она и сама еще толком не осознала, что произошло, но какое-то необъяснимое облегчение пришло в ее сердце.
     Но далеко она не ушла. Догнав, Ной грубо схватил ее за руку и рывком повернул к себе. На губах его играла холодная злая усмешка, которая испугала Марис.
     - Ну что ж, Марис, очко в твою пользу... - прошипел он. - Вот уж не ожидал, что у тебя хватит ума следить за мной!
     - Отпусти меня сейчас же! - Марис попыталась вырваться, но Ной держал ее крепко. Его пальцы лишь еще сильнее впились в руку Марис.
     - Заткнись и слушай!.. - Он так резко встряхнул ее, что Марис прикусила язык и вскрикнула. - Я же тебя выслушал, Маленькое Отважное Сердце! Твоя речь произвела на меня сильное впечатление - особенно твои заключительные слова. "Между нами все кончено!" - это надо же!.. По-моему, этот затертый штамп давно перестали употреблять даже графоманы. Пожалуй, дорогая, мне придется сказать тебе, как все будет на самом деле, чтобы ты не питала пустых иллюзий. Наш брак всегда был таким, каким хотелось мне, и таковым он и останется! Я уйду из твоей жизни только тогда, когда я захочу, а не когда захочешь ты. Это тебе понятно, Марис? Все будет так, как решу я. Тебе придется подчиниться. Поверь - у тебя нет другого выхода.
     - Ты делаешь мне больно, Ной! Ной рассмеялся.
     - Я еще даже не начал делать тебе больно, - процедил он сквозь зубы и в подтверждение своих слов так стиснул ее руку, что у Марис потемнело в глазах. Но хотя от боли у нее по щекам покатились слезы, сдаваться она не собиралась. - Так вот, - продолжал Ной, - пока мы вместе, я буду делать, что захочу. Я буду на твоих глазах трахаться с Надей, а ты будешь подавать нам кофе в постель и молчать, как подобает послушной маленькой женушке, ясно? Иначе я превращу твою жизнь и жизнь тех, кто тебе дорог, в ад. Ты ведь знаешь - мне это по силам. - Он наклонился к ней, и его глаза угрожающе сверкнули. - И я сдержу свое обещание!
     Ной отпустил ее так внезапно, что Марис, не ожидавшая этого, покачнулась и больно ударилась спиной о стальную решетку, которой были отгорожены мусорные контейнеры. Но Ной даже не взглянул на нее. Повернувшись, он зашагал назад - к дому Нади.
     - Не жди меня, сегодня я домой не приеду, - бросил он через плечо и скрылся в подъезде.
     Проводив Ноя взглядом, Марис еще долго смотрела на захлопнувшуюся за ним дверь. Страха она почти не испытывала - в душе Марис бушевали совсем другие эмоции. Несмотря на то, что рука и спина немилосердно ныли, а во рту стоял металлический привкус крови, она до сих пор не верила тому, что только что произошло. Неужели Ной и вправду ей угрожал? Неужели он действительно готов исполнить все, о чем говорил?
     Потом Марис начало трясти. Только сейчас все происшедшее предстало перед ней в реальном свете. Оказывается, она совершенно не знала своего мужа! Человека, в которого она была влюблена, на самом деле вообще не существовало. Ной играл роль, и играл настолько убедительно, что она ему поверила. Зная, что Марис очарована Сойером Беннингтоном, он искусно подрожат персонажу собственной книги и ни разу не отступил от этого образа ни на дюйм.
     Вплоть до сегодняшнего дня - ни разу...
     Марис содрогнулась, поняв: только что она познакомилась с настоящим Ноем Ридом!
     "ЗАВИСТЬ"
     Глава 15
     Ки-Уэст, Флорида
     1987 год
     - Рурк? Это ты?
     Рурк с силой потер слипающиеся глаза и крепче прижал к уху телефонную трубку.
     - Алло? Кто говорит? - спросил он сиплым со сна голосом.
     - Ты спишь?
     Будильник показывал половину пятого утра, а он лег только в три. Ночной клуб, где они с Тоддом подрабатывали, закрывался в два пополуночи, но Рурку часто приходилось задерживаться и после закрытия, так как в его обязанности входило запирать и опечатывать кассовые аппараты. Ничего удивительного, что после восьмичасовой рабочей смены, которой предшествовало несколько часов напряженной работы за компьютером, Рурк спал как убитый.
     - Да кто же это?! - воскликнул он, зевая во весь рот.
     - Это я, Мария Катарина. Прости, что побеспокоила, но...
     - А-а, это ты, Мэри... - Рурк спустил ноги с кровати и тотчас наступил на пустую жестянку из-под пива, которая громко хрустнула на бетонном полу. Рурк пинком отшвырнул ее под кровать Тодда; банка загремела еще громче, и Тодд что-то недовольно пробормотал в подушку, но не проснулся.
     - Что стряслось?
     - Я хотела спросить... Не мог бы ты прийти?
     - Сейчас?!
     Стриптиз-бар находился через несколько домов от клуба, где Рурк за стойкой обслуживал посетителей, а Тодд отгонял их машины на стоянку. По выходным или в свой обеденный перерыв приятели часто отправлялись посмотреть выступления девушек. Вскоре они познакомились с девушками настолько близко, что их стали пускать в бар бесплатно. Вышибала открывал им черный ход, и они наблюдали за представлением из-за кулис. Правда, им редко удавалось полюбоваться зажигательным танцем больше четверти часа, однако именно эти минуты скрашивали их унылое существование. Для того чтобы встречаться с девушками по-настоящему, приятелям не хватало денег. К счастью, три танцовщицы были к ним весьма расположены и изредка оказывали им услуги, так сказать, по-соседски.
     Однажды Рурк вызвался отогнать машину Звездочки на станцию технического обслуживания для замены масла и регулировки карбюратора. То, что механик сделал с "убитым" мотором ее тачки, не шло ни в какое сравнение с тем, что Звездочка в благодарность сделала с "мотором" Рурка, даром что она была профессионалкой высокого класса. По мнению Рурка, Звездочка затмила всех, с кем ему до сих пор приходилось встречаться.
     Но этот телефонный звонок вряд ли означал предложение приятно провести время. Кроме того, Мария Катарина, или Мэри, как для краткости называли ее приятели, никогда не проявляла к Рурку романтического интереса. Она относилась к нему чисто по-дружески или, лучше сказать, по-сестрински, зато Тодд совершенно ее очаровал. Как было достоверно известно Рурку из первых рук, Мэри уже несколько раз переспала с Тоддом совершенно бескорыстно.
     - Пожалуйста, Рурк... - жалобно сказала в трубке Мария Катарина. - Приходи! Я здесь совершенно одна и... В общем, я хотела попросить тебя об одном одолжении.
     Сердце Рурка подпрыгнуло от радостной надежды.
     - Конечно, Мэри. Уже иду.
     - Только ничего не говори Тодду, ладно?..
     Эта просьба несколько убавила его радость, так как Рурк уже предвкушал возможность утереть приятелю нос, переспав с одной из его девушек. В последнее время в своих отношениях с девушками Тодд стал потрясающе самонадеян.
     Натянув шорты и майку, Рурк взял в руки сандалии и потихоньку выбрался из комнаты, стараясь не разбудить Тодда. Внизу он обулся и, перепрыгнув через окружавшую дом зловонную лужу, свернул за угол и двинулся по хорошо знакомой утоптанной тропинке, соединявшей оба дома. Нетерпение его было столь велико, что, поднимаясь по лестнице, Рурк прыгал сразу через две ступеньки и слегка запыхался.
     Мария Катарина открыла дверь еще до того, как Рурк успел постучать.
     - Заходи. Я видела тебя в окно.
     Рурк шагнул в квартиру, стараясь никак не показать своего разочарования. Одного взгляда на девушку ему было достаточно, чтобы понять - его пригласили вовсе не для того, чтобы приятно провести время. Сейчас Мария Катарина меньше всего напоминала сногсшибательную красотку, которая, скинув монашеский балахон, виртуозно играла в свете прожекторов с длинными черными четками. Не была она похожа и на фигуристую девчонку, которая, разбросав руки и ноги, загорала на крыше нагишом. На лице Мэри не было ни следа яркого грима. Нос и глаза у нее были красными, словно она недавно плакала; длинные волнистые волосы были небрежно стянуты резинкой, и одета Мэри была по-домашнему - в клетчатые хлопчатобумажные шорты и трикотажную кофту с растянутыми рукавами и воротом.
     - Я тебя разбудила? - спросила она.
     - Нет, - солгал Рурк. - Я работал.
     - Но у вас не было света...
     - Я обдумывал сюжет. Для этого свет не нужен.
     - Понятно... - Мэри оттянула ворот кофты. - Мне очень не хотелось просить тебя об этом, но...
     - Что-нибудь случилось?
     - Да. У меня был выкидыш. Только что.
     Несколько мгновений Рурк глупо таращился на Мэри, не в силах произнести ни слова.
     - У меня должен был быть ребенок, - продолжала Мэри. - Но вот, нет его... В общем, ты понимаешь. Мне срочно нужны лекарства, а я чувствую себя паршиво. Не мог бы ты сбегать в аптеку? Я знаю, где есть дежурная...
     Рурк сглотнул застрявший в горле комок и кивнул.
     - Конечно, - сказал он, облизав пересохшие губы. - Я буду только рад помочь. Слушай, а с тобой все в порядке? Выглядишь ты, честно говоря, неважно. Может быть, лучше позвать доктора, а? Я мог бы отвезти тебя в больницу, чтобы... чтобы они там все проверили.
     - Нет, я в порядке. - Мэри со всхлипом вздохнула. - Я знаю, потому что... Это у меня не в первый раз. Рурк в замешательстве потер подбородок.
     - Слушай, надеюсь, ты не... не сделала никакой глупости? Я хочу сказать - этот выкидыш... Может быть, ты нарочно?..
     Мэри слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой.
     - Нет. Это просто случилось, и все. Должно быть, у меня что-то не в порядке в организме. В первый раз я действительно пошла в клинику, чтобы они отсосали мне эту штуку вакуумом, но сегодня все случилось само. Боли начались у меня еще на работе, и я решила пойти домой, чтобы отлежаться. Ну вот и отлежалась!
     Рурк с сочувствием кивнул, хотя, о чем идет речь, он представлял довольно слабо.
     В ее глазах заблестели слезы, но, прежде чем Рурк успел что-нибудь сказать, Мэри отвернулась. Несколько раз шмыгнув носом, она достала из кармана деньги и вырванный из блокнота листок.
     - Вот, я написала здесь, что мне нужно, - названия, дозировку и прочее. Ты, наверное, в этом не разбираешься.
     - Аб... абсолютно, - Рурк попытался говорить небрежно, но поперхнулся. - Давай список - я все куплю, - добавил он серьезно.
     - Денег должно хватить. Если все-таки не хватит - внизу я написала, что покупать не обязательно.
     Рурк взял у нее деньги и список.
     - Что-нибудь еще?
     - Нет. Мне кажется, я ничего не забыла. - Мэри пошатнулась и поспешно оперлась рукой о стену. - Слушай, я пойду лягу... Дверь я запирать не буду, чтобы не вставать лишний раз, о'кей?
     - Хорошо. - Рурк кивнул и повернулся, собираясь идти, но Мэри неожиданно тронула его за плечо:
     - Спасибо, Рурк. Огромное тебе спасибо...
     Рурк ободряюще похлопал по лежащей у него на плече руке.
     - Иди ложись, я постараюсь побыстрее вернуться. Не волнуйся. Все обойдется.

***

     Когда Рурк вернулся, Мэри лежала на диване в гостиной. Одной рукой она прикрывала от яркого света глаза, другую положила на живот. Рурк решил, что она спит, поэтому старался двигаться как можно тише, но она услышала и, открыв глаза, слабо улыбнулась.
     - Ты все купил?
     - Кажется, да.
     - Денег хватило?
     - Хватило, хватило... Скажи лучше, почему ты не в постели?
     - Там все... грязное, сам понимаешь.
     - Угу. - Рурк положил пакет с лекарствами на пол возле диванчика и, выйдя в коридор, двинулся к спальне Мари.
     - Рурк, не надо! - слабо запротестовала она и попыталась сесть, но Рурк жестом остановил ее.
     - Займись лучше собой, а я пока там все уберу, - уверенно сказал он.
     Рурк действительно все убрал, но это была долгая и неприятная работа.
     Труднее всего было не думать о том, что делаешь. Рурку очень нелегко было отрешиться от мысли